Донские, кубанские, оренбургские казаки. Влияние быта и исторических факторов на танцевально-песенное творчество

Создавая плясовые ансамбли и хоры, культпросвет работники выхолащивали живую танцевальную традицию, удалив из неё импровизацию и игровой  элемент. Пляска и танец перестали  быть игрой и развлечением участников, теперь они были призваны развлекать зрителей. С уходом умелой спонтанности, в сценический народный пляс пришёл сценарий. Действия плясунов стали  жёстко регламентироваться, а это  убивало инициативу, а вместе с  ней и заразительность, плясовой азарт. Тем не менее, танец требовалось  сделать зрелищем и по этому, движения плясуна стали оттачиваться, наподобие  китайских тао-лу, японских ката или  западноевропейского балета. Стали  доминировать акробатические "прыжки" и "ползунки", "колёса" и "вертушки". Исполнение этих непростых элементов  требовало хорошей физической подготовки танцора и специального обучения у уже умеющего так плясать  ветерана. Так появилась Советская  школа сценического народного танца, а внутри неё неофициальная, но очень  нужная, для культпросвета, школа  плясовой акробатики. В этих неофициальных  школах, передаваясь от наставника - ученику и сохранились реальные боевые акробатические элементы мужского восточнославянского пляса.

В деревенской народной традиции мужская хореография продолжала существовать, как бы, на "нелегальном" положении.

Отправляемые в деревенские  клубы, специалисты культпросветчики, всячески пытались переделать реальную народную пляску и танец. Они ничего не понимали в ней и только отчётливо  замечали огромную разницу народного  танца с тем стерилизованным "культурным" "народным балетом", которым планировалось  разрушить (и почти удалось) народный танцевальный обычай.

Такие боевые танцы, как Буза и другие подобные, назовём их условно "под-драку", сохранились не меняясь. Пляске "под Русского" повезло  меньше, прежде всего из-за войны. Такой  элемент как пляска в присядку начал стремительно исчезать сразу  после войны. Плясать в присядку, да с прыжками, ползунками, вертушками - сложно, надо уметь, а плясунов повыбило. Вдобавок, к этому времени начали, также, сказываться результаты диверсионно-культурной программы работников культпросвета. Со сцен клубов и позднее с теле- и киноэкранов, на видеомоторном  уровне, русским вдалбливали хореографию  инопланетных пришельцев, выдавая её за "настоящую народную культуру". Каждому собирателю фольклора приходилось  сталкиваться с разрушительным влиянием этой марсианской культуры, как на народных исполнителей, так и на зрителей.

Другая проблема сохранения боевой мужской хореографии стала  очевидна лишь в конце девяностых годов. Перенимая живую народную культуру пляса, фольклористы сталкивались, как правило, с пожилыми плясунами. Большинство из них физически  не могли исполнить многие сложные  элементы мужской пляски. У многих фольклористов начало складываться неверное представление о том, что  акробатика в пляске - это придумка культпросветчиков, называемых на жаргоне  собирателей фольклора "клюква" или "айтудрица". Наши экспедиционные опросы формируют устойчивое мнение, что прежде, когда плясуны были молоды, такие пляски как Русского, Барыня и, в несколько меньшей  степени, Буза изобиловали сложными акробатическими элементами. Казалось бы, чего проще: взять, сохранившуюся  в сценическом танце, плясовую акробатику и применить её в живой фольклорной  пляске?

Есть трудности. Большинство  фольклористов не знакомы с этими  элементами и им не у кого, негде  их перенять. Многие физически не подготовлены для овладения сложными "коленцами" и по этому продолжают настаивать на том, что прыжки, колёса, ползунки и т.п. вообще чужды живой русской  пляске.

Третьим серьёзным барьером в изучении мужской боевой пляски, является необходимый уровень (для  исследователя) национальной бойцовской подготовки.

