Церковь и государство

Позиция Комиссии и ее председателя П. А. Красикова была выражена в специальной докладной записке  «Состояние религиозных организаций в СССР. Отношение их к проекту новой конституции. Работа Комиссии культов ЦИК СССР и практика проведения законодательства о религиозных культах», поданной в Е ЦК ВКП(б). Ее лейтмотив — необходимо в срочном порядке принять самые серьезные меры к исправлению катастрофического положения, сложившегося, в «религиозном вопросе», устранить в действиях местных органов власти методы административного давления на верующих и духовенство, выработать союзный закон и обеспечить единообразное применение его на всей территории СССР.

Отстаивая свою точку  зрения, Комиссия ищет союзников. В  октябре 1936 г. П. А. Красиков обращается к прокурору СССР А. Я. Вышинскому с представлением, в котором сообщается о повсеместном самоуправстве местных властей в отношении духовенства и верующих. Приводятся ставшие к тому времени распространенными факты администрирования: религиозные общества ликвидируются, а культовые здания закрываются без соответствующих решений ВЦИК или ЦИК СССР; в самовольном порядке, например для хранения зерна, изымаются здания у верующих; под различными надуманными предлогами отказывают в регистрации, духовенства и религиозных обществ; объявляют здания «аварийными» и запрещают в них проводить богослужения и т. д. и т. п. Как правило, в своих ответах прокуратура давала понять Комиссии, что ее информация носит излишне обобщенный характер, поскольку проверки в большей части фактов нарушений закона не выявляют. В отношении же подтвержденных нарушений сообщалось, что к их конкретным виновникам принимаются меры административного воздействия. Иными словами, серьезной помощи со стороны органа, должного контролировать и обеспечивать исполнение закона, Комиссии ждать не приходилось.

В одиночку Комиссия старалась  сдерживать административное давление. Об этом говорит характер решений, принятых по рассмотрении дел о закрытии культовых зданий.

Чтобы представить себе, как мотивировала Комиссия свои решения, сошлемся на протокол ее заседания от 10 февраля 1937 г. Рассмотрено было 74 дела о закрытии церквей. В 22 случаях предложения местных органов власти были не поддержаны. И вот почему: закрывается последняя церковь в районе, не ясна перспектива использования культового здания, налицо незаконные действия местных властей, на дальнем расстоянии находится ближайшая действующая церковь.

К приведенным выше фактам можно добавить, что многие и многие поступающие с мест документы о закрытии молитвенных зданий возвращались на доследование, на места с проверкой обоснованности решении выезжали работники Комиссии, в ряде случаев документы местных органов власти с жалобами верующих на необоснованные их действия направлялись на проверку в правоохранительные органы, партийные и советские инстанции.

Но сдержать волну  беззакония Комиссия, конечно, не могла. Сами ее попытки призвать к закону воспринимались в партийно-советской среде как отказ от наступления на антирелигиозном фронте.

В конце 1936 г. комиссия смогла реально подступиться к работе над проектом союзного закона о культах. По инициативе П. А. Красикова этот вопрос рассматривался на специальном совещании с участием представителей Академии наук СССР, Центрального совета Союза воинствующих безбожников, ЦИК СССР, некоторых министерств и ведомств. В резолюции, принятой на нем, отмечалось: «Состояние работы местных Советов в части правильного проведения в жизнь законодательства о религиозных культах в большинстве республик, краев и областей является неудовлетворительным. Наблюдаются многочисленные факты голого администрирования при закрытии молитвенных зданий без проведения соответствующей массовой работы». Участники совещания признали, что выработка и принятие союзного договора о культах становится задачей первоочередной.

К началу 1937 г. проект союзного закона был разработан и разослан в ЦИКи союзных республик. Одновременно П. А. Красиков во исполнение ст. 124 Конституции  СССР предложил им устранить наиболее грубые нарушения закона. И в частности, возвратить верующим культовые здания, изъятые у них в административном порядке. А таковых насчитывалось в Киргизии — 76 (при 243 действующих молитвенных домах), Узбекистане — 882 (при 663), Грузии — 83 (при 281), Азербайджане— 137 (при 69), Армении — 45 (при 40), Белоруссии — 238 (при 239).

Но обстановка в религиозной  сфере окончательно вышла из-под  контроля. Характеризуя положение на местах, П. А. Красиков информировал ЦК ВКП(б): «В ходу административные приемы, застращивания, репрессии. Отдельные работники всех верующих считают контрреволюционерами, а, следовательно, и не желают считаться с их просьбами, хотя и вполне законными. Некоторые ответственные районные работники... считают, что сектантские религиозные объединения по советским законам должны преследоваться в уголовном порядке».

К этому следует добавить, что в союзную Комиссию с мест поступает недобросовестная информация, всячески волокитятся ответы на ее запросы, документы оформляются столь небрежно, что на их основании нельзя принимать какие-либо решения, нередко поступают и просто ложные сведения. Однако местные комиссии постоянно «торопят» союзную Комиссию, выражают недовольство ее «медлительностью». И вместе с тем становится невозможным проведение единой линии в «церковном вопросе», ибо идет откровенная погоня за цифрами о закрытии культовых зданий.

В середине 1937 г. в настроениях  партийного и советского актива получило широкое хождение и поддержку мнение о необходимости полной «ликвидации» законодательства о культах и, в частности, постановления ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях от 1929 г. Можно упомянуть, что с таким предложением к Сталину обращался Г. М. Маленков. В обосновании такого предложения выдвигалось «обвинение» в адрес этого законодательного акта, который якобы создал «организационную основу для оформления наиболее активной части церковников и сектантов в широко разветвленную враждебную советской власти легальную организацию в 600 тыс. человек по всему СССР». А потому в качестве первостепенных задач выдвигались требования «покончить в том виде, как они сложились, с, органами управления церковников, с церковной иерархией». Идеи эти находили поддержку и на страницах антирелигиозной литературы.

