Выдающееся значение личности и творчества Эразма Роттердамского для утверждения гуманистического образования в западноевропейской куль

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 23 Ноября 2013 в 10:11, контрольная работа

Описание работы

Эразм Роттердамский – великий гуманист и, как его еще называют, "предтеча Реформации" был виднейшим представителем немецкой философии. Его основными трудами считалась "Похвала глупости", "Разговоры запросто". Особое значение имело его издание перевода Нового Завета, где параллельно шли очищенный от искажений греческий текст и его новый латинский перевод.

Содержание работы

Введение……………………………………………………………………...3
1. Философия гуманизма……………………………………………………5
1.1 Специфические черты немецкого гуманизма………………………….7
2. Философия Эразма Роттердамского………………………………….12
2.1 Критика католической церкви в трудах Эразма Роттердамского…..15
2.2 Критика феодального общества в трудах Эразма Роттердамского..20
3. Гуманистические идеи Эразма Роттердамского……………………….24
Заключение………………………………………..……………………….29
Список литературы…………………..…………………………………..31

Файлы: 1 файл

философия яковлев.doc

— 133.00 Кб (Скачать файл)

Его "философия Христа" это переработка христианской этики  в соответствии с принципами ренессансного гуманизма. Она оказывается в непримиримом противоречии со средневековой традицией и с современной гуманизму теорией и практикой воинствующего католицизма. Именно этим объясняется решительное осуждение Эразмом пороков католического духовенства. Он обличает паразитический образ жизни монахов, осуждает богословские споры, внешнюю обрядовую религиозность, пышность культа, нетерпимость церковников, оправдывающих грабительские войны и сожжение еретиков.

Какую же альтернативу предоставлял Эразм, критикуя современное ему католическое общество? Монашеская жизнь не может не тяготить, если она не украшена любовью к наукам; чистота мыслей и бесед мирян могла быть образцом для подражания многим клирикам. Схоластическим спорам Эразм противопоставлял простое и сердечное благочестие, призывая подражать Христу и следовать тому, чему он учил. И церковь, могучую, торжествующую, Эразм хотел видеть вернувшейся к древней простоте, бедности и смирению, чтобы меч ее был только духовным. Правда возврат этот должен быть добровольным, ненасильственным, несхожим с опустошением храмов лютеранами: "Я предпочитаю видеть храм ломящимся от священной утвари, чем – как в иных случаях – голым, убогим, больше похожим на конюшню, нежели на дом Господень"

Возможно, идеал такой  жизни Эразм описал в "Благочестивом застолье". Единение человека с природой, гармония души и ее "товарища" тела, возвращение к жизни учеников первого столетия, – всего этого искал хозяин загородного имения, наверное, искал этого и сам Эразм, понимая, что "счастье человеку приносят только духовные блага, а богатства, почести, знатность не делают его ни счастливее, ни лучше".

 
         2.2 Критика феодального общества в трудах Эразма Роттердамского

 
         Основной акцент в исследовании философии Эразма Роттердамского ставится на его отношениях с римско-католической церковью, полемике с Лютером. Однако Эразм не ограничивался только религиозными вопросами. Сами вопросы религии в его время ставились так остро потому, что общество "покидало" средневековье с его феодальным процессом производства и неизбежно двигалось к капиталистическому хозяйству. Все это, как уже описывалось выше, приводило к разложению не только самих феодальных отношений, но и феодального средневекового мировоззрения. И тут Эразм ополчился на людей старого и только зарождавшегося нового типа с острой критикой.

Обратимся к "Похвале  глупости" и "Разговорам запросто".

В главе LVI (Короли и вельможи) Эразм показывает, в какой обратной соразмерности находятся внешние  признаки человеческой добродетели  к их внутреннему содержанию: А что сказать о придворных вельможах? Нет, пожалуй, ничего раболепнее, низкопоклоннее, пошлее и гнуснее их, а между тем во всех делах они хотят быть первыми. В одном лишь они скромны до крайности: довольствуясь тем, что украшают себя золотом, дорогими каменьями, пурпуром и прочими внешними знаками доблести и мудрости, самую суть этих двух вещей они целиком уступают другим людям.

