Терроризм в международных и национальных конфликтах

ГЛАВА 2. РЕЛИГИОЗНЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ.

2.1 ПРИЧИНА И  ИСТОКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ.

Христианство, иудаизм и ислам - религии одного корня–семитического. Их роднит очень многое. Общие моменты в ангелологии и демонологии, признание одних и тех же пророков, исповедание личностного Божества. Но, как известно, нет хуже врага, чем похожий на тебя сосед. Сектант и уклонист всегда воспринимается хуже, чем откровенный противник с диаметрально противоположными взглядами. Извратитель - большее зло, чем богоборец.

Христиане, иудаисты и мусульмане за минувшие века накопили большое количество взаимных претензий и обид. Каждая сторона может представить другой кровавые счеты. И извинения папы римского вряд ли могут существенно изменить положение вещей.

Конфликт в Афганистане - лишь частный случай непрекращающейся с апостольских времен религиозной войны. Христиане надолго запомнили преследования юной общины со стороны ортодоксальных иудеев и передали нелюбовь к ним своим византийским последователям. Евреи, изгнанные римлянами со своей родины, испытавшие еще одно разрушение Храма и гибель Иерусалима, не могут забыть гонения Средних  веков и даже фашистские злодеяния воспринимают как еще одно преступление христиан. И христиане, и иудаисты в одинаковой степени боятся и ненавидят мусульман, в кратчайшее время распространивших свое влияние от Испании до Индии. Мусульмане же до сих пор величают войска стран Запада крестоносцами.

Однако лишь мусульмане (участвующие в конфликте) признают нынешнюю войну религиозной.

Долгое время исламистам-радикалам удавалось играть на противоречиях между СССР и США. Однако после распада СССР стало очевидным, что следующий период мировой истории пройдет под знаком джихада/борьбы с терроризмом. Больше радикалам не на что было рассчитывать - только на себя и на радикализацию своих единоверцев. Оговорюсь - речь идет о видимостях, которые могут иметь мало общего с реальной действительностью. Нам неизвестны хитросплетения тайной политики, деятельность и намерения спецслужб, подлинные причины тех или иных событий. Поэтому ничего не остается, кроме как ориентироваться на слова того же Усамы бен Ладена или муллы Омара, которые не оставляют сомнения в их намерениях - даже если они непричастны к терактам 11 сентября.

Появилась особая категория террористов - шахиды. Исламские камикадзе. Готовые унести за собой в могилу тысячи мирных людей. Для шахидов никаких мирных людей просто не существует. Ты финансист - укрепляешь сатанинскую мощь. Ты рабочий - занимаешься тем же самым. Ты платишь налоги в чью-то казну - ты прислужник тьмы. Ты пьешь вино, носишь мини, загораешь на пляже - ты бесчестишь землю перед лицом Всевышнего. Стало быть, ты должен умереть. Ты виновен. А если ты был-таки угоден Богу - Он тебя не забудет. Ты отправишься прямо в рай, где на пару с убившим тебя камикадзе будешь наслаждаться Его милостями. Жестоко? Да, не очень гуманно. Но логика инквизиторов была совершенно такой же.

 СХОДСТВО И  РАЗЛИЧИЯ С ТЕРРОРИЗМОМ.

Генеральная Ассамблея ООН объявила 2001 год «Годом диалога между цивилизациями», что должно по идее означать осуществление принципа терпимости и уважения по отношению к другим культурам, в том числе и иным религиям. Прошедшие с начала года события свидетельствуют о том, что некоторые молодые, активно растущие по численности этносы и религиозные конфессии соблюдать эти принципы не собираются. И самое парадоксальное заключается в том, что приходится защищать мирное большинство от агрессивных меньшинств. Албанцы-мусульмане выдавливают сербов-христиан из Косово, македонцев из Македонии. В Германии немцы побаиваются турок-иммигрантов, в Индии убивают христиан. Восточные регионы России начинают задыхаться под наплывом китайцев-нелегалов. В Москве и других крупных городах России наблюдаются вспышки конфликтов между горожанами и «крутыми» кавказцами, которые явочным порядком захватывают улицы, строения и рынки. И уж что тут говорить о чеченском и афганском («талибском») терроризме.

