Задачи экономической и предпринимательской этики

1 Введение: задачи экономической  и предпринимательской этики

1.1  Ожидания от экономической и предпринимательской этики

Конец 20 века отмечен глобальным мировым  кризисом. Продолжающееся разрушение естественной окружающей среды, рост населения, голод, нищета и слаборазвитость третьего, а с недавних пор также и второго мира, грозящая миграция нищеты, гонка вооружений, войны, а также продолжительная безработица волнуют многих людей. Наиболее морально восприимчивые современники жалеют об отсутствии моральных обязательств в экономике. И поэтому они требуют больше морали и этики для преодоления кризиса. Поскольку во всех кризисах экономика занимает центральное место, особенно большие ожидания связываются с «экономической этикой».

Ветер критического общественного  мнения дует, прежде всего, в лицо (крупных) предприятий. Из-за своей нацеленной на получение прибылей коммерческой политики они должны нести ответственность или, по крайней мере, часть ответственности за кризис; легитимность их коммерческой деятельности ставится под вопрос, моральные обвинения кажутся естественными последствиями. Предприятия реагируют на это, обращаясь к предпринимательской этике, бизнес-этике, которая имеет высокую конъюнктуру. Таким образом, этика проникла на руководящие этажи крупных предприятий; соответствующие семинары для менеджеров предварительно заказаны на длительный период вперед и стали для их организаторов доходным бизнесом. Сегодня в США существует изобилие организаций, действующих в широкой сфере «распространения этики».[16]

При этом экономическая этика появилась  также в академическом образовании  – изначально в США, и теперь все  больше также и в Европе. Были образованы кафедры, так, например, в 1987 году в Св. Галле, в 1990 году – в Ингольштадт-Айхштет, а во многих научно-экономических отделениях предлагаются учебные занятия по соответствующим темам. После предварительного апробирования в 1986-1987[17] в форме временных рабочих групп в ФРГ в 1989 году сформировался постоянный комитет «Экономика и этика» в «Обществе по социальной политике»[18]. Уже существуют собственные исследовательские проекты, которые пытаются в полной мере и систематически охватить такие предложения.

Кажется, что движущей силой в этом направлении  развития являются предприятия. Предпринимательская  этика находится соответственно на переднем плане дискуссии, что привело недавно в науке к резким разногласиям по поводу смысла и статуса предпринимательской этики[19]. В противоположность этому институты или организации, которые больше занимаются общеэкономическими связями, такие как, например, партии, общественные консультационные органы, международные организации, более сдержанно относятся к предпринимательской этике. Исключением здесь являются крупные церкви, которые, занимая ведущую позицию, участвуют в развитии также и предпринимательской этики, включая взаимосвязи проблем мировой экономики, посредством конференций, программ-диалогов и общественной демонстрации своей точки зрения[20]. В США много организаций по бизнес-этике также возникло вокруг церквей. С крушением социализма, на который многие морально восприимчивые люди возлагали надежды, развитие мировой политики могло стать поводом для глубокой дискуссии на тему «рыночная экономика и мораль», но отсюда пока едва ли исходят импульсы для экономической этики.

1.2  Экономическая этика и функциональное дифференцирование

Современная дискуссия об экономической и  предпринимательской этике обязана своим возникновением антагонизму – мнимому или действительному – морали и хозяйства, этики и экономики. В взаимозависимых, фундаментально определяющих сосуществование людей сферах вступают в конфликт, согласно этому распространенному взгляду, два самостоятельных требования по отношению к действию, а именно мораль и рентабельность. Научные работы тоже часто исходят из существования двух равно первоначальных, самостоятельных, не сводимых друг к другу стратегий действия, которые должны быть как-то приведены в равновесие друг с другом[21], или при которых одной стратегии, по всем правилам морали, предоставляется преимущество по отношению к другой[22].

Подобное  понимание отношения морали и  хозяйства или этики и экономики  является вовсе не само собой разумеющимся. Это отношение следует понимать скорее как результат исторического  процесса формирования современного общества. Основные черты последнего следует восстанавливать отсюда, ибо только при помощи адекватного понимания этого развития можно получить шанс устранить напряжение, воспринимаемое как проблема.

Предсовременные общества характеризуются тем, что  мифические, религиозные, метафизические, моральные, правовые, художественные, научные и жизненно практические общепринятые взгляды были неразрывно переплетены друг с другом. Для современников было даже вовсе невозможно постичь эти различия. Суть «дела Галилея» заключалась в том, что теоретическое и затем институциональное отличие между религиозно-метафизическими высказываниями о положении мира и человека и естественнонаучными высказываниями о месте планеты Земля во Вселенной сначала необходимо было развить и добиться признания его наличия. Подобное характерно на теоретическом уровне для отношений права и морали, политики и морали, искусства и морали, науки и морали и т.п. Теоретическое, и позднее дисциплинарное освобождение теоретических вопросов и наук от богословия и философии отражает основополагающие процессы общественного развития. Его обозначают как дифференцирование общественных подсистем. Это дифференцирование следует за функциональными требованиями. Вследствие этого с приходом Нового времени утвердились автономные подсистемы, которые функционируют в соответствии со своими закономерностям; они могут и должны выполнять определенные задачи, для которых они были утверждены, и при этом происходит абстрагирование от других задач, аспектов или соображений. Это делает современные общества столь продуктивными, поскольку общественные проблемы могут решаться избирательно, т.е. высоко специализированно.

