Способы перевода образных средств с английского на русский язык в сказках Оскара Уальда

Способы перевода образных средств с английского на русский язык в сказках Оскара Уайльда.doc

Содержание

 

 

Введение.

1. Стилистика  сказок Оскара Уайльда.

2. Особенностей  текстов русских переводов сказок Оскара Уайльда.

Заключение.

Библиография.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

  Сложен и многоцветен мир слов, их сочетаний в нашем повседневном  общении. Но еще более сложными оказываются языковые явления тогда, когда они попадают в бурную стихию художественного текста, получают особые эстетические функции, становятся фактами одного из самых действенных и специфических искусств – литературы.

Языковые  явления в художественных произведениях  всегда предстают перед нами иными, чем в речевом обиходе. Это объясняется тем, что они окрашиваются в них различными переносно-метафорическими и стилистическими оттенками и сплавляются выражаемой писателем идеей в единую образную систему. 

Материал, представленный в данной работе основывается на анализе   сказок Оскара Уайльда из сборника «Счастливый принц и другие сказки» (1888) – «Счастливый принц», «Соловей и роза», «Великан-эгоист», «Замечательная ракета».¹ При переводе анализируемых произведений использовались Longman dictionary of English Idioms (1980), The Oxford Dictionary of English Etymology под редакцией К. Анианс (1966), The Oxford English Dictionary (OED),  под редакцией Дж. Мюрей и Г. Брэдли (1977).

Объектом  исследования являются стилистические особенности перевода, представленные в авторских вариациях К. Чуковского, М. Благовещенской, В. Чухно, Т. Озерской, А. Соколова.

 

1. Стилистика сказок Оскара Уайльда

 

Сказки Оскара Уайльда, составившие сборники "Счастливый Принц и другие сказки" (1888) и "Гранатовый домик" (1891), вводят нас в мир  оживающих статуй, карликов, великанов, волшебников, принцев и принцесс. Но созданное автором не похоже на то, что в литературоведении принято считать устно-поэтическим жанром с установкой на вымысел.

Сказки являются наиболее популярным из всего, написанного  Оскаром Уайльдом, и лучшие из них, так же как и его рассказы, несомненно, выходят за пределы литературы декаданса, что, в свою очередь, служит свидетельством того, как тесно было писателю в границах декадентской эстетики.

К сказкам, объединенным в сборник “Счастливый принц и другие сказки” (1888 год) относятся такие сказки, как: “Счастливый принц”, “Соловей и роза”, “Эгоистичный великан”, “Преданный друг” и “Замечательная ракета”. Сказки “Юный король”, “День рождения инфанты”, “Рыбак и его душа” и “Мальчик-звезда” объединены под общим названием “ Гранатовый домик “ (1891).

О. Уайльд (1856-1990) многому научился у датского писателя Г.Х. Андерсена, чьи сказки появились еще в 30-х годах прошлого века и завоевали всемирное признание. Именно Г.Х. Андерсен показал, каким образом можно приспособить старинную народную сказку для описания современной жизни.

Обращение автора к «искусству лжи» в прозе было вызвано активным неприятием натурализма и не означало безразличия к реальной жизни. Его сказки имеют глубинное нравственное содержание. Следуя романтическим традициям первой трети XIX века, в иносказательной, то есть аллегорической форме О. Уайльд изображает столкновение героев, носителей высоких гуманистических идеалов, таких как дружба, любовь, верность, самоотверженность с миром корысти, сословных и имущественных предрассудков.

 В сказках  “Юный король “ и “Счастливый  принц” писатель говорит о  несправедливом устройстве общества, в котором те, кто трудятся, терпят лишения и нужду, в то время как другие живут припеваючи за счет их труда. В “Великане-эгоисте” и “Преданном друге” он показывает, как эгоизм и алчность этого мира убивают вокруг себя все живое; в “Замечательной ракете” блестяще высмеивает пустоту и чванливость кичащейся своей родовитостью знати, а в сказке “День рождения инфанты” - та же тема приобретает уже трагическое звучание.

В одной из лучших, самых трогательных и печальных  сказок, - в “Преданном друге” - писатель поднимается до подлинно сатирического обнажения алчной и лицемерной морали собственника. Историю маленького труженика Ганса, ограбленного и погубленного богатым и жестоким Мельником, лицемерно именующим себя его преданным другом, Уайльд возводит до высоты символического обобщения.

Действительно, невозможно без слез читать грустную историю  Маленького Ганса, беззаботно жившего в скромной избушке, копавшегося день-деньской среди роз, крокусов и фиалок и улыбавшегося солнцу. С точки зрения автора, эта красивая, но грустная сказка идеальна для помощи в складывании определенной системы ценностей ребенка. Ее мораль слишком очевидна. В детском сознании моментально фиксируется трудолюбие, отзывчивость и доброе сердце Маленького Ганса, лживый и ленивый Мельник, который погубил несчастную Крошку.

