Духовная культура народов Китая

На смену такого рода сказкам, именуемым  в науке этиологическими, приходят забавные истории о проделках  зверей, хитрости и находчивости зверя  малого перед зверем большим, который  по сказочной логике непременно оказывается  в дураках. Немногие сохранившиеся  у китайцев сказки о животных дошли  до нас в сильно измененном виде. Фантастическое заменялось привычным, на смену чудесному приходило обыденное.

Широко распространены в Китае  сказки о тиграх - похитителях девушек. Тигр почитался китайцами как  царь зверей. К празднику начала лета в Китае специально шили обереги - мешочки или подушечки для  ароматных и лекарственных трав, чаще всего им придавали форму тигра. Считалось, что тигр оберегает детей от гадов и ядоносов, которые во множестве появляются в начале лета. Причем на лбу у игрушечного тигра непременно рисовали тушью знак «ван» - «царь». Согласно древним воззрениям, тигр как тотемный зверь имел право на брачные отношения с людьми «своего племени». На бронзовом сосуде конца второго тысячелетия до нашей эры, например, изображен человек в могучих объятиях тигрицы.

Наибольшее место в сказочном  репертуаре китайцев занимают волшебные  сказки. Они распадаются на отдельные  циклы: повествования о похищении  невесты и о вызволении ее из иного  мира, о женитьбе на чудесной жене и  сказки о том, как обездоленный герой  берет верх над злыми родичами.

В древнейший из этих циклов входят повествования  о поисках исчезнувшей невесты:

«Как юноша любимую искал», где  героиню похищает злой оборотень, и  «Сказка про хитрого У-гэна и  верного Ши-е», где возлюбленную дровосека уносит Черный орел. Поэтому  еще в древности волшебные  сказки такого типа сложились в основном как повествования о хождении героя в подземное царство, где  с помощью волшебства он вызволяет  свою невесту и благополучно возвращается с ней домой. Похититель в облике орла едва ли случаен. У соседних с китайцами тунгусо-маньчжурских и тюрко-монгольских народов сохранился культ орла - родоначальника шаманов, который, по народному поверью, мог вступать в связь с женщинами и был непременным сопроводителем шаманов в их странствиях по подземному миру. Сами китайцы эту могучую птицу до сих пор именуют «лаоин» - «почтенный орел».

Герою, отправившемуся на поиски невесты  в подземное царство, предстоит  пройти длинную цепь испытаний: встретиться  с охранительницей входа в подземное царство, у нее вкусить ритуальной еды, переправиться через водную преграду и лишь после этого вернуться в мир людей.

Путешествие в подземное царство  обычно начинается с переправы через  водную преграду, которую охраняет водный змей, огромная рыбина или другое чудище. Герой добывает волшебное  средство, убивает чудище, затем  переправляется через море или реку, причем преодолевает он водную преграду с помощью тех предметов или  животных, которые связаны с погребальными обрядами, отражающими древнейшие представления о пути умершего в иной мир. Чжан Шуаню из сказки «Как юноша любимую искал» также предстоит переправиться через море на остров, где томится его возлюбленная. Но море стережет черная рыбина. Чтобы убить ее, Чжан Шуаню надо добыть волшебный меч. А чтобы добыть меч, ему предстоит пройти сквозь огонь. (В первобытные времена одним из основных видов обряда посвящения юноши во взрослого мужчину было реальное или символическое испытание огнем. Причем сам обряд этот мыслился как временное нисхождение в потусторонний мир.) С волшебным мечом в руках юноше уже нетрудно убить похитителя - рыбу-оборотня и, отведав магический персик, переправиться через море. Персик, по поверьям китайцев, дарует бессмертие. Согласно мифическим сказаниям, персики росли в саду Си Ван-му - Хозяйки Запада, то есть владычицы иного мира.

