Письменность китайского языка

Пиктограммы представляют собой письменный знак, графический облик которых  вызывает ассоциации с денотатом. Это могут быть и прямые рисунки, типа їЪ - рот, Мп - поле, Дї - глаз, Дѕ - дерево, так и логограммы типаТ» - один, ¶ю - два, Иэ - три. Ученый выделяет следующие признаки пиктограмм: это обязательно простые знаки, состоящие из одного знака; их значение всегда предметно; они однозначны. Это свое положение ученый иллюстрирует знаком ґуda4 - большой, этимологическое значение которого - человек с раскинутыми руками и раздвинутыми ногами. Эта эволюция значения выводит данный знак из разряда пиктограмм, и его нужно рассматривать как идеограмму. Идеограммы являют собой часть «рисунчатых письменных знаков», но их значение не дано в прямом изображении и всегда несколько метафорично [1, с. 40-46].

Продолжением развития теории трехкомпонентной классификации стала модель, предложенная профессором Цю Сигуем. По его мнению, все письменные знаки в самом общем виде можно разделить на идеограммы, фонограммы и символы. Письменный знак, коррелирующий со значением слова, является идеограммой; письменный знак, коррелирующий со звучанием - фонограмма; письменный знак, не имеющих прямых корреляций ни со значением, ни со звучание представляет собой символ [13, с. 11-16].

В отечественной синологии использовались как традиционные шестисоставные классификации, так и трехсоставные. Так, В. М. Солнцев  в статье «Китайское письмо» в  Лингвистическом энциклопедическом  словаре пишет: «Китайская традиция различает 6 категорий иероглифов, которые  ныне сводятся к тем группам: 1) пиктограммы  и идеограммы…2) фонограммы… и 3) «заимствованные» иероглифы - знаки  разного строения, первоначально  созданные для записи определенных слов, а затем использованные для  записи других слов (с отвлеченным  значением)» [5, с.226].

Один из самых ярких китайских  лингвистов XX века профессор Ван Ли предложил двухчастную модель, в которой один класс китайских иероглифов - это чистые идеограммы, никак не связанные с фонетическим компонентом (в него входят знаки изобразительной, указательной, идеографической категории), а другой класс - знаки, включающие в себя фонетический компонент - идеофонограммы [12, с.160].

Таким образом, на основе всех приведенных  вариантов классификаций китайских  письменных знаков в семиотическом  аспекте лежит диада: семиотический  характер знака и его связь  со звучанием соответствующей языковой единицы.

Представляется, что именно характер знака по отношению к объекту  может служить основанием для  членения китайских письменных знаков на пиктограммы (иконические знаки), идеограммы (индексальные знаки) и символограммы (знаки-символы).

Принятие такой классификации  китайских письменных знаков неизбежно  влечет за собой ряд следствий  семиотического характера. Во-первых, выделение этого ряда классов  одноуровневых элементов ставит под сомнение один их базовых постулатов современного языкознания - произвольности, немотивированности языкового знака. Это свойство знака определяется Соссюром как свойство «первостепенной важности» и формулируется им как «первый принцип» языкового знака [8, с. 100].

Выделение в системе китайских  письменных знаков единиц иконического, индексального и символического типов означает, что все они, являясь символами, содержат в себе различные типы связи между означаемым и означаемым. Так, в иконических знаках эта связь вполне очевидна и последовательна, в индексальных - она носит опосредованный, но вполне последовательный характер; в знаках-символах эту связь можно просматривать как немотивированную.

Но каково же тогда место идеофонограмм - знаков, составляющих, по мнению многих специалистов, абсолютное большинство в системе китайского письма? С точки зрения семиотического подхода, знаки этого типа не являют собой исключение и не выходят за рамки трех означенных категорий. Знаки китайского письма остаются идеограммами и символограммами, даже если большинство из них в той или иной степени и передают звуковую оболочку фиксируемой ими морфемы или слова. При этом фонетический компонент этих знаков (фонетик, ЙщЕФ) активно и последовательно участвует в формировании значении знака.

Связь фонетической составляющей в  рамках сложного знака можно обозначит  следующим образом:

Еще одним важным следствием из предложенной классификации китайских письменных знаков является признание того факта, что система письменности и система  языка не представляют собой некоего  единства, но достаточно независимы друг от друга [1, с. 51-52].

С точки зрения своих составляющих логограммы делятся на простые (¶А±ѕЧЦ) и сложные (єПЧЦ). Под простыми логограммами (монографономами, вэнь) понимаются знаки, не делимые на семантические составляющие; под сложными (полиграфономами, цзы) - знаки, включающие в свой состав два и более простых семантических компонента (морфограммы или простые логограммы).

При всей очевидности этого членения, оно довольно трудно прилагается  к фактическому материалу и требует  много оговорок и промежуточных  классификаций. Суть проблемы состоит  в том, рассматривать ли логограммы с точки зрения этимологического значения или с позиции их современного графического и семантического состояния. Многие письменные знаки в процессе своей эволюции претерпели значительные изменения, и их анализ требует непременных  уточнений с точки зрения их эволюции.

