Эриксоновский гипноз

                                                              Красноярск, 2013

 

Введение……………………………………………………………………………………2

    1. Наблюдение и базовый подход Эриксона……………………………………………...4

2. Сознательное и бессознательное в клиническом гипнозе……………………………4

3.Утилизационная теория гипнотического внушения…………………………………..5

4.Трюизмы, использующие психические механизмы…………………………………...7

     4.1 Трюизмы, использующие время………………………………………………………8

5.  Косвенное наведение  рекапитуляцией…………………………………………….....10

6.Психологическая импликация………………………………………………………....11.

7.Терапевтические связки и двойные связки…………………………………………….12

7.1 Связки и двойные связки в форме вопроса……………………………………….....14

8. Бессознательное и метакоммуникация………………………………………………...15

9. Открытые внушения…………………………………………………………………….15

10.Идеомоторный сигналинг………………………………………………………….......16

     11.Многосоставные задания и серийные внушения…………………………………......18

    12. Взаимное наведение транса………………………………………………………..…...19

     13.Терапевтический транс как состояние активного бессознательного обучения…......20

Заключение………………………………………………………………………………......21

Список использованной литературы……………………………………………………….23

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

Приступая к изучению истории  гипноза, вероятно можно начать с  практика XVIII века Месмера. А затем  можно ознакомиться с трудами  Шарко, Брэйде, Льебо и Бернгейме — все они работали с гипнозом в XIX веке.

Далее, переходя к XX веку, вы можете познакомиться с трудами  Эриксона. Он стал отцом современного медицинского гипноза. Его созидательность в разработке новых методов наведения транса и утилизации была просто необычайной. Он был соавтором пяти книг по этому предмету и опубликовал более 130 профессиональных статей, в основном по гипнотерапии. Он был основателем и первым президентом Американского общества клинического гипноза, способствовал изданию официального органа этого общества, “Американского журнала клинического гипноза”, и в течение десяти лет являлся его главным редактором. Эриксон много путешествовал, особенно по Соединенным Штатам, обучая гипнозу профессионалов. Его обычно называли “Мистер Гипноз” (Secter, 1982). Благодаря усилиям Эриксона гипноз перестал играть роль “придворного шута в мрачных залах ортодоксии” (Watzlawick, 1982).

До Эриксона гипнотерапия не являлась отдельной дисциплиной  и не служила первичным терапевтическим  инструментом. Тем не менее, гипноз сыграл значительную роль в развитии нетрадиционных дисциплин психотерапии. Психоаналитик Зигмунд Фрейд, гештальт-терапевт Фриц Перлз, бихевиорист Джозеф Уолп и трансактный аналитик Эрик Берн — все были знакомы с гипнозом, но отвергали его в пользу развития своих особых подходов к терапии и совершенствования собственных теорий личности и изменения. Эриксон остался верен гипнозу, поскольку был прагматиком и понимал: гипноз может повлиять на пациента при осуществлении изменений. Он не развивал специальную теорию гипноза, но решительно отвергал его традиционное применение, при котором оператор насильственно навязывает внушения пассивному объекту. В отличие от такого подхода, метод Эриксона заключался в том, чтобы обнаружить и использовать внутренние ресурсы.

Эриксоновский гипноз используется для того, чтобы вызвать терапевтические реакции, суть которых состоит в том, чтобы побудить пациента к сотрудничеству. Пациенты прибегают к психотерапии, потому что испытывают затруднения в выполнении тех задач, которые они перед собой ставят. Задача психотерапевта состоит в том, чтобы (в доступной степени) побудить пациента следовать своим желаниям, и гипноз может оказаться весьма эффективным в преодолении тупиков. Он делает потенциал и ресурсы пациента более доступными для оказания самопомощи.

Хотя формальный гипноз служит, главным образом, моделью коммуникации посредством влияния, Эриксон никогда  не использовал его в чистом виде. Он первым ввел натуралистические методы. Другими словами, Эриксон взял техники  из гипноза и эффективно применял их в психотерапии, исключив необходимость  ритуалов введения в транс. На самом  деле он использовал формальный гипноз лишь в пятой части своих практических случаев, но последовательно применял гипнотическую технику, даже когда не “занимался гипнозом Натуралистический подход составлял суть стратегического подхода Эриксона к краткосрочной терапии, второй области проявления гениальности Эриксона.

Кроме того, важны тактические  межличностные подходы к пациенту, призванные высвободить потенциалы для самопомощи как в гипнотическом, так и бодрствующем состоянии.Отметая мифы и анекдоты об Эриксоне, неизменно исходящие от покл онников и завистников любой харизматической фигуры, можно сказать, что “эриксоновская психотерапия” оказала значительное влияние на тысячи профессионалов. Она наложила отпечаток на саму американскую психотерапию. Свидетельство тому — многочисленные статьи и труды об Эриксоне, которые были опубликованы и продолжают публиковаться (Hammond, 1984; Rossi & Ryan, 1985; Rossi и др., 1983; Zeig, 1980, 1982, 1985a, 1985b). Милтон Г. Эриксон признан во всем мире как крупнейший специалист по гипнозу и психотерапии, дающей быстрый стратегический результат. Среди психотерапевтов ему нет равных: настолько разнообразен его творческий подход, велики проницательность и изобретательность.

