Юридическая сущность разбоя, как формы хищения

Содержание

Введение …………….………………………………………………………….с. 3

1. Юридическая сущность разбоя, как формы хищения………………….… с. 6

2. Квалифицированные и особо квалифицированнее признаки разбоя….. с. 27

3. Разбой и смежные составы: проблемы разграничения ………………… с. 41

Заключение…………………………………………………………...………. с. 49

Список используемых источников и литературы…………………………. с. 52

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

В начале XXI века криминальная ситуация в России становится все более напряженной: фиксируется рост числа преступлений и лиц, их совершивших, а также числа осужденных и потерпевших; возросла общественная опасность преступности; наблюдается все более интенсивная криминализация разных сфер жизни общества. В преступную деятельность вовлекается все большее число граждан и она становиться для одних из них основным способом обеспечения высокого социального и материального статуса; для других – средством выживания в этих условиях, защиты своих прав и законных интересов; для третьих – выражением своеобразного социального протеста. На первом месте по данным Информационного центра УВД Амурской области за 2009 год находятся преступления против собственности: по числу жертв преступлений, обратившихся в правоохранительные органы – кражи – 24%, разбои и грабежи – 14%.

Уголовная ответственность за все преступления, посягающие на отношения собственности как экономической категории, предусмотрена статьями главы 21 Особенной части УК РФ. В качестве непосредственных объектов выступают отдельные формы собственности – государственная, муниципальная, частная – в зависимости от того, на какую из них посягает конкретно совершенное преступление.

Все без исключения преступления против собственности  относятся к категории так  называемых предметных посягательств, в которых предметом преступления является «чужое имущество», т.е. оно не должно принадлежать виновному на праве собственности или законного владения. Признак «чужое имущество» выполняет важную уголовно – правовую функцию, ограничивая данную группу деяний от экологических преступлений. Кроме того, законодатель специально выделил предметы и документы, имеющие особую историческую, научную, художественную или культурную ценность – ст.164 УК РФ.

По своей  законодательной конструкции подавляющее  большинство преступлений против собственности  сформулировано как материальные составы, в которых общественно опасные последствия – обязательный признак их объективной стороны. Лишь два преступления – разбой и вымогательство – для признания их оконченными не требуют наступления таких последствий. При этом в теории уголовного права традиционно разбой признается так называемым усеченным составом преступления, момент окончания которого перенесен законодателем на более раннюю стадию совершения умышленного преступления, а именно на фактическую стадию покушения на хищение чужого имущества.

Что же такое  разбой с точки зрения уголовного закона; какие возникают проблемы при его квалификации? Ответ на этот вопрос может быть получен путем  уголовно-правового анализа разбоя, а также путем установления уголовно-правовых последствий за совершение разбоя, с учетом изучения судебной практики. Подобный анализ и является основой данной дипломной работы.

Разбой как  форма хищения является объектом исследования работы. Цель работы: раскрытие  и анализ данной формы хищения, рассмотрение квалифицированных и особо квалифицированных признаков разбоя, проблемы его квалификации.

Предмет исследования составляют:

– задачи и функции  правоохранительных органов по пресечению противоправных посягательств на собственность;

– правовое регулирование  функций и полномочий соответствующих органов при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности;

– нормативные  правовые акты и нормы, предусматривающие  уголовную ответственность за хищения  и регламентирующие порядок квалификации преступлений против собственности.

Основная гипотеза исследования сводится к тому, что  проводимые ранее и в настоящее  время научные исследования пока не дают исчерпывающего ответа на все  возникающие при квалификации разбоя вопросы.

Цель настоящего исследования состоит в научно обоснованной разработке теоретических положений и рекомендаций по совершенствованию практической деятельности при применении уголовного законодательства, направленного на защиту собственности.

Достижение  указанной цели предполагается обеспечить выполнением следующих задач:

– определение  сущности хищения, его понятия и  содержания;

– выявление  особенностей квалификации отдельных  видов имущественных преступлений;

– систематизация и анализ судебной практики в рассматриваемом  направлении;

– разработка предложений  и рекомендаций по совершенствованию нормативно-правовой регламентации квалификации разбоя;

– уточнение  понятия и признаков разбоя в  уголовном праве;

– изучение особенностей квалификации разбоя.

Теоретическую основу настоящего исследования составляют положения

общей теории и  социологии права. Использовались достижения современной науки уголовного права, исследования ученых в области конституционного, уголовного, гражданского, экологического и других отраслей права.

Методологической  основой исследования являются системный подход и базирующиеся на нем общие и частные (исторический, сравнительно-правовой, формально-логический) научные методы исследования, а также методы исследований (опрос, анализ судебной практики, метод экспертных оценок, исследование документов). В ходе исследования изучалась специальная литература, законодательство СССР, Российской Федерации, зарубежных государств, а также практика их применения.

