Уголовная ответственность за экстремизм

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                  

 

 

 

 

РЕФЕРАТ

 

На тему

 

Уголовная ответственность  за экстремизм

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Амбарян Э.Э.

 

Введение

 

 

Понятие экстремизма как  крайнего политического течения  предполагает наличие точки отсчета, от которой оно определяется. Особая трудность в установлении критериев  политического экстремизма подстерегает те общества и политические системы, в которых политический центр  окончательно не оформился, не стал общепринятым и в известной степени привычным  для данного общества. Этот центр  может определяться с точки зрения сегодняшней системы, авторитетных систем за рубежом, системы прошлого, некой идеальной модели и т.д.

Методологически видится  два основания определения политического  экстремизма. Первый подход состоит  в том, что центр понимается в  качестве существующей сегодня политической системы и доминирующей политической идеологии, а экстремизм - это те проявления, которые не приемлют именно такой центр. Второй подход исходит  из существования неприемлемых действий, которые могут признаваться в  качестве экстремистских.

Последний принцип берется  в большинстве случаев в качестве оснований понимания экстремизма  в законодательстве многих стран, что  делает более практическим отделение  экстремистской деятельности от оппозиционной. Отечественный закон “О противодействии экстремистской деятельности” (2002 г.) использует отчасти как первое, так и второе основание, причем второе - более широко.

Поскольку само понятие “экстремизм” (возникает и вопрос о его разграничении  с радикализмом) в политической науке  является дискуссионным, постольку  в реальной практике оно для большего усиления нередко смешивается с  различного рода насильственными (уголовными) действиями - терроризмом, участием в  незаконных вооруженных формированиях  и др.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Причины усиления борьбы с экстремизмом в России и  мире

 

Обостряются так называемые межцивилизационные отношения между государствами как в борьбе за ресурсы, так и за более справедливое их перераспределение. Ослабленность или зависимость национальных государств приводит к появлению несистемных организаций, готовых добиваться соответственно понимаемой справедливости для своих народов. Не случайно экстремизм растет среди религиозных, национальных и в меньшей мере - среди партийно-политических организаций.

Тенденция утраты веры в  возможности государства сделать  общество более справедливым отражается и в стремлении предъявить ему  счет в виде открытого или пассивного протеста. Это приводит государство  к необходимости защищаться против усиливающегося организованного давления на него и устанавливаемого им социального  порядка.

Усиление борьбы с экстремизмом ведется не только с очевидными уголовно наказуемыми действиями - терроризмом, захватом или присвоением властных полномочий; созданием незаконных вооруженных  формирований; осуществлением массовых беспорядков, хулиганством и актами вандализма по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или  религиозной ненависти либо вражды (из Федерального закона “О противодействии  экстремистской деятельности”).

Сегодняшняя борьба с экстремизмом затрагивает гораздо более тонкие сферы, которые не могут трактоваться столь однозначно: подрыв безопасности Российской Федерации; возбуждение  расовой, национальной или религиозной  розни, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами  к насилию; унижение национального  достоинства; а равно по мотивам  ненависти либо вражды в отношении  какой-либо социальной группы; пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности; пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения (все положения взяты из вышеупомянутого Федерального закона).  

Российский закон к  экстремистским материалам относит  “в том числе труды руководителей  национал-социалистской рабочей  партии Германии, фашистской партии Италии, публикации, обосновывающие или оправдывающие  национальное и (или) расовое превосходство  либо оправдывающие практику совершения военных или иных преступлений, направленных на полное или частичное уничтожение  какой-либо этнической, социальной, расовой, национальной или религиозной группы”. При таком широком подходе к определению экстремистских материалов к ним можно отнести немало философской, социологической и политической литературы, ставшей как частью широкой культуры, вне зависимости от ее оценки, так и современных авторов. К этому кругу относятся как труды Гобино, Гитлера, Розенберга, так и работы многочисленных авторов, описывающих преимущества (превосходство, избранность, высшие качества и др.) своих народов перед другими народами, - от богоизбранности до проживания в месте, где наилучшим образом осуществляется контакт с космосом. Следует учитывать также, что до XIX века подавляющая часть человечества не разделяла идей правового или социального равенства людей, а в настоящее время национализм продолжает оставаться одной из самых распространенных идеологий в мире. Как известно, Аристотель был убежденным сторонником изначального неравенства народов и превосходства греков во всех отношениях перед другими народами, которые в совокупности назывались им варварами. Является ли эта публикация Аристотеля, с точки зрения закона, обосновывающей или оправдывающей национальное и (или) расовое превосходство и, следовательно, экстремистским материалом?