Для общества, в котором  жил Эразм Роттердамский было естественным несоответствие положение  в обществе и моральных качеств людей и те, кто был у власти и те, кто находился в самом низу, были полны лицемерия, они соблюдали лишь внешние приличия, да и то не всегда. В главе XLIII (Люди, бахвалящиеся благородством своего происхождения) Эразм в лице Глупости обличает тех, "которые хоть и не отличаются ничем от последнего поденщика, однако кичатся благородством своего происхождения".

И те и другие поддерживают установленный порядок вещей. "Но еще находятся дураки, готовые  приравнять этих родовитых скотов богам". " А что за наслаждение свежевать зверя! Резать быков и баранов подобает простолюдину, но рассекать на части красного зверя не разрешается никому, кроме благородных. Да и те обязаны разрубать туши, обнажив голову, преклонив колена, действуя мечом, нарочито для того предназначенным, а не первым подвернувшимся под руку; все здесь предусмотрено: каждое движение, чередование отсекаемых членов и прочее, совсем, как в церковном обряде. А вокруг стоит безмолвная толпа и дивится, как будто глядит на какую-то новинку, а не на привычное, тысячу раз виденное зрелище. А если кому посчастливится и отведать дичины, то ликует он так, словно приобщился к высокороднейшему дворянству."

Вместе с симпатией  просматривается и неприязнь  к простому народу. Эразм считает  его невежественным и больше всех подверженным глупости. Он сознает, что народ, "исполинский и многоголовый зверь", меньше всего склонен считаться с его призывами к осторожности и умеренности. "Народ – толпа" для Эразма - это безликая масса, источник анархии, насилия, кровавого бесчинства.

Причина испорченности  мира – в превратности человеческих суждений. Люди ценят не то, чем стоит  дорожить. Весь диалог "О вещах  и наименованиях", большая часть "Рыбоедства", показывает обманчивую видимость, приверженность пустому, несущественному. А многим власть имущим это на пользу. Рыбник в "Рыбоедстве спрашивает у мясника : "Если в рыбе столько скрыто опасностей для смертных – почему власти разрешают торговать нашим товаром круглый год". Это в очередной раз показывает, что все в этом обществе строилось на внешних приличиях. Интересна история мнимого рыцаря из "Самозваной знатности". На протяжении всего диалога его приятель дает советы, как можно стать рыцарем. Вырисовывается образ рыцаря, который должен быть "добрым игроком в кости, картежником, неприличным блудодеем, неутомимым пьяницей, дерзким мотом и расточителем, по уши увязнувшим в долгах" Ситуация, сложившаяся в начале XVI века в Германии породила рыцарей-грабителей, для которых грабеж на дорогах стал предметом промысла: "И еще вот какой рыцарский закон нужно держать в памяти: рыцарь в полном праве опорожнить кошелек путнику-простолюдину. Слыханное ли дело, чтобы ничтожный купчишка позвякивал монетами… Если ж захватят добычу силой , это будет называться "войной"

Однако не только к  вырождающейся породе благородных рыцарей и вельмож Эразм относился с презрением, но и к новой появляющейся прослойке общества – бюргерству, Эразм относился однозначно негативно: "Но глупее и гаже всех купеческая порода, ибо купцы ставят себе самую гнусную цель и достигают ее наигнуснейшими средствами: вечно лгут, божатся, воруют, жульничают, надувают и при всем том мнят себя первыми людьми в мире потому только, что пальцы их украшены золотыми перстнями… Кто больше всех в долгу? Самые знатные"

Он очень суров к  купцам: для них нет ничего святого, кроме наживы, "ею мерят они благочестие, ею – дружбу, ею – добродетель, ею – славу, ею – все божественное и человеческое. Прочее – вздор". Страсть к накоплению богатств, гордость своим богатством, безусловно, порочны. Самоуверенные богачи – богоотступники, потому что место бога у них занимают деньги.