 

1. ЮРИДИЧЕСКАЯ СУЩНОСТЬ РАЗБОЯ КАК ФОРМЫ ХИЩЕНИЯ

Ответственность за такую форму хищения, как разбой, предусмотрена ст. 162, являющейся пятой из статей, содержащихся в гл. 21 «Преступления против собственности» разд. VIII «Преступления в сфере экономики» УК РФ 1996 г.

В уголовном  законе разбой определяется как нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (ч. 1 ст. 162 УК).

По способу  совершения разбой – наиболее опасное  преступление из числа хищений, ибо  изъятие имущества в данном случае осуществляется через насилие над личностью, чреватое причинением вреда ее здоровью либо даже смерти. Это же обстоятельство объясняет и усеченность состава разбоя, коренящуюся в том давнем историческом прошлом, когда запреты, налагаемые с течением времени на набеги дружин (а позднее – шаек лихих людей) и образовавшие понятие разбоя, были направлены в основном на ограждение страдавших от них народов, на ограждение личности, т. е. носили не столько имущественный, сколько антинасильственный характер.

Тем не менее, современное место разбоя в системе Особенной части определяется направленностью его против отношений собственности, чем подчеркивается, что доминирующей целью разбойника является похищение имущества, а посягательство на личность служит лишь средством для достижения этой цели. При этом помещение состава разбоя в главе о преступлениях против собственности ни в коей мере не умаляет уголовно-правовой охраны личности. Об этом свидетельствуют отнесение разбоя к числу тяжких преступлений и признание разбоя оконченным с момента нападения, а не с момента завладения имуществом и обретения возможности им пользоваться и распоряжаться, как это требуется по отношению к другим преступлениям против собственности.

В качестве основных признаков разбоя закон называет: 1) нападение, 2) применение физического насилия, опасного для жизни и здоровья лица, подвергшегося нападению, или угрозы применения такого насилия и 3) цель завладения чужим имуществом.

Нападение, с точки зрения грамматики, – отглагольное существительное, производное от глагола «напасть», т. е. внезапно броситься на кого-либо с целью нанесения ущерба, приступать с насилием, наброситься с целью произвести насилие, атаковать с враждебными намерениями1. Этимологический анализ данного термина указывает, во-первых, на его происхождение от глаголов, обозначающих активные действия по перемещению в пространстве, связанные со стремительным угрожающим приближением к какому-либо объекту с целью нанесения ему урона, а во-вторых, на его несомненную связь с насилием или, во всяком случае, опасностью такового.

Уголовно-правовое содержание слова «нападение» менее  ясно, поскольку при описании объективной  стороны разбоя в традицию российского  законотворчества вошло употребление терминов «нападение» и «насилие»  не в качестве равнозначных, а в качестве рядоположенных, что не может не вызывать вопроса о соотношении объема указанных понятий.

Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР «О судебной практике по делам о грабеже  и разбое», неоднократно изменявшееся и дополнявшееся с 1966 г., никаких  разъяснений на этот счет так и не дало. Лишь в постановлении Пленума Верховного Суда от 21 декабря 1993 г. «О судебной практике по делам о бандитизме» впервые было разъяснено, что под нападением следует понимать «действия, направленные на достижение преступного результата путем применения насилия над потерпевшим либо создания реальной угрозы его немедленного применения» (п. 8)2.

Однако и  здесь достаточно определенно выражено насильственное содержание, – образующей его форме, т. е. о самом нападении.

В науке же на этот счет существуют различные суждения, одно из которых заключается в том, что «о нападении как самостоятельном объективном признаке разбоя можно говорить весьма условно, имея в виду, что вне насилия или угрозы применения насилия оно теряет уголовно-правовое значение. Нападение, не соединенное с агрессивным насильственным поведением виновного, лишается всякого смысла...»3. С этой точки зрения нападение и насилие – суть одно и то же, поскольку нападение как раз и выражается в применении насилия.

