Гражданские процессуальные правоотношения

С этой точки зрения работы некоторых авторов  представляют собой лишь попытки  перенести материально-правовые наработки на почву гражданского процесса или же простое описание происходящих в судебном процессе явлений юридическим языком.

Какая ценность в назначении на роль объекта  иска, процессуальных действий, доказательств, судебного дела и пр.? Что такая позиция приносит в науку или практику по сравнению с уже имеющимися разработками?

Здесь можно привести пример, когда один и тот же автор рассматривает  процессуальные действия и в качестве содержания процессуальных правоотношений, и в качестве их объекта. Зачем одно и то же явление относить к разным категориям? Получается, что содержание правоотношения - это одновременно и его объект.

Или другой пример, когда в качестве объекта  рассматриваются цели (блага и  т.п.), на получение которых направлены действия субъектов. Точно такие же функции имеет категория процессуального интереса или процессуальной заинтересованности.

Представляется, что нет никакой необходимости  загромождать науку массой дублирующих  терминов, подразумевающих одинаковые явления.

Лишь  в нескольких работах можно найти  ответ на вопрос, а зачем собственно выделять объект правоотношения.

Например, А.А. Мельников, ссылаясь на М.П. Ринга  и Н.Б. Зейдера, указывал, что определение  объекта гражданских процессуальных правоотношений помогает правильно установить:

- пределы  допустимого изменения предмета  иска;

- предмет  доказывания;

- соотношение  предмета иска с предметом  решения суда, т.е. помогает установить  объективные пределы законной  силы судебных решений;

- необходимые  средства доказывания.

Однако  в связи с этим возникает ряд  вопросов:

1. Какая  взаимосвязь существует между  объектом и пределами допустимого  изменения предмета иска? И почему  только предмета, почему она не  позволяет говорить о допустимости  изменения основания иска?

Ни  один из указанных авторов не приводит соответствующего обоснования.

2. Какая  связь существует между объектом  и предметом или средствами  доказывания?

Определение предмета и средств доказывания  традиционно связывается не с  объектом, а с заявленными требованиями и возражениями относительно их или с нормами права.

На  наш взгляд, единственное из сказанного, с чем можно согласиться, - это  наличие взаимосвязи между объектом правоотношения и судебным решением. Именно по такому принципу построены  работы Н.А. Чечиной.

Перед переходом к выводам относительно необходимости выделения объекта процессуальных правоотношений необходимо кратко остановиться на особенностях построения настоящей статьи. Она построена по принципу, отличающемуся от принципа построения практически всех современных отечественных статей. Мы не будем подробно останавливаться на разборе имеющихся точек зрения, приводить какие-либо доводы в их опровержение

За  неоспоримую основу наших дальнейших рассуждений мы возьмем утверждение, что единым и единственным объектом процессуальных правоотношений в исковом производстве является спор о праве. Дальнейшие рассуждения о последствиях такого подхода будут строиться исходя именно из этого⁹.

При этом под спором о праве мы понимаем объективно выраженное противоречие волеизъявлений двух сторон, состоящее из носящего юридический характер требования одной стороны (адресант), которому противостоит правовое положение второй стороны (адресат), препятствующее фактическому удовлетворению этого требования.

Под правовым положением понимается факт - состояние лица в качестве субъекта права, согласно которому применение принуждения в отношении его возможно только с санкции государственных органов.

3. Объект  как связующее звено между  материальным и процессуальным  правом

Традиционной  является точка зрения на соотношение материального и процессуального права как на соотношение формы и содержания. Однако такой подход не позволяет ответить на ряд вопросов.

Почему  ряд самостоятельных отраслей права  имеют единый процесс, в то время  как уголовный процесс предназначен для применения только уголовно-правовых норм? Почему в системе права видов процессуального права меньше, чем видов права материального?

И.М. Зайцев отмечал, что процессуальное и материальное право схожи тем, что оба указывают  порядок и условия осуществления материальных прав. Отличие состоит только в том, что процессуальные нормы регулируют осуществление субъективных прав, подвергшихся нарушению или оспариванию. Поэтому в качестве связующего звена между материальным и процессуальным правом предлагалось рассматривать правонарушение.