О нем даже говорят, что  он был лучшим психотерапевтом ХХ века. Это, пожалуй, не преувеличение. Вклад  Эриксона в практику психотерапии столь  же значителен, сколь и вклад Фрейда в ее теорию.

Чтобы определить профессиональную позицию Эриксона, прежде всего следует отметить абсолютное неприятие всякого теоретизирования (хотя сам он создал широко применяемую методологию лечебного гипноза). Любая жесткая теория (в том числе и теория личности) сковывает психотерапевта и ограничивает его творческий поиск — в этом доктор Эриксон был твердо убежден. Он верил в то, что каждая личность неповторима, подвижна — и уникальна. Эту веру подтверждает не только его работа, но и вся его жизнь.

Эриксону всю жизнь  приходилось преодолевать многочисленные недуги. Перенесенный в детстве полиомиелит  в 1967 году окончательно приковал его  к инвалидному креслу. Однако Эриксон  говорил, что полиомиелит стал его  лучшим учителем в познании человеческих возможностей.

Среди психотерапевтов находятся  те, кто поклоняется Эриксону с  почтением, граничащим с идолопоклонством. Считается, что каждое его слово, настроение, мнение или действие имеет  скрытый смысл. Подобное обожествление, коренящееся в ожидании бесконечной  силы и всемогущества, может в конечном счете привести к разочарованию. В равной степени подвержены предубеждениям и те, кто считают Эриксона сектантом, а его возмутительные методы — всего лишь преходящей забавой, которая, в конце концов, окажется в мусорной корзине устаревших схем. На самом деле это несправедливо по отношению к в высшей степени творческому, одаренному богатым воображением и оригинальному уму, развившему новаторские подходы к некоторым из наиболее затруднительных проблем в психотерапии. Эриксон создал великолепную машину влияния, усовершенствованную годами борьбы со своим физическим несовершенством. Его мужество, чувствительность, восприимчивость и уникальные методы преодоления проблем сделали его, по словам Хейли (1973), “необычным терапевтом”. Однако подходы, используемые столь “необычайной” личностью, его удивительные стили работы, не могут быть легко модифицированы, усвоены и применены другими.

Острая критика стратегической терапии Эриксона вызвана тем, что  его переоценивают те, кто полагает, что умная тактика может заменить дисциплинированное обучение. Технические  режимы — лишь фрагмент гештальт-терапевтической программы. Как бы то ни было, нам следует знать, как обращаться с множеством параметров, связанных с системами защиты пациентов, их системами ценностей и характерологическими особенностями, которые могут отвергнуть или свести на нет эффект всех наших стратегических воздействий.

 

 

 

 

1. Наблюдение и базовый подход Эриксона

Наблюдение — это самый важный аспект начального обучения гипнотерапевта. Для Эриксона это обучение началось в юности и продолжалось всю жизнь. Наблюдение за инвариантами и соотношениями в человеческом поведении — это обязательное условие и основной навык творческого гипнотерапевта. Житейские рассказы и истории, которые Эриксон излагает на последующих страницах, показывают, что он внимательный наблюдатель регулярно повторяющихся структур в человеческом поведении. Эриксон любит шутку, и все его собственные остроты основаны на твердом знании того, как люди поступили бы в той или иной ситуации.

Будучи ребенком и шагая  в школу по висконсинским снегам, он развлекался тем, что протаптывал  извилистые тропинки на поле, вдали  от расчищенных дорог, и затем  наблюдал, как те, кто шли за ним, ступали точно по его следам. Люди не пытались двигаться по прямой дороге, которая, как они знали, находится  перед ними; они явно находили, что  проще ходить по кривой тропинке, которую  проложил Эриксон, пока он не спрямлял ее кривые петли в следующих походах  в школу.

Именно регулярно повторяющиеся  варианты поведения имеют большое  значение. Закономерности — это инструменты, которые он использует, чтобы формировать гипнотические явления и гипнотическое поведение. Он считает полезным знать, что при наличии определенных стимулов последует определенная реакция. Или, если он может вызвать какую-либо форму поведения, для него важно знать, что с ней тесно связана другая форма поведения, которая, скорее всего, возникнет следом за этой. Таким образом, он может использовать один стимул, чтобы вызвать определенную реакцию, а затем использовать эту реакцию, чтобы вызвать, по ассоциации, другую конкретную реакцию.

