Этика государственной службы 19-20 вв

  Ницше критикует мораль сочувствия, осуждает изнеженность, эмоциональность, духовную стадность и равенство мелочного торгашества. Он воспевает сильного человека, которого можно воспитать суровой, жесткой, насильственной дисциплиной. Он - за кастовую мораль. Любая уступка господ рабской морали ведет к ослаблению жизнеспособности, к упадку, декадансу, ухудшению породы.

  В целом этика Ницше противоречива. В ней есть не только негативные моменты, но и остромную критика того, что можно было бы назвать моралью «третьей силы». Ницше показывает глубокую пропасть в противоречивой природы и сущности человека как морального существа. Он призывает быть сильным и не сдаваться ни при каких обстоятельствах. Он против ханжества, лицемерия, фальши в человеческих отношениях. Подлинная нравственность основывается на искренности, открытости, желании по-настоящему помочь, а не погубить слащавым отношением, жалостью и временной иллюзорной поддержкой.

  Английский философ Джон Стюарт Милль (1806 - 1873) развил и методологически обосновал этическую теорию утилитаризма.  Утилитаризм (от лат. utilitas - польза) - убеждение, что в основе морали лежит стремление к общему благу, пользе - "наибольшее счастье наибольшей числа людей" (Д. Милль).

  Милль систематизировал свои этические взгляды в трудах "Утилитаризм", "Основы политэкономии" и др. Он развивал идеи своего учителя Бентама (1748 - 1832) - основателя утилитаристской этической доктрины. Милль утверждал, что:

• все люди стремятся к удовлетворению своих потребностей и желаний;

• счастье человека заключается в непрерывном удовольствии и отсутствии страданий[3, 117].

  Критерием моральной оценки удовольствия, выгоды (а также всех явлений жизни) в утилитаризме является соответствие высшей цели - общему счастью. Благо заключается не в удовлетворении личных интересов.

  Основой морали Д. Милль считал принцип пользы: "...Такие правила для руководства человеку в его поступках, через соблюдение которых доставляется всему человечеству существование, наиболее свободное от страданий и возможно богатое наслаждение" (Д. Милль).

  Принцип пользы императивен, является обязанностью людей. Польза заключается в общем счастье. Задача человека - способствовать счастью других людей. В первую очередь люди должны стремиться к уменьшению и устранению несчастья. Милль считал, что счастью препятствуют:

• себялюбие, эгоизм и пессимизм людей (люди не приемлют ничего, кроме удовольствий и развлечений, потому разочарованы реальной жизнью);

• недостаточное умственное развитие людей, препятствующее пониманию истинного счастья (это не только экстаз, но и покой удовлетворения);

• произвол государства мешает человеку пользоваться источниками счастья.

  Милль полагал, что прогресс общества, развитие наук помогут справиться с этими препятствиями. Оценивая некоторые добродетели в рамках своей концепции, философ делает следующие заключения:

• если "жертва личным счастьем может быть полезна для счастья других", значит, жизнь людей несовершенна;

• самопожертвование не является самоцелью;

• аскетизм имеет смысл, только если приносит благо людям;

• общее благо связано с "золотым правилом морали" и с христианской заповедью любви.

  Милль выделял два вида нравственных санкций (строжайших постановлений, мер воздействия), побуждающих людей к совершению поступков:

• внутренние: совесть - бескорыстное чувство, обусловленное моральным долгом;

• внешние: любовь к Богу, боязнь гнева Божьего или немилости людей.

  Нравственные чувства естественны и органичны, они являются благоприобретенными, развиваются под влиянием внешних санкций и впечатлений.

 Милль утверждал, что добродетель не самоценна, а является средством достижения счастья. Человек, ориентируясь на общее благо, должен достичь хотя бы своего частного блага. В процессе достижения он должен руководствоваться совестью.

  Милль выделял в главном моральном принципе нижние уровни нравственности (второстепенные принципы). Они:

• значимы и обязательны, как и главный принцип;

• ими руководствуются люди в конкретных поступках (заповеди Декалога и т. п.).

  Счастье в представлении утилитаристов - удовольствия, отсутствие страданий. Приоритетными являются возвышенные удовольствия, а чувственные удовольствия второстепенны.

  Человек может получать удовольствие от того, что делает добро. Если человек вершит добро не ради удовольствия, значит, цель его действия

- благо других. Имея право морального выбора, человек выбирает возвышенные удовольствия, отвечающие его чувству достоинства (это чувство - одно из условий счастья человека).

