Экспертиза индивидуальных особенностей

Московский  Государственный Медико-Стоматологический  Университет

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Доклад на тему:

”Экспертиза индивидуальных особенностей”

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                                                                              Подготовила: Бодуэн Ю.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Изучение личности обвиняемого непосредственно вытекает из закона и является обязательным.К числу институтов Общей части уголовного закона, выражающих личностный подход в уголовно-правовом регулировании и требующих анализа психологических свойств и состояний личности виновного (и потерпевшего) относятся общие начала назначения наказания и детализирующие их институты обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание (ст.ст.60-63 УК). Они обеспечивают переход правоприменителя от установления факта вины и пределов ответственности за нее к мере ответственности, воплощенной в наказании (заменяющих его мерах).

Речь идет об обстоятельствах, связанных не только с содеянным и его последствиями  в узком смысле, но и с личностью, целями, мотивами, состояниями, отношениями виновного. В соответствии с общими началами назначения наказания понятие индивидуализации охватывает в комплексе оценку деяния, личности виновного, обстоятельств, смягчающих и отягчающих ответственность. Значимы здесь те личностные особенности, которые влияли на выбор и реализацию противоправного варианта поведения, затрудняли или облегчали его, а равно сказывались на отношении к содеянному. Поэтому трудно переоценить важность использования помощи психолога в реализации личностного подхода в уголовном деле, в частности, для исследования ценностных ориентации, мотивации, характерологических свойств личности, важных для индивидуализации ответственности (наказания) и прогноза поведения в связи с наказанием.

С учетом изложенного, в содержание принципа равенства перед уголовным законом входит не только право-на применение к лицу единого и равного для всех основания уголовной ответственности, но и при решении вопроса о мере ответственности (виде и размере наказания) - на учет индивидуальных особенностей деятеля (его целей, мотивов, состояний и т.д.)-

К сожалению, в  методической литературе для следователей и судей психологические аспекты  индивидуализации ответственности  практически игнорируются. Говорится о значимости для индивидуализации уголовной ответственности совокупности социальных, социально-демографических, криминологических, уголовно-правовых признаков личности, а о том, что личность характеризуется прежде всего психологическими свойствами и состояниями обычно не упоминается.

Психологические особенности личности могут быть по-разному связаны с совершенным  преступлением. Одни из них могут  играть ведущую роль в выборе преступного  способа удовлетворения потребностей или разрешения конфликта (эгоистическая, корыстная направленность личности, неуважение человеческому достоинству, сексуальная распущенность, агрессивность и пр.).

Другие психологические  особенности чаще только способствуют совершению преступления при наличии внешней неблагоприятной ситуации (слабоволие, подчиняемость, легкомыслие, низкий уровень интеллектуального развития, болезненное самолюбие, эмоциональная возбудимость, трусость и пр.).

Наконец, многие психологические особенности обвиняемого остаются нейтральными по отношению к факту преступления (например, увлечения, интересы лица, совершившего преступление в состоянии аффекта или неосторожное преступление и пр.).

Подлинно личностный подход с позиций справедливости в идеале требует изучения достаточно большого объема свойств обвиняемого  по большинству уголовных дел и включает в себя исследование его внутреннего мира: потребностей, побуждений, лежащих в основе поступков (мотивов поведения), общей структуры и отдельных черт характера, эмоционально-волевой сферы, способностей, индивидуальных особенностей интеллектуальной деятельности (восприятия, мышления, памяти и других познавательных процессов). Разумеется, в рамках уголовного процесса могут и должны изучаться не все психологические особенности обвиняемого, но только имеющие значение для уголовного дела. В большинстве случаев бывает необходимо и достаточно исследовать те свойства личности обвиняемого, которые:

указывают на закономерность или случайность принятия и еализации решения о преступлении;

влияют на способность  управлять поведением в конкретнойситуации;

значимы для  прогноза опасности рецидива и определения

программы коррекционного воздействия.

Очевидно, что  исследование этих особенностей требует  обязательного применения специальных психологических знаний, усиления роли психолога в непосредственном изучении личности. Эта перспектива может показаться малореальной в нынешних условиях. Однако представляется, что существуют определенные предпосылки для ее решения в ближайшем будущем.