Оскар Уайльд настолько  явно вырисовывает положительного и  отрицательного героя, что ребенку лишь остается запомнить поступки того и другого и сделать вывод, что не представляется трудным, в отличие от таких сказок, относительно сложных для детского понимания, как “Соловей и роза”, “День рождения инфанты” и др.

Главное же, что придает сказкам Уайльда их неповторимое “уайльдовское” своеобразие, это роль, которую играет в них парадоксальная форма выражения мысли, являющаяся отличительной особенностью стиля писателя. Сказки Уайльда (как и вся его проза) насыщены и перенасыщены парадоксами.² В критической литературе прочно установилась традиция считать его парадоксы простой игрой словами. Тем не менее, по мнению автора, в основе многих из них лежит скептическое отношение писателя к целому ряду общепринятых этических и эстетических норм буржуазного общества. Задача парадоксов Уайльда, направленных против ханжеской лицемерной морали, состояла в том, чтобы, называя вещи своими именами, тем самым обнаружить это лицемерие.

Своеобразие стилистики сказок Уайльда проявляется в их лексике и стилистике. Великолепный знаток языка (как и подобало приличному эстету), он был точен не только в выборе нужного ему слова, но и в интонационном построении фразы. Конструкция фразы предельно проста и является одним из классических образцов английской прозы. В то же время влияние декадентской манерности заставляет писателя то и дело уклоняться от лаконичности повествования и насыщать свой рассказ всевозможной экзотикой типа  “розовых ибисов, длинной фалангой стоящих вдоль Нильского берега” или “черного, как черное дерево, царя лунных гор, поклоняющегося большому куску хрусталя”.

 Вместе с тем,  Оскара Уайльда постоянно обвиняют  в отсутствии глубины в суждениях  об отдельных сторонах современной  ему действительности, в “характерной” слабости финалов его сказок, не вытекающих, как правило, из всего развития действия. Например, иронизируя над богачами-филантропами, Уайльд сам то и дело прибегает в своих сказках к сентиментально-филантропическим развязкам ³.

Важно также отметить и  уайльдовскую точку зрения по этому вопросу: “...У меня был высокий дар; я сделал искусство философией, а философию - искусством, что бы я ни говорил, что бы ни делал - все повергало людей в изумление, все, к чему бы я ни прикасался, - будь то драма, роман, стихи или стихотворение в прозе, остроумный или фантастический диалог, - все озарялось неведомой дотоле красотой. Я пробудил воображение моего века так, что он и меня окружил мифами и легендами”.⁴ 

Суммируя все вышеизложенное, можно сказать, что крайний индивидуализм Уайльда привел к тому, что даже те зерна реальной правды жизни и искреннего сочувствия обездоленным, которые сделали его сказки популярными, не смогли найти дальнейшего развития в его творчестве.

  

2. Особенности текстов русских переводов сказок Оскара Уайльда

 

В данной части работы мы проведем сопоставительный анализ  переводов сказок О. Уайльда из сборника «Счастливый принц и другие сказки» на русский язык и приведем примеры предложенного нами филологического перевода некоторых фрагментов сказок О. Уайльда.

Для исследования особенностей текстов сказок О. Уайльда были выбраны 3 книги, изданные в промежуток с 1990 по 2001 гг.⁵ Перевод текстов осуществляли К. Чуковский (2-е сказки, первая публикация переводов - 1912 г), М. Благовещенская   (первая   публикация   перевода  - 1912 г.), Ю. Кагарлицкий, Т. Озерская, Я. Ясинский, 3. Журавская (первая публикация перевода - 1912 г).

Сделанный К. Чуковским  в 1912 г. перевод сказки Оскара Уайльда «Счастливый принц» воспринимается в настоящее время издателями-составителями как канонический. В действительности, этот перевод содержит некоторые серьезные неточности, которые, на наш взгляд, искажают замысел автора этой сказки. Например,

а) Принц, рассказывая Ласточке историю своей счастливой жизни, говорит: «So I lived, and so I died».⁶ В переводе К. Чуковского эти слова звучат следующим образом: «Так я жил, так и умер».⁷ В результате   получается, что Принц как жил счастливо, так и счастливо умер, и из этого не ясно, например, почему же он умер в таком юном возрасте. Но все становится ясным и приобретает глубокое содержание, если обсуждаемые слова Принца передать фразой «Так я жил и поэтому умер»;

б) В   конце   сказки   Господь   говорит   одному   из   своих Ангелов: «Bring me the two most precious things in the city».⁸ В переводе К. Чуковского эти слова звучат следующим образом: «Принеси мне самое ценное, что ты найдешь в этом городе»,⁹ что по смыслу эквивалентно следующей фразе: «Принеси мне то самое ценное, не знаю что». Но все приобретает иное содержание, если слова Господа передать фразой «Принеси мне две вещи, самые ценные в этом городе»: Господь всеведущ, и, конечно же, заранее знает, что должен принести ему Ангел;

в) Когда Ласточка рассказала Принцу о горестях жителей его города, Принц сказал ей: «I am covered with fine gold, you must take it off, leaf by leaf, and give it to my poor; the living always think that gold can make them happy». ¹⁰

