Территория государства

Континентальный шельф включает в  себя морское дно и недра подводных  районов, находящихся за пределами  территориального моря, на всем протяжении естественного продолжения ее сухопутной территории или на расстоянии 200 миль от берега. Обычно шельф бывает богат  запасами нефти и других неживых, а также живых ресурсов. Порядок  осуществления суверенных прав на шельфе регулируется Федеральным законом  о континентальном шельфе Российской Федерации от 30 ноября 1996 г. Интересы субъектов Федераций в эксплуатации ресурсов континентального шельфа учитываются  в соответствии с их вкладом в  разведку и разработку этих ресурсов.

Составной частью государственной  территории является воздушное пространство, расположенное над сухопутной территорией, внутренними и территориальными водами государства. Оно находится  под полным и исключительным суверенитетом  государства, которое во внутреннем законодательстве устанавливает правовой режим своего воздушного пространства. Государство вправе, в частности, запретить любым иностранным воздушным аппаратам доступ в свое воздушное пространство.

В соответствии с положениями современного международного права, подтверждаемыми  общепринятой практикой государств, иностранные воздушные аппараты любого рода не могут претендовать на какое-либо право «мирного пролета» через воздушное пространство над территориальными водами государства. Любые такие полеты возможны лишь с предварительного специального разрешения данного государства, если иное не предусмотрено международными соглашениями, в которых оно участвует.

 

1.2 Понятие территориального верховенства

Территориальное верховенство - верховенство государства в пределах своей   территории  -  означает   полноту   государственной   власти (законодательной, исполнительной, судебной) над населением, исключающую возможность деятельности в пределах территории государства  всякой иной публичной власти.

Территориальное верховенство государства  выражается в том, что только оно  может предписывать обязательные для  всех находящихся в его пределах органов, организаций и лиц правила  поведения и нормы, т.е. создавать  внутригосударственное (национальное) право. Лишь воля суверенного государства, выраженная государственной властью  в форме закона, становится правом.

Верховенство государства на своей  территории выражается и в том, что  в его руках концентрируются  вся принудительная власть и все  средства властного принуждения. Властное принуждение может применяться  либо органом государства от лица последнего, либо непосредственно на то уполномоченной государством иной организацией, правомочия и само существование  которой зависят исключительно  от воли государства. концентрация власти в руках государства, монополизация  им властного принуждения не означают, что оно «только принуждает властными методами, но это означает, что только государство принуждает властными методами». Территориальное верховенство проявляется, таким образом, в полновластии государства на своей территории. [11]

Территориальное верховенство государства  есть следствие того факта, что над  ним нет никакой другой высшей власти, которая могла бы устанавливать  или ограничивать его полномочия и требовать его подчинения себе. Публичная власть - единственная основа полномочий всех органов государства и должностных лиц, по осуществлению ими государственных функций. Источник этого верховенства и полновластия коренится не в каких-то внешних силах, а в материальных условиях жизни на определенном этапе его исторического развития, которые порождают потребность в государстве со всеми атрибутами его публичной власти.

Из изложенного следует, что  государственная территория какого-либо государства - это территория, находящаяся  под его суверенитетом.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2 ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ  СПОРЫ И ИХ РАЗРЕШЕНИЕ

 

2.1 Территориальные  споры

 

Ушли в прошлое времена, когда территориальные претензии  и споры упрощенно считались  порождением капиталистического общества. Споры о территориальных пределах с древности были, являются ныне и останутся на все обозримое  будущее главными в международном  праве. Стоит вспомнить, когда во времена М.С.Горбачева «встала», причем «вдруг», проблема Курильских островов. Не только некоторые газеты писали про «четыре скалы в океане», вокруг которых «столько излишнего шума», но и кое-кто из российских политиков выступал за передачу Японии части российской территории. Лишь общественное мнение предотвратило роковое развитие событий.

За вопросом о государственной  принадлежности Курильских островов встала политическая проблема гигантского  масштаба — речь идет о территории, принципах ее организации, условиях изменения ее границ.

