Архетипы и их значение для творчества

Архетип тени ответствен и  за появление в сознании и поведении  неприятных и социально-неодобряемых мыслей, чувств, действий. Они могут  либо укрываться от публичного позора за персоной, либо вытесняться в  личное бессознательное. Таким образом, теневая сторона личности, обязанная  своим рождением архетипу, пронизывает  частные аспекты эго и значительную часть личного бессознательного.

Тень с ее энергией и  страстностью животных влечений придает  личности более объемное, трехмерное существование.

Обычно Тень проецируется на других, потому что человек не хочет признавать за собой неодобряемых им самим и культурой качеств. Встречу с собственной Тенью  трудно выдержать, однако опыт показывает, что устранить ее невозможно. Просто подавить ее не удается. Чтобы устранить  невроз, страдание, связанное с Тенью, ее надо научиться принимать и  сосуществовать с ней. Обнаружение  и признание собственной Тени позволяет прекратить ее проецирование  на других - приписывание им собственных  негативных качеств. Но у тени имеются  и положительные свойства. Юнг  рассматривал тень как источник жизненной  силы, спонтанности и творческого  начала в жизни индивидуума. Согласно Юнгу, функция эго состоит в  том, чтобы направлять в нужное русло  энергию тени, обуздывать пагубную сторону нашей натуры до такой  степени, чтобы мы могли жить в  гармонии с другими, но в то же время  открыто выражать свои импульсы и  наслаждаться здоровой и творческой Анима и Анимус.

Широко признано, что человек  в сущности — животное бисексуальное. На физиологическом уровне мы видим, что и у мужчин, и у женщин выделяются и мужские, и женские  гормоны. На психологическом уровне у представителей обоих полов  обнаруживаются как маскулинные, так  и фемининные характеристики. Гомосексуальность  — лишь одно из явлений, хотя и наиболее яркое, из тех, что положили начало представлениям о человеческой бисексуальности.

Фемининную сторону мужской  личности и маскулинную сторону  женской Юнг приписывает архетипам. Фемининный архетип в мужчине  называется анима, маскулинный архетип  в женщине — анимус (Jung, 1945 1954). Эти архетипы, хотя и могут быть обусловлены хромосомами и половыми железами, являются продуктами мужских  расовых переживаний, связанных  с женщинами, и женских, связанных  с мужскими. Иными словами, мужчина, живя с женщиной на протяжении веков, стал феминизированным; женщина, живя с мужчиной, стала маскулинизированной.

Анима и Анимус - архетипы женственности и мужественности соответственно. Женщина обладает не только собственным женским началом, но и Анимусом, а мужчина - Анимой. Анима — природный женский  архетип, это выражение жизни, в  которой есть и благо, и зло  жизни, которая дана и богине, и  ведьме. Анима получает персонификацию в принципе Эроса и символически представлена галереей женских фигур  от святой до проститутки. Доминирование  в мужчине Анимы, представляющей собой эмоциональное начало, выражается в его женоподобном поведении, неспособности  принимать самостоятельные решения. Однако, хорошо гармонично развитая, Анима  в мужчине позволяет ему успешно  соотноситься с глубинными слоями собственной  психики.

Анимус - это мужской архетип  во внутреннем мире женщины. Он персонифицируется  в Логосе, это способность к  рациональному мышлению, рефлексии. Идентификация с Анимусом вызывает в женщине мужеподобное поведение, делает ее активной, агрессивной и  самоуверенной, заставляет стремиться к власти. В то же время, хорошо развитый, Анимус позволяет женщине действовать  разумно и целенаправленно.

Эти архетипы не только являются причиной наличия у представителя  каждого пола черт противоположного; они также действуют как коллективные образы на то, чтобы понять представителей другого и ответить. Мужчина чувствует  природу женщины через реальность своей Анимы, женщина чувствует  мужскую природу через реальность своего Анимуса. Но Анима и Анимус могут привести к непониманию  и разладу, если архетипический образ  продуцируется безотносительно  к реальному характеру партнера. Так, если мужчина пытается идентифицировать свой образ идеальной женщины  с реальной женщиной и недостаточно принимает в расчет расхождение  между идеальным и реальным, он может жестоко страдать, когда  поймет, что эти двое неидентичны. Между требованиями коллективного бессознательного и реальностью внешнего мира должен быть компромисс, иначе человек не сможет достаточно хорошо адаптироваться.

