Творчество Леонида Николаевича Андреева

Творчество Леонида Николаевича  Андреева

Творчество Леонида Николаевича  Андреева, так волновавшее современников, служившее предметом полемики и  породившее обширную критическую литературу, несомненно, должно быть отнесено к  числу наиболее сложных и противоречивых явлений в истории русской  культуры конца XIX - начала XX века.

Писатель большого таланта, оригинальный художник со своим романтико-трагическим  видением мира, Леонид Андреев в  яркой и своеобразной форме запечатлел некоторые из существенных черт переломной исторической эпохи глубокого кризиса  капитализма и периода назревших  пролетарских революций, резко рвущих с предшествующими традициями и  насильственным путем преобразовывающих  общество.

Леонид Андреев оставил  богатое и разнообразное художественное наследие. Талантливый фельетонист  и автор тонких психологических  новелл, созданных преимущественно  в ранний период творчества, он был  также одним из ведущих драматургов  своего времени. Он создавал многоплановые  философские трагедии, писал бытовые  пьесы и мелодрамы, сочинял озорные  сатирические миниатюры.

Наибольший интерес у  читающей публики всегда вызывали его  повести и рассказы.

Первые рассказы были написаны Андреевым в духе традиций критического реализма: «Жили-были», «Молчание», «Кусака», «Весной». В основе сюжета оказывалось  какое-то небольшое событие, случай, нечто, что способствует пониманию  гуманного начала в одних и  бесчеловечного в других. Но какой  бы ни была действительность, Андреев  испытывал страстное стремление к возвышенному и светлому, искал  их и в жизни, и в человеческой душе.

В рассказах Андреева всегда добро одерживает моральную победу над злом и несправедливостью. Носителями нравственного начала предстают  существа страдающие, бедные, но честные, праведные. Условием их человечности является непричастность к социальному механизму  ни в качестве командующего, ни в  качестве исполнителя. Социальное неблагополучие жизни с особой силой представлено в рассказах о детях. Андреев  считает жестоким тот мир, где  приходится существовать его хрупким, с нежными сердцами героям рассказов: «Петька на даче», «Ангелочек», «Гостинец». По сути, эти дети лишены самого светло го - детства. В других своих рассказах  Андреев показывает, как жизнь  опустошает людей, превращая их в  скучающих рабов обыденности. Это  чаще всего бедный люд и те, кого принято считать «отбросами общества». Пронзительной жалостью наполнена  последняя сцена рассказа «Баргамот  и Гараська»: рыдающий взахлеб Гараська, к которому впервые в жизни  обратились по отчеству, с уважением...

В реалистических рассказах  Андреева уже появляются два мира - мир действительности и мир добра  и света, куда стремятся попасть  герои. Обыкновенный человек, оказавшийся  в орбите «мирового зла», подчиняется  антигуманным законам общества, сливается  с враждебным для него миром, теряет «естественность», обретает качества, делающие его частицей «мирового  зла». В рассказах «У окна» и  «Большой шлем» воссоздан приблизительно один и тот же тип отношений  героя со средой, с миром действительности, когда герой отрекается от самого себя, осознавая, что жизнь для  него - страх и ужас. Подчиняясь тому высокому чувству, которое недоступно для созерцания и понимания, осознавая  тщетность противостояния этой высшей силе, главный герой уходит в мир  иллюзий с надеждой там найти  спасение.

В рассказе «Большой шлем»  закон, норма, рок обретают символико-фантасмагорические черты. Будни настолько обесценивают духовное содержание человеческой жизни, что она становится похожа на игру, в которой заключен смысл жизни  персонажей. В дальнейшем творчестве Андреев будет широко пользоваться образом маскарада, где человек - всего лишь маска или марионетка. Из этой страшной игры нет выхода. Разговоры  партнеров игры в винт, даже смерть одного из них - ничто не может остановить действие бессмысленного закона. В  конце рассказа «Большой шлем» сливаются  воедино сарказм и крик боли, ирония и вопль отчаяния.

В одном из лучших рассказов  Л. Андреева - «Жили-были» (1901) - одинаково  страдают от неустройства жизни умирающий  купец Кошеверов и молодой  студент. Вновь затронутая писателем  проблема жизни и смерти находит  в целом оптимистическое разрешение. Смерть купца Кошеверова - это только эпизод в потоке вечно обновляющейся  жизни.

Проблемы добра и зла, судьбы и счастья, жизни и смерти - все это иногда решается в двух пластах: реальное тесно переплетается  с фантастическим, мистическим, а  некоторые произведения представляют собой аллегорические и символические  картины с отвлеченным обобщением. Своеобразное преломление нашла  эта тема в повести «Жизнь Василия  Фивейского». Герой рассказа - сельский священник, от природы одаренный  спо собностью сострадать людям. Во время исповедей он услышал  столько неподдельного горя и  крайнего отчаяния в словах горожан, приходивших к нему, что усомнился  в разумности мироустройства и божественном милосердии. Странным и зловещим кажется  реальный мир, где возможна трагедия крушения веры. Повесть завершается  катастрофой - разочарованный в жизни  ее герой, отец Василий Фивейский, погибает.

Второе издание рассказов, дополненное произведениями «Стена», «Набат», «Бездна» и «Красный смех», подтвердило, что как настоящий  писатель Андреев уже сформировался. Он не был ни декадентом, ни символистом. У него свой неординарный метод. Его  умонастроения - это трагедия одинокой личности, которую утрата веры в  Бога, величайшая утрата всей эпохи, поставила  перед лицом абсурда. Андреев  ищет разгадку бытия в самой жизни, сталкивающей мировую волю с человеческим разумом.

Беспокойная душа писателя метким словом откликалась на все события, потрясавшие общество. В «Рассказе  о семи повешенных» Андреев напоминает о неизбежности возмездия,пала-чам. Эта тема была вызвана разгулом черносотенного контрреволюционного террора. «Хочется крикнуть: „Не вешай, сволочь!" - так  писатель определил гражданское  предназначение своего произведения.

Андреев, чутко улавливавший знаки общественного подъема  и предчувствовавший скорые перемены, писал накануне революции: «Вид России печален, дела ее ничтожны, а где-то уже родился веселый зов к  новой, тяжелой революционной работе...»  Но сам смысл октябрьских событий  не был понят писателем. Осталась вера в то, что русский народ  «сумеет свое стремление к свободе  заключить в более разумные формы  и принести истинную свободу не только себе, но и всему миру».

Принадлежа всем складом  своего мышления к той части русской  интеллигенции, которая в кризисную  эпоху напряженно искала выхода из социальных конфликтов действительности, но так и не смогла связать своих  вольнолюбивых, демократических устремлений  с пролетариатом и его идеологией, Леонид Андреев был обречен на постоянные колебания между «осанной»  и «анафемой» жизни, находившимися  в прямой зависимости от подъемов и спадов волн русского освободительного движения. Выделявшийся среди писателей-современников  особой остротой образно-эмоционального восприятия действительности, он подверг  страстной критике буржуазный строй, его мораль и «цивилизацию». Вместе с тем Леониду Андрееву по существу всегда оставались чужды идеалы идущего  на смену капиталу социалистического  общества. И это оборачивалось  подлинной трагеди ей для писателя, мыслителя и художника, ибо обличение  им язв и пороков современного ему буржуазного мира лишалось исторической перспективы. Более того, все темное, злое, отталкивающее, что видел вокруг себя Л. Андреев, приобретало в его  восприятии грандиозные, «космические»  масштабы.