Проблемы государственной защиты лиц, содействующих уголовному судопроизводству

Согласно п. 4 ст. 2 Закона о государственной защите потерпевших, свидетелей государственной защите могут быть подвергнуты подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, их защитник и  законные представители, осужденный, оправданный, а также лицо, в отношении которого уголовное дело либо уголовное преследование было прекращено.

Обычно подозреваемые, обвиняемые, подсудимые, осужденные, оправданные подвергаются воздействию со стороны соучастников, когда они соглашаются давать показания, уличающие соучастников преступлений или иных лиц, препятствующих уголовному судопроизводству. Таким образом, они представляют угрозу для заказчиков преступления, организаторов или других соучастников как потенциальные свидетели.

Сотрудничество правоохранительных органов с подозреваемым, обвиняемым, подсудимым и осужденным связано со стремлением государства находить эффективные методы борьбы с организованной преступностью. Такое сотрудничество, как пишет Л.В. Головко, связано с оказанием помощи «в предотвращении новых преступлений, главным образом опасных»¹⁰.

В данном контексте стоит  отметить норму, введенную ФЗ № 141 от 29 июня 2009 г. «О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ и Уголовно-процессуальный кодекс РФ», которая вводит понятие сделки с преступником, позволяющей снизить его наказание за эффективное сотрудничество с правоохранительными органами. В этом же законе предусматривается возможность заключения досудебных соглашений между сторонами обвинения и защиты о сокращении им уголовного наказания в случае сотрудничества с правоохранительными органами.

Другая группа субъектов уголовного судопроизводства, к которым может быть применена государственная защита - это эксперт, специалист, переводчик, понятой, педагог и психолог. Эти субъекты в уголовном судопроизводстве выполняют вспомогательную (удостоверительную) функцию, подвергаются посткриминальному воздействию с целью передачи ими информации о результатах следственных действий заинтересованным лицам, дачи в суде ложных показаний о ходе и результатах следственных действий в досудебных стадиях¹¹.

Воздействию подвергаются не только участники уголовного судопроизводства, но и близкие им лица. За совершение преступления в отношении близких лица в связи с осуществлением последним служебной деятельности или выполнением общественного долга устанавливается наказание (ст.ст. 63, 105, 111, 112, 117 УК РФ), а в ст.ст. 317, 318 УК РФ устанавливается ответственность за посягательство сотрудников правоохранительных органов, военнослужащих и представителей власти, а равно их близких.

Согласно ч. 3 ст. 11 УПК РФ к близким родственникам, родственникам или близким лицам  потерпевших, свидетелей или иных участников уголовного судопроизводства должны быть применены следующие меры безопасности:

• сохранение в тайне данных об их личности (ч. 9 ст. 166);
• контроль и запись телефонных и иных переговоров (ч. 2 ст. 186);
• исключение визуального наблюдения опознающего опознаваемым (ч. 8 ст. 193);
• проведение закрытого судебного разбирательства (п. 4 ч. 2 ст. 241);
• проведение допроса в условиях, исключающих визуальное наблюдение (ч. 5 ст. 278). Эта мера безопасности определена только для свидетеля, его близких родственников, родственников и близких лиц.

Анализ правового статуса иных участников уголовного судопроизводства, подлежащих государственной защите, показал, что все эти лица в уголовном процессе меняют свой статус, также в одном статусе могут выступать разные лица. Например, в статусе частного обвинителя может выступать потерпевший и лицо, который представляет интересы потерпевшего, или может быть изменен правовой статус лица, привлекаемого к уголовной ответственности, - из обвиняемого он может стать свидетелем.

Поэтому принятие решения о защите участников уголовного судопроизводства должно быть связано в первую очередь с обладанием информацией, имеющей существенное значение для раскрытия преступления и осуждения виновного. Лица, не обладающие существенной информацией, при угрозе их безопасности необходимо исключить из числа участников уголовного судопроизводства с тем, чтобы устранить причину угрозы их безопасности.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава II. Меры, применяемые при государственной защите лиц, содействующих уголовному судопроизводству, проблемы их применения и пути совершенствования.