Выступая против «ликвидаторских» настроений, П. А. Красиков от имени  Комиссии настойчиво стучится в различные партийные и советские органы с письмами, докладами, записками. В них он указывает на недопустимость распространения ярлыка «ярые враги советской власти» на всех верующих, являющихся членами религиозных обществ и поддерживающих действующие молитвенные дома, на недопустимость административно-силовых мер в вопросах регулирования деятельности религиозных обществ, что сделает невозможным  их «легальное» существование, и будет способствовать «уходу в подполье», и принесет один лишь вред, дестабилизирует обстановку в обществе. Соглашаясь с тем, что в церковной среде присутствуют факты «антисоветской деятельности», П. А. Красиков, однако, видел главную причину обострения религиозной ситуации не в этом, а в том, что на местах распространены «левачество, перегибы, неправильное применение закона, вредительское форсирование «ликвидации религии». Он предупреждает о росте недовольства среди верующих, возрастающем потоке жалоб и обращений в Комиссию, о нарастании волны беззаконий и нарушений местными властями законодательства о культах, о пагубности позиции «пассивного наблюдателя», занятой органами власти в отношении верующих и религиозных организаций.

Главный вывод П. А. Красикова: нужна единая государственная политика в «церковном вопросе», нужно не «уничтожение» законодательства о культах, а его совершенствование и обеспечение строгого его соблюдения во всей стране.

На это был сориентирован  и внесенный Комиссией в ЦИК  и СНК СССР проект союзного законодательства «Об отправлении религиозных культов и о молитвенных зданиях». В его 18 статьях определились порядок образования и условия функционирования групп верующих. Одновременно Комиссия предлагала вопрос о «религиозных обществах», т. е. об объединениях, жестко не связанных с получением культового здания и имеющих более широкие возможности для своей деятельности, увязать с законом об обществах всякого рода, который тогда подготавливался. Внести в него специальные статьи, касающиеся деятельности религиозных обществ, или, как Комиссия предлагала их официально именовать, «религиозных общин» В архивах Комиссии есть проект закона, который, очевидно, и выражал точку зрения на условия деятельности таких «религиозных общин». Он состоял из 24 статей и носил название «О религиозных объединениях».

Оба законопроекта несли  на себе груз запретительства, сохраняли  дискриминационные меры в отношении деятельности «групп» и «общин» верующих. В частности, им не предоставлялось прав юридического лица, запрещалось иметь какую-либо собственность и заниматься «внекультовой» деятельностью, не разрешалось «публичное» отправление культа, «хождение по домам» и «производство колокольного звона», В законопроектах предусматривалась возможность «ликвидации» молитвенного здания по требованию большинства населения данной местности. Однако ставить в вину это разработчикам мы не можем, поскольку, сохраняя ограничения и запрещения, П. А. Красиков получал единственную возможность отстоять «легальные условия» дли существования религиозных общин перед административным молохом, стремящимся вообще покончить с религией и религиозными организациями. Да к тому же члены Комиссии были «детьми своего времени», и их представления о должном уже несли в себе элементы деформации, вызванные почти двадцатилетним периодом эрозии ленинских принципов отношения к религии и церкви. А потому в целом предложения Комиссии не шли дальше устранения наиболее грубых приемов регулирования деятельности религиозных объединений и подновления других, они не несли в себе (да и не могли нести) возможности качественного обновления законодательства о культах.

В августе 1937 г. окончательный  текст направлен в директивные  органы. Однако ответа не последовало. Весной 1938 г. П. А. Красиков вновь обращается в ЦИК и Верховный Совет СССР с просьбой рассмотреть вопрос о законодательстве о культах, а затем—в апреле—и в ЦК ВКП(б) к секретарю ЦК А. А. Андрееву. Однако и на этот раз — молчание. И более того, Комиссия по культовым вопросам при Президиуме ЦИК СССР упраздняется, ей не нашлось места в новом формируемом тогда высшем органе власти — Верховном Совете СССР.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Многие десятилетия  во взглядах на отношения государства и религиозных организаций в советский период нашей истории, в оценке позиций и поступков кардой из сторон мы удовлетворялись однажды найденной «правдой». Хотя и найдена она была в далекие 20— 30—50-е годы. «Атеистическая» литература, за редким исключением, обращаясь к данной проблематике, эксплуатировала одни и те же сюжеты и исторические факты, выставляя в качестве подпорок для выводов и заключений бесконечный ряд переходящих от шпора к автору «классических» цитат. Добавим к этому установившийся негласный запрет на изучение «религиозной жизни» в стране и публикацию о ней материалов, закрытость учреждений, занимавшихся церковной политикой, недоступность для исследователей документов, хранившихся в спецфондах и спецхранах. И как итог — перед современными историками по существу стоит задача воссоздания максимально объективной истории государственно-церковных отношений.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.

1. Наше Отечество. Опыт политической истории. Т. 1. М., 1991

2. История Отечества: люди, идеи, решения. Т. 1. М., 1991

3. Ключевский В. О. О русской  истории. М., 1993

4. Ключевский В. О. Курс русской  истории в 9-ти тт. М., 1987-1990

5. Платонов С. Ф. Лекции по  русской истории. М., 1993

6. Соловьев С. М. Общедоступные  чтения о русской истории. М,, 1992

7. М.И.Одинцов «Государство  и церковь» История взаимоотношений  1917-1938гг. Москва. «Знание» 1991г.