В мир людей герой возвращается с помощью чудесного помощника, друга, которого он обретает в подземном  царстве, оказав ему немаловажную услугу. Так, в сказке про братьев У-гэна и Ши-е герой возвращается в  мир людей с помощью карпа. Случайно ли, что в китайской сказке помощником оказывается карп? Чудесный помощник, как образ сказки, сложился, видимо, на основе представлений первобытного человека о помощнике - тотеме рода, повелевающем стихиями. Одним из наиболее распространенных тотемов у племен, населявших территорию современного Китая  и близлежащих стран, был дракон. Карп считался царем рыб, и его  почитали наравне с драконом. Позднее, в IV-VI веках нашей эры, когда у  китайцев сложился образ царя драконов, карп стал считаться его сыном.

Очень распространены у китайцев сказки о чудесной жене. В сказке «Волшебная картина» герой женится на деве, сошедшей с картины, в другой сказке женой оказывается дева-пион, в  третьей - Нефритовая фея - дух персикового  дерева, в четвертой - девушка-лотос, в пятой - девица-карп. Древнейшая основа всех этих сказок - брак с тотемной женой. Женитьба на деве-тотеме мыслилась  в глубочайшей древности как  способ овладеть природными богатствами, которыми она якобы распоряжалась. Яснее всего эта древняя основа проглядывает в сказе «Жэньшэнь-оборотень», героиня которого - чудесная дева указывает любимому место, где растет целебный корень.

Брак с тотемной девой в сказках  часто и легко расторгается из-за нарушения каких-либо брачных запретов. Так происходит в сказе о жэньшэневой деве.

Во всех сказках, дошедших до нашего времени, тотемная дева превратилась в деву-оборотня. Произошло это, видимо, под влиянием очень распространенной в странах Дальнего Востока веры в оборотней: всякий старый предмет или долго проживший зверь может принять человеческий облик: забытый за шкафом веник через много лет может превратиться в веник-оборотень, зверь, проживший тысячу лет, становится белым, а проживший десять тысяч лет - черным, - оба обладают магической способностью к превращениям.

Есть среди волшебных сказок сказки об испытаниях зятя в царстве  тестя. В сказке «Небесный барабан» герой женится на небесной фее, но союз этот быстро расторгается, так  как отец уводит фею на небо и  запирает в небесной тюрьме. Чтобы  вернуть жену, юноша должен пройти в царстве тестя длинную цепь брачных испытаний, которые не прошел до женитьбы, нарушив тем самым  брачный ритуал. Лишь выполнив все  задачи, которые ему задает тесть, юноша может вновь соединиться  со своей небесной супругой.

Хорошо знакомы читателю сказки о победе обездоленного героя  над своим противником, обычно злым и жадным старшим братом и его  женой, над отчимом или мачехой. В китайской «Сказке про младшего брата» ярко выражена характерная для  фольклора многих народов идеализация  младшего члена семьи как хранителя  семейного очага и родовых  традиций. Младший брат оказывается  удачливее старшего потому, что ему  достается хотя и малая, но чрезвычайно  важная часть родительского наследства. В нашем варианте сказки, записанном на полуострове Шаньдун, младший брат получает кусок тощей землицы, петуха да собаку, на которой пашет. Пахота на собаке - это, видимо, переосмысленное древнейшее представление о тотемном предке, от которого зависит плодородие. Злой старший брат убивает и собаку и петуха, младший закапывает их, и не где-нибудь, а перед своим жилищем, то есть на родовой земле. Из их костей вырастает чудесный вяз с листьями-монетами. В основе этого известного у всех народов мотива лежат, видимо, древние поверья о ритуальном умерщвлении животных, из которых вырастают различные полезные растения.

Кроме сложной архаической основы китайских волшебных сказок, следует  также сказать о других древнейших их чертах. Речь идет о числовой и  цветовой символике, а также о  национальной системе ориентации во времени и пространстве. Девяносто  девять рек облетел Тянь-тай - герой  сказки «Портрет девушки из дворца», тысячу раз по девятьсот девяносто  девять верст промчался он, прежде чем нашел волшебную уховертку. Производные от цифры девять постоянно  встречаются и в других сказках. По древним представлениям девятка  была основным нечетным (или как  называли китайцы - мужским) числом. В  китайских сказках вообще преобладают  нечетные числа. Например, в обозначении  количества героев - пять сестер, семеро братьев.