  Д. Милль интерпретировал категорический императив Канта следующим образом: "...Мы должны руководствоваться в... поступках таким правилом, которое могут признать все разумные существа с пользой для их коллективного интереса".

  Милль признавал, что "...большая часть хороших поступков совершается не из стремления к всеобщей пользе, а из стремления к индивидуальным пользам, из которых и слагается всеобщее благо". (Общее благо - это сумма частных благ.)

  Справедливость задается понятием права. Основные требования справедливости:

• "не вреди";

• благодарность ("добром за добро");

• возмездие;

• беспристрастность (благодарность или возмездие по заслугам, не взирая на лица).

  Производя моральную оценку поступка, по мнению Милля, следует исходить из тех же требований. Оценка должна быть беспристрастной: одинаковые поступки оцениваются по одним критериям, личные качества, моральный облик человека не принимаются во внимание, по отдельному поступку не оценивается характер человека[11, 32].

   2.3 Этические взгляды русских философов (В.С. Соловьев, Н.А. Бердяев)

 

  В.С. Соловьев является родоначальником философии всеединства. По его определению, всеединство - это такая целостность, в которой единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех. Всеединство включает в себя и человека, указывая ему цель и смысл жизни. Следовательно, сущность человека не может быть сведена к каким-либо частным его определениям. Истинная суть человека - это живое осуществление такого всеединства, которое не только созерцает умом, но само действует в мире как вполне конкретный, но «новый духовный человек». Осуществление «живого всеединства» свершилось, по Соловьеву, в лице Христа. Однако в далеком прошлом истиной Христа овладели лишь немногие человеческие души. И христианская идея свободного человеческого единения, всемирного братства снизилась до «христианства домашнего», до индивидуальной жизни немногих человеческих душ. Для основного же большинства Христос как живое воплощение всеединства, гармонии материального и идеального стал далеким и непостижимым фактом. Так христианская идея стала формализмом церковной организации, безуспешно пытающейся одухотворить общество, социальные отношения, самого человека верой в «чудо, тайну, авторитет». В таком «храмовом, неистинном христианстве» человек находится в еще большем духовном рабстве, нежели язычник перед силами природы.

  Философия идеализма (от Декарта до Гегеля), восстав против лжехристианства, освобождает, по Соловьеву, разум от химер и тем самым открывает путь христианской истине. Богочеловечество, богосовершенство искать надо не в окружающем мире, но в самом человеке, в его «свободно-разумной личности». Благодаря «рациональной философии» к этой идее человек должен прийти сознательно и свободно. Французский материализм восстановил материю и развил значение материального начала в мире и человеке. Тем самым материализм также послужил христианской истине о воскресении и вечной жизни тел. Разнонаправленными путями философия материализма и идеализма, «делая человека вполне человеком», восстановила полноту его божественного всеединства. Теперь, по Соловьеву, остаются задачи практического осуществления всеединства для человечества в целом, чтобы христианство стало «всечеловеческим миром», где исчезнут национальный эгоизм, вражда, разделение человечества на соперничающие народы». Главным окончательным условием такой всечеловечности является свобода, гарантом которой является Бог, совершенный человек Христос и «бесконечность души человеческой».

  Н.А Бердяев в русских условиях конца XIX - начала ХХ веков бросил вызов духу времени, в котором стали господствовать рассудок, расчет и материальный интерес. У одной части общества стал преобладать «гедонистический идеал земного довольства», а у другой - материальный гнет вызвал обостренное сознание необходимости «материального» переустройства мира, погруженного в обыденную повседневность, обезличивающую человека. Этот момент, с точки зрения Бердяева, «нашел свое гениальное выражение в учении Маркса» [6, 45]. Однако мыслитель считает, что и марксизм, и позитивизм, верящие в достижение счастья людей благодаря либо политической борьбе, либо развитию техники, есть иллюзии мышления. И в том, и в другом варианте средства к жизни становятся ее целями.

  Для конкретно живущего человека главное и основное - проблема собственного существования и поиск смысла жизни в «абсурде жизни». Столкнувшись с эмпирической безысходностью собственного существования, конечностью своей жизни, человек «вынужден обратиться к миру сверхэмпирическому». А это значит, что человек утрачивает наивно-реалистическую веру в окончательную единственность этого мира. Безысходность смерти в индивидуальном сознании сталкивается с жаждой бессмертия. Наука и общественное благоустройство здесь бессильны.   Осознание эмпирической бессмысленности жизни вызывает ощущение ее трагического абсурда, собственной «заброшенности» в мир и чуждости ему.

