Препятствия на инновационном пути развития России

Согласно статье 1 Федерального закона «Об экспортном контроле» от 18 июля 1999 года № 183-ФЗ экспортному контролю подлежат: сырье, материалы, оборудование, научно-техническая информация, работы, услуги, результаты интеллектуальной деятельности, которые в силу своих особенностей и свойств могут внести существенный вклад в создание оружия массового поражения, средств его доставки,иных видов вооружения и военной техники. Всё вышеперечисленное включено в российские национальные контрольные списки, утвержденные Указами Президента РФ. Наказания за нарушения – чудовищные. Для того чтобы понять, что к подконтрольным средствам можно отнести всё, что угодно, в особенности благодаря оговорке «иным видам вооружения», достаточно ознакомиться с этими списками. Всего этих списков шесть, они полностью не гармонизированы и унифицированы и сопровождаются милым примечанием: «…Технические сложности в пользовании списками, однако, не могут служить основанием для неисполнения законодательства РФ по экспортному контролю». Для того чтобы убедиться, что главная цель этих списков состоит в удалении России с рынков наукоёмкой продукции, достаточно сравнить их с экспортными списками, например, США или Китая.

Навязанная России концепция ограничения двойных технологий эффективно стимулирует выезд наших, заметим, самых результативных, специалистов и препятствует продаже за рубеж готовой продукции, изготовленной на основании передовых разработок. Службы ФАПРИД своим усердием работают явно не на Россию. Ожидать, что они пойдут не сокращение своей кормовой базы, не приходится.

Препятствие третье. Бесправие.

За последние 10 лет в России было выдано 240 тысяч патентов на изобретения, из них около 22 % - иностранным заявителям [3]. Следовательно, наши изобретатели создавали в среднем 19 тысяч изобретений в год. Процент используемых колеблется, по разным данным от 1 до 2,5 [4]. В жёстком предположении, что у каждого изобретения свой личный автор, это означает, что, максимум пятьсот человек определяют судьбы технического прогресса России. Казалось бы, страна должна с них пылинки сдувать. Однако в глазах закона личное время автора технических решений мировой новизны и бизнесмена-инноватора, открывающего спа-салон или кегельбан, абсолютно равноценно.

Для продвижения научно-технической инновации требуется юридическое оформление инноватора, как минимум, в качестве индивидуального предпринимателя. Регистрация сейчас организована чётко, обходится недорого и занимает немного времени. Налоговое, пенсионное и прочие законодательства, запутаны не настолько, чтобы специалист мирового уровня не смог бы в них разобраться. Но запутаны достаточно, чтобы у него почти не осталось времени для творческой работы. Особенно, если добавить хлопоты с таможенным оформлением. С момента регистрации инноватор становится уязвимым, зависимым от очень многих, часто не очень квалифицированных, бездушных и не очень умных людей, которым безразличны и его проект и перспективы перехода России на инновационный путь развития. Но испортить они могут очень многое. И портят. Не всегда они отнимают деньги. Часто они отнимают время. Неизвестно, что хуже. О паразитирующих на инноваторах сказано ниже.

Препятствие четвёртое. Состояние правовой охраны изобретений.

Хотя мелочей в ИД нет, решение некоторых проблем возможно и сейчас на уровне отдельно взятых предприятий или даже отраслей. Но есть одна, решаемая только государством, пренебрежение которой достаточно для полного торможения ИД России. Человек сохраняет жизнеспособность и интеллект без рук, без ног и без многих органов. Но достаточно лопнуть маленькому сосуду в мозгу, чтобы превратить его в безмолвного паралитика.

Таким сосудом в экономике России является институт патентных прав. Можно вложить огромные деньги в создание технополисов, построение инфраструктуры, образование, предоставить любые льготы. Но, если не будет работать механизм возврата вложенных в разработку средств, темпы прогресса останутся средневековыми. Этим механизмом является патентное право. Наши экономисты и законодатели, не понимая его смысла, полагают, что оно предназначено для спекуляций исключительным правом и патентной борьбы. Справедливо считая эти занятия второстепенными, они сосредотачивают своё внимание на том, что на самом деле вторично: налоговых льготах, венчурном финансировании, технополисах. Скорбный уровень понимания существа патентного права одним из наших академиков-экономистов описан в [5]. Невежество, простительное из-за отсутствия учебников студенту, для академика преступно. Если он консультирует правительство и законодательные органы в том же духе, то все рекомендации можно свести к одной: уберите этого и подобных академиков.

