Экономическое развитие реформ в России: «шоковая терапия» 90-х, стабилизация и кризис в первое десятилетие XXI в

Во-первых, криминализация - это в основе своей противозаконное, преступное предпринимательство. Сюда относятся нарко-и порнобизнес, видеопиратство, подпольные операции с оружием, контрабанда, нелегальное изготовление и сбыт алкогольной продукции, браконьерство, а также финансовое мошенничество, рэкет, хищения и т.д. В 90-е годы доход преступного бизнеса достиг многих миллиардов долларов, а его  оборот – десятков миллиардов. Огромные масштабы приобрел сбыт наркотиков. Выпуск пиратской видеопродукции составил 70-95% ее общего объема, а материальный ущерб владельцев авторских прав, по осторожным оценкам, - более 1 млрд.

Разнообразные формы приобрело  мошенничество в финансовой сфере  – хищения денежных средств с помощью фиктивных документов, аферы с деньгами вкладчиков и акционеров. Колоссальную дань стали получать криминальные структуры от созданной ими системы вымогательства.

Во-вторых, криминализация экономики  захватила и открытую, в принципе нормальную деятельность хозяйствующих  субъектов. Здесь она выразилась в нарушении, обходе тех или иных норм, правил и установлений, прежде всего – в уклонении от уплаты налогов. Потери бюджета от неуплаты налогов составили не менее 550 млн. долларов.

Уклонение от налогов во многом было порождено самой налоговой  политикой государства. Непомерные ставки, многочисленность налоговых  сборов сделали законопослушную  экономическую деятельность затруднительной  или даже невозможной, вынудили «уводить ее в тень», исключать из бухгалтерской  документации. Почти 40%-ный налог на фонд заработной платы вынудил прибегать к оплате персонала из «черной кассы», минуя бухгалтерию. Налог на прибыль стимулировал искусственное завышение себестоимости продукции, списание на нее расходов, которые должны покрываться из прибыли.

Государству не удавалось  собирать даже официально начисленные  налоги. Причины этого - невыполнение самим государством своих бюджетных  обязательств, взаимные неплатежи предприятий, либерализм при взимании налогов, широкая  практика предоставления налоговых  льгот и зачетов, не говоря уж о  коррупции налоговых чиновников.

В сфере теневой или  полутеневой экономики, по существу, находился и основной массив мелкого  и среднего бизнеса. По некоторым  оценкам, до 40% оборота потребительского рынка падало на незарегистрированные хозяйствующие субъекты. Велика их доля в оказании населению строительных, транспортных, бытовых и других услуг.

Сложная паутина теневых, криминальных или полукриминальных от-ношений возникла и в связи с таким широкомасштабным процессом, как утечка капитала из страны. Арсенал методов передислокации капитала очень широк – от нелегального вывоза валюты и помещения ее в иностранные банки до махинаций с внешнеторговыми операциями, финансового жульничества и хищений. Деньги утекали из страны под видом авансирования импорта, который затем «срывается» или уменьшается. Не достигают России и средства, которыми иностранные фирмы и банки вознаграждают услуги, предоставляемые им российскими партнерами, крупные гонорары и т.д.

Результатом и одновременно источником криминализации экономики  стала коррупция государственного аппарата. Возвестив об уходе государства  из экономики и приватизации, радикал  либеральная власть использовала государственные  рычаги для колоссального обогащения части номенклатуры, новых бизнесменов  и теневиков. Огромные капиталы сколочены  за счет разбазаривания имевшихся на предприятиях ресурсов топлива, сырья, оборудования и другого имущества.

За органами управления от муниципального уровня до федерального правительства сохранен широкий  спектр разрешительных функций –  регистрация субъектов хозяйствования, выдача лицензий и квот на ту или  иную экономическую деятельность, в  том числе внешнеторговые, валютные операции, использование природных  ресурсов, трубопроводов, каналов связи, банковское обслуживание бюджетов различных  уровней, не говоря уж о распределении  бюджетных ассигнований, дешевых  кредитов, налоговых льгот и т.д. На этой почве взросла и приобрела характер несущей конструкции экономики система сращивания молодого агрессивного капитала, в том числе теневого и криминального, с различными звеньями государственного аппарата.

Симбиоз теневой экономики  с госаппаратом, включая правоохранительные органы, частные охранные структуры, сложился и в сфере малого и  среднего бизнеса. Фактически существует прейскурант цен на услуги государственных  и муниципальных органов, правоохранительных структур на выдачу разрешительных документов, предоставление налоговых послаблений, на защиту от «диких» рэкетиров, вымогателей  и конкурентов.

