Юридическая сущность разбоя, как формы хищения

Современное отношение  к насилию не может быть основано на столь существенном противопоставлении открытого силового воздействия замаскированным способам насилия, не менее опасным по своему характеру и последствиям, ибо сущность разбоя заключается не в нападении, а в насилии, опасном для жизни или здоровья потерпевшего, которое существенно повышает степень общественной опасности этого преступления. Следовательно, существующая законодательная формула разбоя, сформировавшаяся на почве узкого понимания физического насилия, выражающегося лишь в активных, стремительных действиях виновного, связанных с применением физической силы его либо используемых им средств, ассоциируемых с символами насилия в более ранних культурах, не в полной мере отражает современную криминогенную ситуацию. Со временем это признал и Верховный Суд РСФСР, разъяснив, что введение в организм потерпевшего «опасных для жизни и здоровья сильнодействующих, ядовитых или одурманивающих веществ с целью приведения его таким способом в беспомощное состояние и завладения... имуществом должно квалифицироваться как разбой»13. Тем самым Верховный Суд вывел объективную сторону состава разбоя за рамки нападения, дав основание для заключения, что «разбой фактически перешагнул границу нападения»14.

Многие авторы считают столь широкую формулировку данного разъяснения необоснованной, исходя из того, что тайное или обманное введение потерпевшему химических средств с целью приведения его в беспомощное состояние не является нападением15. Ибо всякое нападение предполагает насилие, но не всякое насилие выражается в нападении. Из этого вытекает, что тайное или обманное воздействие на внутренние органы потерпевшего в целях хищения не может квалифицироваться как разбой, даже если химические препараты представляли опасность для жизни или здоровья. Поэтому данная формулировка упомянутого разъяснения Пленума формально противоречит тексту уголовно-правовой нормы об ответственности за разбой, где четко указан способ физического насилия – нападение.

Итак, воздействие  на человека против или помимо его  воли наркотическими, ядовитыми или  одурманивающими веществами, безусловно, следует рассматривать в качестве разновидности физического насилия, каким бы способом указанные вещества ни вводились в его организм (тайно или открыто, с помощью обмана или применения физической силы). Вместе с тем это обстоятельство не предрешает вопросов квалификации насильственных хищений. В данном случае содеянное не может быть квалифицировано как разбой не ввиду отсутствия признака насилия, а в связи с отсутствием другого, предусмотренного составом разбоя признака, – нападения.

Насилие может  применяться как в отношении  лица, в ведении или под охраной  которого находится имущество, так  и в отношении других лиц, которые  могут воспрепятствовать завладению имуществом. Обычно оно предшествует завладению имуществом или применяется  в процессе его изъятия, выступая как средство предупреждения или преодоления сопротивления потерпевшего, принуждения владельца имущества к его выдаче или совершению иных действий, способствующих изъятию, но может осуществляться и непосредственно после изъятия с целью его удержания немедленно после изъятия. Словом, наличие состава разбоя, соединенного с насилием, следует признавать в случаях, когда насилие являлось средством завладения имуществом либо средством его удержания. Насилие, применяемое по другим мотивам (например, хулиганским) и в других целях (например, с целью избежать задержания в связи с совершенным преступлением), не образует признака разбоя и требует самостоятельной отдельной оценки. Примером того, как насильственные хулиганские действия и последующее открытое похищение имущества были необоснованно квалифицированы как разбой, может служить следующее дело.

Применение  насилия, опасного для жизни или  здоровья, может выразиться в причинении потерпевшему тяжкого, среднего или легкого вреда здоровью (ст. 111, 112, 115 УК), а также в ином насилии, которое хотя и не причинило указанного вреда, однако в момент применения создало реальную опасность для жизни или здоровья потерпевшего. В качестве такового может расцениваться сдавливание руками или шнуром шеи, душение человека, длительное удержание под водой, надевание на голову воздухонепроницаемого пакета, запирание в холодную камеру либо перегретое или наполненное газами помещение и прочие насильственные действия, которые могут и не повлечь смерть или расстройство здоровья, но тем не менее создают реальную угрозу для безопасности жизни или здоровья. Так, попадание ножа в металлическую пряжку ремня, промах при выстреле из пистолета, несмотря на отсутствие вреда здоровью, бесспорно, свидетельствуют о применении насилия, опасного для жизни или здоровья. Таким образом, для оценки характера насилия необходимо учитывать не только вызванные им последствия (в виде реального вреда здоровью или смерти), но и способ действия. Так, сбрасывание потерпевшего с высоты, выталкивание из движущегося транспортного средства и тому подобные действия при благоприятном стечении обстоятельств могут оказаться совершенно безвредными в физическом отношении, но по своему характеру они, безусловно, относятся к опасному для жизни и здоровья насилию.