Речь идет, о  закреплении процессуальной деятельности психолога не только в качестве эксперта, но и в форме консультанта, осуществляющего длящуюся помощь следствию и суду и представляющего документы, имеющие процессуальное значение (что уже сейчас находит известное обоснование в ст.68-70, 88 УПК). Имеется ввиду, в частности, допустимость подготовки справок, содержащих мотивированное мнение о психологическом портрете обвиняемого (а в некоторых случаях потерпевшего и свидетеля).

Рассматриваемая форма участия психолога расширяет  период его включенного наблюдения, рамки инициативы и позволяет дать целостную характеристику личности в единстве условий ее формирования, ориентации, мотивации и деятельности. В свою очередь для следователя и суда создаются возможности использовать справочный документ психолога о портрете личности как своеобразную психологическую канву для решения правовых вопросов индивидуализации ответственности и наказания. Угрозы законным интересам участников процесса при этом не создается, так как справка приобщается к делу, как письменное доказательство и подвергается оценке участников процесса.

По уголовному делу сексуального маньяка . психологом был составлен его психологический портрет. В основу было положено изучение материалов уголовного дела и индивидуально-психологическое обследование М.

Решающим для  образа жизни и поведения М. являются влечения, инстинкты, неконтролируемые побуждения. Представления о морали не играют в его жизни сколько-нибудь заметной роли. При неблагоприятных обстоятельствах он нередко ворует, совершает хищения. При совершении изнасилований не задумывается о последствиях своих действий. Волнует его лишь удовлетворение сексуальной потребности и сокрытие следов преступления. Социальные и правовые нормы не являются сколько-нибудь значимыми, не относятся к числу факторов, влияющих на поведение. Понятие «социального долга» ему чуждо. Вынужденная частая смена работы связана с постоянными прогулами и пьянством.

По характеру  замкнут, необщителен, угрюм. С людьми сходится трудно, в их обществе чувствует  себя неуютно. Друзей не имеет; даже соседи не могут его как-либо охарактеризовать, так как ни с кем из них не общался. М. - ярко выраженная интравертированная личность, он погружен в мир своих представлений, постоянно мечтает об интимных контактах с маленькими девочками; все переживания его так или иначе связаны с этой сферой. Практически, кроме членов своей

семьи (бывшей жены и детей) на свободе он ни с кем  не контактировал. Однако, и по свидетельству  родных, М. - крайне замкнут, трудно понять, что происходит у него на душе, «как будто стоит какой-то невидимый барьер». Находясь в колонии, он также держался «сам по себе», в контакты не вступал. Таким образом, М. отдалился от людей, жил только своими интересами, у него почти не было эмоциональных привязанностей.

Глубокие переживания  испытывал М. в связи с тем, что его в грудном возрасте бросила мать, отец также отказался от его воспитания Родителей никогда не видел. Воспитывался в условиях острой нужды, постоянной нехватки денег, отсутствия самого необходимого, что также являлось предметом постоянным переживаний в детстве и юности.

Из 18 лет брака  дома провел 4 года, остальное время - в местах лишения свободы. В трезвом состоянии был спокоен, добр, заботился о детях. В пьяном - становился агрессивным, избивал членов семьи, выгонял их из дома Нередко после пьянок исчезал на несколько дней или недель.

Главный смысл  жизни М. заключается в удовлетворении сексуальной потребности (он сам об этом многократно заявляет). Половая жизнь занимает неадекватно большое место в его жизни, имеет значение ведущей жизненной цели. Для него характерно возникновение трудно преодолимых побуждений к совершению сексуальных действий в отношении малолетних, фиксация внимания и концентрация всех интересов на сексуальных отношениях со склонностью к извращениям. Свойственно стремление к немедленному удовлетворению сексуальных потребностей без учета существующих социальных и правовых норм, возможных последствий своих действий (сдерживающий эффект возможного наказания минимален). Решающую роль играет наличие «близкого объекта», способного удовлетворить актуальную потребность при отсутствии подготовки к преступлению, планирования, выбора адекватных способов действий (нападение начинал, как правило, с сильного удара по голове).

С возникновением желания «поохотиться за девчонками» все поведение М. подчиняется его реализации, ситуация оценивается лишь под углом зрения наличия условий, необходимых для достижения цели (отсутствие свидетелей, безлюдное место и пр.), критическое отношение к своим действиям существенно снижается.

