Понятие, назначение и свойства Конституции Республики Беларусь

В Европе расширяется сфера наднационального правового регулирования за счет вовлечения нового круга отношений. Интеллектуальное развитие, научно-технический процесс ставят задачу определения отношения человеческого сообщества к совершенно новым явлениям: клонирование человека, эвтаназия, права меньшинств и др. Правовая система любого государства как и само национальное государство находятся под постоянным воздействием международного права и национального права других государств, прежде всего тех, с которыми оно вступает во взаимодействие.

Позитивный результат правоприменения  зависит от уровня координации нормотворческой  деятельности, системности законодательства, его ясности, определенности, доступности.

Конституция содержит нормы-принципы и нормы, в которых сформулированы конкретные юридические правила. По мнению бывшего Председателя Конституционного Суда Италии Густаво Загребельского, первая группа норм выполняет собственно конституционную функцию, формируя условия жизни общества и государства, вторая – представляет закон в конституционной форме. Он полагает, что «конституция посредством своих базовых предписаний предоставляет: законодателю – ключ к социальным фактам, на которые он предполагает влиять путем разработки юридических норм; судам – базовый инструмент для толкования закона, в соответствии с которым каждая норма подчинена конституции (проконституционное толкование); конституционным судам – основной критерий для правосудия в случаях, когда  законы или индивидуальные акты (там, где предусмотрена индивидуальная конституционная жалоба) выходят за рамки конституции»⁷.

Каждый конституционный принцип  важен, среди них нет первенства, все они сосуществуют рядом, вступая  в различные комбинации при разрешении конкретного спора. Не буду останавливаться  на таких известных и являвшихся предметом пристального внимания принципах, как верховенство права и принцип законности. Их дополняют принципы предсказуемости правового регулирования, пропорциональности ограничений и др.

В юридической научной литературе проблема оснований и пределов ограничений прав и свобод граждан в обычных условиях, а также в условиях особых правовых режимов исследована слабо, хотя имеет важнейшее теоретическое и практическое значение. Определенные шаги в этом направлении сделаны Конституционным Судом Республики Беларусь, который в одном из своих посланий о состоянии конституционной законности, а также некоторых решениях касался таких принципов, как формирование доверия к государству, пропорциональность ограничений преследуемым целям и др. В связи с этим интерес представляет мнение швейцарского ученого К. Экштайна, который выделяет три основных условия ограничения прав граждан: а) необходимость; б) пригодность; в) соразмерность. К. Экштайн ведет речь о запрете на злоупотребления ограничением конституционных прав и свобод со стороны государства, имея в виду чрезмерное вмешательство в права и свободы. Он в то же время не исключает ситуации, когда даже допустимое с точки зрения критериев необходимости и пригодности ограничение прав может быть антиконституционным исходя из принципа соразмерности. Под несоразмерностью К. Экштайн понимает несоответствие тяжести воздействия на конституционные права и свободы тем или иным общественным интересам, ради которых допускается то или иное нарушение⁸. А. Шайо также полагает, что «ограничения прав, введенные под флагом защиты строя, могут с таким же успехом подорвать конституционную систему, как и ее противники»⁹.

Предсказуемость и разумная стабильность нормативного регулирования, учитывающая  интересы государства, общества и отдельного человека, будет способствовать защите интересов этих субъектов, укрепляя при этом доверие граждан к государству.

Достаточно часто специалисты  в области конституционного правосудия  основной акцент в обеспечении верховенства Конституции, защиты основных прав, в целом демократических идеалов и ценностей, превращения Конституции из декларации в реально действующее право делают на заслугах в этом специализированных органов конституционного контроля – конституционных судах¹⁰.

Соглашаясь в целом с такого рода оценками, полагаем, что гипертрофировать роль, а значит, и ответственность органов судебного конституционного контроля не следует. Если государство выбрало в качестве вектора своего развития правовой характер и стремится ему следовать, то в этом случае можно говорить о взаимодействии во имя достижения общей цели широкого круга субъектов власти. Другое дело, что деятельность Конституционного Суда часто имеет субсидиарный характер: он разрешает правовую проблему, когда сделать это не удалось иными способами.

Создатель кибернетики Н. Винер  определял самоорганизующиеся системы  как «такие системы, которые способны при изменении внешних или  внутренних условий их функционирования и развития сохранять или совершенствовать свою организацию с учетом прошлого опыта, сигналы в которой поступают по каналам обратной связи»¹¹.

Правовая система будет именно системой тогда, когда она будет  настроена на самосовершенствование. И основой для самовоспроизводства  должна быть конституция. Если в ней  содержится соответствующий механизм самонастройки, значит конституция выполняет свою миссию.