Экспертные оценки криминализации российской экономики сводятся к  тому, что через криминально-теневые  структуры и каналы стало проходить  не менее 40% ВВП. Они приобрели сильнейшее воздействие на всю экономическую  действительность и, конечно же, на всю социально-политическую обстановку.

6. Монетаризм на  российской почве. 

Дефолт-98.

Высвобождение цен в рамках шоковой терапии придало инфляции галопирующий характер, и тут же ее преодоление было объявлено сверхзадачей, исходя из того, что все остальное, в том числе развитие реальной экономики, будет обеспечено действием  спонтанных рыночных сил. Победить инфляцию мыслилось, по существу, лишь с помощью  арсенала монетаристских мер. Среди  них – сжатие денежной массы, сокращение дефицита государственного бюджета, политика дорогого кредита, валютное регулирование.

Основным компонентом  монетаристский политики, проводившейся в 90-е годы в России, явилось сжатие денежной массы, ликвидация так называемого «денежного навеса» с помощью обвальной либерализации цен. В результате его население лишилось своих сбережений, а предприятия и организации - денежных средств на счетах в банках, а также вложенных в ценные бумаги. Этим был дан старт долговременному и болезненному процессу демонетизации экономики.

Зависимость скорости оборота  денег и, соответственно, коэффициента монетизации от темпов инфляции несомненна. Чем быстрее инфляция, тем сильнее  стремление владельцев денег от них  избавиться, обратить в более устойчивую валюту, недвижимость и т.д. Ускорение  же оборота денег сокращает относительную  потребность в массе денег, необходимой  для обращения.

В результате шоковой терапии  «денежный навес» в хозяйстве  в 1992 году быстро сменился острым недостатком  денег, избыточный спрос - спросовыми ограничениями, что явилось главным фактором обвального падения объемов производства и дало толчок развитию таких болезненных  явлений, как рост задолженности  в народном хозяйстве, бартеризация рынка, долларизация денежного обращения  и распространение различного рода де-нежных субститутов.

Денежная масса стала  перемещаться из реальной экономики  в сферу торговли и финансов, где  оборот денег совершается быстрее  и приносит большую выгоду. Реальная же экономика стала приспосабливаться  к безденежным формам экономического оборота. На первый план вышел бартер.

Постепенно бартер начал  приобретать системный характер. Нарастали масштабы использования  продукции, полученной по бартеру, для  перепродажи, вторичных бартерных  операций. Образовывалась сеть бартерных  обязательств, системы компьютерного  слежения за их цепочкой и т.д. Так, ради-кал-либеральные  методы насаждения рынка привели  к прямо противоположному результату - возврату к прямому примитивному обмену продукцией с крайне отрицательными последствиями: затруднениями в сбыте, множественностью цен на одну и ту же продукцию, уклонением от налогов, хищениями и т.д.

Растущие масштабы приобрело  использование в коммерческом обороте  различного рода денежных суррогатов - векселей и других долговых обязательств корпораций и госорганов, налоговых освобождений, взаимозачетов и т.д. Это еще более усложнило и запутало расчеты, усугубило множественность цен на продукцию, расширило сферу теневых операций.

Недостаток рублевой массы  в обороте в сочетании с  обесценением рубля стимулировал быструю долларизацию экономики. Долларовая масса, образовавшаяся в стране, оказалась сопоставимой с рублевой. В выполнении такой важной функции денег, как средства сбережения, доллар на целый порядок опередил рубль.

Широко, хотя и в меньших  масштабах, доллар стал использоваться и как платежное средство во внутреннем обороте, прежде всего теневом, несмотря на официальные запреты.

Так политика ограничения  денежной массы превысила разумную меру, привела к тому, что рыночные отношения стали приобретать  уродливые формы, пагубно влияющие на состояние реальной экономики.

Объем кредитных вложений в экономику сократился многократно. Его отношение к ВВП упало  с 1991 по 1996 год с 31% до 10% , при том, что и ВВП снизился почти наполовину. Особенно резко, можно сказать, катастрофически (до 3-4% общего объема кредитных вложений), упал объем долгосрочных (более чем  на год) кредитов. Реальная экономика  оказалась фактически лишенной кредитных  источников. Развернулся массовый отток  денежных ресурсов из производственной сферы в финансовую, обостряя проблему неплатежей, увеличивая долг предприятий  и организаций друг другу, бюджету  и не бюджетным фондам, задолженность  по зарплате.

Резко сокращены бюджетные  ассигнования на народное хозяйство  и, прежде всего, на инвестиционные цели. Удельный вес социальных расходов в  бюджете и ВВП сохранился примерно на том же уровне, но падение реального  объема того и другого вдвое поставило  социальную сферу в исключительно  трудные условия.