Сексуальность у М. проснулась рано. Уже в 11-12 лет начал заниматься онанизмом. В 16-летнем возрасте предпринял первую попытку вступления в половую связь, но она окончилась неудачей. С этого времени «зафиксировался на девчонках». С девочками 11-12 лет проще находил общий язык. При вступлении в половую связь с малолетними не

испытывая чувства  неуверенности, робости, чем компенсирован  неудачи при попытках вступления в половую связь с женщинами. Влечение к малолетним объясняет тем, что с детства его избегали сверстницы, с презрением отзывались о нем: «Да что с нищетой гулять».

После первой неудачи  появились мысли о сексуальной  неполноценности, стремление доказать самому себе, что в половой сфере  у него все в порядке. Боясь  быть осмеянным, с этого времени  избегал сверстниц, сильно завидовал, слушая рассказы знакомых об отношениях с женщинами и девушками. «Я стал искать такую девочку, которая не знала бы меня и я смог бы убедиться в том, что являюсь полноценным мужчиной. Вечерами я бродил по городу, но никто подходящий не попадался. Наконец я встретил девочку - совершил свое первое преступление, затем - второе. Но все получилось неудачно, никаких подтверждений я не получил, а попал на скамью подсудимых».

В возрасте 25 лет  женился, но считает, что жену не удовлетворял, она была с ним холодна. М. утверждает, что у него снижена половая функция и по этой причине при вступлении в половую связь с женщинами (включая жену) испытывал чувство неловкости, дискомфорта, что тяжело им переживалось.

Сам М. настаивает на том, что он больной человек, неоднократно требует проведения сексологической экспертизы. Утверждает, что с юности испытывает непреодолимое влечение к малолетним девочкам. «Отбывая наказание, я все время занимался онанизмом, мысленно представляя себе картины обладания малолетними»; изо дня в день «у меня была только одна мечта - выйти на свободу и осуществить цель моей жизни - хотя бы временно обладать девочкой». «Два года я вставал и ложился лишь с одной мыслью - когда придет срок освобождения, я смогу осуществить свое самое заветное желание, которое стало для меня смыслом жизни». «У меня и раньше были такие состояния, что я забывал обо всем и мог часами преследовать какую-нибудь девчонку, хотя прекрасно понимал, что среди бела дня в городе я не смогу ничего с ней сделать, но все равно шел за ней». «Самое любимое занятие для меня - часами стоять у окна, наблюдая, как во дворе играют девочки; я специально ходил в детский кинотеатр и испытывал просто от их близости необыкновенное удовольствие».

 

Характерной чертой М. является также нетерпимость к противодействию его желаниям, Если что-то противоречит им, его охватывает озлобление, гнев (все убитые им жертвы пытались хоть как-то противоречить ему, оказывать сопротивление).

Таким образом, М. - ярко выраженный тип сексуального маньяка, человека, одержимого одной идеей, одним желанием, при крайне неразвитых представлениях о нормах морали, нравственности, ответственности за свои поступки; его инстинкты и плохо контролируемые побуждения господствуют над разумом. Бросается в г/газа бездушие, отсутствие хотя бы намека на раскаяние в своих преступлениях. Искренне сожалеет лишь о том, что ему долго не придется вступать в интимные отношения с девочками. Это объяснимо: ведь истинное раскаяние предполагает способность к анализу, осознанию значения своих действий, характера последствий, чтоМ. несвойственно.

Выявленные  особенности личности М. оказали  существенное влияние на принятие решений и реализацию его преступного поведения.

Вопрос о  применении профессиональных психологических  познаний -встает и в связи с соотношением объективной и субъективной характеристик некоторых фактов, с которыми закон связывает смягчение или отягощение ответственности и наказания. Достаточно ли, чтобы следователь и суд доказали наличие этих фактов или надо еще доказать, что виновный осознавал их наличие и руководствовался этим знанием, управляя своими преступными действиями? Например, закон говорит о стечении тяжелых жизненных обстоятельств, о совершении преступления под влиянием угроз, принуждения, либо зависимости, рассматривая эти обстоятельства, как смягчающие. И наоборот, связывает с отягчением ответственности и наказания такие обстоятельства, как совершение преступления в отношении ребенка, старика или лица, находящегося в беспомощном состоянии; совершение преступления с особой жестокостью или издевательством над потерпевшим; совершение преступления организованной группой и т.д. Как быть, если наличие соответствующих обстоятельств установлено, но виновный не был о них осведомлен или в силу определенных причин не осознавал их значение, или в силу индивидуальных особенностей искаженно их воспринимал?