В ряде своих посланий о состоянии конституционной законности в Республике Беларусь Конституционный Суд обращал внимание на те резервы, которые следует использовать в нормотворческой и правоприменительной деятельности, а также недостатки в данной сфере. Конечно, белорусское законодательство за последние годы существенно обновлено, однако жизнь обусловливает необходимость органического развития права. Концепция органического роста права приобретает особую актуальность именно сейчас, в период перехода от одной эпохи к другой. При этом важным аспектом правового регулирования остается область взаимоотношений государства и человека, их взаимная ответственность.

Важнейшей задачей является упорядочение (ранжирование) нормативных правовых актов с учетом их иерархии. Для успешного развития Беларуси как правового государства акты текущего законодательства должны составлять выстроенную на основе Конституции правовую пирамиду, где отсутствуют противоречия и пробелы. Широко известно, что есть много противоречий между актами одного и того же и различных уровней. Разночтения возникают не только в содержательном плане, болезненные проблемы являются следствием временной рассогласованности.

Конституционную законность можно обеспечить, когда в законодательстве ясно и определенно, без какого-либо двусмысленного толкования закреплены права и обязанности граждан и субъектов хозяйствования. При этом должностные лица обязаны хорошо усвоить, что в условиях постсоветского периода Конституция – реально действующий документ.

У нас в стране есть необходимый  аппарат юридических служб, специалисты, занимающиеся нормотворчеством, накоплен определенный опыт. Однако профессионализм  в этой области следует наращивать. Кроме того, создается впечатление, что особо никто не опасается за некачественную подготовку проектов: ведь участвует в таком «творчестве» широкий круг субъектов, и тем самым размывается ответственность. Отсутствует систематический контроль за исполнением принятых актов. Особенно это целесообразно делать по прошествии короткого периода после вступления акта в силу. В связи с этим полезно усилить контроль в данной области Парламента и местных представительных органов.

Качество нормативных правовых актов может быть значительно  повышено при усилении эффективности экспертизы проектов, включая филологическую (обеспечит единство терминологии, ясность и определенность правовых предписаний), логическую (исключит внутренние противоречия), системную (обеспечит согласованность нового акта с ранее принятыми), криминологическую (позволит оценить наличие угрозы для развития криминогенной ситуации). Проводя экспертизу, важно прогнозировать последствия действия актов. Известно немало примеров, когда для разрешения какой-либо проблемы предлагается, казалось бы, простой вариант – внести изменения в законодательство. Однако проходит время, а намеченного результата нет.

Одной из болевых проблем является придание актам обратной силы. Нормы  статьи 67 Закона «О нормативных правовых актах Республики Беларусь» о праве нормотворческого органа определять срок введения в действие акта применимы при соблюдении требований Конституции о недопустимости придания акту обратной силы, если он устанавливает или усиливает ответственность, а также положений статьи 23 Конституции, в которой определены основания и цели ограничения прав и свобод граждан.

В поле зрения Конституционного Суда находятся не только позитивное право (акты законодательства), но и практика их применения. Оценивая эти два  важных явления (нормотворчество и правоприменение), Конституционный Суд выступает как защитник и хранитель Конституции. Конечно, в этом принимают участие и другие органы, специально созданные для охраны правовых ценностей. Специфика деятельности Конституционного Суда заключается в том, что он анализирует правовую ситуацию на основе комплексного подхода, сочетания научных и практических представлений. С учетом этого можно утверждать, что его деятельность является интеллектуально-правовой.

Л. Лазарев подчеркивает, что «действенность конституционного правосудия, его реальное влияние на конституционно правовую сферу тем не  менее во многом зависит от самих конституционных судей, их профессионализма и правовой принципиальности, конституционно-правовой обоснованности принимаемых решений, но также от уровня демократизма существующего в стране политического режима и конституции, правовой и политической культуры властвующей элиты и общества, выражающейся, в частности, в отношении к конституционной юстиции, к исполнению решений конституционного суда. Как показывает мировой опыт, наибольшую эффективность конституционное правосудие демонстрирует в странах стабильной демократии»¹².

Конституционный Суд Республики Беларусь использует различные формы воздействия  на неправовую ситуацию. Среди его  решений особое место занимают заключения – акты Конституционного Суда, которые окончательны, не подлежат обжалованию и опротестованию. Он принимает послания о состоянии конституционной законности, которые можно воспринимать и в качестве доктринального источника.