Третье ответвление мужского пляса было неразрывно связанно с  традицией северо-западного рукопашного  боя. Это боевые танцы выполнявшие  функцию бесписьменного способа  передачи прикладной информации. Отобранные этносом, на протяжении веков, наиболее удобные для боя движения, передавались пластически, вместе со способом дыхания  и звукоизвлечением, на фоне особого  психофизического состояния. Большинство  элементов боевого пляса имеют  прикладной боевой смысл. Их неосмысленное  повторение приводит к неизбежному  искажению плясового архетипа, пластики и смысла танца. К сожалению, по причине  неподготовленности, в этой области  народной культуры, собирателей этнологов-фольклористов, отечественная наука располагает  недостаточным количеством аудио  и видео материалов по боевому  плясу и по его боевым элементам. Их просто не искали или искали неумело.

 

Выводы:

 

1. В казачьем танце  сохранилась традиция исполнения  боевых элементов мужского восточнославянского  пляса. Очистив их от театральной  вычурности (тянуть носок, разворачивать  плечи и т.п.) необходимо использовать  их как в мужском танце, так  и в прикладной акробатике  отечественного рукопашного боя.

2. Собиратель мужской  хореографии, должен быть образован  как этнограф-фольклорист, владеть  основами отечественного рукопашного  боя, быть физически подготовлен  для освоения сложных "коленцев" прямо "в поле".

3. Разделившаяся в 20-30х  годах, традиция мужской хореографии,  начинает снова восстанавливаться,  для исследователей и практиков  мужского пляса начинается интересная эпоха открытий и успехов. Всё возвращается "на круги своя".

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Самобытность культуры России является важнейшим фактором национального  единства и солидарности Поэтому  сегодня  во всем отечественном социально-гуманитарном научном пространстве актуализируется  проблема преемственности культуры, связи настоящего с прошлым, а  одним из основных направлений развития образования является этнопедагогизация  воспитательно-образовательного процесса и национально-региональный аспект обновления его содержания.

Особую востребованность сегодня получает идея возрождения  уникального для России субэтноса  – казачества, чьи традиции связаны  с установками на духовное единство, ментально-ценностной константой являются патриотизм, Православие и служение Отечеству, а одной из важнейших  характеристик мировосприятия и  жизнедеятельности – приверженность обычаям дедов и отцов .

Фольклор, являющийся связующим  компонентом казачьего менталитета, формой народной памяти об исторических событиях, закрепления и передачи накопленного социального опыта, важнейшим  средством сохранения и передачи бытовой культуры и боевых традиций, был неотъемлемой частью и средством  казачьей народной педагогики.

Песня и пляска, игравшие важнейшую роль в поддержании  казачьих традиций, являются самыми распространенными  фольклорными жанрами. Они сопровождали казака везде, были его непременным  спутником в горе, в радости, в  военном походе, домашних, хозяйственных  делах. Это доказывает обилие пословиц и поговорок, распространенных в  казачьей среде по этому поводу: «Веселы привалы, где казаки запевалы!»; «На Дону что ни хутор, то своя запевка»; «Казак-донец и швец, и жнец, и  на дуде игрец, и в хоре певец, и  в бою молодец»; «Казаки песни  в тороках возят» (торока  –  ремешки позади седла для пристежки); «Не умеешь петь, так и в запевалы не суйся!»; «Дон без песен, что виноградная  лоза без гроздьев».

Подрастающее поколение  казаков становилось частью казачьей фольклорной среды, что способствовало выработке у них собственных  ценностных установок, накоплению художественно  организованного, осмысленного опыта. Музыкальный фольклор выполнял в  казачьей общине, помимо прочих: аксиологическую  функцию (присвоение юными казаками морально-этических и духовно-нравственных ценностей казачества); эстетическую функцию (развитие художественного  вкуса, чувства 

прекрасного); воспитательную функцию (осуществление культурной идентификациии  – сознательного  принятия идеалов, норм и ценностей  казачьей культуры, отождествление личности с казачеством, стремление к идеалу-образу человека казачьей национальной культуры.

