Понятие, назначение и свойства Конституции Республики Беларусь

Конечно, суд применяет нормы  международного права с учетом национальной правовой системы, в которой зафиксированы соответствующие правила. У нас опыт в этой сфере только накапливается. В зарубежных странах он шире, хотя и неоднозначен. Например, право Европейского Союза обладает прямым действием, как отмечает Т.К. Хартли: 1) такая правовая норма является частью действующего на территории государства права либо признается национальными судами действительной и обязательной к исполнению; 2) положение международного соглашения предоставляет частным лицам права². На наш взгляд, формировать практику применения норм международных договоров могут и должны не только государственные органы (в частности, суды), но и сами граждане. Люди, вступая в определенные отношения, могут ставить перед государственными органами вопросы о реализации прав, содержащихся в международных договорах, обязанность органов власти – их обеспечить.

Необходимо пересмотреть сложившуюся  практику саморегулирования судебной власти. Прежде всего, речь идет о признании судебного прецедента в качестве источника права. Вместе с тем, признавая полезность разъяснений Верховного Суда и Высшего Хозяйственного Суда по вопросам судебной практики, имеющих характер субсидиарного толкования, их юридическое значение должно быть изменено. Ряд ученых относит такие разъяснения к судебным прецедентам, другие – к такому виду источников права, как нормативные акты подзаконного характера¹. По существу, речь идет об актах рекомендательного характера.

Следует повышать престиж работы судьи, который пока невысок. Об этом свидетельствуют  и традиции: в Европе юридическую карьеру многие начинают с адвоката и заканчивают судьями, в странах СНГ – наоборот.

Сейчас можно изучать структуру  жалоб, поступающих в ЕСПЧ из России и других стран СНГ. Это необходимо, прежде всего, для того, чтобы, учитывая опыт других стран, совершенствовать собственную национальную систему законодательства и практику. Анализ жалоб против России в ЕСПЧ можно классифицировать на несколько групп:

1) жалобы, имеющие отношение к  уголовному процессу и содержанию  лиц в местах предварительного  заключения или исправительных  учреждениях после осуждения:  это касается условий содержания  в местах лишения свободы и  ненадлежащего обращения с ними  администрации, жалобы относительно нарушения права на справедливое судебное разбирательство (например, неучастие в слушаниях заявителя в рассмотрении кассационной жалобы, хотя в заседании был прокурор, задержание и невозможность консультаций с адвокатом и др.);

2) жалобы, касающиеся отмены уже вступивших в законную силу судебных постановлений в порядке надзора, что подрывает правовую определенность. Жалобы на продолжительность производства по гражданскому делу. Известно, что жалобы неприемлемы для рассмотрения по существу в силу сроков их подачи и возникших для этого оснований. Если обжалуются факты, которые имели место до вступления в силу Конвенции в отношении государства, то такие жалобы судом не принимаются.

Что касается социально-экономических  вопросов (низких размеров пенсий, вкладов в банки, оказавшихся банкротами, или непроиндексированных вкладов, проблем с жильем) и т.д., то нам следует уже сейчас формировать цивилизованную практику отмены или умаления предоставленных социальных прав.

Относительно системы правовых учреждений (организационный элемент правовой системы) можно сказать, что она в Республике Беларусь является в целом оптимальной. Гарантом Конституции, прав и свобод человека является Глава государства. Парламент осуществляет законотворческую функцию, которая должна более активно подкрепляться контрольной деятельностью. Конституционные основания для этого есть. Правительство и подчиненные ему органы (министерства, госкомитеты и др.) призваны обеспечивать исполнение законов и иных нормативных правовых актов. Прокуратура, суды (Конституционный, общие, хозяйственные) также имеют свое предназначение и свои пределы участия в разрешении правового конфликта.

Мы говорим о разделении властей, триаде власти, на вершине которой  находится Глава государства, и  часто уделяем внимание проблемам взаимоотношений властей. Однако важно исследовать и внутреннюю композицию каждой ветви власти, в каждой из которых есть главный стержень или каркас, при наличии которого можно сказать, выполняет ли та или иная власть свое предназначение. Некоторые авторы полагают, что для судебной власти присуще такое определяющее свойство, как объективность. По мнению В. Пастухова, независимость, несменяемость, состязательность – это только частные инструменты обеспечения объективности правосудия¹. Добиться объективности легче, если будет обеспечена гласность правосудия, прежде всего опубликование судебных постановлений и широкий к ним доступ.