В Конституционный Суд ежегодно обращается несколько тысяч граждан, которые, если не касаться в данном случае реализации ими положений  статьи 122 Конституции, должны инициировать обращение в Конституционный Суд через специально уполномоченных на то субъектов (часть четвертая ст. 116 Конституции, ст. 22 Кодекса о судоустройстве и статусе судей. Когда такого обращения нет, а гражданин указывает на нарушение (порой очевидное) его прав, то Конституционный Суд принимает решения, где излагает свою правовую позицию по конкретному вопросу. В данном случае он выступает в качестве инстанции, осуществляющей конституционный надзор. На наш взгляд, должна быть большая ответственность субъектов, обладающих правом законодательной инициативы, в том числе и в плане необходимости более быстрого реагирования на выявленные недостатки в нормативных правовых актах (законах) с целью их устранения.

Известно, что такие категории, как контроль и надзор различаются: по итогам конституционного контроля неконституционные акты признаются не имеющими юридической силы, а по итогам конституционного надзора не принимается окончательного решения. Вместе с тем трансформация конституционного контроля в конституционный надзор в зависимости от субъекта обращения в Конституционный Суд не уменьшает юридического значения принятого Конституционным Судом решения с позиции его содержания. Некоторый формальный дефект (в отношении субъекта обращения) значительно меньше дефекта, который заключается в неисполнении соответствующими субъектами требований статей 52 и 59 Конституции, то есть обязанностей по исполнению Конституции, созданию надлежащего правового порядка.

Среди высказываемых Конституционным  Судом правовых позиций особое место  занимают те, которые основаны на ранее  вынесенных решениях, включая и заключения. Например, в 1997–1998 годах Конституционным Судом принято более десяти заключений (решений), в которых в той или иной степени дана оценка нормативных правовых актов и практики их применения с точки зрения соответствия статье 60 Конституции, в которой закреплено право каждого на обращение в суд для защиты своих прав. Хотя вначале у некоторых должностных лиц, воспитанных в традициях советского отношения к Конституции как к декларации, наблюдалось непринятие принципа прямого действия конституционных норм, включая и право на судебную защиту, сейчас они с удовольствием сообщают об увеличении количества рассмотренных дел в судах.

На наш взгляд, Конституционному Суду не следует, например, по каждому поступившему обращению относительно конституционного права на судебную защиту выносить новое решение: независимо от отраслевой принадлежности предлагаемого к проверке акта положения статьи 60 Конституции универсальны, что уже зафиксировано в заключениях Конституционного Суда. Конституционному Суду нет необходимости доказывать, что, например, и лица, лишенные свободы, которые направляют письма в Конституционный Суд о нарушении их прав, имеют право на обжалование в суд наложенных на них взысканий. Отказ в принятии к рассмотрению таких жалоб означает не только неисполнение Конституции, но и то, что именно суды берут на себя ответственность за возможные ошибки, включая и отказ в применении положений закона об амнистии или условно-досрочного освобождения. В данном случае следует не отторгать такие решения Конституционного Суда, а всячески способствовать формированию приверженности граждан правовой норме, судебному способу разрешения споров. Это позволит усовершенствовать правоприменительную практику.

Высоко оценивает значение конституционного правосудия академик РАН Б. Топорнин, который видит предназначение Конституционного Суда в превращении конституционных норм из декларации в действительность, ибо нарушения прав и свобод человека опасны не только для тех, кто ими затронут, а для всего общества, подрывают и размывают его устои, отталкивают людей от государства¹.

Профессор В. Лазарев также отмечает, что в Конституционном Суде  аккумулируется богатейший опыт, накопленный  юридической наукой и практикой, так как здесь в одном лице сочетаются качества исследователя  и практика².

Суды, сталкиваясь в своей деятельности с правовыми конфликтами, острее всего понимают потребность в  совершенствовании актов законодательства, которые изучались в рамках конкретного  дела. Особенно это касается Конституционного Суда, который по своему предназначению выступает не столько в роли исполнителя принятых актов, сколько в качестве строгого правового цензора. В качестве источника, влияющего на формирование правовой позиции Конституционного Суда, выступают общепризнанные международные нормы. Важное значение имеют Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод и практика работы Европейского Суда по правам человека. Поучителен опыт Европейского Суда и конституционных судов зарубежных стран (Германии, России и др.). Например, в России Конституционный Суд как орган государства – члена Совета Европы в целом следует общепризнанным принципам и нормам международного права. В то же время он не боится действовать избирательно, когда речь идет о судьбе государства. Так, в декабре 2004 г. Конституционный Суд Российской Федерации признал правомерным наличие запрета на создание партий по признакам профессиональной, расовой, национальной или религиозной принадлежности. Основной аргумент: конкуренция партий, образованных по национальному или религиозному признаку, которая особо остро проявляется в предвыборной борьбе за голоса избирателей, способна привести вместо консолидации общества к  расслоению многонационального народа России¹.