Поэтому актуальным представляется включение казачьего музыкального фольклора в процесс воспитания и образования современных казаков-кадет  для их эстетического, духовно-нравственного  и патриотического воспитания.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СПСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕТАРУТЫ

 

1. «Моя страна» - Возрождение национальной культуры и воспитание нравственно-патриотических чувств у дошкольников (практическое пособие), ТЦ «Учитель», Воронеж, 2005
2. «Синий лампас» (Оренбургский казачий вальс) [Текст и ноты] // Гостиный двор. 2000. № 8. С. 209-210.
3. Бондарь В.В., Ратушняк В.Н. «Родная Кубань», 2004
4. Бондарь Н.И. «Традиционная культура и дети», 1997
5. Бондарь Н.И. «Традиционная культура Кубани», 1994
6. Глинкин, А.В. Песни оренбургских казаков: старые и новые записи [Текст] / А.В. Глинкин, А.И. Лазарев. Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 1996. 266 с.
7. Голубых, М.Д. Казачья деревня [Текст] / М.Д. Голубых. М.; Л.: Государственное издательство, 1930. 323 с.
8. Государственный Академический русский народный хор//http://www.admin.orenburg.ru/activities/social_sphere/culture/musical_culture/state_russian_choir/
9. Изюмов, А.И. История Уральского казачьего войска [Текст] / А.И. Изюмов, В.Г. Абросимов. Илек: ГУП РИД «Урал». – 296 с.
10. История казачества Азиатской России [Текст]. Т. 2. Вторая половина XIX в. – начало ХХ века. Екатеринбург: УрО РАН, 1995. 252 с.
11. История казачества Азиатской России [Текст]. Т. 3. ХХ век. Екатеринбург: УрО РАН, 1995. 267 с.
12. Калайтанова Г.Н. «Развитие представлений о человеке в истории и культуре», 1999
13. Кашина, Н.И. Музыка в системе воспитания и образования казачества Урала и Оренбуржья: история и современность [Текст]: монография / Н.И. Кашина; ФГБОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет». Екатеринбург, 2011. 138 с.
14. Кихаева А.А. «Во славу Кубани», 2006
15. Князева О.Л. «Приобщение детей к истокам кубанской народной культуры», 1998
16. Коротин, Е. Фольклор яицких казаков: песни, народная проза, детский фольклор [Текст] / Е. Коротин. Алма-Ата: Жазушы, 1982. 256 с.
17. Коротин, Е.И. Устное поэтическое творчество уральских (яицких) казаков [Текст] / Е.И. Коротин, О.Е. Коротин. Самара – Уральск, 1999. Ч. 1. Песенное творчество. 464 с.
18. Костко, О.Ю. Образ казака в русской пластике 2-ой половины XIX века [Текст] / О.Ю. Костко // Казачество Сибири от Ермака до наших дней: история, язык, культуры: материалы Всерос. науч.-практ. конф., Тюмень, 28-29 марта 2010 г. / Тюменский гос. ун-т. Тюмень, 2010.
19. Крашенинников, И. Хороводные и плясовые песни казачьего поселка Сосновка Челябинского уезда Оренбургской губернии [Текст] / И. Крашенинников. М.: Т-во Скоропечатни А.А. Левинсон, 1904. 17 с.
20. Кузнецов, В.А. Патриотизм в песнях оренбургского казачества [Текст] / В.А. Кузнецов // Культура оренбургского казачества: сб. науч. ст. / Челяб. гос. ун-т; отв. ред. С.Е. Матушкин. Челябинск, 2007. С. 179–213.
21. Лотышев И.П. «Путешествие по родному краю», 2003
22. Лукьянов Л.С. «Литература Кубани, 2008
23. Любимцев Ю.Г. «Литература Кубани», 1995
24. Мирук М.В., Науменко Т.А. «Введение в историю Кубани», 2000
25. Науменко Г.М. «Фольклорный праздник», 2000
26. Овчинников С.А. «Кубанское казачество», 2000
27. Орлова А.В. «Народное творчество и обрядовые праздники», 1995
28. Паскевич Н.Я. «Любимый уголок земли», 2004
29. Песни уральских казаков [Текст] / запись, сост. вступ. ст. и коммент. Т.И. Калужниковой. Екатеринбург: Сфера, 1998. 236 с.
30. Попов В.Д. «Певцы земли кубанской»,1995
31. Ратушняк В.Н. «Родная Кубань, страницы истории», 1993
32. Российская нация: этнокультурное многообразие в гражданском единстве: сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции / под общ. ред. В.В. Амелина. – Оренбург: ГУП Оренбургской области «Бузулукская типография», 2011. – 280 с.
33. Сидоров В.Г. «Кубань – родимая земля», 1999
34. Ситдикова Н.В. «Моя Кубань», 2000
35. Тагильцева Н.Г. Современный учитель музыки: проблемы профессиональной подготовки [Текст] / Н.Г. Тагильцева // Известия уральского Государственного университета. Серия 1. Проблемы образования, науки, культуры. 2011. № 3 (92). С. 134–139.
36. Топорков А.Л. «Традиции и обычаи казаков», 2002
37. Шарыпов, Н. Этнические особенности кубанского танцевального искусства. Кубанские казачьи плясы и пляски. Организация занятий по хореографии в институте и школе [Текст]: в 2 ч. / Н. Шарыпов. Славянск-на-Кубани: Издательский центр СГПИ, 2003. 234 с.
38. Щербанов, Н.М. Песенный фольклор уральских казаков в записях И.И. Железнова [Текст] / Н.М. Щербанов // Фольклор Урала: межвуз. сб. / Уральский гос. ун-т. Свердловск, 1977. Вып. 3 «Народно-песенное творчество». С. 62–80.