Наиболее часто встречаются  в китайских сказках зеленый  и красный цвета; зеленый - цвет растительности и соответственно весны, красный - цвет огня, созревающих плодов, а значит и лета. Оба эти цвета символизировали  в сознании китайцев течение жизни, недаром, видимо, когда в сказке о  собаке и кошке звери приходят в дом торговца, они видят там  людей в красном и в зеленом - в доме готовятся к свадьбе. Известно, что в некоторых южных провинциях Китая жениха несут в зеленом  паланкине, а невесту в красном.

В сказках мы постоянно сталкиваемся с обозначениями сторон света. Спустившийся с небес бессмертный старец советует героям сказки «Жены в зеркале» обратить зеркала на юго-запад, чтобы увидеть  суженых им невест; в сказке «Женщина-лисица» девушка-оборотень, прощаясь, наказывает своему возлюбленному, чтобы он шел искать ее на юго-запад. Юго-запад упомянут тут явно не случайно. В древнекитайской гадательной «Книге перемен» (VIII-VII вв. до н. э.) говорится: «Благоприятен юго-запад, там свидишься с добрым человеком». Представление о юго-западе как о стороне, где должна состояться приятная герою встреча, сохранилось в народе и поныне. Особо следует сказать о западе. Там находилось по древним представлениям царство мертвых. «Вернуться на запад» означало по-китайски «умереть», и, когда старуха в сказке «Отворитесь, ворота каменные!» указывает героям путь на запад, они и попадают в иной мир, находящийся в горной пещере. Когда героиня сказки «Волшебная картина», которую унес злой оборотень, наказывает передать любимому, чтобы искал ее в Западной стране, - это значит, что он должен отправиться в страну мертвых. События в китайских сказках часто связаны с какими-либо датами - обычно праздниками старого сельскохозяйственного календаря. Удивительные приключения происходят с героями или в Новый год, или в праздник фонарей, или в особые дни поминовения усопших предков. По этим праздникам ведется в сказке счет течению времени в мире людей. Вроде бы совсем недолго пробыли в другом мире муж и жена из сказки «Отворитесь, ворота каменные!», а на земле «не век и не два минуло».

Раздел бытовых сказок, среди  которых есть и сатирические, открывается  сказками «Волшебный чан» и «Красивая жена». Они построены по законам сказки сатирической, хотя главную роль пока еще играют волшебные предметы. В других сказках бытовые элементы вытеснили все волшебное. Среди них есть немало сюжетов, известных во всем мире. Где только не рассказывают сказку о глупце, который делает все невпопад! На похоронах он кричит: «Таскать вам не перетаскать», а на свадьбе - «Канун да ладан». Его китайский «собрат» («Глупый муж») поступает почти так же: набрасывается с руганью на похоронную процессию, а носильщикам расписного свадебного паланкина предлагает помочь гроб донести. Кончаются такие сказки всегда одинаково: в русской сказке дурак оказывается избитым, а в китайской - его поддевает на рога разъяренный бык.

В течение веков феодальный Китай  был известен как империя чиновников. Их глупость, самонадеянность и корыстолюбие выступают перед нами и в народных сказках. Крестьяне, создатели сказки, имели непосредственно дело только с чиновниками уездного масштаба. Действие всех этих сказок обычно происходит в уездном управлении - ямыне. Бытовая  сказка должна показать алогизм обычного, вывернуть наизнанку привычные  жизненные нормы, поэтому победителем  в ней неизменно оказывается  человек из народа, простолюдин, а  уездный начальник либо остается в дураках, либо становится посмешищем.

Очень характерны для старого Китая  сказки о посрамлении ученых-сюцаев. Чтобы получить низшую ученую степень  сюцая, надо было выдержать экзамены в уездном городе, и только тогда  можно было занять чиновничью должность. Единственное, что требовалось на экзаменах, - это знание конфуцианских  классических книг. В делах практических сюцаи мало что смыслили. Спесивость и глупость подобного рода ученых мужей - извечная тема насмешливых сатирических сказок, одна из которых («Как три зятя тестя поздравляли») помещена в данном сборнике.

