Анализ судебной практики применения, изменения и прекращения принудительных мер безопасности и лечения

По смыслу ст.445 УПК Республики Беларусь у лица, совершившего общественно опасное деяние, должен быть признанный в установленном порядке его законный представитель, который извещается о дне, времени и месте слушания дела.

Однако, в нарушение требований закона по некоторым делам суда Быховского района Могилевской области ни органами предварительного следствия ни судом никто из перечисленных в п.8 ч. 1 ст.6 УПК Республики Беларусь лиц не признан законным представителем лица. совершившего общественно опасное деяние [42].

Имеются случаи, когда назначенное по делу законным представителем лицо судом не извещается о дне рассмотрения дела и в судебном заседании вопрос о возможности рассмотрения дела в его отсутствие не решается. Как правило, лицо, являющееся невменяемым, не подлежит вызову в суд для участия в судебном разбирательстве дела о принудительных мерах безопасности и лечения, тем более, если органами предварительного следствия установлено, что в силу психического состояния производство следственных действий с участием такого лица невозможно, о чем следователем составлен протокол

Тем не менее, некоторые суды (например, суд Быховского района Могилевской области ) практикуют вызов в судебное заседание лица, совершившего общественно опасное деяние [48, c. 26]. В законе нет четкой регламентации проведения по делу судебного следствия.

Поскольку согласно ч. I ст.444 УПК Республики Беларусь заключительным документом по окончании предварительного следствия перед направлением дела в суд для применения принудительных мер безопасности и лечения является постановление о передаче уголовного деля прокурору для направления в суд, то этот документ и должен оглашаться на начальной стадии судебного следствия.

Изучение дел  показало, что в большинстве случае вместо названного документа оглашаются всевозможные другие.

В соответствии с законом по делу о применении принудительных мер безопасности и  лечения в ходе судебного следствия  надлежит проверить доказательства, устанавливающие или опровергающие  сам факт совершения общественно  опасного деяния, предусмотренного уголовным законом: установить, совершено ли это деяние именно тем лицом, в отношении которого предлагается применить принудительные меры безопасности и лечения: дать юридическую оценку общественно опасному деянию; проверить н дать оценку доказательствам, собранным при исследовании вопроса о психической полноценности лица, совершившего общественно опасное деяние: выяснить характер н степень психического расстройства на момент совершения общественно опасного деяния и на период рассмотрения дела в суде.

Некоторые суды формально подходят к решению  этих вопросов. Доказательства по делу исследуются поверхностно, не полно, а порой и вообще не исследуются. По некоторым делам, где общественно опасные деяния являются не очевидными для окружающих, доказывание факта совершения их лицом, в отношении которого предлагается применение принудительных мер безопасности и лечения, является крайне затруднительным.

В таких случаях  суд Быховского района Могилевской области ссылается на показания  психически больных лиц, данные ими на первоначальной стадии предварительного следствия, что является недопустимым в силу психического состояния этих лиц, поскольку больные в силу своей психической неполноценности во многих случаях не могут объективно описать имевшие место события и обстоятельства.

В такой ситуации для выяснения способностей лица правильно воспринимать, запоминать и воспроизводить воспринятое необходимо проведение судебно-психиатрической либо психолого - психиатрической экспертизы .

Отдельные судьи  неполно исследуют имеющиеся доказательства, не допрашивают потерпевших, свидетелей, ограничиваясь лишь оглашением письменных материалов дела, которыми не в достаточной степени, а иногда и вовсе не подтверждается совершение конкретным лицом общественно опасного деяния.

В нарушение  ст.338 УПК Республики Беларусь некоторые  судьи оглашают множество письменных документов, не имеющих доказательственного  значения, как то: постановления  о признании подозреваемыми, потерпевшими, о назначении экспертиз, протоколы  разъяснения прав и обязанностей, ордера, и т.д.

В законе не урегулирован вопрос, должны ли по данной категории  дел проводиться судебные прения? Ст.446 УПК Республики Беларусь говорит  лишь о том, что разбирательство  проводится с обязательным участием прокурора и защитника. В то же время закон не содержит сведений о том, высказывает ли прокурор свое мнение или делает заключение относительно возможности применения или неприменения мер безопасности и лечения. Эти пробелы законодательства являются причинами ошибок, допускаемых судами области при рассмотрении дел в отношении психически больных лиц.