Очевидно, что Эразм  из Роттердама не мог не замечать социально-политические процессы в своей стране, так же как и не мог молчать. Он выражал  свои мысли, надеясь, что будет услышан, что через мирное увещевание, возможно, изменить деградировавшую общественную мораль.

Но ход истории показал, что этот покой уже не был возможен и катаклизм был неизбежен. У "главы  европейской республики ученых" не было натуры борца и той цельности, отмечающей тип человека эпохи Возрождения, которая воплощена в благородном образе его друга Т.Мора, в борьбе за свои убеждения сложившего голову на эшафоте (за что Эразм его осуждал). Переоценка мирного распространения знаний и надежды, которые Эразм возлагал на реформы сверху, была его ограниченностью, которая доказывала, что он мог возглавить движение только на мирном, подготовительном этапе.

 
        

 

3. Гуманистические идеи Эразма  Роттердамского

 
          Представление Эразма о людях было вполне прозаическим. Он разделял черту, общую всей немецкой литературе XV-XVI веков, которая, так же как и немецкая живопись, избегала поэтической приподнятости, предпочитая изображать людей в их повседневном обличии. Только зрелище будничной прозы, совсем не вызывало восхищения в авторе "Похвального слова глупости". Давая богатую пищу его сатирическим наблюдениям, оно питало его насмешливое отношение к "людской суматохе", на которую он смотрел с высоты своего философского уединения. Задачам гуманистического воспитания служили "Разговоры запросто" (создавались с 1519 года по 1533 год, когда книга приобрела свой окончательный вид), в которых сатира тесно переплетена с дидактикой. Оставляя гротескную форму "Похвального слова Глупости", Эразм с выдающимся мастерством разрабатывает здесь жанр сатирического диалога.

"И, наконец, кто  не щадит ни одного звания  в роде людском, тот ясно  показывает, что не против отдельных  лиц, а только против пороков  он ополчился."

Диалоги отличаются живостью и непосредственностью, автор вплетает в речи своих персонажей народные обороты, поговорки, анекдоты, искусно рисует сценки из жизни дореформационной Европы. Перед читателем возникает гостиница для приезжающих, в которой встречаются представители различных сословий, комната учителя педанта, веселая пирушка, участники которой развлекаются рассказыванием забавных историй. Не забыты беспутные ландскнехты, жизнь которых проходит в битвах, грабежах и буянстве, живо изображены шарлатаны алхимики, надутые врачи, плутоватые барышники, сварливые жены, добродетельные девушки, легковерные паломники, покидающие дом и семью, чтобы посетить "святые места". Где им показывают всякий вздор, выдаваемый за святые реликвии.

В "Разговорах запросто", как и в других своих произведениях, Эразм выступает ревностным борцом за культурный прогресс. Корысти и фанатизму он противопоставляет гуманность, суевериям и невежеству – горячую любовь к научным занятиям, "без которых эта жизнь не может не быть печальной и непривлекательной" ("О пользе бесед").

Эразм всегда был врагом духовного варварства. Схоластические мудрования, были ему глубоко чужды. Он желал, чтобы над миром взошло, наконец, солнце разума. Он любил ясность, естественность и простоту. Подобно Т. Мору и Ф. Рабле, он верил, что Природа создала человека добрым, вложила в него благие порывы. Зато безобразным проявлением варварства считал он деспотизм и войны, опустошающие землю.

О войне Эразм всегда писал с глубоким возмущением. Орудия войны он считал порождением дьявола. Побудительные причины войны  он видел в алчности, эгоизме, злобе и прочих "болезнях духа". Грубую агрессию отказывался он рассматривать как торжество законности и справедливости. Во имя разума и гуманности он требовал мира. Прославляя мирный созидательный труд, Эразм видел в нем залог грядущего процветания человечества. Одно время ему даже казалось, что Европа уже стоит на пороге золотого века.