Изобретательство является одной из самых выгодных областей деятельности и этим объясняется то, что технический прогресс, хотя и с черепашьими темпами существовал всегда. Появление патентного права положило начало научно-технической революции. Главный смысл патентного права состоит в предоставлении изобретателю возможности, подчеркнём, всего лишь возможности, возврата средств, затраченных на разработку, благодаря временной монополии, предоставляемой патентом.

Есть индикаторы, свидетельствующие о том, что с правовой охраной изобретений в России неблагополучно.

Самый тревожный – это появление решений Палаты по патентным спорам и судов, противоречащих интересам подлинных авторов изобретений. «Лицо А подало заявку на изобретение раньше лица Б. Да, лицо Б является настоящим автором. Но лицо Б имело все возможности для своевременной защиты своих прав». Пока этих решений недостаточно для статистических выводов, но само их появление свидетельствует о глубинном непонимании смысла патентного права. Вынося подобные решения или соответствующим образом ориентируя суды, Роспатент лишает смысла своё собственное существование. Это совсем не то, что мелкие неизбежные шалости вроде выдачи патентов по блату, необходимость борьбы с которыми никем не оспаривается.

Любая инновация, предоставляя конкурентные преимущества, вызывает огонь на себя. Появились примеры использования судов для подавления конкуренции. Здесь дело не только в коррупции, но и в правовой безграмотности, непонимании судьями смысла патентного права и собственного предназначения. Кто должен их просвещать?

Второй тревожный индикатор – это очень низкая творческая активность наших специалистов, обусловленная законодательным предоставлением равных прав разным по весовым категориям лицам: работнику и работодателю, исполнителю и госзаказчику. В современной России вопрос о вознаграждении автору не должен решаться по договорённости между автором-работником и работодателем.

Изучение статистических данных показало, что для оценки творческой активности официальная статистика использует весьма странные индикаторы, например, количество выданных патентов на 10000 человек населения (1,6…1,8 шт.). Непонятно, какое имеют отношение дети, пенсионеры и «лица, признанные в установленном порядке недееспособными» к инновационной деятельности. Если же перейти к количеству используемых изобретений в год на число дипломированных специалистов, занятых в сфере НИОКР, то индикатор становится более наглядным, а его числовое значение – 1 патент в год на 70 специалистов [5] или 1 используемое изобретение в год на 2700 специалистов, занятых в сфере НИОКР, – удручающим.

В ходе изучения статистики выяснилось, что Роспатент определяет количество использованных изобретений, суммируя их по данным форм 4-нт за все годы сразу. Поскольку одни изобретения перестают использоваться, а другие только начинают, никакого представления о динамике инновационной деятельности такая статистика не даёт.

Особенно греет душу таблица Федеральной службы государственной статистики «Число используемых передовых технологий» [3], согласно которой, например, в 2007 году их в России использовалось аж 180324. На фоне таких блистательных цифр не стоит горевать по поводу безвозвратной утраты примерно 160-ти технологий в аэрокосмической промышленности. Однако, странно, почему эти технологии названы в таблице передовыми, если в них было использовано только 1373 изобретения?

Правовые нормы, касающиеся выплаты вознаграждения изобретателям, должны быть императивными. Вознаграждение не должно быть большим или маленьким, оно должно быть таким, какое положено и, главное, изобретатель должен быть абсолютно уверен, что в случае использования оно будет получено своевременно и без нервотрёпки.

Третий тревожный индикатор – сроки, отводимые Законом работодателю и госзаказчику для принятия решения о патентовании. В то время как некоторые страны мира проставляют не только дату, но и час подачи заявки на изобретение, наш Гражданский кодекс отводит на раздумья о целесообразности патентования работодателю четыре месяца, а государственному заказчику даже целых шесть (ст. 1370 и 1373 ГК РФ). Эти нормы автоматически обрекают отечественную промышленность на закабаление прыткими иностранными заявителями. Это глупость или диверсия?

Четвёртый тревожный индикатор – переподчинение в 2004 г. Роспатента Министерству образования и науки РФ. Эта серьёзнейшая ошибка была узаконена Указом Президента РФ от 09.03.2004 № 314 «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти».

Это является залогом наступивших и грядущих бед для российской системы патентных прав.

Важность правовой охраны изобретений настолько велика, без преувеличения для страны, что государственный орган, ведающий вопросами патентного права, должен быть независим и абсолютно свободен от любых ведомственных вмешательств.