Причины называются разные. Одни убеждены, что виновата не политика, а экономические условия, другие - все относят на счет религиозных разногласий. Третьи приходят к выводу о столкновении разных культур, разного видения картины мира представителями многочисленных наций и народностей.* По всей видимости, в основе первопричины надвигающегося мирового конфликта можно обнаружить признаки наличия всех вышеупомянутых компонентов, степень напряженности которых разнится в каждом конкретном регионе.

В последнее десятилетие XX века международная обстановка значительно осложнилась, а в первом году третьего тысячелетия стала еще более запутанной. Президент фонда «Политика» Вячеслав Никонов вообще считает, что мир вступил в XXI век именно 11 сентября 2001 года - в день воздушного налета на крупнейшие города Америки неизвестных пока экстремистов. По его мнению, настало время говорить не об идеологическом и классовом противостоянии, а о конфликте между цивилизациями, в основе которого лежит столкновение разных культур. С ним выразил несогласие обозреватель «Литературной газеты» Александр Ципко, которые пошел еще дальше: «Мы имеем дело не со столкновением двух религий или двух культур, а с противостоянием экстремальных, а можно сказать, и извращенных форм двух культур. От ислама мы получили воинственный экстремизм, а от христианства - совершенно новых неолиберальных  мессий,  которые  порывают  со  многими   ценностями  христианства. Столкнулись не цивилизации, а лишь продукты двух цивилизаций»

Предыдущие осложнения были вызваны последствиями биполярной конфронтации между СССР и США. Вашингтон довольно умело сыграл на «неповоротливости» партийно-политического аппарата КПСС, «подставив» его в войне в Афганистане, длившейся более девяти лет. Афганская война стала одной из причин развала Советского Союза, чем Соединенные Штаты, вложившие немало сил и финансовых средств в создании антисоветской коалиции на мусульманском Востоке. Претенденты на верховную власть   сделали   мир   однополярным.   США   провозгласили   свою   страну   гегемоном, одержавшим  «сокрушительную» победу над «олигархическим, технически отсталым, бюрократизированным государством». Именно так в начале 2001 года назвал бывший Советский Союз руководитель Агентства национальной безопасности США генерал Майк Хейден*.

Вторник 11 сентября 2001 года - страшный день для Америки. И не только для нее. Сочувствуя жертвам террористического акта, многие задаются вопросом, как такое могло случиться в такой стране, о которой с сомнительно оправданной гордостью (и одновременно с нескрываемым презрением к другим странам и народам) писал ярый антисоветчик, бывший помощник президента США по национальной безопасности Збигнев Бжезинский. Его книгу можно прочесть до последней страницы и не найти даже намека на какие-либо недостатки американской политической системы. В ней нет ничего, кроме пресыщенной самоуверенности, безмерного себялюбия и какого-то патологического тщеславия. И вдруг, в течение всего лишь 18 минут, все это оказалось поверженным в результате теракта, осуществленного способом, который не мог присниться силовым ведомствам США в самом страшном сне: воздушный налет самолетов, пилотируемых смертниками, на сердце США - Вашингтон и Нью-Йорк.

Приходится согласиться с мнением бывшего начальника Отдела управления войсками генерального штаба Вооруженных сил Республики Афганистан (существовавшей до 1992 года) генерала Абдул Гафара о том, что США для принятия решения о вступлении во Вторую мировую войну против фашизма потребовался Пёрл-Харбор - унизительное поражение, нанесенное ей крохотной Японией. Ведь именно тогда впервые были применены летчики-камикадзе.

