Христианская эсхатология: религиозный, философский и культурологический аспект

Таким образом, религиозный этап формирования эсхатологического сознания основывается на ветхозаветном и новозаветном (библейском) эсхатологическом представлении о надежде в спасение.

2.2 Христианская концепция Конца  Света и страшного суда

Христианское  учение о Страшном суде и Конце  Света изложено в «Апокалипсисе», или «Откровении Иоанна Богослова» — последнем из сочинений, включенных в Новый завет. 

Конец Света, согласно этому учению, наступит после  Второго Пришествия Спасителя, который победит силы зла и совершит Страшный суд.

В истории  интерпретации библейской эсхатологии  существовало несколько тенденций. Долгое время эсхатологическое учение Библии рассматривалось только как пророчество о будущем («футурологическая эсхатология»). В XX в.  мн. экзегеты обратили внимание на то, что само явление Христа на земле и Его Благая Весть знаменовали начало суда над миром[18]. В экзистенциалистской эсхатологии этот аспект библейского учения был выдвинут на первый план, а «футурологическая эсхатология» оттеснена в область аллегорий и метафор. Против этого выступил ряд богословов различных конфессий (прот. С.Булгаков, Г.У. фон Бальтазар, Ю.Мольтман и др.)[18]. Синтез был предложен Иеремиасом, который охарактеризовал евангельскую эсхатология как «осуществляющуюся», т.е. имеющую начало в проповеди Христа и одновременно сохраняющую футурологическую перспективу[19].

Русский религиозный  мыслитель Николай Федоров (1828-1903) трактовал пророчества Библии о бедствиях, которые постигнут мир в конце времен, как предупреждение, не имеющее фатального характера. Он утверждал, что если человечество найдет правильный путь, переход к Царству Божьему не будет катастрофическим. Эта концепция носила черты весьма уязвимого оптимизма, опирающегося на веру в науку[19]. Учению Федорова родственны взгляды Тейара де Шардена, который также считал вероятным переход к Царству Божьему без катаклизмов, путем природной, социальной и мистической эволюции.

Находилось  немало толкователей, гадавших по Библии о «временах и сроках» Парусии  и дерзновенно назначавших дату конца мира (апокалиптические и хилиастические секты, Иоахим Флорский, Бенгель, Юнг-Штиллинг и др.).

2.3 Специфика различных подходов  к рассмотрению эсхатологической проблематики в христианстве

2.3.1 Футурология

В 1943 году немецкий социолог О. Флехтхейм  впервые использовал термин «футурология»  в своём письме Олдосу Хаксли, назвав так науку о будущем, или философию  будущего. Можно говорить о сомнительности футурологии как науки, о невозможности создания хотя бы примерного прогноза будущих событий, но при этом сложно игнорировать тот интерес, который возник в научной среде к новому «модному» течению.

Социологи, философы, экономисты обратились в своих трудах к футурологии, потеснив писателей-фантастов и религиозных мыслителей. Тщательному исследованию были подвергнуты социально-экономические, политические и культурные тенденции в обществе. Но, к моему удивлению, в трудах наиболее известных футурологов находится лишь несколько упоминаний о роли религии в мире будущего, если об этом вообще говорится. Главной причиной столь странного игнорирования религиозной тематики в классической футурологии мне видится в стремлении футурологии отмежеваться от спиритуалистических и мистических пророчеств с одной стороны, и от эсхатологии с другой, не заходить на «чужую» территорию.

Основной фокус внимания футурологов  середины XX был нацелен на научно-технический  прогресс, и проблемы, которые из этого следуют – ухудшение  экологии, гибель технократической цивилизации, возможность создания Искусственного Интеллекта. Западные футурологи, глядя  на современный им мир, видели признаки распада – существовал еще «атеистический» Советский Союз, ортодоксальная религиозность переживала колоссальный кризис, а появившиеся новые религии казались лишь бабочками однодневками. Футурологические прогнозы были неутешительны для религии – будущий мир виделся секулярным, и религии отводилась незавидная участь. Или же, другой вариант, не менее популярный среди футурологов – полная трансформация религиозности, «религиозная анархия» и вырождение религиозных институтов. Яркой иллюстрацией этой идеи может послужить роман Хайнлайна «Чужак в чужой стране», где религия сведена к коммерции: во время проповеди рекламируют товары потребления, а в церкви стоят игровые автоматы.