Одновременно налоговая  нагрузка на сужающуюся экономику непомерно  возросла. По некоторым данным, в  виде многочисленных, изощренных налогов  и сборов в бюджет, отчислений во внебюджетные фонды у предприятий  изымалось от 60 до 90% прибыли.

С ужесточением бюджетной  и кредитно-денежной политики связано  одно из самых болезненных кризисных  явлений российской экономики –  проблема задолженности. Экономика  страны превратилась поистине в долговую.

Общие результаты бюджетно-финансовой политики в 90-е годы плачевны: именно она в условиях продолжающегося  экономического кризиса привела  к финансовому краху августа 1998 года.

Несмотря на прокламированную жесткость этой политики, дефицит  консолидированного бюджета с 1992 по 1994 год вырос с 11,7% до 28,4%, т.е. с 3,4% до 10,7% ВВП. Он покрывался в основном за счет беспроцентных кредитов Центрального банка, по существу, чисто эмиссионного характера, и частично - за счет внешних  заимствований. В 1995 году дефицит бюджета  сократился, но затем вновь стал возрастать. Одновременно был изменен  основной источник покрытия дефицита. Место кредитов Центробанка заняло размещение государственных долговых обязательств – главным образом краткосрочных облигаций (ГКО), а также облигаций федерального займа (ОФЗ).

Однако этот шаг носил  чисто фискальный характер и приобрел такие формы и масштабы, которые  оказали негативное воздействие  на экономику, а через три года привели к острейшему кризису, поставившему страну на грань финансовой катастрофы.

Высокая доходность ГКО породила быстрый рост расходов бюджета на обслуживание госдолга, что, в свою очередь, толкнуло на путь все большего расширения выпуска и размещения ГКО. Так образовалась пирамида государственных  ценных бумаг. С начала 1996 года рынок  ГКО был открыт для нерезидентов, за этот счет их размещение резко выросло, и в течение короткого срока  зарубежные банки и корпорации оказались  держателями значительной части  этих российских долговых обязательств.

Постепенно наступил момент, когда дальнейшее увеличение объема размещения ГКО стало наталкиваться  на ограниченность спроса, диктуемого размером наличных денежных ресурсов в экономике. Коммерческие банки  и другие организации стали различными способами принуждаться к вложению денег в ГКО. Бюджетная эффективность  рынка ГКО-ОФЗ, т.е. отношение бюджетных  поступлений от продажи ценных бумаг  с расходами бюджета по их обслуживанию, стала быстро приближаться к нулю и даже временами приобретать  отрицательное значение. Неотвратимость развала пирамиды ГКО стала очевидной  в конце 1997 года. Бюджет не только перестал получать средства от ГКО, но, напротив, стал терять миллиарды на их поддержание. Пришлось начать свертывание их эмиссии.

Развязка наступила в  августе 1998 года, когда государственная  финансовая пирамида рухнула под  своей тяжестью.

Крах наступил в финансовой сфере, но потряс до основания всю  экономику. Правительство практически  признало финансовую несостоятельность  страны. Было объявлено о прекращении  в явочном, одностороннем порядке  выплат по займам и государственным  долговым бумагам. Последние предлагалось конвертировать в новые гособлигации с отсрочкой погашения и выплат процентов. Вводился трехмесячный мораторий на выплату обязательств российских субъектов хозяйствования перед зарубежными кредиторами, ограничивались валютные операции, был раздвинут валютный коридор.

Сами решения, по существу, оказались неадекватными. Так, новый  верхний предел валютного коридора был сразу же опрокинут, а к концу 1998 года курс рубля снизился более чем в четыре раза, что вызвало сильную вспышку инфляции – потребительские цены выросли за это время вдвое. Произошел резкий спад производства. Реальные доходы населения вновь снизились на 25-30 процентов.

Огромной силы удар пришелся по еще слабой банковской системе. Выжили лишь те немногие крупные банки, которые  каким-то образом сумели заранее избавиться от ГКО, а также средние и мелкие банки, вообще не имевшие дело с ними.

За острейшим финансово-экономическим  кризисом последовал и политический. Правительство Кириенко было отправлено в отставку. Спасать почти безнадежное  положение взялось правительство  Примакова с принципиальной иной экономической политикой, получившей более широкую поддержку в  политических кругах страны и среди  населения.

Страна завершала свой драматический ХХ век в обстановке глубокого экономического кризиса  и общественно-политической неопределенности…

Раздел III. Экономические, социально-политические

последствия шоковой  терапии 

1. Катастрофическое  падение производства