Если принимать во внимание древнее  состояние знаков, то представляется возможным вывести следующие  по их сложности:

1. Этимологически простые знаки:  іµche1 - телега, повозка; іж chong2 - насекомое;Жш qi4 - потоки воздуха, облака; ґу da4 - человек с расставленными ногами и раскинутыми руками, большой; ¶ъ er3 - ухо;

·З fei1- крылья; не, нет.

2. Этимологически сложные, но в современном состоянии воспринимаемые как простые логограммы, которые можно определить как квазипростые: ·Ѕ fang1 - две лодки носами друг к другу; человек, стоящий у двери; квадрат, способ; ¶Ь dun4 - щит; пластина, прикрывающая глаза; ґє chun1 - руки, поднимающие ростки к солнцу - весна; µЬ di4 - человек, несущий лук; связанные по порядку шкуры - младший брат; №в guang1 - человек, несущий огонь на голове - свет, светить;

3. Сложные логограммы: іФ chi1 - есть, принимать пищу; µА dao1 - путь, дорога; ’м gua4 - вешать, весить; Вф mai4 - продавать; Кэ shu4 - число.

Сложные логограммы имеют свою пространственную структуру, которая может быть представлена в следующих вариантах:

1. Структура «лево-право», которая может быть как двухкомпонентной, так и трехкомпонентной, например: ТБ,°Й, іЇ, ЅЦ, ±Ю;

2. Структура «верх-низ», которая  также может быть двух- и трехкомпонентной: ЛШ, АЧ, ни, Вь, Тв, ЙН;

3. Прикрытая структура может  быть представлена несколькими  вариантами:

· прикрытая сверху: ОК, Пт, јд, ЧЦ;

· прикрытая слева: Ѕі, їп, Зш;

· прикрытая сверху и слева: ѕУ,јІ,ЧЇ;

· прикрытая сверху и справа: Сх,ВИ;

· прикрытая снизу: єЇ, УД;

· прикрытая снизу и слева: Хв,СУ, Мв, Гг,ё°;

4. Закрытая: №ъ, А§, №М;

5. Опоясывающая: іЛ, іР, Л¬;

6. Смешанная: Аї, цҐ, ј®, РН.

Сложные логограммы представляют собой единство двух и  более простых логограмм и  морфонограмм, которые формируют не только графический облик полиграфонома, но и его семантику. Семантико-комбинаторный анализ сложных логограмм представляется возможным в двух достаточно независимых друг от друга аспектах - анализ комбинаторики вещественных значений и анализ комбинаторики их лексических значений. сложного слова, что стало одним из устойчивых форм анализа сложного слова как в области словообразования, так и в области грамматики.

На основе стандартных  терминов семиотики «имя вещи» и  «имя признака» относительно абсолютного  большинства простых логограмм  и морфограмм можно выделить следующие варианты комбинаторики вещественных значений морфограмм и простых логограмм в составе сложных логограмм:

1. «имя + имя»: їґkan4 - смотреть (рука + глаз); ДР nan2 - мужчина (поле + сила); Аы li4 - польза (злак + нож);

2. «имя + признак»: БУ lie4 - плохой, неполноценный (мало + сила); жШ ga3 - младенец (женска грудь + маленький); Го miao4 - прекрасный (женщина + мало);

3. «признак + признак»: јв jian1 - острый (маленький + большой); ЉL she1 - чрезмерный (большой + много);

4. «модальный признак  + признак» Д® mo4 - пустыня (вода + нет); Нб wai1 - кривой (нет + прямой); ±В beng2 - не надо (нет + использовать).

Этот анализ сложных  логограмм по вещественному значению их составляющих позволяет сделать  вывод о возможности формирования и маркирования тем или иным монографономом вещественной отнесенности сложной логограммы [1, с. 65-66].

Теперь обратимся  к анализу комбинаторики частных  значений монографономов - могфограмм и простых логограмм - при формировании полиграфономов.

С этих позиций  сложные логограммы можно рассматривать  как единицы вторичной номинации, под которой понимается некая  новая функция, обретенная через  комбинацию уже известных номинативных средств. Номинативная вторичность, производность  сложных логограмм связана и  вытекает из их синтетичности, что дает основание полагать, что за каждым из знаков такого типа стоит понятие, сформировано на основе суждений.

Синтетичность и  возможная коррелятивность суждениям  вынуждают признать, что основной механизм порождения знаков такого рода является тот или иной вариант  метафоры, которая может нейтрализовываться через восстановление того суждения, которое лежит в ее основе [9, с. 197].

Поскольку комбинаторика  предполагает структурность, взаимосвязь  между частями целого, таковую  можно рассматривать как семантические  реляции (отношения), «необходимые для  выведения значения целого из значений компонентов». При этом «семантические реляции даны носителям языка  в готовом виде в их языковой памяти, то есть являются фактом языкового  этносознания» [7, с. 152].