 

 

ПРИЛОЖЕНИЯ

Рисунок 1 изба Донских казаков

 

 

 

Рисунок 2 интерьер избы донских  казаков

 

Рисунок 3 выходные и праздничные  косюмы донских казаков

Рисунок 4 костюм низовых  казаков

Рисунок 5 донской казак 

Риунок 6 костюм кубанского казака

Рисунок7 мохнатый войлочный  плащ без рукавов 

Рисунок 8 Шапка «башлык»

Рисунок 9 Кубанский казачий  хор

 

 

 

Рисунок 10 казачья реликвия

 

Рисунок 11 Кубанский казачий хор. Историческая фотография

 

 

Рисунок 12 Государственный Академический русский народный хор

 

Рисунок 13 Пляска

¹ Этнокультурный компонент на уроках музыки в современных казачьих учебных заведениях// http://www.art-education.ru/AE-magazine/archive/nomer-1-2012/kashina_18_mart.pdf

² Песни уральских казаков [Текст] / запись, сост. вступ. ст. и коммент. Т.И. Калужниковой. Екатеринбург: Сфера, 1998. 236 с.

³ Соловьев А.А.  200 лет с песней Кубанский казачий хор: история и современность//Российское казачество

⁴Шарыпов, Н. Этнические особенности кубанского танцевального искусства. Кубанские казачьи плясы и пляски. Организация занятий по хореографии в институте и школе [Текст]: в 2 ч. / Н. Шарыпов. Славянск-на-Кубани: Издательский центр СГПИ, 2003. 234 с.

⁵Российская нация: этнокультурное многообразие в гражданском единстве: сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции / под общ. ред. В.В. Амелина. – Оренбург: ГУП Оренбургской области «Бузулукская типография», 2011. – 280 с.

⁶ Государственный Академический русский народный хор//http://www.admin.orenburg.ru/activities/social_sphere/culture/musical_culture/state_russian_choir/