Можно проследить изменение прогнозов  о будущем религии на примере работ разных лет социолога Э. Тоффлера. Так, в одной из самых своих популярных книг «Третья волна», написанной в 1980 году, он с тревогой глядит на популярность многочисленных религиозных культов, которые предлагают обществу то, что не может дать повседневная жизнь – структурированность, чувство локтя, порядок в мире социальной и технологической сумятицы. «Если мы отвергаем полное подчинение, требуемое многими культами, нам, видимо, следует поощрять формирование, если можно так сказать, «полукультов», лежащих где-то между бесструктурной свободой и жестко структурированной регламентацией», – пишет Тоффлер, подразумевая под «полукультами» многочисленные группы по интересам, психологические группы, или же религиозные собрания. Следует признать, что во многом его прогнозы оправдали себя. Роль же традиционных религий в его ранних работах отходит на задний план[53].

Но уже в одной из своих  последних книг «Революционное богатство» (Revolutionary Wealth), написанной в новом  веке, Э. Тоффлер переосмысляет свои прогнозы, уже не делая такой упор на новые религии, а описывая в  основном ближайшее будущее христианства и ислама. По его мнению, к 2025 году число христиан вырастет приблизительно на 30%, а мусульман на 50%, что, наравне с пространственной передислокацией религий полностью изменит политическую и культурную карту Европы[34].

Вслед за изменениями в политической и культурной картине мира, переходу от технократического общества к информационному, менялся и взгляд футурологов на роль и место религии. От идеи о ненужности, избыточности религии в обществе, о её затухании и полной секуляризации будущего мира, футурологи, обобщая исследования экономистов и социологов, пришли к идее о трансформации религии в некую новую сферу потребления, коммерческую структуру. В футурологии эпохи постмодерна многочисленные религии будущего не только конкурируют между собой, но и смешиваются друг с другом и со светскими институтами, рождая поразительные химеры.

В XXI веке в футурологии появились  новые тенденции, и оказалось, что  «расколдовать» мир не так уж просто. Многие религиозные деятели говорят о новой, пост-секулярной эпохе, возвращающей религиозные ценности, социологи утверждают о религиозном возрождении в ряде европейских стран. Современная западная футурология значительно идеологизирована – исследуются проблемы экстремизма, прогнозируют усугубление «зелёной угрозы». В России же проблема будущего религии в научных кругах практически не поднимается.

Футурологии религии в России на сегодняшний день не существует –  религиоведы либо не касаются этой темы вовсе, либо робко заглядывают  лишь на несколько лет вперёд, не осмеливаясь давать хоть сколь ясных  прогнозов на будущее.

2.3.2 Православная эсхатология

Ожидание  конца мира и пришествия Антихриста, часто волновавшее христианское человечество, снова наросло в  настоящее время. Наряду с ожиданиями прогресса и возрождения жизни, часто встречаешь людей, углубленных в таинственные страницы Апокалипсиса, и слышишь рассказы о таинственных видениях, предрекающих конец мира. Немудрено бы это было, если такие настроения явились вследствие страшных разгромов России в японской войне или того хаотического, обезумевшего междоусобия, которое охватывает нас теперь. Но ожидания конца мира явились гораздо раньше. Их связывают с именем преподобного Серафима Саровского. Владимир Соловьев выступал со своими " Тремя разговорами", когда у нас, по внешности, все обстояло благополучно. Да и Соловьев был только передовым выразителем широко разлитого настроения. Еще до японской войны ходили рассказы, со словами разных блаженных и юродивых, о рождении Антихриста. Вычислялось даже, сколько ему лет. Несколько позднее предтечею Антихриста называли известного гипнотизера и авантюриста Филиппа. За последние два года (1905-1907) о близости конца мира нередко говорил столь популярный проповедник, как о. Иоанн Кронштадтский, а за чтением Апокалипсиса можно увидеть даже неверующих, но обладающих чуткостью сердца, которая мешает им присоединиться к толпам ликующих по поводу современного "возрождения", облитого кровью и сопровождаемого разрывом всех бескорыстных связей, потерей уважения к святыне религиозной, семейной и общественной.

Откровение  обращено к совокупности верующих нескольких церквей, ко множеству людей, среди  которых были и далеко не безупречные: носишь имя, будто жив, но ты мертв (Откр. 3,1).

А в  заключение Иоанн Богослов говорит  все-таки: Блажен соблюдающий слова пророчества книги сей (Откр. 22, 7). Да и Сам Спаситель указывал нам быть внимательными к признакам времени: Вы же берегитесь. Вот, Я наперед сказал вам все(Мк. 13, 23). Он даже упрекает тех, которые умеют различать лицо неба и земли, а признаков времени не различают. Итак, я полагаю, что внимание к эсхатологии совершенно обязательно для христианства.

Но  понятно, что быть внимательным не значит быть увлекающимся, легкомысленным и  субъективным, и именно для избежания  субъективности и легковерия в деле столь важном, как предвидение событий мировой жизни и ее конца, следует в эсхатологическом чтении соблюдать все против этой предосторожности.