Урок не был учтен - Соединенным Штатам нужно было повоевать «за свободу» во Вьетнаме, потеряв еще 52 тысячи американских солдат. Решили отыграться на главном противнике тех лет - Советском Союзе. Его втянули в афганскую авантюру, где мы потеряли, по официальным данным, около 15 тысяч жизней. Этого «для отмщения» показалось мало. Пользуясь чувствами, вызванными эйфорией «победы над коммунизмом» у коммуниста с почти тридцатилетним стажем, первого президента России Б. Ельцина, его «подвигли» на чеченскую войну, где в первые же дни россияне на собственной территории лишились более десяти тысяч солдат, не считая мирного населения.*

Но  ислам  ли  породил  монстра  в  лице  международного терроризма?

По верному замечанию генерала Абдул Гафара, «настораживает то, что в  перечне   террористических организаций значатся исключительно исламские группировки и лишь мусульманские страны. Хотя, как известно, терроризм не имеет национальности и какого-то единого вероисповедания. В каждой стране он имеет свои особенности, свои условия произрастания. Соответственно, и меры, предпринимаемые против него, должны учитывать это в каждом конкретном случае*"

В принципе мир уже давно жил в ожидании чего-то подобного, однако это произошло в совершенно неожиданной форме. «Это» можно назвать выбросом накопленного заряда националистически-религиозно-регионального экстремизма, что скорее всего представляет собой продукт мутации всех этих явлений: национализма, религиозной нетерпимости и региональных взаимных притязаний.

Если мы обратимся к ситуации на Ближнем Востоке (палестинско-израильский конфликт), то именно там и увидим эту мутацию, поскольку проблему приходится рассматривать с нескольких точек зрения: национальной, религиозной, территориальной, международной. Это какой-то зловещий конгломерат взаимной ненависти.