Тем не менее, законодатели, и не только у нас в стране, идут на ужесточение санкций в  отношении экстремизма, зачисляя в  качестве экстремистских те религиозные, национальные, этнические, политические действия и основания деятельности, которые рассматриваются как  угрозы для государства или его  основ. Например, во многих западных странах  произведения Гитлера, Муссолини и  других идеологов фашизма, нацизма  не являются запрещенными, а свободно продаются в книжных магазинах.

Общей же линией является стремление государства защититься от угроз  со стороны экстремистов за счет расширения сферы действия запретов, применения санкций на более ранних этапах возможных  противоправных действий.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Отечественное законодательство о борьбе с экстремизмом и опыт его использования

 

В Конституции Российской Федерации перечисляется целый  ряд противоправных действий, которые  могут быть причислены к экстремистским. Это "создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни" (п.5 ст.13).

Развитие законодательства в реальной практике шло как по пути раскрытия конституционных  положений, так и вытекало из реальной практики конфликтов.

Характерна региональная специфика законодательства по борьбе с экстремизмом. Например, Народное Собрание Республики Дагестан 16 сентября 1999 г. приняло Закон Республики Дагестан "О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан", в котором  запрещается создание и функционирование ваххабитских и других экстремистских организаций. Согласно Закону, их деятельность признается противоречащей конституции  республики, угрожающей ее территориальной  целостности и безопасности. При  этом налагается запрет на обучение в  отечественных и зарубежных религиозных  учебных заведениях без направления  и согласия государственного органа по делам религий Республики Дагестан, устанавливается государственный  контроль за программами обучения в религиозных республиканских учреждениях.

Наибольшее число претензий  и опасений вызывает действующая  редакция Федерального закона “О противодействии  экстремистской деятельности”. Применение отдельных статей закона породило волну  его критики, причем правоприменители

Вместе с тем, тревожные  примеры использования Федерального закона существуют, так недавно в  Ставропольском крае судили этноконфликтолога В.А.Авксентьева по обвинению в разжигании межнациональной розни за приведение в научной работе примеров мнений отдельных людей. В результате ученый был оправдан.

Формально наиболее уязвимыми  с точки зрения закона, становятся средства массовой информации, ученые, религиозные организации, сторонники последних априори считают нормальным превосходство по признаку принадлежности к определенной религии, свою религию  и ее последователей лучше другой. Однако пока полноценное применение этого Федерального закона не происходит.

С нашей точки зрения, требуется серьезная доработка  закона “О противодействии экстремистской деятельности”, в первую очередь, в  направлении более четкого и  операционального выделения экстремистских действий, особенно тех, которые не связаны с насилием. Иначе создается ситуация, когда закон в отношении одних может быть применен, а в отношении других - не применяться. А если так, то получается, что именно законодатель создает двусмысленные ситуации, провоцирующие правоохранительные органы на самостоятельное толкование норм закона и принятие решений по их применению или неприменению.

 

 

 

Признаки незаконного  вооруженного формирования как вида преступного объединения 

 

УК под незаконным вооруженным  формированием понимает объединение, отряд, дружину или иную группу, не предусмотренную федеральным законом. Соответственно у данного преступного  объединения есть три признака, на основании которых мы можем отделять его от всех остальных: 1) формирование; 2) вооруженность; 3) незаконность.

Уголовный закон раскрывает содержание термина «формирование» через перечисление тех социальных институтов, которые являются его  видами: объединение, отряд, дружина  или иная группа. Как справедливо  отмечает профессор В.С. Комиссаров, «диапазон численности формирования может быть достаточно широким и  различаться в десятки раз». Иными  словами, формирование - прежде всего, группа, состоящая, согласно ст. 35 УК, из двух и более человек.