Цели пророческих откровений о будущих судьбах мира двояки. Иногда пророчество имеет целью дать нам руководство к поведению, и тогда оно всегда понятно. Так, например, Спаситель особенно подробно говорил о событиях, относящихся к разрушению Иерусалима, и все эти пророчества столь ясны, что христиане, именно благодаря предостережениям Спасителя, могли своевременно спастись от бедствий, постигших их остальных соплеменников при разгроме Иудеи. Иногда, напротив, пророчество столь неясно, что становится понятным только ретроспективно, после того, как мы уже пережили его исполнение. Так, например, едва ли кто-нибудь из современников апостола Иоанна Богослова мог понять, что гонений на христиан будет именно десять. Но через несколько веков, когда уже время гонений отошло в прошлое, легко стало сосчитать, сколько их было. Теперь даже в учебниках считают десять гонений, и нам становятся понятными слова "будете иметь скорбь дней десять". Это даже замечательно точное определение, потому что, действительно, правильнее было бы сказать не " десять гонений", а "около десяти гонений", ибо если считать эпоху 250-270 лет за одно гонение, то всех их было девять, а если считать именами императоров - то одиннадцать.

Пророчество, очевидно, имеет целью не предупреждение, не руководство к действию, а укрепление веры в Бога. Видя на исторических фактах исполнение того, что хотя бы и непонятно нам, развертывалось перед взором Тайнозрителя, на сотни и тысячи лет вперед, мы убеждаемся, что действительно существует Некто Всеведущий, вдохновляющий пророка. Особенно важно иметь такую опору к концу времен. Когда придет Антихрист, и ложные чудеса врага будут ослеплять всех, в среде же святых и "голоса умолкнут" и "пророчество прекратится", - предсказания Апокалипсиса станут драгоценной опорой христианина против невольно одолевающих сомнений. Поэтому-то, последние времена и описаны в Апокалипсисе с такими подробностями, тогда как ближайшие исторические эпохи сравнительно очень кратко и суммарно.

Обычной основой христианской эсхатологии  служит .Апокалипсис святого Иоанна Богослова и пророчества Даниила. Но оба источника отличаются всей неудобопонятностью пророческих созерцаний, прикровенностью, символизмом и той особенной образностью, к которой духовное созерцание принуждено прибегнуть в обрисовке предметов, неизобразимых нашими человеческими словами и понятиями, и даже образами.

Для преодоления  трудностей понимания этих частей пророчеств рекомендуется внимательное изучение пророческой символики, чтобы быть способными как бы к расшифровке прикровенных мест. Это, действительно, необходимо, но я думаю, что никакая расшифровка не поможет, не спасет от ошибок, если мы упустим из виду основное общее правило чтения Священного Писания.

Это правило  гласит, что мы никогда не должны объяснять Писания на основании  отдельно выхваченных мест его, и  можем считать правильным лишь то понимание, которое основано на совокупности всего, открываемого по данному предмету или вопросу в Писании.

В отношении  будущих судеб мира и конца  его существует много мест в Священном  Писании и помимо Апокалипсиса и  пророка Даниила, и эти места нередко способны дать опору в понимании пророческих созерцаний. Такими опорными пунктами, при чтении Апокалипсиса, являются пророчества Самого Спасителя в Евангелиях и эсхатологические места Посланий апостолов Павла, Петра, Иуды и самого Иоанна. Указания на будущее делаются Спасителем и апостолами уже не в форме символических образов и созерцаний, а в виде прямых фактических сообщений или конкретного исторического повествования. Здесь все ясно и точно, не допускает никаких перетолкований.

Многие  толкователи Апокалипсиса решают, что  конец мира очень близок. Оберлен в 30-х годах не надеялся уже больше, чем на 200 лет мировой жизни. Таково же мнение Вл.Соловьева. Полковник Бейнинген, посредством расшифровки "пророческой азбуки", определяет конец миру в 1932 году.

По  мнению Тихомирова Л.[33], что все эти вычисления и предположения очень субъективны, даже тогда, когда субъективизм облекается в наружно математическую форму вычислений полковника Бейнингена.

В 7-й  главе Апокалипсиса сказано: Ангел, имеющий печать Бога живаго, воскликнул к... Ангелам, имеющим вредить земле и морю, говоря: не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревом, доколе не положим печати на челах рабов Бога нашего (Откр. 7, 2-3). Сколько же времени потребуется на это? Не сказано, Апокалипсис открывает общий ход исторического процесса от времен Спасителя до конца мира и указывает на общее число периодов эволюции, которую за это время предстоит совершить Церкви и миру, но вычисления времени, которое суждено прожить миру в течение этой эволюции, мне кажется, не имеют для себя никакой опоры в предсказаниях Священного Писания.