Успехи знания, освобожденного от пут средневековой догматики, вселяли в него веру в близкое  торжество принципов гуманизма.

Цели и идеалы Эразма раскрывались в его произведениях через принципы терпимости, разумности, возврата к истокам – через многие нарушения этих принципов. Есть один из диалогов, где Эразм напрямую заявляет о своих идеалах – это "Благочестивое застолье" из "Разговоров запросто".

Противостоящая официальному католическому христианству философия Эразма сливается с возрожденным гуманистами античным наследием в "Антиварварах", в "Разговорах запросто" Эразм оправдывает античную культуру от нападок защитников ортодоксии, доказывая ее близость к правильно понятому христианству. Христианство трактуется при этом как завершение лучших достижений человеческой, в том числе и "языческой" культуры. "Все, что было язычниками мужественно содеяно, мудро изречено, талантливо измышлено, изобретательно передано - все это приуготовил Христос для грядущей своей Республики", - писал Эразм, представляя, таким образом, христианство не антиподом, а продолжателем античной духовной традиции.

Поэтому "ничто благочестивое, ничто, ведущее к добрым нравам, называть нечистым или языческим нельзя!" - восклицает один из собеседников "Благочестивого застолья" и делает из этого вывод чрезвычайно радикальный и далеко не безразличный для гуманистического истолкования христианства: "Как знать, быть может, дух Христов разлит шире, чем судим и толкуем мы, и к лику святых принадлежат многие, кто в наших святцах не обозначен"

Так "философия Христа" Эразма Роттердамского оказывается "шире", чем официальная трактовка христианского  вероучения. Это система нравственности, согласная с классической древностью и находящаяся в соответствии с природой. "Ибо чем иным является философия Христа, которую он сам зовет Возрождением, как не восстановлением природы, изначально сотворенной благою?".

В философии Эразма нет  места аскетическому отрицанию  и осуждению мира, природы и человека. Мир создан добрым и прекрасным, таким же сотворен и человек, и подвиг Христа состоит в возрождении этой изначально благой природы. Аскетической мрачности "нечестивцев" противостоит позиция "человека благочестивого", который "с душевным удовольствием, взором благоговейным и простосердечным глядит на дела господа и Отца своего; всему он дивится, ничто не порицает и за все благодарит, размышляя о том, что всякая вещь создана ради человека: и, созерцая отдельные вещи, он поклоняется мудрости и благости создателя, следы которых прозревает в создании".

Не отвергая традиционных форм христианского культа, но и  не придавая им существенного значения, Эразм видит в христианстве прежде всего требования человеческой нравственности, определяемые не догматическими ухищрениями, а действительным соблюдением моральных заповедей Христа. Враги (в том числе и Лютер) не без основания обвиняли Эразма в том, что человеческое в Христе и христианстве значит для него больше, чем божественное. И действительно, такова позиция Эразма в его примечаниях к Новому завету, в комментариях к письмам Иеронима и в "Похвальном слове Глупости". Поскольку природа божества непостижима, человек должен проникнуться любовью к богу и к людям и выполнить по отношению к ним свой долг любви и милосердия. Быть философом и быть христианином, исповедовать христианство и проповедовать "философию Христа", по Эразму, одно и то же, это значит строго следовать естественным правилам нравственности. Самое благородное и благодарное поприще, на котором трудится человек в мире Эразма, - это науки. Ученые занятия –чуть ли не единственное светлое пятно в окружающем мраке ,чуть ли не единственное истинное благо, неподвластное самодурству судьбы, они сама радость.

Информация о работе Выдающееся значение личности и творчества Эразма Роттердамского для утверждения гуманистического образования в западноевропейской куль