Преимущественно все суды области, за редким исключением, в судебном процессе, который не является состязательным, во-первых, именуют  прокурора государственным обвинителем (хотя по делу отсутствует обвинение и обвиняемый), во-вторых, объявляют и проводят судебные прения, предоставляя прокурору, как государственному обвинителю, слово для выступления в прениях.

В прениях также  выступают адвокаты, по некоторым  делам и законные представители лица, совершившего общественно опасное деяние, и потерпевшие.

Суды не всегда четко представляют свою компетенцию в выборе вида режима психиатрического стационара для содержания больного, признанного невменяемым.

При решении этого вопроса суд  руководствуется положениями ст. 102 УК Республики Беларусь и, прежде всего, общественной опасностью совершенного уголовно наказуемого деяния и опасностью самого лица, склонностью его к повторным и систематическим общественно опасным деяниям.

Экспертное же заключение врачей-психиатров носит для суда лишь рекомендательный характер и подлежит оценке судом наряду с другими доказательствами. Поэтому суд не связан с ним в выборе психиатрического стационара.

Нет единообразного подхода у судов  и при составлении резолютивной части определения (постановления), как того требует ст. 448 УПК Республики Беларусь.

Резолютивная часть в обязательном порядке должна содержать указание о том, что невменяемым совершено  общественно опасное деяние, предусмотренное  конкретной нормой (нормами) уголовного закона, а также о том, что это лицо освобождается от уголовной ответственности. Кроме того, здесь излагаются сведения о применении к лицу принудительных мер безопасности и лечения с помещением его в психиатрический стационар (если суд пришел к такому решению) с определенным режимом наблюдения, а также указывается о необходимости по прибытии больного в психиатрическую больницу освобождения его из-под стражи (если такая мера была избрана). В своем большинстве судами не выполняются изложенные требования.

Что касается гражданских исков, то суды Шарковщинского района, Поставского  района, Полоцкого района и г.Полоцка  поступают правильно, руководствуясь требованиями ст.947 ГК Республики Беларусь. отказывая в удовлетворении иска либо взыскивая сумму причиненного вреда с лиц, проживающих совместно с психически больным, знавших о его психическом расстройстве и не ставивших вопрос о признании его недееспособным.

Решения судов о применении к  лицам принудительных мер безопасности и лечения, в основном, обращаются к исполнению своевременно. Лишь по делу в отношении Д. постановление обращено к исполнению спустя месяц после его вынесения, при том что оно обжаловано и опротестовано не было.

По делу в отношении С. по ч.З  ст.205 УК Республики Беларусь  вообще отсутствуют сведения об обращении дела к исполнению, хотя постановление о помещении С. в психбольницу вынесено 24 июля 2003 года.          

По части дел отсутствуют сведения об исполнении решений суда [42].

Порядок рассмотрения в суде изменения  или прекращения принудительных мер безопасности и лечения регулируется ст.450 УПК Республики Беларусь, согласно которой материал рассматривается судом, вынесшим решение о применении принудительных мер безопасности и лечения, с обязательным участием защитника и прокурора и извещением законного представителя лица, к которому применена принудительная мера безопасности и лечения, и администрации психиатрического учреждения.

В судебном заседании исследуются  представление медицинского учреждения. заключение комиссии врачей-психиатров, выслушиваются мнения участвующих в заседании лиц.

Изучение практики показало, что  судами при рассмотрении указанных  материалов не всегда соблюдаются требования действующего законодательства. Среди прочих нарушений требований законодательства здесь проводятся судебные прения: после доклада председательствующего у адвоката отбираются пояснения, что не предусмотрено действующим законодательством: либо участвующий защитник вообще лишается права высказать свое мнение по решаемому вопросу: представление администрации больницы именуется иском, хотя данная категория не является делами искового производства и т.д.