Государства обязаны «воздерживаться от угрозы силой или ее применения с целью нарушения существующих международных границ другого государства или в качестве средства разрешения международных споров, в том числе территориальных споров и вопросов, касающихся государственных границ» (Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, от 24 октября 1970 г.). Аналогичное требование содержит и Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 г. (раздел «Декларация принципов, которыми государства-участники будут руководствоваться во взаимных отношениях»). Важная взаимосвязь принципов отмечена в Декларации 1970 г.: «Каждый принцип должен рассматриваться в контексте всех других принципов». [15]

Парижская хартия для новой  Европы (1990 г.) подтвердила тягу европейских народов к миру, солидарности и уменьшению пограничных барьеров.

Еще Г. Гроций сформулировал ключевой для разрешения многих территориальных межгосударственных споров вывод: «В землях, заключенных в естественные границы, незначительное изменение курса реки меняет и границы территории; что бы река ни прибавила к противоположному берегу, все отходит под власть того, к чьему владению принадлежит приращение; ведь надо полагать, что оба народа установили свою власть над территорией так, чтобы середина реки разделяла их как естественная граница».

Несмотря на эту давнюю теоретическую позицию на практике и в настоящее время часто  болезненно решаются проблемы фарватера  реки и вытекающего из последних  статуса речных островов. И это  вопросы не только демаркации, но и  делимитации границы.

Международно-правовой нормой является требование к спорящим государствам воздержаться от всяких действий в  спорном районе, которые могут  усугубить спор. Но на практике государство, контролирующее спорную территорию, как правило, стремится использовать все средства для прямого или  косвенного освоения спорной территории.

Территориальный спор —  это спор между государствами  по поводу государственной принадлежности определенной территории. Субъектами территориального спора могут быть только государства. Б.М.Клименко, отграничивая территориальный спор от односторонних  территориальных претензий, относил  к последним претензии государства  на определенную часть территории другого  государства, не оспаривая суверенитета этого последнего над этой определенной территорией. При этом государство, по мнению Б.М.Клименко, «не сомневается в юридической принадлежности этой территории данному государству, но считает, по каким-либо основаниям, справедливым или несправедливым, что эта территория должна принадлежать ему».

Реальность постсоветского пространства не укладывается в эту  схему, заставляя говорить, например, в отношении Крыма и Севастополя, об отрицании государством (Российской Федерацией) самой юридической принадлежности определенной территории другому государству (Украине). Нахождение такой территории в управлении (под юрисдикцией) стороннего государства противоправно, но требование восстановить российскую юрисдикцию (российский суверенитет сохраняется, пусть и в остаточном виде) не означает выдвижение территориальных претензий Россией, ибо на указанные территории противоправно претендует Украина. Таким образом, в этом случае мы имеем дело с территориальным спором вне зависимости от того, как трактует этот вопрос украинская сторона. Сложность правовой оценки ситуации с Крымом и Севастополем увеличивается ввиду различия в подходах к указанной проблеме исполнительной и законодательной властей России.

Впрочем, и сам Б.М. Клименко позднее отошел от своей первоначальной классификации и стал различать территориальные споры и территориальные разногласия, относя к последним «разногласия между государствами относительно принадлежности какой-либо территории или разграничения между ними». [16]

Завершая рассмотрение общих  подходов к территориальным разногласиям, можно согласиться с Б.М. Клименко и А.А. Порком в понимании территориального спора как существования выкристаллизовавшихся и сформулированных разногласий относительно ясно выраженного и объективно существующего предмета спора: «существования или применения нормы о границе или вопроса о суверенитете над определенной территорией».

 

2.2 Разрешение территориальных споров

 

Способы урегулирования территориальных  споров. За игнорирование территориального фактора государственного развития следует всегда дорогая плата. В  то время, как по существовавшей советской  теоретической установке в отношениях между социалистическими государствами  не существовало объективных предпосылок для вооруженных конфликтов, практика свидетельствовала об обратном. Но даже перерастание территориального спора между социалистическими Китаем и Вьетнамом в вооруженный конфликт 1980 г. не разрушило иллюзий.