Сказанное требует некоторого уточнения.

Автор рассматривает необходимость процесса с точки зрения реализации субъективного  материального права. В этом смысле процесс действительно представляет собой стадию реализации такого права.

Материальное  право регулирует такую реализацию субъективных прав, которая проводится без каких-либо препятствий. Процессуальное право имеет дело с их принудительным осуществлением.

Однако  реальный процесс не всегда связан с реализацией субъективного материального права. Сложно найти право, которое реализуется в процессе рассмотрения необоснованного иска.

Следовательно, подобный подход к рассмотрению не способен осветить все возможные  проявления гражданского процесса. Нужно  искать что-то общее, объединяющее процесс  по обоснованным и необоснованным искам.

Представляется, таким связующим звеном является спор о праве. Удовлетворяя иск или отказывая в его удовлетворении, суд тем самым разрешает спор о праве. Процессуальные нормы регулируют осуществление субъективных прав, подвергшихся нарушению или оспариванию.

Здесь в качестве примера можно привести и Европейскую конвенцию о защите прав и основных свобод, которая связывает необходимость процесса именно со спором.

По  утверждению Н. Елисеева, германские процессуалисты считают, что необходимость  судебного производства и адекватной судебной формы его осуществления  обусловлены определенной ситуацией в материальных правовых отношениях - возникновением спора, разрешение которого требует участия третьей стороны, а именно суда. Да и само процессуальное правоотношение определяется как урегулированное нормами процессуального права взаимодействие сторон и суда в целях разрешения правового спора.

Рассмотрение  спора о праве в качестве необходимой  предпосылки процессуальных правоотношений можно встретить и у отечественных  процессуалистов.

Следует обратить внимание только на тот момент, что роль связующего звена между материальным и процессуальным правоотношением не является единственной ролью спора о праве. Он возникает не из материального правоотношения, а из волеизъявлений сторон. Поэтому наличие материального правоотношения для его возникновения необязательно.

Под спором о праве мы понимаем объективно выраженное противоречие волеизъявлений двух сторон, состоящее из носящего юридический  характер требования одной стороны (адресант), которому противостоит правовое положение второй стороны (адресат), препятствующее фактическому удовлетворению этого требования.

 

2.2 Субъекты гражданских  процессуальных правоотношений

 

Субъекты гражданского процессуального права, реализуя принадлежащие  им процессуальные права и обязанности, становятся участниками соответствующих гражданских процессуальных отношений.

В процессуальной доктрине дискутировался вопрос о соотношении понятий  «субъект гражданского процессуального  права» - «субъект процесса» - «субъект гражданских процессуальных отношений. Большинство современных исследователей, опираясь на общетеоретические положения, исходят из тождественности объема данных категорий. Есть и иные суждения: понятие субъектов гражданского процессуального права рассматривается как более широкое по объему относительно понятий субъектов процесса и субъектов процессуальных отношений.

На наш взгляд, в решении данного  вопроса следует различать два  уровня: методологический (общетеоретический) и прикладной (правоприменительный), связанный с реализацией в  конкретном процессе права на судебную защиту.

С общеметодологических позиций любой  субъект, могущий быть субъектом  гражданского процессуального права, также способен стать субъектом  гражданского процесса и гражданских  процессуальных отношений. В данном случае мы говорим о правовых возможностях, отраженных в процессуальном законе. Именно в этом смысле достаточно процессуальной правоспособности, чтобы стать субъектом и процессуального права, и процесса, и процессуальных отношений.

Однако в реальном процессе и  реальных правоотношениях данные категории не всегда совпадают. Вместе с тем их соотношение сложнее простого сопоставления объема понятий (сравнения «шире» или «уже» недостаточны)¹⁰.