Отечественный и зарубежный опыт убеждают в целесообразности разделения функций  даже в рамках одной ветви власти. Ошибки в разграничении полномочий и распределении функций между различными ветвями власти приводят к негативным последствиям. Причем это иногда достаточно откровенно признается руководителями. Так, например, Председатель Верховного Суда Республики Беларусь В. Сукало на вопрос, почему судьи не очень настроены либеральничать при определении наказания, ответил так: «Нередко выносящий приговор видит перед собой человека небогатого, не всегда способного уплатить назначаемую сумму. Кроме того, штраф – единственная мера наказания, которая обязана выполняться самим судом. В итоге – чем шире подобные санкции, тем больше тому же судье и судебному исполнителю хлопот. Появляется своего рода психологический барьер: если судья собирается применить экономический вид наказания, он, конечно же, думает, а как же можно это решение исполнить?»¹. Сказано, это было четыре года назад, а ситуация к лучшему так и не изменилась.

Добавим лишь, что свидетельством неэффективности карательной судебной практики в уголовно-правовой сфере является частое принятие законов об амнистии. В свое время нами высказывалась идея о том, что на определение срока лишения свободы должны оказывать влияние не только обстоятельства совершения преступления, личность преступника, но и условия содержания в местах лишения свободы. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу Беларусь взяла на себя обязательства по соблюдению международных стандартов в области содержания лиц, приговоренных к лишению свободы.

Судья, на наш взгляд, должен стремиться назначить  адекватное наказание. Дополнительная работа по исполнению назначенного наказания не должна вести к нарушению законности и справедливости. В организационном плане судебных исполнителей в этой связи следовало бы передать в ведение Министерства юстиции. Представляется, что без этого ситуацию принципиально не изменит снижение в законе размеров присуждаемых к уплате сумм. У судьи, на наш взгляд, должно быть больше выбора, включая и право назначить наказание ниже низшего предела. Что же касается санкций в виде лишения свободы, то именно их необходимо снижать. В пользу выводов о недостатках «карательной политики», проводимой судами, свидетельствует, как уже отмечалось, факт регулярного принятия законов об амнистии, когда законодатель по существу «подправляет» суды. Интересно проанализировать меры уголовной ответственности, налагаемые судом.

В 2008 году:

лишение свободы применено в отношении 16789 человек – 23,7% (в   2007 г. – 19787 -26,5%);

ограничение свободы - в отношении 18104 -25,6% (в 2007 г. - 16713 – 22,4%);

исправительные работы - в отношении 13673 – 19,3% (в 2007 г. – 14411 – 19,3%);

штраф - в отношении 9943 -14,1% (в 2007 г. - 9172 – 12,3%);

арест – в отношении 6319 – 8,9% (в 2007 г. – 7029 – 9,4%);

с отсрочкой наказания – в отношении 2118 – 3,0% (в 2007 г. - 3254 – 4,4%);

с условным наказанием - в отношении 1280 – 1,8% (в 2007 г. 1639 - 2,2%);

общественные работы – в отношении 679 – 1,0% (в 2007 г. 1086 – 1,5%).

Совершенно справедливо обращается внимание на то, что только карательный  подход в уголовно-правовой сфере  неэффективен как экономически, так  и социально, поэтому в мире в  последние 20 лет все больший авторитет приобретает восстановительное правосудие¹.

Нам необходимо создать программу  восстановительного правосудия и шаг  за шагом ее реализовывать. В результате восстановительных процедур реабилитацию проходят не только правонарушитель, но и жертва. Указанные программы действуют в США, Канаде, Австралии, Англии, Германии, Франции, Чехии. Опыт этих стран нам следует внимательно изучить.

Восстановительное правосудие применимо  к лицам, сознавшимся в совершении преступления, не приведшего к особо тяжким последствиям, обвиняемый в целом является законопослушным гражданином и настроен загладить перед обществом свою вину.

Восстановительное правосудие имеет  более широкий аспект, чем институт примирения. Особенно его следует  использовать по отношению к несовершеннолетним.

Совершенно справедливо Е. Амбросимова  отмечает ошибочность взгляда, в  соответствии с которым в качестве источника права следует рассматривать  только то, что признано в качестве такового законом, так как это  не только не соответствует жизненным реалиям, но и не влияет на правовую природу соответствующего явления¹.

В качестве позитивного момента  отметим накопленный опыт обобщения  высшими судебными инстанциями  практики применения нормативных правовых актов. Однако такую аналитическую  работу следует проводить в рамках каждого министерства, государственного комитета. Заслушивания отчетов руководителей по итогам работы за год явно недостаточно. Наиболее продуктивно мониторинг правового пространства осуществляется органами прокуратуры, которые вправе применить широкий спектр мер прокурорского реагирования, включая и принесение протестов.