В последний раздел книги вошли  сказы мастеровых и искателей  жэньшэня, а также старинные легенды. Сказы мастеровых - малоизвестная  часть китайского фольклора. Многие из них связаны с именами обожествленных героев, научивших своему удивительному  искусству других людей или пожертвовавших собой ради того, чтобы помочь мастеровым людям выполнить какую-либо трудную  задачу. Жертвуя собой, спасает отца-кузнеца  и его товарищей, девушка Чжэнь-чжу  в сказе «Богиня печи». Подобное же предание рассказывают в Пекине про дочь мастера Дэна, которая  бросилась в горн, чтобы помочь отцу и его подручным отлить по приказу императора огромный колокол. Подобно Чжэнь-чжу эта девушка  была обожествлена как покровительница литейщиков колоколов, и в ее честь воздвигли храм. В основу этих повествований легли древние представления о необходимости принести в жертву человека, дабы умилостивить духов.

Сказ «Чжаочжоуский мост» повествует о Лу Бане, обожествленном покровителе  строителей и плотников. Он жил в  период между VIII и V веком до нашей  эры и прославился как искусный мастер. Впоследствии вокруг его имени  стали циклизоваться многочисленные рассказы о чудесном умении изготовлять  вещи из дерева и строить затейливые здания. В сказах Лу Бань выступает  как герой, научивший людей применять  пилу, навешивать в домах двери  и многому другому. Его образ  напоминает древних мифических героев-первопредков, которым приписывалось добывание  различных «культурных» благ и изобретение  таких жизненно необходимых вещей, как очаг или письменные знаки.

После сказов мастеровых в книге  помещены легенды искателей жэньшэня. Жэньшэнь был известен китайцам давно. Самым ценным считался дикий корень, который изредка находят в  Маньчжурии, в окрестностях гор Чанбайшань. Спасаясь от голода, в частые неурожайные  годы крестьяне-шаньдунцы уходили  в глухие тогда северо-восточные  земли, мечтая найти драгоценное  растение и выгодно продать его. Ходили целыми артелями, иногда месяцами блуждали в горах, не находя подчас ничего. По вечерам или в ненастную  погоду, сидя в шалаше, искатели предавались  мечтам о чудесных тысячелетних корнях. Тогда же, видимо, и складывались поэтические легенды. В основе их лежали многочисленные поверья, связанные  с этим удивительным растением, корень которого напоминает фигуру человека. Китайцы считали, что большие старые корни стерегут тигры, змеи или красные волки. Они приписывали птичке банчуйняо чудесное свойство - указывать людям, где растет «человек-корень». Старые корни наделялись способностью исчезать, как только их находили и хотели выкопать люди. Они, как считали искатели, не просто исчезали, а превращались то в торговца, то в женщину, то в корову, и уходили, чтобы потом опять возвратиться в землю на старое место. Эта вера в способность растений к перевоплощению восходит к древним анимистическим представлениям и вере в оборотней.

Завершают сборник три чрезвычайно  распространенные в Китае легенды. Самая древняя из них - повествование  о Волопасе и Ткачихе. В нём соединились многие сказочные мотивы: и история о разделе имущества между братьями, и эпизод с кражей одежды у спустившейся с неба девицы-голубки, и испытания молодого зятя у злого тестя.

Вторая легенда - это «Сказание о Мэн Цзян-нюй». Старинное предание о женщине, разрушившей своими слезами Великую Китайскую стену.

Третье из этих сказаний («О Лян  Шань-бо и Чжу Ин-тай») сложилось, видимо, к VIII-X векам. В нем рассказывается о любви девушки, переодетой юношей, к своему школьному товарищу. В этой легенде с особой силой выражен протест против жестокости родителей, насильно выдававших дочерей замуж. Трагически разрушенная любовь - постоянная тема многих очень поэтичных китайских легенд.