В переводе К. Чуковского эти слова звучат следующим образом: «Я весь позолоченный. Сними с меня золото, листок за листком, и раздай его бедным. Люди думают, что в золоте счастье».¹¹

 Обратим внимание, что  в переводе К. Чуковского отсутствует  около 30 % слов оригинального текста (см. в приведенном тексте оригинала  подчеркнутые нами слова) и с их учетом слова Принца приобретают несколько иной смысл: «Я покрыт самым лучшим золотом. Ты должна снять его, листок за листком, и раздать моим нуждающимся жителям города. В мире живых все без исключения думают, что золото может сделать их счастливыми»;

г) Ласточка собиралась лететь в Египет: «"She (the Reed) has no conversation, - he (the Swallow) said, - and I am afraid that she is a coquette, for she is always flirting with the wind". And certainly, whenever the wind blew, the Reed made the most graceful curtseys».¹²

 В переводе К. Чуковского эти слова звучат следующим образом: О, Боже, ведь он (Тростник) как немой, ни слова от него не добьешься, - говорила с упреком Ласточка, - и я боюсь, что он очень кокетлив: заигрывает с каждым ветерком". И правда, чуть только ветер, Тростник так и гнется, так и кланяется».¹³

Для того чтобы  стали видны неточности этого  перевода, нами подчеркнуты те слова, которых нет в тексте оригинала. Обратим внимание также на следующее:  в тексте оригинала сказки Ласточка (особь мужского пола) влюбляется в Тростник (существо женского пола). При переводе К. Чуковский поменял пол Ласточки на женский, а Тростника - на мужской. Но в таком случае при переводе обсуждаемого фрагмента К. Чуковскому следовало поменять на женский и пол того, с кем заигрывает Тростник: «С ним (Тростником) даже не поболтаешь, - рассуждала Ласточка, - и я боюсь, что он слишком ветреный: заигрывает с каждой капелькой дождя". И в этом была доля правды, так как Тростник грациозно кланялся любой дождевой капельке, которую замечал»;

д) Слова «I don't think I like boys, - answered the Swallow»¹⁴ (см. первый день пребывания Ласточки в городе) К. Чуковский переводит следующим образом: «Не очень-то мне по сердцу мальчики, - ответила Ласточка». ¹⁵

Неточность здесь в том, что слово «сердце» является ключевым в сказках Оскара Уайльда. Следовательно, если это слово отсутствует в тексте оригинала, то оно должно отсутствовать и в тексте перевода: «Не очень-то мне по нраву мальчики, - ответила Ласточка».

е) Слова «I am glad there is some one in the world who is quite happy, - muttered a disappointed man as he gazed at the wonderful statue» ¹⁶ (см. начало сказки) К. Чуковский пере водит следующим образом: «Я рад, что на свете нашелся хоть один счастливец! - пробормотал гонимый судьбой горемыка, взирая на эту прекрасную статую». ¹⁷

В этом переводе сразу две неточности: во-первых, слова «Я рад, что на свете нашелся хоть один счастливец!» невозможно «пробормотать» и, во-вторых, в тексте оригинала нет слов «гонимый судьбой»: «Хорошо, что хоть кто-то счастлив на этом свете - пробормотал какой-то горемыка, разглядывая эту прекрасную статую».

Особенностью  перевода сказки Оскара Уайльда («Счастливый  принц», сделанного В. Чухно в 2001 году, является то, что в нем содержится большое количество примеров, подтверждающих справедливость данного высказывания:

- «"Ты мне  позволишь любить тебя?" - спросила  Ласточка напрямик, не привыкнув ходить вокруг да около»;¹⁸

- «Дни я проводил в саду..., а по вечерам танцевал в Большом Зале, неизменно открывая бал»;¹⁹

• «Так протекла вся моя жизнь, так она и закончилась»;²⁰
• «Вот как - он, оказывается, не весь из золота! - подумала про себя Ласточка (она была слишком хорошо воспитана, чтобы произносить подобного рода личные наблюдения вслух)»;²¹
• «Но уже ведь зима, - отвечала Ласточка, - и скоро пойдет студеный снег»;²²
• «"Ладно, я задержусь еще на одну ночь, - сказала Ласточка, - но разве я могу выклевать твой второй глаз? Ты ведь станешь тогда слепым". "Ласточка, Ласточка, маленькая Ласточка - настаивал Принц, - сделай, как тебя просят"»;²³
• «Под аркой моста, крепко прижавшись друг к другу и таким образом пытаясь согреться, лежали два мальчика. "Есть хочу!" - то и дело хныкали они»;²⁴
• «Я весь покрыт чистым золотом – сказал Принц. ...И вот Ласточка принялась снимать со Счастливого Принца, покрывавшее его чистое золото»;²⁵
• «Бедной Ласточке становилось все холоднее и холоднее, но она и не думала покидать Принца - такова была сила ее любви к нему»;²⁶
• «Жила она (Ласточка) тем, что подбирала у булочной крошки, когда пекарь не смотрел в ее сторону»;²⁷
• «Мороз в ту пору и впрямь был лютый».²⁸