Отметим, что Совет Республики Национального  собрания как палата территориального представительства, наделенная по Конституции  правом отмены решений местных Советов депутатов, не соответствующих законодательству, за весь период своего существования не сделала этого ни разу.

Единства правового пространства можно достичь при условии  соблюдения органами местного управления и самоуправления Конституции.

Полномочия Министерства юстиции по предварительному контролю за законностью принятых местными Советами депутатов решений вполне уместно подкрепляются прокурорским надзором, контролем Совета Республики и Конституционного Суда. Выбор способа восстановления нарушенного актами органов местного управления и самоуправления права зависит не только от времени обращения (до регистрации акта в Минюсте или после), но и от  субъекта, его инициативы. Часть четвертая статьи 122 Конституции во взаимосвязи с частью первой статьи 116 Конституции позволяют гражданам использовать и возможности конституционного контроля. При этом полагаем, обратиться в Конституционный Суд может гражданин вне зависимости от того, проживает он на территории данной административно-территориальной (территориальной) единицы или нет, важно, что именно его права и свободы нарушены. При этом Конституционный Суд обязан использовать приемлемые для него формы реагирования.

У Министерства юстиции, Прокуратуры  и Совета Республики свой «уровень»  проверки (ст. 98, 125 Конституции). Они проверяют акты органов местного управления и самоуправления на соответствие законам, декретам, указам, иным нормативным актам (ст. 125 Конституции), законодательству (ст. 98). Лишь Конституционный Суд вправе дать окончательную оценку акта с точки зрения соответствия Конституции (часть первая ст. 116, часть четвертая ст. 122 Конституции). Если имело место направление жалобы в несколько инстанций, включая и в Конституционный Суд, то последнее слово принадлежит ему, даже если с соответствующей жалобой субъект обратится в другую инстанцию после рассмотрения вопроса в Конституционном Суде. Таким образом, отменить либо опротестовать акт по мотивам нарушения законодательства ни Совет Республики, ни органы прокуратуры не могут. Вполне уместным было бы наделение Конституционного Суда правом разрешения спора между Минюстом и органом, представившим акт на регистрацию, при отказе от такой регистрации. На наш взгляд, обжаловать такие действия Минюста в суде общей юрисдикции нельзя, так как речь идет о конституционности нормативного акта. В общем суде можно обжаловать процедурные, формальные, но не содержательные аспекты (например, нарушение сроков регистрации, принятие решения неуполномоченным лицом и т.п.).

Способствовать укреплению конституционности (конституционной законности) может развитие института ответственности государства за причиненный вред. Это необходимо во имя не только защиты прав граждан, но и в интересах самого государства. Определенный механизм компенсации, в частности морального вреда, существовал (но не получил своего развития), когда норма части второй статьи 60 Конституции не имела отсылки к законодательству, то есть, по существу, речь шла о компенсации за любое нарушение конституционных прав. Впоследствии в статью 60 Конституции были внесены изменения, что привело к сужению оснований возмещения морального вреда.

В нашем законодательстве должна быть закреплена содержащаяся в Российской Конституции норма, в соответствии с которой каждый имеет право  на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. К этому обязывает правовой характер нашего государства.

В действующем законодательстве Республики Беларусь мы обнаруживаем определенное неравенство между гражданином и государством, например, в сфере налогового законодательства.

Наука конституционного права России позитивно откликнулась на такое  новое правовое явление, как правовые позиции Конституционного Суда. Они  имеют большое значение не только для науки, но и практики¹. Белорусские исследователи также могли бы сказать свое слово по данной проблеме. На наш взгляд, послания Конституционного Суда о состоянии конституционной законности можно рассматривать в качестве доктринального источника конституционного права, в котором выражаются правовые идеи, развиваются юридические категории.

Правовые  позиции как правовое явление  характерны и для других государств, где они появились по объективным  причинам раньше, чем в России². Правовые позиции Конституционного Суда, по существу, отражая профессиональное правосознание судей Конституционного Суда, интерпретируют саму Конституцию, и в этом – их юридическое значение для теории и практики.

На  уровне постановлений пленумов судебных инстанций, стоящих во главе общих  и хозяйственных судов, давно назрела необходимость обобщения (анализа) следующей практики:

1) об обеспечении верховенства  Конституции в деятельности судов;

2) о практике применения судами  международных договоров, ставших  обязательными для Республики  Беларусь;

3) о практике исполнения решений  Конституционного Суда о порядке  пересмотра дел в случае применения  нормативных правовых актов, признанных  впоследствии неконституционными. Предписания на этот счет обычно  содержатся в заключениях Конституционного  Суда, но суды на них реагируют не всегда оперативно.