а) Принудительные способы  урегулирования территориальных споров. Характеризуя принудительные или насильственные средства урегулирования международных  споров, выделяют обычно несколько  видов: интервенцию, мирную блокаду, репрессалии (включая эмбарго), реторсии и войну.

Страбон в своей «Географии» приводит пример, как Халкида и Евбея, даже поссорившись между собой из-за территории Лелантской равнины, “вовсе не настолько разошлись, чтобы решать все споры самовластно военной силой, но пришли к соглашению о том, как и при каких условиях вести войну”.  

Примерами насильственного  решения территориальных споров могут быть почти все войны  всех времен и народов, например, война  между Боливией и Парагваем из-за пограничного района Чако (1932—1935 гг.), война между Колумбией и Перу из-за пограничной области Лорето с портом Летицией (1933—1934 гг.).

б) Мирные способы урегулирования территориальных споров.

Принцип мирного разрешения международных споров впервые был  сформулирован и признан действующей  нормой международного права — в  Парижском пакте 1928 г. Я.Броунли видел  в этом принципе обязанность государств «изыскивать разрешение, а не разрешать споры мирными средствами», «не пользоваться иными, чем мирные, если делается попытка разрешения спора».

Советское государство одним  из первых в мире выдвинуло идею отказа от территориальных завоеваний. Уже в первом декрете Советской  власти — Декрете о мире, принятом II Всероссийским съездом Советов 8 ноября (25 октября) 1917 года, говорилось: «Справедливым или демократическим миром... правительство считает немедленный мир без аннексий (то есть без захвата чужих земель, без насильственного присоединения чужих народностей) и без контрибуций».

Еще в 1964 г. участники сессии Специального комитета по принципам  международного права подчеркнули, что п. 3 ст. 2 Устава ООН, в котором  формулируется принцип мирного  разрешения международных споров, не налагает обязательств решать споры  мирными средствами, а лишь обязывает  не разрешать их какими-либо иными  средствами. Государства в споре, который не угрожает миру, могут  сохранять статус-кво без нарушения  Устава. Есть и противоположная точка  зрения. [13]

Л.Оппенгейм, Д. Старк, К.Райт и многие другие юристы-международники, не отрицая, что принцип мирного разрешения международных споров был признан в международном праве задолго до создания Организации Объединенных Наций, относили его формально не без основания лишь к отношениям между государствами — членами ООН, отказывая ему в статусе принципа общего международного права. Мирные средства они не считают единственно допустимыми средствами разрешения споров.

Этапом в этом вопросе  можно считать Генеральный акт  о мирном разрешении международных  споров 1928 г. По данным ООН, с 1928 по 1948 г. число договоров о мирном разрешении международных споров достигло 234.

Советский исследователь  Д.Б.Левин выделял в принципе мирного  разрешения международных споров три  элемента:

— государства обязаны  разрешать свои взаимные споры исключительно  мирными средствами;

— государства обязаны  разрешать таким образом все  свои взаимные споры, как угрожающие, так и не угрожающие международному миру и безопасности;

— государства обязаны  разрешать свои взаимные споры своевременно и не оставлять их нерешенными.

Но и Д.Б.Левин признает, что в последнем положении  могут быть исключения, называя, правда, лишь случаи, когда государства в  целях достижения соглашения по более общему и крупному вопросу могут временно откладывать на будущее свои разногласия по более мелким и частным вопросам. «Замораживать» нерешенные проблемы, как это было и с территориальными спорами между отдельными государствами при заключении Договора об Антарктике 1959 г.

В связи с этим важное значение для Европы имеет Договор  об окончательном урегулировании в  отношении Германии от 12 сентября 1990 г. Он предусматривает, что объединенная Германия «будет включать территории Германской Демократической Республики, Федеративной Республики Германии и всего Берлина. Ее внешними границами окончательно станут границы Германской Демократической Республики и Федеративной Республики Германии». Далее справедливо констатируется, что подтверждение окончательного характера границ объединенной Германии является существенной составной частью мирного порядка в Европе (п.1 ст. 1 Договора).