Ситуация субъективно  переживается как гипнотическая, когда  появляется ощущение, что эти реакции  возникают без всякого сознательного  намерения, из-за того, что пациенты не осознают наличия внутри себя этих предсказуемых ассоциаций. Пациенты не знают обо всех возможностях в  рамках собственного поведенческого репертуара. В результате, когда пациенты испытывают что-то, чего не могли предполагать (хотя терапевт может, поскольку ему  известны поведенческие ассоциации пациентов), они понимают, что гипнотерапевт  каким-то образом вызвал это. Гипнотерапевт  действительно создал поведенческую  ситуацию, которая естественным образом  вызывает у пациента определенную реакцию. Но гипнотерапевт “создал” ситуацию только потому, что он знает, как  использовать существовавшие до этого  структуры в поведенческой матрице  пациента.

Из этого следует, что  чем больше гипнотерапевты знают  о закономерностях поведения, тем  более адекватно они смогут вызывать желаемые реакции в любой конкретной ситуации. Чем лучше терапевты  умеют отмечать конкретные закономерности у отдельных пациентов, тем проще  им будет вызвать терапевтические  реакции у других людей.

 

2. Сознательное и бессознательное в клиническом гипнозе

 

Эриксон подчеркивает определенные аспекты отношений между сознательным и бессознательным и многочисленные способы использования их для  терапевтических целей в работе с клиническим гипнозом. Это одна из основных тем, которая вводится в нашем первом комментарии и будет обсуждаться далее практически во всех последующих сеансах. Мы убеждены, что сознание, запрограммированное типичными установками и верованиями современного рационалистичного человека, как это ни печально, ограниченно. Выяснено, что многие люди использует свои умственные способности в лучшем случае не более чем на 10%. Большинство из нас просто не знает, как использовать личные способности. Наша система образования научила нас только, как добиваться определенных внешних критериев обучения. Мы учимся читать и писать, осваиваем другие подобные умения. Успешность обучения измеряется нашими оценками на стандартизованных тестах достижений, а не тем, в какой степени мы используем свои уникальные нейронные цепочки для личных целей. Наша система образования до сих пор не умеет или почти не умеет тренировать и проверять способность индивидуума использовать собственную уникальную матрицу поведения и ассоциативные процессы, несмотря на то, что эта внутренняя способность есть самая суть креативности и развития личности.

Таким образом, сознание программируется  на соответствие внешним, общественно  приемлемым стандартам достижений, в  то время как все, что является уникальным внутри личности, оказывается  сдерживаемым. То есть большая часть  нашей индивидуальности остается бессознательной  и неизвестной. У Эриксона есть основания  говорить: “Очень важно, чтобы человек  понимал, что его бессознательное  умнее его. В бессознательном хранится богатейший материал”.

Пациенты имеют проблемы, поскольку сознательное программирование слишком жестко лимитировало их способности. Решение заключается в том, чтобы  помочь им прорваться сквозь ограничения  их сознательных установок, освободить свою бессознательную способность  к решению проблем.

Вновь и вновь мы обнаруживаем, что подходы Эриксона к наведению  транса и решению проблем обычно направлены на то, чтобы обойти жесткие  и заученные ограничения сознательных и привычных установок пациента. Позже мы продемонстрируем и обсудим  средства “депотенциализации сознательных установок”, “способ справиться с  сознанием” и т.п. Все эти фразы  означают одно и то же: усилие освободить личность от выученных ограничений. Как ясно Эриксон формулирует  это: “Ваша техника строится вокруг указаний, которые позволяют их сознательному  разуму устраниться от задачи и переложить ее на бессознательное”.

Эриксон был первым, кто  начал использовать косвенные подходы  к гипнотическому внушению, для того чтобы достичь освобождения бессознательных  возможностей от ограничений сознания. Такой подход резко отличается от всей предшествующей и современной  работы в гипнозе, где прямое внушение по-прежнему считается основной терапевтической  модальностью. Последующие сеансы и  комментарии послужат постепенным  введением в эти косвенные  подходы. Возможности этих подходов столь многогранны и огромны, что Эриксон так никогда и  не смог организовать их в единую систему; собственно, он не всегда понимает, почему и как они срабатывают. Косвенные  подходы, таким образом, — это целинная область, terra incognita, которую, надо надеяться, некоторые читатели изучат и расширят в своих собственных исследованиях и терапевтической практике.

 

3. Утилизационная теория гипнотического внушения

Мы недавно определили утилизационную теорию гипнотического внушения таким образом (Erickson and Rossi, 1975):

 

Транс — это особое состояние, которое интенсифицирует терапевтические взаимоотношения и сосредоточивает внимание пациента на нескольких аспектах внутренней реальности; транс не обеспечивает принятие внушений. Эриксон полагается на определенные формы коммуникаций... чтобы вызвать, мобилизовать и сдвинуть ассоциативные процессы и навыки мышления пациента в определенных направлениях, чтобы иногда достичь определенных терапевтических целей. Он полагает, что гипнотическое внушение — это и есть процесс вызывания и утилизации собственных психических процессов пациента такими способами, которые лежат за пределами досягаемости его собственного, обычного, произвольного и волевого контроля.