2.1. Меры государственной защиты лиц, содействующих уголовному судопроизводству и основания их применения.

Как было сказано  выше, институт государственной защиты участников уголовного судопроизводства включает нормативные акты УК, УПК, УИК и Закон о государственной защите потерпевших, свидетелей.

УПК РФ закрепляет процессуальный статус, входящих в круг защищаемых лиц их права и обязанности, субъектов уголовного судопроизводства, уполномоченных применять средства защиты, принципы и общие условия уголовно-процессуальной деятельности в части применения института государственной защиты участников уголовного судопроизводства.

В УПК РФ устанавливаются дополнительные уголовно- процессуальные меры обеспечения безопасности, которые могут быть предприняты судом, прокурором, следователем, органом дознания и дознавателем в пределах своей компетенции при наличии достаточных данных о том, что

потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их родственникам и близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями (ч. 3 ст. 11 УПК РФ). Однако УПК РФ не приводится конкретный круг защищаемых лиц. Для определения конкретного перечня лиц, подлежащих государственной защите, необходимо обращаться к Закону о государственной защите потерпевших, свидетелей.

 

 

 

2.2. Мировая практика правовой борьбы с киберпреступлениями. Международное сотрудничество.

Несмотря на появление в прошлом году Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ "О  внесении изменений в Уголовный  кодекс Российской Федерации и отдельные  законодательные акты Российской Федерации", который внес в гл. 28 УК существенные изменения, российский уголовный закон  при борьбе с киберпреступлениями предлагает руководствоваться лишь тремя состава преступления в области компьютерной информации. Как я уже писал ранее, на мой взгляд новые формулировки, как и прежние, продолжают оставаться расплывчатыми. Зарубежные страны давно уже расширили свое законодательство (именно законодательство, не говоря уже о правоприменительной практике) в отношении преступлений в данной сфере. 

Существует  два основных отличия международного законодательства по противодействию киберпреступлениям от российского:

1. Уголовное законодательство о киберпреступлениях стран ЕС в правовых нормах определяет формальные составы, означающие, что уголовная ответственность предусматривается за действия киберпреступников, в то время как в российском уголовном законе нормы содержат ответственность за материальные составы (уголовная ответственность предусмотрена за последствия преступлений).
2. Уголовное законодательство о киберпреступлениях стран ЕС содержит специальные нормы, что предполагает ответственность за конкретные вредоносные действия, в российском же законодательстве содержатся общие нормы, несущие абстрактное содержание преступления.

Далее, в качестве примеров, приведу выдержки из уголовного законодательства стран Европы.

Королевство Швеция.

Уголовно-правовые вопросы противодействия киберпреступлениям в Швеции регулируются отдельными статьями уголовного кодекса и большим количеством специальных законов.

В соответствии с Уголовным кодексом Швеции (ст. ст. 10a, 10b и 10c гл. 16) предусматривается  ответственность за:

• деяния с использованием компьютерной информации и технологий,
• нарушение почтовой и телекоммуникационной тайны;
• использование технических средств с намерением нарушить телекоммуникационную тайну;
• незаконное получение доступа к записи в системе автоматической обработки данных или незаконное изменение, стирание или добавление такой записи в реестр;
• мошенничество путем предоставления неправильной или неполной информации, или посредством внесения изменений в программу или отчетность, или осуществляемое какими-либо другими способами незаконное влияние на результат автоматической обработки информации.

Ирландия.

Нормативно-правовой документ “Акт о криминальном ущербе” от 1991г. устанавливает ответственность за преступления в сфере высоких технологий.

Согласно ст. 5 Акта, лицо, использующее компьютер  на территории государства с намерением получить незаконный доступ к данным, находящимся в пределах государства  и вне его пределов, или использующее компьютер, находящийся вне пределов государства для получения данных, находящихся в пределах государства, будет признано виновным в совершении преступления независимо оттого, удалось  ли ему получить данные.

За это преступление предусмотрено наказание в виде штрафа или заключения сроком до 3 месяцев.

Королевство Великобритания.