Этот архетип, как считал Юнг, эволюционировал на протяжении многих веков в коллективном бессознательном  как результат опыта взаимодействия с противоположным полом. Многие мужчины, по крайней мере до некоторой  степени, «феминизировались» в результате многолетней совместной жизни с  женщинами, а для женщин является верным обратное. Юнг настаивал на том, что анима и анимус, как  и все другие архетипы, должны быть выражены гармонично, не нарушая общего баланса, чтобы не тормозилось развитие личности в направлении самореализации. Иными словами, мужчина должен выражать свои феминные качества наряду с маскулинными, а женщина должна проявлять свои маскулинные качества, так же как  и феминные. Если же эти необходимые  атрибуты остаются неразвитыми, результатом  явится односторонний рост и функционирование личности. 

Самость.

В работе «Психология и  алхимия» (1944) Юнг разрабатывает  психологию целостности, основанную па символе мандалы. Главным понятием этой психологии целостного единства выступает самость- это архетип, представляющий стремление человека к  целостности. Самость — это центр  личности, вокруг которого группируются все остальные системы. Она удерживает эти системы вместе и обеспечивает личности единство, равновесие и стабильность.

Это психологический образ  Бога, центр тотальной, беспредельной  личности, это целостность человека как индивидуальности. К Самости  ведет процесс индивидуализации, т.е. интеграции коллективного бессознательного в отдельной личности. В ходе индивидуализации человек разрешает свои внутренние противоречия и проблемы.

Самость — это цель жизни, цель, к которой люди постоянно  стремятся, которой редко достигают. Как и все архетипы, она мотивирует человеческое поведение и заставляет искать целостности, особенно на религиозном  пути, истинные религиозные переживания  почти так же близки к переживанию  самости, как то, к чему когда-либо смогут прийти люди, а фигуры Христа и Будды настолько отчетливые выражения архетипа самости, насколько  возможно в временном мире. Неудивительно, что самость была открыта Юнгом  при исследовании религий Востока, где поиск целостности и единства с миром посредством ритуальных практик (например, йоги) развит гораздо  сильнее, чем в запади религиях.

Прежде чем самость  воплотится, необходимо, чтобы различные  компоненты личности прошли полное развитие и индивидуализацию. Поэтому архетип  самости не очевиден до достижения человеком кризиса середины жизни. В этот период человек начинает предпринимать  серьезные попытки сместить центр  между сознательным и бессознательным. Этот срединный регион — область  самости. И, наконец, когда все структуры  психики находятся между собой  в относительной или полной гармонии, возникает Самость, целостный человек, самость — это как бы образ  Бога в нас, идеал, к которому мы постоянно  стремимся.

Однако этот путь этот долог, он практически бесконечен, поэтому  символом индивидуализации является квадрат, заключенный в круг.

Самость выражается в различных  символах, главный из которых —  мандала или магический круг (Jung, 1955). Основным символом архетипа самости  является мандала и ее многочисленные разновидности (абстрактный круг, нимб святого, окно-розетка). По Юнгу, целостность  и единство «Я», символически выраженные в завершенности фигур вроде  мандалы, можно обнаружить в снах, фантазиях, мифах, в человеческом опыте. Представление о самости —  быть может, самое важное психологическое  открытие Юнга и представляет кульминационный  момент в его исследовании архетипов  точкой между сознательным и бессознательным.

Архетипы, по Юнгу, составляют материал сновидений, мифов, религий, искусства  и в опосредованных формах являют себя в философии, социологии, политики и других видах теоретической  и практической деятельности людей.

Архетип порождают определенные психические формы, главным источником которого служат сновидения, обладающие тем преимуществом, что являются непроизвольными, спонтанными продуктами природы, не искаженными никаким сознательным намерением. Тем самым, они являются чистыми произведениями природы, которые не фальсифицируются, какой бы то ни было сознательной целью.

Другой источник – «активное  воображение», подразумевающее последовательность фантазий, порожденных намеренной концентрацией. Существование нереализованных, бессловесных фантазий увеличивают частоту и  интенсивность сновидений, если же фантазии становятся осознанными, сновидения меняют свой характер, становятся более  слабыми и редкими. Таким образом, сновидения часто содержат фантазии, которые хотят стать осознанными.

Источниками сновидений часто  становятся подавленные инстинкты, обладающие оказывать влияние на сознание.

Источниками архетипов являются делюзии параноиков, сновидения раннего  детства (от 3 до 5-ти лет), фантазии. Такой  материал лишен ценности, пока мы не сможем провести мифологические параллели. Чтобы сделать это, необходимо знать  функциональное значение индивидуального  символа, и выяснить, не имеет ли он то же самое функциональное значение.

Как мы уже видели, архетип  может стать ядром комплекса, притягивающим переживания. Тогда  архетип может проникать в  сознание через ассоциированные  переживания. Мифы, сновидения, видения, ритуалы, невротические и психотические  симптомы, произведения искусства содержат значительное количество архетипического  материала и представляют лучший источник наших знаний относительно архетипов. Юнг и его сотрудники проделали гигантскую работу по выявлению  архетипов в религиозных представлениях, мифах и сновидениях. 