Эти положения могут  служить основанием для выделения  следующих вариантов семантической  комбинаторики сложных логограмм:

1. Семантическое  сложение. Такой тип семантической  реляции предполагает, что значение  логограмм достаточно свободно  выводится как некая сумма  сложения значений ее составляющих  через восстановление суждений. Например: Р[pei2 - кровь + нет = свертываться (о крови), загустеть; Зф qiu2 - ограда + человек = арестант; арестовывать, заключать в тюрьму; јыjian4 - глаз + человек = видеть (человек видит с помощью глаз).

2. Семантическая  графика. Значение логограмм такого  типа выводится из значений  составляющих их знаков: ФР yun4 - сверху - женская грудь, снизу - ребенок, младенец = беременность; Дт niao4 - присевший человек/хвост + вода = мочиться, моча; јв jian1 - сверху - маленький, сверху - большой = острый.

3. Семантическая  замена. Этот вид реляций предполагает  замену одного из простых знаков  в составе сложной логограммы  на другой знак, что приводит  к соответствующим изменениям  значения знака в целом. Это довольно широко отмечается при смене простой логограммы или морфограммы, передающей родовое значение всего знака, например: Юц jian1 - взять что-либо палочками (слева - знак «рука»), нозМ jian1 - тонкая шелковая ткань (слева знак - «шелковая нить»); ї¶kang1 - горячность, страстность (слева - знак «сердце»), но ї· kang1 - отруби, мякина, полова (слева - знак «рис»).

Второй компонент  не обязательно выступает как  фонетический показатель, чтение логограммы может и меняться. Например: вG gang1 - железная чека, втулка (слева - знак «металл»), Ѕ jiang1 - река (слева - знак «вода»).

4. Собственно метафора. Этот тип комбинаций семантических  составляющих в рамках целого  требует для выведения его  целого значения восстановления  целой цепочки суждений. Семантическая  интерпретация знаков такого  рода носит, как правило, «полет  фантазий» и не всегда жестко  аргументирована, что, впрочем,  и свойственно метафоре как  способу видения мира.

В качестве иллюстрации  знаков такого характера можно привести логограмму - хорошо єГ, состоящую из знаков женщинаЕ®и ребенок ЧУ; если анализировать как «это хорошо, когда женщина имеет ребенка». Анализ такого рода может показаться наивным и ненаучным, но если взглянуть на него с позиции китайского бытового этносознания, когда отсутствие ребенка понималось как один из самых больших грехов, то предложенная интерпретация не выглядит уже столь необоснованной [1, с. 71].

Более сложным типом  комбинации простых логограмм и  морфограмм внутри сложной логограммы представляется повтор - образование сложного знака путем повторения сложного знака. С сугубо количественных характеристик повтор может быть представлен в следующих вариантах:

1. Дубликация: БЦ lin2 - лес (дерево + дерево), ¶wli4 - редко посаженные злаки (злак + злак).

2. Три- и более  пликация: Й sen1 - тайга (дерево + дерево+ дерево), Љ¦ jian1 - зло, обман (женщина + женщина + женщина).

3. Смешанный тип:  кю bai1 - разрывать, разламывать (рука + членить + рука), жХ niao3 - заигрывать, флиртовать (мужчина + женщина + мужчина).

Эти примеры показывают, что повтор как способ образования  сложных логограмм дает широкую  палитру различных семантических  реляций.

1. Простое суммировании: °z bi4 - двести (сто + сто), цЕ chou2 - пара птиц (птица + птица).

2. Множественность:  л{ za2 - стая птиц (птица + птица), АЪ lei3 - груда камней (камень + камень + камень).

3. Интенсивность:  °~ xiao3 - молочно-белый (белый + белый + белый), пq xiu1 - сильный ветер, ураган (ветер + ветер + ветер).

4. Действие или  состояние как результата взаимодействия  нескольких объектов или действий: …є xuan1 - громко кричать, орать (рот + рот), Хe jing4 - спорить, состязаться в красноречии (речь + речь).

Проведенный анализ китайских письменных знаков показал, что в ходе многотысячелетней  эволюции этот уникальный феномен человеческой культуры сложился в достаточно организованную систему, состоящую из ряда уровней, единицы каждого из предшествующих служат «строительным материалом»  для единиц последующих уровней. Были выделены уровень графем, уровень  морфограмм и уровень логограмм и предпринята попытка представить графемы, морфограммы и логограммы списком. В ходе рассмотрения китайских письменных знаков с точки зрения семиотики, были проанализированы типы отношений между означающим и означаемым. Это стало основанием для выделения пиктограмм, идеограмм и символограмм как семиотических вариантов логограмм, с одной стороны, и вывода о существовании китайского письменного языка как самостоятельного феномена и в грамматолого-семантическом, и в функциональном аспектах [1, с. 93].