Правильная  оценка опасности насилия для  жизни или здоровья возможна только на основе всей совокупности обстоятельств  преступления. Даже применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия не всегда является столь уж однозначным показателем того, что имело место насилие, опасное для жизни или здоровья. Поскольку указанные предметы (оружие и предметы, его заменяющие) по своим объективным свойствам создают возможность причинения физических последствий самого широкого спектра, каждый отдельный случай требует тщательного исследования характера их поражающих свойств. Во всяком случае, не каждый вид оружия способен при его применении создавать реальную возможность причинения смерти или значительного вреда для здоровья. С большой долей уверенности можно сказать, что такая возможность всегда создается при применении большинства видов огнестрельного и холодного оружия, взрывных устройств и т. п. Напротив, применение пневматического оружия, некоторых видов газового оружия, особенно механических распылителей и аэрозольных упаковок, электрошоковых устройств и искровых разрядников может и не грозить наступлением физических последствий, свойственных насилию, опасному для жизни или здоровья, поскольку данные виды оружия ориентированы на причинение минимального вреда противнику с целью лишь кратковременного выведения его из строя. Впрочем, установление потенциальных поражающих свойств примененных при совершении насильственных хищений орудий также не гарантируют правильное решение вопроса об интенсивности примененного насилия, поскольку их реальное использование часто не предсказуемо по тяжести последствий. Например, использование газового оружия с близкого расстояния может повлечь настолько широкий спектр последствий – слезотечение, жжение в глазах и дыхательных путях, рвота, ожоги слизистой оболочки полости рта, поражение роговицы глаз, ожог кожи, отек легких и смерть16 – что предварительное соотнесение данной разновидности насилия с названными видами оружия может утратить всякий смысл. Поэтому суды не признают достаточным оружия в виде основания для признания разбоем фактов применения виновным газового аэрозольной упаковки (баллончика). В прецедентах по данным делам указывается, что для правильного решения необходимо проведение судебно-медицинской экспертизы о характере и степени тяжести фактического вреда здоровью, полученного в результате применения газового баллончика, о воздействии его содержимого на организм человека и его потенциальной опасности для жизни или здоровья человека17.

Разбой, совершаемый  посредством психического насилия, считается оконченным с момента произнесения угрозы в присутствии потерпевшего или других лиц. При этом такая угроза полностью охватывается диспозицией ч. 1 ст. 162 и дополнительной квалификации по ст. 119 УК, предусматривающей ответственность за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью в «чистом», так сказать, ее виде, не требует, поскольку угроза насилием, опасным для жизни или здоровья, представляет собой один из предусмотренных законом способов посягательства на собственность, т. е. является конструктивным элементом состава разбоя.

Однако, если указанная  угроза имела место после совершения разбоя и была направлена на его  сокрытие, например, преследовала цель запугать потерпевшего с тем, чтобы  он не сообщил о случившемся, она требует самостоятельной уголовно-правовой оценки по совокупности с данным преступлением, в силу чего действия виновного, при отсутствии других квалифицирующих обстоятельств, подлежат квалификации как разбой (ч. 1 ст. 162 УК), а также дополнительно как угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119), если имелись достаточные основания опасаться ее реализации.

В целом же различия между насильственным грабежом и  разбоем содержатся в характере насилия (для грабежа оно является не опасным, а для разбоя – опасным для жизни и здоровья); в особенностях конструкции состава (грабеж имеет материальный, а разбой – усеченный состав); в юридическом моменте окончания (грабеж признается оконченным с момента завладением имуществом, а разбой – с момента нападения с целью завладения имуществом, соединенного с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, или с угрозой применения такого насилия); в способе изъятия имущества (при грабеже оно всегда является открытым, при разбое же само изъятие имущества может быть совершено не только открыто, но и тайно, что имеет место при вероломном нападении в отсутствии очевидцев на спящего или любого другого лица, не успевшего осознать факт нападения в результате оглушающего удара сзади, выстрела из засады и т. п.).

2. Квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки разбоя

Квалифицирующие и особо  квалифицирующие признаки разбоя содержатся соответственно в частях 2, 3 и 4 ст. 162 УК РФ. К квалифицирующим признакам  относятся совершение разбоя группой лиц по предварительному сговору, а равно с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 2 ст. 162). В качестве особо квалифицируюших признаков выступают: совершение разбоя с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище или в крупном размере (ч. 3 ст. 162 УК РФ), и, кроме того, ч. 4 ст. 162 УК РФ предусматривает такие особоквалифицирующие признаки как: совершение разбоя организованной группой, в целях завладения имуществом в особо крупном размере, а также с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего. Учитывая ограниченный объем работы, мы не будем рассматривать все квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки, а остановимся на наиболее существенных.

Из указанных квалифицирующих  признаков наиболее спорным и дискуссионным в науке уголовного права представляется совершение разбоя с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

Применение оружия или  предметов, используемых в качестве оружия при совершении разбоя по действующему уголовному законодательству Российской Федерации (ч. 2 ст. 162 УК) является квалифицирующим признаком этого преступного деяния. Аналогичный квалифицирующий признак разбоя предусматривался и уголовным законодательством 1960 г.: "с применением оружия или других предметов, используемых в качестве оружия" (п. "б" ч. 2 ст. 146). Таким образом, отличие заключается только в том, что в современном законодательном определении опущено слово "другие", что на наш взгляд существенно влияет на содержание данного квалифицирующего признака.