Возможность быть субъектом судебной защиты и в таком контексте - субъектом  гражданского процессуального права не связана с возможностью своими действиями осуществлять субъективные гражданские процессуальные права и обязанности: это обусловлено, в первую очередь, абсолютностью права на судебную защиту. Предоставление судебной защиты не может быть поставлено в зависимость от наличия дееспособности (понимаемой как в материально-правовом, так и процессуальном смысле) и от фактической возможности юридически действовать в процессе. Именно поэтому, чтобы быть стороной в деле, достаточно обладать гражданской процессуальной правоспособностью (ст. 36 ГПК). И именно поэтому, обладая гражданской процессуальной право- и дееспособностью, но бездействуя в процессе, в определенных ситуациях можно быть стороной в деле (например, при возбуждении процесса прокурором, когда дееспособный гражданин по уважительным причинам не может сам обратиться в суд, - ст. 45 ГПК). Однако чтобы стать субъектом гражданских процессуальных отношений, процессуальной правоспособности недостаточно - важно обладать также гражданской процессуальной дееспособностью. Это объясняется тем, что, как мы видели, процессуальные отношения неразрывно связаны с юридическими действиями, с возможностью определенного субъекта не только иметь определенные гражданские процессуальные права, но и осуществлять их своими действиями. Без этого процессуальное отношение не может возникнуть, существовать и развиваться.

Здесь следует сделать важное замечание. Итак, мы различаем ситуации¹¹:

1) лицо обладает только процессуальной  правоспособностью и не обладает  процессуальной дееспособностью;

2) лицо обладает процессуальной  правоспособностью и процессуальной дееспособностью, но процессуальные права в реальном процессе само не реализует.

Общее заключается в том, что  в обоих случаях лицо является субъектом гражданского процессуального  права, но не конкретных процессуальных отношений. Различие кроется в соотношении способности быть субъектом права, иметь процессуальные права и обязанности и способности своими действиями их осуществлять.

Когда речь идет о недееспособных (и в материально-правовом, и в  процессуальном смысле) лицах, их права, свободы и законные интересы защищают по общему правилу законные представители. Стороной в деле признается тот, чье право защищается (недееспособный). Но стороной - в материально-правовом смысле. Законный представитель действует «за сторону». Его процессуальная заинтересованность кроется в юридических фактах материально-правовой природы, в силу чего процессуальная дееспособность представителя «восполняет» процессуальную недееспособность представляемого. Сторона как процессуальная категория имеет здесь «двусубъектное» воплощение.

Иное наблюдается во втором случае, когда в защиту прав дееспособного  обращается в суд прокурор, субъект ст. 46 ГПК или когда ведение процесса осуществляется добровольным представителем. Стороной в деле - и в материально-правовом, и в процессуальном смысле - является тот, чьи права защищаются.

Определяя соотношение понятий  «субъект гражданского процессуального  права» - «субъект гражданского процесса» - «субъект гражданских процессуальных отношений», следует иметь в виду следующее.

Во-первых, понятия «гражданское судопроизводство»  и «гражданский процесс» - несинонимичны (см. об этом главу первую). Соответственно, можно быть субъектом гражданского судопроизводства, «подпадая» под регулирование норм ГПК, не будучи субъектом гражданского процесса и гражданских процессуальных отношений. Например, субъекты приказного производства субъектами гражданского процесса и процессуальных отношений не являются. Это участники особой судебной процедуры, урегулированной нормами ГПК, которая лежит за пределами гражданской процессуальной формы.

Во-вторых, допущение аналогии права  в процессе (ч. 4 ст. 1 ГПК) означает, что можно быть субъектом гражданского процессуального права, гражданских процессуальных (по своей сущности) отношений, не будучи субъектом конкретной нормы ГПК. Данная ситуация объясняется несовпадением категорий «право» и «закон».

В-третьих, можно быть субъектом гражданского процессуального права, не будучи участником конкретных процессуальных отношений (таковы, например, случаи участия в процессе лиц, чьи права защищаются прокурором, обратившимся в суд с заявлением в защиту их прав, свобод или законных интересов, либо субъектами ст. 46 ГПК). Последствия, определяемые гражданским процессуальным правом, «падают» на тех, чье право защищается (субъектами процессуальных отношений они могут и не быть), но не на тех, кто это право защищает.