Второй признак незаконного  вооруженного формирования - незаконность. УК расшифровывает эту черту довольно спорно - как не предусмотренность федеральным законом, то есть отсутствие усмотрения о нем хотя бы в одном из действующих федеральных законов. Возникает вопрос: считать ли незаконным формирование, не предусмотренное в федеральных законах, но осуществляющее свою деятельность на основе иных нормативно-правовых актов? Понятно, что незаконное вооруженное формирование имеет место быть в том случае, если основано исключительно на подзаконном акте (как имеющем меньшую юридическую силу) или законодательстве субъектов РФ (в соответствии с п. «м» ст. 71 Конституции РФ оборона и безопасность относятся к исключительному ведению РФ). Как быть тогда, когда такое формирование будет основано лишь на федеральном конституционном законе или же только на федеральной Конституции? В настоящее время подобных формирований не существует, однако, этот факт не может служить гарантией того, что ничего похожего в будущем не произойдет.

Кроме того, еще одной  проблемой здесь является то, что  в действительности ни одно из существующих на законных основаниях воинских формирований прямо не предусмотрено ни в одном  из федеральных законов. Даже ФЗ «Об  обороне» содержит указание единственно  на общий состав Вооруженных сил  РФ, состоящих «из центральных  органов военного управления, объединений, соединений, воинских частей и организаций…». Не представляется возможным также  рассматривать Вооруженные силы в качестве единого вооруженного формирования, предусмотренного названным  законом, так как не все входящие в его состав структурные подразделения  имеют какое-либо вооружение.

Сказанное в значительной степени относится и к различным  войсковым казачьим обществам. ФЗ «О государственной службе российского  казачества» вообще не предусматривает  возможность вооружения этих некоммерческих организаций. Следовательно, буквально  трактуя нормы закона, презюмируется незаконность вооруженных казачьих обществ.

Третий признак незаконного  вооруженного формирования состоит  в вооруженности такого преступного  объединения. Дискуссионными по сей  день остаются вопросы определения  перечня предметов вооружения и  их минимального количества в расчете  на одно незаконное вооруженное формирование или его члена. Полагаем, к вооружению следует относить выделяемые законодательством виды оружия43 (в том числе «обычное» и оружие массового поражения, а также средства его доставки), взрывчатые вещества и взрывные устройства, боеприпасы, военную технику, иное вооружение (например, средства связи, десантирования, навигационные приборы и радиолокационная аппаратура военного назначения, средства защиты от боевых отравляющих веществ и т.д.).

«Количественную» проблему, очевидно, следует решать, исходя из сущностных особенностей того или иного  предмета вооружения. Если формирование относится к «пехотному» типу, то каждый, кто в нем состоит, должен иметь на вооружении хотя бы один указанный  выше предмет, иначе это лицо не вооружено  и в состав незаконного вооруженного формирования не входит. При этом такое  формирование из десяти «пехотинцев» имеет не меньше десяти единиц вооружения - минимум по одному у каждого. Если присутствует незаконный артиллерийский расчет или экипаж танка, то любой  из его членов и все формирование в целом вооружены.

Заключение

 

Возникновение и развитие новых противоречий в мире усилили  тенденции к росту ослабленных  государственных образований. Повсеместно  в мире возросли претензии к государству, которое нередко рассматривается, как неспособное решить социальные задачи всего населения ни сегодня, ни в перспективе. Эта тенденция  проявляется даже в западных странах, которые замещают свой собственный  “пролетариат”, получивший доступ к  “государству благосостояния”, на иноэтнических мигрантов, которые такого доступа не имеют. Определенное пренебрежение к государству проявляется не только среди отдельных групп населения, но и в политике элит. “Антигосударственный подход проявляется не только в неприятии роли государства в перераспределении благ, но и в негативном отношении к уровню налогообложения, а также к эффективности и мотивации блюстителей правопорядка. Он проявляется и в возросшем недоверии к бюрократам и экспертам… Он отражается и в растущем открытом пренебрежении к юридической практике и даже криминализации, возникающей как форма протеста… Сегодня, впервые со времен формирования системы модернити, мы переживаем период резкого снижения власти государства, причем в самых разных странах”.