Он должен представлять собой государство в государстве и подчиняться непосредственно и только высшей государственной власти, непосредственно президенту. В противном случае из него в лучшем случае постепенно сделают бесформенное образование, обслуживающее интересы своекорыстных кругов, а в худшем – очередное, самое страшное препятствие на инновационном пути развития России. Состояние дел в Роспатенте должно быть предметом непрерывного контроля, в том числе и негласного. Стремление к полной беспристрастности Роспатента как эксперта, арбитра и консультанта должна быть смыслом его жизни.

Препятствие пятое. Неэффективное управление.

В современной России судьба сферы НИОКР зависит от широкого круга людей, не имеющих опыта создания новых продуктов и технологий, не представляющих специфики этой сферы, даже не инженеров. Это законодатели, служащие органов государственного управления, работники налоговых и судебных органов. Беда усугубляется тем, что учиться им негде, не у кого и незачем: от величины доли России на мировом рынке наукоёмкой продукции (0,35…1 % по данным [7]) их положение не зависит никак. Да и сама задача их обучения никогда не ставилась.

Государственное управление, юстиция, лечение, обучение, перевозки, производство вещей, сельхозпродукции, добыча сырья – это сравнительно стабильные, большей частью, циклически повторяющиеся процессы, происходящие изо дня в день по установленным правилам. Управление этими процессами происходит по правилам, схожим с правилами управления производством вещей. Естественно, что и к управлению НИОКР подходят как к тому же, пусть необычному (всё же есть Глава 38 ГК РФ, правда, очень куцая), производству, с теми же мерками, методами, приёмами, выделяя те же привычные приоритеты. Удалось выделить 21 отличие НИОКР от производственной деятельности [8], но знают о них и учитывают в управлении единицы людей на всю страну Результат – те самые 0,35…1 %. Да, мы тратим на НИОКР во много раз меньше, чем ведущие страны. Но даже эти небольшие деньги, так же как и творческий потенциал наших инженеров используются неэффективно. А эффективность использования – это уже проблема управления.

Средства, которые государство могло бы направить на поддержку инновационной деятельности, утекают в бездонную бочку неэффективно управляемых традиционных НИИ, руководство которых неспособно использовать имеющиеся ресурсы для извлечения дохода, создать условия для эффективного использования серьёзного интеллектуального потенциала. Однако положительных изменений кадровой динамики пока не наблюдается.

Препятствие шестое. Паразиты.

В России процветает прослойка лиц, промышляющих паразитированием на производителях. Методы, которыми они пользуются, состоит в изобретении и законодательном закреплении новых требований или ограничений на деятельность хозяйствующих субъектов. Уровень закрепления требований – любой: от федеральных законов до муниципальных и ведомственных правил. Отличительной особенностью этих требований и ограничений является то, что все они преодолимы при условии затраты некоторой суммы. Взяток не берут – всё происходит законно. Вам просто рекомендуют для решения проблемы обратиться в такую-то частную организацию, которая действительно всё решает. Даже за безналичный расчёт. Но деньги попадают в заинтересованные карманы. Крепко стоящие на ногах старые предприятия с этим как-то справляются, но для вновь открываемых предприятий это серьёзное препятствие. Размножение паразитов происходит абсолютно бесконтрольно и безнаказанно. Государство делает вид, что не подозревает об их существовании. Стремление избавиться от указанных паразитов становится основным мотивом для ухода в тень или под прикрытие иностранцев.

В животном мире паразиты опасны даже для лосей, а белок и зайцев клещи просто заедают насмерть. Можно подкармливать животных, создавать заказники и заповедники, бороться с браконьерами. Но при определённой численности паразитов все эти усилия будут сведены к нулю. Так же как в животном мире, паразиты не думают о будущем. Ни о своём, ни тем более, страны, и потому они беспощадны даже в ущерб собственному существованию. Паразиты никак не отвечают за свои действия перед страной и законом. Слово «вредительство» изгнано из современного лексикона, так как его использование опасно для паразитов.

Разновидностью паразитов являются контролёры – организации, имеющие прямое право вмешиваться в хозяйственную деятельность предприятий. Часть из этих организаций – государственные, часть нет. Ни в какой степени не отвечая за хозяйственный результат, они могут остановить или не разрешить ввести в эксплуатацию любое предприятие. Строго говоря, они должны иметь такие права, но государственный интерес состоит не в том, чтобы проходы были шириной 1000 мм, а не, скажем, 900, а в том, чтобы ускорить развитие экономики. Проблема усугубляется тем, что чиновники надзорных органов не имеют права отступать от своих инструкций, а, значит, принимать решения по обстоятельствам, руководствуясь совестью. Впрочем, уровень препятствия понижается тем, что всё всегда улаживается известным образом.