«Каждая религия считает, что другие религии не правы, и чтобы обратить неверных в истинную веру, есть один единственный способ - снести им головы. Христиане убивали иудеев и мусульман, мусульмане убивали христиан и индусов, индусы убивали мусульман и буддистов - все от имени Бога!»*. Ситуация в мире, и, особенно, в исламском регионе, изменяется стремительно и не всегда предсказуемо. В XX веке терроризм приобрел новые, более зловещие оттенки: «терроризм не только "снизу", но и "сверху" - государственный терроризм, доходящий до концентрационных лагерей и геноцида; целенаправленный, сознательный террор против мирного населения, включая захват заложников и т.д. Элементы всего этого бывали и раньше, но в массовом масштабе данный феномен характерен именно для нынешнего столетия». В данном случае представляют особый интерес проявления терроризма, возросшего на этническо-религиозной почве и обильно пропитанного политико-экономической мотивацией. Пристального внимания сегодня требуют террористические вылазки в Кении, Югославии, Танзании, на Северном Кавказе и акции «Движения Талибан» в Афганистане, которое добивалось расширения исламского государства с последующим продвижением в другие регионы бывшего СССР). На Западе и в США на официальном уровне главным финансистом, идеологом и инициатором развязывания террора считается саудовский миллионер Осама Бен Ладен. Рассмотрение теоретических установок и конкретной деятельности талибов и ваххабитов предполагает уяснение самого существенного: что понимать под терроризмом и террором с правовой, юридической точки зрения. Это исключительно важный и, одновременно, сложный вопрос, поскольку он затрагивает многочисленные аспекты социального бытия, тесно переплетающегося с религиозными взглядами и соответствующим психологическим настроем в традиционных слоях населения, где попеременно берут верх то вековые традиции, обычаи, то навязанные извне, в силу различных обстоятельств, взгляды (часто - временные, преходящие, но иногда с необратимыми результатами). Рассматривая этот вопрос, необходимо учитывать и межконфессиональные отношения на внутри- и межгосударственном уровнях, взаимоотношения между этносами и т.п. Последняя по счёту вспышка палестинско-израильского конфликта, несмотря на усилия, прилагаемые странами международного сообщества, продолжается.* Похоже на то, что ситуация на Ближнем Востоке, а конкретно - отношения между арабским миром (а не только Палестинской автономией) и Израилем (плюс поддержка США) - сложилась и продолжается развиваться по формуле Л. Троцкого - «ни мира, ни войны», провозглашённой им еще в конце 1917 - начале 1918 гг. Становится ясно, что определенные силы стремятся придать этим событиям интернациональный характер. Такой подход не нов. Чем большее число государств (их уже 186) присоединяется к организованному международному сообществу в лице ООН, чем большее количество наций, народностей, этнических групп и религиозных конфессий оно представляет, тем больше разноголосицы слышится в его рядах. Этот различие во мнениях по тому или иному вопросу, как свидетельствует история, с течением времени не сужается, не сглаживается, а, наоборот, всё чаще начинает приобретать ещё более острый характер, перерастая в незатухающие конфликты, в которые вовлекается всё большее число людей. Решающую роль захватывают экстремистские группировки, практикующие террор в качестве единственного средства для достижения собственных интересов. О том, что арабско-израильский конфликт имеет глубокие исторические корни, знают все, однако подходы к их оценке существенно разнятся, поскольку одни рассматривают их как конфликт между нациями (арабы и евреи), другие - как межрелигиозный (ислам и иудаизм), третьи - как межгосударственный (израильтяне и палестинцы). Экстремистский подход наблюдается по всем направлениям. Один из крупнейших идеологов сионизма Жаботинский считал, что каждый араб должен знать правду: «Ни силой, ни парламентскими актами, ни Божественным чудом тебе не удастся предотвратить превращение Эрец Исраэль, шаг за шагом, в страну с еврейским большинством». Если арабы этого не поймут, писал он в 1925 году, «мира никогда не будет».Тем не менее, судя по высказываниям Жаботинского, он не был врагом арабов и заявлял: «Эмоциональное мое отношение к арабам - то же, что и ко всем другим народам: учтивое равнодушие». Что же касается политики и права на жизнь, то, по его мнению, арабов вытеснять никто не собирается и в Палестине «всегда будут два народа». Будет ли их сосуществование на одной территории мирным, полагал он, «зависит не от нашего отношения к арабам, а исключительно от отношения арабов к сионизму». В данном случае как раз и наблюдается перекрещивание двух вопросов национального и религиозно-политического - арабы и сионизм. А в эти проблемы включается и все остальное: территория, религия, внешняя политика и прочее. Исходя из этой предпосылки, Жаботинский в 1929 г. заявил: «Наша вера глубока, их также. Ничто не поможет».* Еще один пример экстремизма, феномен которого пока не удается объяснить, это акции так называемой Японской красной армии. Она была создана в конце 60-х годов активистами японского молодежного движения за прекращение войны во Вьетнаме. В 1971 году руководитель организации Фусако Сигэнобу решила перенести активные вооруженные действия в Ливан для оказания помощи палестинцам в борьбе против Израиля. В мае-июле того же года японцы прошли боевую подготовку в лагерях палестинских партизан. В июле 1972 г. они создали отряд под названием «Информационный центр фронта мировой революции», в задачи которого вначале входили пропагандистские акции в защиту народа Палестины. После кровавой бойни в израильском аэропорту Лод 26 мая 1972 года, устроенной «красноармейцами», Ф. Сигэнобу выступила с заявлением: «Смело устремимся к борьбе за освобождение Палестины как одного из звеньев создания мировой партии, как пути создания мировой красной армии, как одного из звеньев мировой опорной базы революции»*. За последние четверть века «Японская красная армия» провела несколько довольно заметных террористических акций в различных странах мира. Когда начался процесс нормализации на Ближнем Востоке, ливанские власти стали отказывать японским экстремистам в убежище в этой стране. Часть из них скрылась на территории Северной Кореи и в 2000 г. госсекретарь США М. Олбрайт намеревалась вести переговоры в Пхеньяне о депортации террористов. 8 ноября 2000 года в Японии была обнаружена и арестована лидер Японской красной армии Фусако Сигэнобу. Исследователи по-разному подходят к оценкам мотивов деятельности японских террористов на Ближнем Востоке. Одни их называли наемниками, другие - «идеологическими наемниками», третьи - идейными террористами. Во всяком случае по масштабам их деятельности можно судить (по крайней мере) об интернациональном спектре террористических сил. Возможно, что эта цепочка-ниточка где-то завязана узелком на событиях 11 сентября 2001 года.