Безысходна и человеческая любовь. О трагизме любви, считает Бердяев, лучше всего было сказано Платоном в мифе о двух половинках человеческого существа, обреченных вечно искать друг друга. Если им повезет, и они найдут себя, то внутренний трагизм лишь усилится от абсурда самой жизни.

  Эмпирически безысходно и стремление человека к истине. Наука дает лишь относительное знание. Ответы на вопросы «откуда и куда ты идешь» не дают ни метафизика, ни религия - они предлагает скорее ориентиры, обещание и утешение. Трагически безысходно стремление человека к свободе, на котором вырастает всякая социально-политическая идеология.

  Таким образом, жизнь как эмпирическое сцепление явлений есть бессмыслица; духовная природа человека не соответствует эмпирическому абсурду. Это трагедия каждого существования. Осознание этого заставляет каждого ставить вопрос о цели и смысле собственной жизни. Человек как микрокосм, по мнению Бердяева, - это не функция жизни, а сама жизнь и высшее ее подтверждение. Но общество подменяет полноту жизни правилами, инструкциями по ее эксплуатации. Тирания рассудка и традиционной морали вытесняет в итоге и жизнь, и человека. Бердяев видит в прошлых формах философского рационализма, гуманистической морали долга, либерализма, монархии, демократии - индивидуализм, ведущий к атомизации общества, релятивизм и софистику, обрекающие человека на одиночество. Их следствием является беспредметная культура и беспредметное общество, не знающее, во имя чего оно существует.

  Бердяев по-своему трактует идею свободы. Он разделяет представления немецких мистиков о том, что свобода не детерминирована Творцом, она включена в Ничто, из которого сотворен мир. Свобода (носитель ее - человек) и Бог равноправны. Бог не создавал свободу, она предвечна миру, как и он сам. Следовательно, Бог не несет никакой ответственности за действия человека, за них отвечает сам человек. Получается, что первичная свобода нейтральна и к злу, и к добру. Она есть чистая возможность, которая в момент совершенного поступка становится реальностью добра и зла. Это значит, что нет запредельного «рая» и «ада», единственная реальность в мире - человек, создающий себя и мир культуры. Весь мир - человеческое изобретение; само христианство есть «страдание во имя добра и зла». Что выберет человек - зависит лишь от него. Человек сам выстраивает иерархию ценностей в мире [10, 126].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   2.4 Основные направления в современной этике XX века

 

  В конце XIX - первой половине ХХ века в рамках различных философских школ возникли этические концепции, основанные на принципах релятивизма, волюнтаризма и скептицизима.

  Прагматизм (Дж. Льюи, Ч. Пирс и др.) отрицает теоретический аспект морали и сводит ее к рассмотрению утилитарных жизненных проблем, к «практической науке». Человек должен руководствоваться принципом наличной моральной ситуации, поступать, исходя из настоящего и самого ближайшего будущего. Основу морали составляет достижение выгоды любой ценой и любыми средствами, что, по существу, означает оправдание какой угодно цели и характера деятельности.

  Неопозитивизм (эмотивистская этика) - субъективно-идеалистическая теория морали. Ее представители (Б. Рассел, Р. Карнап, А. Айер и др.) отрицают объективные основания морали, исходят из того, что личность сама определяет содержание моральных ценностей, а любые ее действия являются оправданными. Моральные суждения - это эмоции говорящего, и они являются приказом (императивом) только для слушателя, который может отнестись к ним по своему усмотрению. Они могут быть случайными, произвольными, импульсивными, но не связаны с жизнью, и мораль не может быть проверена опытным путем. Так, например, в известной работе «Принципы этики» Д. Мура утверждается, что понятие «благо» не определимо, а, следовательно, не может рассматриваться в качестве научного; этические категории релятивны, не могут быть проверены с помощью верификации или фальсификации. С точки зрения неопозитивиста Айера, выражения этического порядка не есть выражения в подлинном смысле этого слова, так как все, что выражает эмоции, не поддается доказательству. Айер критикует предшествующие этические теории за то, что они считают нравственные принципы и изречения достоверными.