Но при такой постановке вопроса законодательная формулировка «нападение, совершенное с применением насилия» тавтологична. Быть может, поэтому многие криминалисты, отрицательно относящиеся к отождествлению нападения и насилия, склонны рассматривать взаимодействие указанных понятий сквозь призму соотношения части и целого. Так, Б. В. Волженкин считает, что «насилие или угроза применения насилия в составе разбоя лишь один из элементов нападения, включающего в себя и другие действия»4. При этом самостоятельность нападения видится в том, что оно представляет собой определенные действия, предшествующие насилию. Например, В. И. Симонов и В. Г. Шумихин считают нападение первым этапом разбоя, заключающимся в быстрых, агрессивных, стремительных действиях, направленных против потерпевшего, а применение физического или психического насилия – вторым его этапом, на котором нападение органически соединяется с насилием, не теряя, впрочем, от этого своей самостоятельности5. А. Гравина и С. Яни также считают насилие обязательной составной частью нападения, определяя последнее как «действие, состоящее из двух последовательных этапов: создание реальной опасности применения насилия и непосредственно насилие»6. С этой точки зрения, само нападение и непосредственно следующее за ним насилие или угроза насилия являются двумя неразрывными агрессивными действиями, субъективно объединенными единой целью. При этом за всяким нападением следует насилие (ибо нападение как внезапное действие без насилия или угрозы его применения теряет всякий смысл), но не всякому насилию предшествует нападение.

На различении нападения и насилия основана и позиция тех авторов, которые  утверждают, что нападение – это  не само посягательство, а форма (способ) его совершения7. Исходя из этого считается, что всякое нападение предполагает насилие, но не всякое насилие облекается в форму нападения, а только такое, которое связано с интенсивным проявлением прямой агрессии, с дерзким, быстрым, стремительным действием, неожиданным в силу своей внезапности для потерпевшего, когда виновный внезапно набрасывается, наскакивает, накидывается на потерпевшего с целью завладения его имуществом8. Следуя этой логике, весьма трудно расценить в качестве нападения приведение потерпевшего в бессознательное состояние посредством тайного или обманного введения в его организм опасных для жизни и здоровья наркотических, психотропных, сильнодействующих или других одурманивающих веществ (т. е. подсыпание их в пищу, напитки, а также использование иных способов, при которых указанные вещества вводятся в организм человека помимо его воли и незаметно для него) в целях последующего тайного завладения его имуществом.

Другие авторы считают нападение абсолютно  самостоятельным признаком объективной  стороны разбоя, имеющим собственное  содержание, которое выражается в действиях, совершаемых наряду с насилием. Показательно в этом отношении мнение В. А. Владимирова, определяющего нападение как «агрессивное противоправное действие, совершаемое с какой-либо преступной целью и создающее реальную и непосредственную опасность немедленного применения насилия как средства достижения этой цели»9. Именно с самостоятельностью нападения Л. Д. Гаухман связывает возможность покушения на разбой, которое может выражаться в таких предшествующих применению насилия действиях, как сближение с потерпевшим или вступление с ним в диалог с целью создания благоприятной остановки для последующего насилия, безуспешная попытка ударить его и т. п10.

Еще далее идут в своих рассуждениях те авторы, которые, констатируя возможность  непосредственного применения насилия в отсутствии каких-либо предшествующих ему действий нападающего характера, настолько отрывают насилие от нападения, что приходят к выводу о необязательности последнего в составе разбоя, для которого достаточно установить лишь сам факт применения насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего11. Понятие нападения приобретает, таким образом, иную юридическую природу при соотнесении его с физическим насилием в широком понимании (умышленное причинение физического вреда независимо от способа).

С формально-юридической  точки зрения, подобные рассуждения, конечно, противоречат описанию разбоя в диспозиции ч. 1 ст. 162 УК, где нападение  закреплено в качестве обязательного  признака объективной стороны состава  преступления, в силу чего разбой образует не всякое насилие, а лишь такое, которое связано с нападением, совершается в виде нападения. Однако по существу нельзя не заметить, что ограничение насильственного поведения при разбое формой нападения необоснованно сужает уголовно-правовую характеристику преступления. Своим происхождением подобная интерпретация разбоя обязана тем временам, когда он ассоциировался сначала с открытыми наездами дружинами, затем – с набегами шайками, а позднее – с налетами, породившими такие словосочетания, как «дерзкий налет», «вооруженный налет», и давшими преступникам, занимавшимся подобным промыслом, название «налетчик»12. Не случайно слова «налет», «удар», «наскок» считаются синонимами нападения. С таким пониманием нападения, имеющим глубокие исторические корни в набегах или налетах вооруженных групп людей с целью отобрания имущества, связана и трактовка его как преимущественно открытого способа завладения имуществом: «в бою» (Судебник 1550 г.), «открытою силою с оружием» (Уложение о наказаниях 1885 г.), «открытое, с целью похищения имущества, нападение» (УК РСФСР 1922 г.), «открытое с целью завладения чужим имуществом нападение» (УК РСФСР 1926 г.). После того, как ст. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан» сформулировала разбой как «нападение с целью завладения чужим имуществом», формально-юридическое требование открытого характера нападения для состава разбоя, казалось бы, отпало.