2.3. Архетипы и  творчество.

Архетипы приходят к человеку через сны, образы, мифы, художественные произведения, они выражают себя через  психические реакции и отклонения в поведении. 

Архетипы, согласно Юнгу, по природе своей таинственны, они  не охватываются разумом, поэтому способ их существования - сакральные символы, хранителями которых выступают  религия и эзотерические учения. Юнг говорит об архетипах как  о священных, однако, за вычетом моральных  и рациональных аспектов. Архетипы обладают колоссальной энергией, это  энергия безличного, которая может  стать огромной разрушительной силой. Природность архетипов, заряженность их делает их опасными, и люди всегда относится к архетипам с трепетом, выражая их в величественных и  грозных образах. Присутствие в  архетипах гигант-ской природной  силы заставляло человечество на протяжении всей его истории укреплять сознание. Догматические символы религий  сложились так, что они и приоткрывают архетип, и скрывают его, защищая  человека от вулканических сил бессознательного. Символы проецируют архетипы вовне, как бы ослабляя их мощь. Юнг отвергает  мистику, бросающую человека в хаотическую  бездну бессознательного, и высоко ценит рели-гиозную символику, которая  не придумывается рациональным умом, а спонтанно возникает, вырастает  в лоне культуры.

Подчеркивая мощь и опасность  архаического наследия человечества, Юнг отмечал, что психологически, люди все еще пребывают на стадии детства. У них пока необходимого опыта развития и биопсихического  закрепления культуры. Юнг полагал, что основой культуры является прогресс символообразования. Юнг истолковывал развитие культуры и человека как  болезненный процесс подавления инстинктивной природы людей. Трагический  разрыв между природой и культурой, по Юнгу, универсальный человеческий невроз, который значительно осложняется  пол мере прогресса культуры и  деградации окружающей среды. Одним  из существенных моментов этого процесса Юнг считал индустриальную революцию, которая еще больше отдалила человека от его бессознательного и природы.

Говоря о современности, Юнг подчеркивает, что наше время - время «символической нищеты». Возобладавший  в Европе рационализм открыл двери  «психической преисподней», ибо сакральные символы оказались разрушены. Массовый отход от религии привел к «расколдовыванию мира», материя физиков - это не «Материя — Великая Мать», образ, насыщенный эмоциями, а интеллект - не Дух - Отец Всего. В реке не живет русалка, змея не воплощает мудрость... Однако забытые  сакральные символы представляли нам архетипы. Лишившись этой представленности, архетипы оказались загнаны внутрь человеческой души. Они приходят к нам в снах, но язык снов для современного человека также не очень понятен. Таким образом, внешняя интеллектуальность связана с внутренней первобытностью. Архетипы наступают на человека изнутри, и ничто не хранит нас от их могучей силы.

Потеряв собственную священную  символику, европейцы кинулись на Восток в тщетной надежде найти там  новых богов. Однако, считает Юнг, этот путь порочен. Мы не можем принять  культуру Востока и чужие символы - получаются только эрзацы, театральность, подражательство. Необходимо осознать «ничто», находящееся перед нами, и вернуться к традициям собственной  культуры.

Впрочем, так или иначе, но у нынешних людей нет больше форм для культурных проекций бессознательного. Если процесс «расколдовывания мира»  продолжится, то все божественное и  демоническое вернется в человеческую душу. Но запертое внутри бессознательное  делается революционным, оно неизбежно  выплескивается наружу в виде войн, бунтов, революций, в виде актов насилия.

Юнг изучал древние эзотерические  знания: оккультизм, магию, астрологию, алхимию… В 1902г. он написал докторскую диссертацию «О психологии и патологии  так называемых оккультных феноменов». В отличие от большинства своих  коллег, Юнг не был склонен считать  оккультизм исключительно плодом больного воображения. Он утверждал, что многие поэты и пророки обладают способностью слышать чей-то другой голос, доносящийся  из неведомых далей, и именно этому  их таланту мы обязаны многими  поэтическими и религиозными откровениями. Позже он нашел полное название этого  таинственного мира, чьи голоса и  образы являются нам во снах или  во время творческого вдохновения  – коллективное бессознательное. Будучи практикующим врачом-психиатром, он столкнулся с удивительным фактом — в бреду  сумасшедших, в камлании шаманов, в  поэтическом бормотании впавших  в экстаз мистических поэтов проговариваются  одни и те же тексты, внешне бессмысленные, но с определенным строгим порядком.