Академик Евгений Примаков, после одной из своих поездок на Ближний Восток заявил,–«3амкнутый круг насилия укрепляет позиции экстремистов по обе стороны конфликта. Найти религиозные или иные мотивы в их действиях уже не удается. Соотношение между конструктивными силами и экстремистски настроенными изменяется в пользу последних».* Из последующих рассуждений Е.Примакова можно сделать вывод, что он опасается выхода ситуации из-под контроля, когда атмосфера безысходности в конечном итоге «приведет к усилению влияния улицы на политику». Именно этого и добиваются экстремисты: вывести народ на улицу, продемонстрировать бессилие политиков и, прикрываясь «народным возмущением», спровоцировать кровавую вакханалию. Такой исход будет иметь серьезные политические последствия во всех арабских странах, но больше всего бед падёт на головы палестинцев, из среды которых и вышли непримиримые исламские радикалы.

В цитировавшемся выше интервью Е. Примаков также выразил своё мнение по поводу корректности сравнения борьбы палестинцев и чеченских боевиков: «И та, и другая проблема рождает терроризм. Против этого мы выступаем самым решительным образом. Но дальше сравнения заходят в тупик. Чеченцев интернировали в сталинские времена. Вот если бы сегодня чеченцам не разрешали жить на землях, с которых они были выселены, то тогда можно было бы говорить о каких-то аналогиях».

Нельзя не признать аргументированную логику рассуждений академика: Палестинцев согнали с родной земли и возвращать ее не собираются, что заставило их бороться всеми средствами, включая террористические акции; чеченцам же вернули законно принадлежащие им земли, но они начали борьбу между собой за передел своей же земли на основе тейповых и тукхумских «понятий», вовлекли в «разборки» представителей Москвы (иногда не совсем чистоплотных) и применили террор в отношении русских и других, не согласных и не разделяющих «понятия» их «авторитетов». Тем не менее, от такого подхода терроризм не перестает быть терроризмом, на какое вероисповедание не ссылались бы «борцы за независимость» в Чечне, Афганистане, Косово, Кашмире, Синьцзяне и т.д.

Процесс объединения исламских экстремистов продолжается усиленными темпами, и об этом говорят факты, а не «досужие вымыслы» журналистов. Под предлогом разрешения конфликтов мирным путем США и Запад игнорировали очевидное: намерение радикальных исламистов перекроить мир. При этом, сообщения об обстоятельствах и причинах возникновения конфликтов, например, в том же Косово и вокруг него преднамеренно искажаются. Так, директор Стокгольмского независимого института исследований проблем мира и конфликтов А. Ротфельд, касаясь ожесточенных столкновений македонской армии с албанскими боевиками, заявил, что в Македонии «необходимо создание правительства национального единства , с включением албанцев. Они должны быть уравнены в правах с македонцами». Посол Республики Македония Д. Димитров отвечает: «С первого дня независимой македонской державы партии македонцев албанского этнического происхождения входили в правительство... Что касается прав, то македонцы албанского этнического происхождения имеют все общие права граждан Македонии и такой уровень специальных прав представителей национальных меньшинств, которого нет нигде ни в регионе, ни за его пределами» . Ввиду того, что события в Македонии (и вообще в бывшей единой Югославии) освещаются крайне однобоко и акцентируют внимание в основном на ходе боевых действий и потерях противоборствующих сторон, необходимо рассмотреть реально складывающуюся обстановку.