Верховный Суд РФ ориентирует  суды на понимание оружия в том  смысле, который вкладывает в этот термин Федеральный закон от 13 ноября 1996 г. "Об оружии". Тем не менее, понимание оружия в Постановлении  Пленума Верховного Суда РФ отличается от данного в Законе. Статья 3 Федерального закона от 13 ноября 1996 г. прямо относит к гражданскому оружию самообороны: "огнестрельное бесствольное оружие отечественного производства с патронами травматического, газового и светозвукового действия, соответствующими нормам Министерства здравоохранения Российской Федерации; газовое оружие: газовые пистолеты и револьверы, в том числе патроны к ним, механические распылители и др.

Пленум же Верховного Суда РФ указывает на необходимость  понимания данных предметов не в  качестве оружия, а в качестве иных предметов, используемых в качестве оружия, объединяя их в категорию "предметов, предназначенных для временного поражения цели (например, механические распылители, аэрозольные и другие устройства, снаряженные слезоточивыми и раздражающими веществами)".

Применение при совершении разбойного нападения оружия или  предметов, используемых в качестве оружия, предполагает использование  именно свойств, заложенных в этих предметах, то есть их потенциальную способность  причинить смерть или вред здоровью человека (как обладателю имущества, так и иным лицам).

Учитывая, что совершение любого преступления с применением  оружия значительно повышает общественную опасность этого деяния, прежде всего  в силу придания чувства уверенности  лицу, его совершившему, а также потенциальной возможности его применения. Повышенная общественная опасность преступлений, сопряженных с незаконным оборотом оружия, обусловлена еще тенденцией развития насильственной вооруженной преступности, а также незаконным оборотом оружия. Так, по данным МВД РФ за 8 месяцев 2010 г. с использованием оружия совершено 5 тыс. преступлений (+17,8%). Наибольшее количество зарегистрированных преступлений данной категории отмечается в регионах: Республика Дагестан (412), г. Санкт-Петербург (304), Свердловская область (221), Московская область (211), Иркутская область (206).

Оружие в соответствии с современным российским законодательством (Федеральный закон "Об оружии" от 13 декабря 1996 г.) есть общее название устройств и предметов, конструктивно предназначенных для поражения живой или иной цели, а также для подачи сигналов.

В п. 23 постановления Пленума  Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. "О  судебной практике по делам о кражах, грабежах и разбоях" имеется прямое указание, что при квалификации действий виновного по ч. 2 ст. 162 УК РФ судам следует в соответствии с Федеральным законом от 13 ноября 1996 года "Об оружии" и на основании экспертного заключения устанавливать, является ли примененный при нападении предмет оружием, предназначенным для поражения живой или иной цели.

Согласно ст. 2 Закона "Об оружии" видами оружия в зависимости  от целей его использования соответствующими субъектами, а также по основным параметрам и характеристикам являются: 1) гражданское; 2) служебное; 3) боевое ручное стрелковое и холодное. И если со служебным и боевым оружием все достаточно ясно, исходя из их изначального предназначения – самооборона и защита граждан и т.п., а также выполнение боевых и оперативно-служебных задач соответственно, то в отношении гражданского оружия имеется немало вопросов. Например, гладкоствольное и нарезное спортивное оружие по своим поражающим свойствам, как правило, не уступает, а иногда и превосходит охотничье оружие, специально предназначенное для поражения живой цели и часто используется для охоты, а охотничье оружие в свою очередь может использоваться для спортивных целей. Подобное положение свидетельствует о запутанности и искусственности указанной в Законе классификации.

Следует отметить, что  не всякое оружие опасно для жизни  или здоровья человека. Так, сертифицированные  отечественные аэрозольные устройства, снаряженные слезоточивым газом, хотя и относятся к гражданскому оружию, однако не признаются опасными ни для  жизни, ни для здоровья человека. Само по себе применение такого оружия не дает основания квалифицировать содеянное по ст. 162 УК РФ. Поскольку применение оружия не является квалифицирующим признаком грабежа, грабеж с применением такого оружия при отсутствии других квалифицирующих признаков охватывается ч. 1 ст. 161 УК РФ.

Данный тезис подтверждают и существующие несоответствия Закона и иных нормативных источников. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм" под вооруженностью банды понимается наличие у ее участников огнестрельного, холодного, в том числе метательного, а также газового и пневматического оружия. При этом ничего не сказано об оружии, конструктивно предназначенном для подачи сигналов (световых, дымовых либо звуковых), а также об электрошоковых устройствах и искровые разрядники, которые в соответствии со ст. 3 Закона "Об оружии" относятся к оружию самообороны.