Представляется неправильной практика, когда спустя непродолжительное  время (на протяжении 1 месяца) после  начала лечения психически больного лица судом принимается решение о его прекращении.

Некоторые  дела   рассматриваются   районными   судами   с  нарушением   правил подсудности. Так. 25 марта 2003 года судом Быховского района Могилевской области прекращено лечение в отношении З., совершившего в 1985 году убийство своих родителей, предусмотренное ст. 100 п.«г» УК 1960 года.

Данное дело подсудно областному суду, однако, на протяжении 18 лет в нарушение  требований о подсудности дело неоднократно рассматривалось различными районными  судами, в том числе первоначально применение принудительных мер и в последующем их прекращение произведено судом Быховского района Могилевской области.

Непонятной является практика несвоевременного помещения больных в стационары. Так, постановление о назначении К. принудительных мер безопасности и лечения вынесено 12 июля 2002 года, лечение же К. в стационаре начато 29 декабря 2002 года. Где К. находился на протяжении более чем 5 месяцев со времени назначения ему лечения и почему столь длительное время не исполнялось постановление суда, неизвестно?

Аналогичная ситуация имеет место  в отношении Б., к которому лишь спустя 2 года после назначения судом  лечения в стационаре с усиленным  наблюдением (постановление суда от  13 марта 2000 года) такое лечение фактически было применено.

Представляемые администрацией психиатрических  учреждений в суд документы содержат противоречия и не соответствуют  требованиям закона. Так, в отношении К. в суд Быховского района Могилевской области поступило ходатайство (необходимо представление) администрации Могилевской психиатрической больницы с актом психиатрического освидетельствования (необходимо заключение комиссии врачей-психиатров).

В ходатайстве администрации больницы рекомендуется перевести Койро  на амбулаторное лечение, в акте же его обследования указано о нуждаемости Койро в лечении на общих основаниях, хотя понятия «лечение на общих основаниях» в действующем законодательстве не имеется. Вероятно, употребление такого термина предполагает прекращение лечение, поэтому суд Быховского района Могилевской области поступил правильно, прекратив в отношении К. принудительное лечение в стационаре с обычным наблюдением.

Вместе с тем, судам следует  более требовательно подходить, а психиатрическим учреждениям  следует более конкретно ставить  перед судом вопросы прекращения либо изменения принудительного лечения.

В вышеуказанном случае, кроме того, что К. рекомендовалось лечение  на общих основаниях, ставился и  вопрос о переводе его на амбулаторное лечение. Что понимать суду под «амбулаторным  лечением»: либо это лечение в добровольном порядке либо – в принудительном. Если ставить вопрос о последующем добровольном амбулаторном лечении лица, то суду принудительное лечение следует прекратить, во втором случае – стационарное лечение подлежит изменению на принудительное амбулаторное наблюдение и лечение в соответствии с ч. I ст. 102 УК Республики Беларусь .

Таким образом, вышеизложенное показывает, что в столь уязвимой в плане защищенности прав личности сфере уголовной юстиции далеко не все просто, не все понятно, не все однозначно воспринимаемо.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

В результате проведенного исследования следует сделать ряд  выводов.  В ходе исторического развития положения  отечественного уголовного законодательства о медицинских мерах, применяемых  к психически больным, сформировались в комплексный институт, регулирующий специфические общественные отношения однородной группы нормами уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права, т.е. принудительные меры безопасности и лечения.

Принудительные меры медицинского характера, применяемые к психически больным, в системе уголовно-правового принуждения выступают специфической формой реализации уголовной ответственности. По содержанию они относятся к мерам безопасности уголовно-правового характера, а по законодательной форме - к иным мерам уголовно-правового характера.

Цели применения принудительных мер  медицинского характера к психически больным носят комплексный характер и подразделяются на медицинские  и юридические.

К медицинским целям относится излечение либо улучшение психического состояния психически больных лиц, а к юридическим - предупреждение совершения ими новых деяний (преступлений), социальная реабилитация и обеспечение общественной безопасности. Причем собственно уголовно-правовой целью является предупреждение совершения новых деяний, а социальная реабилитация и обеспечение общественной безопасности относятся к уголовно-исполнительным целям.