Специальный нормативный  документ по противодействию компьютерным преступлениям был выпущен в 1990г.:“Акт о компьютерных злоупотреблениях”¹².

Первый параграф этого Акта касается “неуполномоченного доступа к компьютерным данным”. Им установлено, что лицо совершает  преступление, когда оно использует компьютер для выполнения любой  функции с намерением обеспечить доступ к любой программе или  данным, содержащимся в любом компьютере, если этот доступ заведомо неправомочен.

В соответствии с Актом преступлением признается доступ к компьютеру, при помощи которого изменяются или уничтожаются программы или данные; данные копируются или перемещаются в место, отличное от того, где они содержатся; данные используются (вообще, любым способом). За совершение этого преступления предусмотрено  наказание в виде штрафа или заключения на срок до 6 месяцев.

Стоит отметить, что в настоящий момент регулирование  информационных отношений Великобритании осуществляется в двух направлениях:

I - установление  уголовной ответственности за  компьютерные преступления (computer crime) и

II - установление  уголовной ответственности за  преступления, связанные с Интернетом (Internet - related crime).

Еще с 80-х гг. XX в. во многих странах пришли к выводу, что правовая защита компьютерной информации с помощью общих положений  национального уголовного законодательства является недостаточной. Многие государства осознали, что эффективное решение проблемы компьютерной преступности требует согласованных международных действий и сотрудничества.

Так, первым документом Совета Европы, посвященным компьютерной преступности, стала Рекомендация № R 89(9)¹³ Комитета Министров стран - членов Совета Европы о преступлениях, связанных с компьютером, принятая 13 сентября 1989 года, в которой был использован такой термин, как «преступление, связанное с использованием компьютерных технологий». Данный документ содержал перечень рекомендованных к обязательному включению в национальное уголовное законодательство деяний.

Значительно позже, был разработан проект Европейской  Конвенции о киберпреступности (2000г.). 18-22 июня 2001 г. проект был обсужден на заседании Европейского комитета по проблемам преступности. Конвенция была открыта к подписанию до 23 ноября 2001 года в Будапеште. Этому документу отведена наиболее значимая роль в развитии международного законодательства в сфере киберпреступлений.

Основной идеей  данного документа является включение  в национальное законодательство стран-участников нормы об уголовной ответственности  за преступления в сфере компьютерной информации. В ней также не дается определения понятия «преступление  в сфере компьютерной информации». Оно заменено термином «киберпреступление» (cybercrime).

Объектом киберпреступлений, согласно Конвенции, является широкий спектр охраняемых нормами права общественных отношений, возникающих при осуществлении информационных процессов по поводу производства, сбора, обработки, накопления, хранения, поиска, передачи, распространения и потребления компьютерной информации, а также в иных областях, где используются компьютеры, компьютерные системы и сети. Среди них, учитывая повышенную общественную значимость, выделяются правоотношения, возникающие в сфере обеспечения конфиденциальности, целостности и доступности компьютерных данных и систем, законного использования компьютеров и компьютерной информации (данных), авторского и смежных прав.

На данный момент¹⁴ Конвенция ратифицирована 37 странами и подписана без ратификации – 10. Российская Федерация Конвенцию не подписала.

По словам¹⁵ начальник юридического управления Росфинмониторинга Павла Ливадного, Россия отказалась подписывать данный документ т.к.: «Конвенция предусматривает возможность, не ставя в известность то или иное государство, правоохранительным органам другого государства иметь доступ к ресурсам, размещенным в сетях общего пользования этого государства», - Это не устраивает Россию, подчеркнул Ливадный. «Все-таки мы должны учитывать интересы нашей национальной безопасности», - сказал он.

Подход Росси  к борьбе с киберпреступностью, по словам Ливадного, заключаются «в оперативном и адекватном взаимодействии правоохранительных органов стран между собой и в недопущении расследований на чужой территории, не ставя в известность правоохранительные органы соответствующего государства».

Кроме того, он отметил, что РФ продвигает подход, предусматривающий разработку глобальной конвенции по борьбе с преступлениями в информационной сфере. По его словам, Будапештская же Конвенция имеет лишь региональное действие и не будет максимально эффективной.