Здесь необходимо в особенности назвать  функциональное дифференцирование  некогда цельного общества (societas civilis) на подсистемы экономики, правоведения, науки, религии и политики. После 250-летней эпохи религиозных войн в Европе, в конце которой религии и вероисповедания вынуждены были уйти со сцены в качестве инстанций интеграции, довольно долго, а для многих вплоть до сегодняшних дней имело силу классическое греко-римское восприятие, в соответствии с которым политика является вышестоящей инстанцией, которая должна, а также принципиально в состоянии связать подсистемы в единое целое. Сегодня в противоположность этому теория систем Н. Луманна выдвигает тезис, что политику следует понимать только как подсистему наряду с другими такими же, явно отказываясь от мысли об инстанции, образующей и гарантирующей единство общества.

Следует увидеть и признать исключительную продуктивность функционального дифференцирования современных обществ. На этом основано экономическое, общественное и политическое развитие современного общества. Но одновременно необходимо заметить, что за это приходится платить определенную "цену". В различных общественно-теоретических проектах эту "цену" по-разному трактуют и в большинстве своем критикуют: например, как "отчуждение" у К. Маркса и его последователей, как "инструментальный разум" (М. Хоркхаймер) и "диалектика эпохи Просвещения" (М. Хоркхаймер, Т.В. Адорно) или "колонизация жизненного мира" (Ю. Хабермас). Процесс функциональной дифференциации ни в коей мере не завершен, и скорее снова и снова приводит в определенных, уже новых зонах конфликтов к общественным, а соответственно и научным проблемам. Примерами тому являются дискуссии о параграфе 218 и о генной технологии.

В связи с этим историческим отступлением необходимо выделить основную систематическую  проблему экономической этики. В  процессе общественной эволюции сложилась  автономная подсистема: экономика, которая следует собственной закономерности, некоторые говорят: собственной рациональности, и которая благодаря этой специализации стала исключительно производительной. Таким образом, общественное благосостояние основано на отделении "экономической" рациональности от всеобщей рациональности. Та экономическая и общественная система, называемая социализмом, которая отказалась от этого отделения экономических действий от прямых моральных намерений, была разрушена именно в своем сопротивлении против предпосылок или условий современной экономики. Поскольку социализм полагал, что из моральных соображений не может принять рынок, конкуренцию и связанные с ними "эгоизм" и частную собственность, - здесь мы абстрагируемся от властеполитических точек зрения, и это абстрагирование само по себе является примером дифференцированного подхода, - он разрушился с до сих пор не ведомым в мире темпом из-за своей слабой экономической продуктивности. Ю. Хабермас, который никогда не защищал догматически-централистский социализм, видит поэтому необходимость прийти к выводу, что требуемая им прежде "демократизация экономики" погубила бы, пожалуй, работоспособность и функциональность современной экономики.[23]

Только  как следствие этого процесса дифференцирования хозяйства и  соответствующей формы его рефлексии  – экономики, мораль и экономика  или этика и экономика могут прийти в такой конфликт, из которого в целом исходит дискуссия. Если принять это во внимание, то сразу будут запрещены все те предложения по решению проблем, которые явно или неявно отменяют это дифференцирование. Это превратилось бы в невообразимую нищету для большинства людей, а также и индустриальных наций, и привело бы к огромным потерям личных и общественных возможностей развития. Однако тем более неотложным становится тогда вопрос, где же тогда осталась мораль в современной, т.е. ставшей автономной, экономике, и как отдельные лица (предприятия) смогут удовлетворять предъявляемым им требованиям. Этой проблематикой мы продолжим наши размышления.

1.3. Определение задачи и разъяснение  понятий

Вопросы экономической и предпринимательской  этики постоянно продолжают возникать  в этике и экономике. Это означает, что территория еще не исследована, что существуют различные, частично конфликтующие точки зрения о её задачах, что терминология не ясна и лишена единства, и что – это еще важнее – не ясны также измерения оценки научного качества приведения доказательств. Нет недостатка в голосах, которые всю дискуссию, особенно предпринимательскую этику, считают несерьезной с научной точки зрения. Г. Манхер , председатель правления «Нестле», больше не может слушать эту «этическую и социальную шумиху»[24], и экономист Д. Шнейдер приводит доказательства того, что предпринимательская этика не смогла доказать свой статус механизма разрешения конфликтов, она морализирует и является идеологически подозрительной[25].

Таким образом, требуется особая осторожность. Поэтому мы предлагаем не строгую  дефиницию, а следующее определение  задач:

Экономическая этика (или предпринимательская  этика) занимается вопросом, какие моральные нормы или идеалы могут иметь значение (для предприятий) в условиях современной экономики и общества.

Это требует некоторых пояснений. Отличие  задач экономической этики и  предпринимательской этики предполагается достаточно ясным на данном этапе: адресатом моральных ожиданий или требований являются в предпринимательской этике предприятия, частично также предприниматели и менеджеры, тогда как в экономической этике в центре находятся действующие лица экономики в целом, чаще всего представленные в лице государственных институтов.

«Нормы» и «идеалы» различают потому, что только при помощи идеалов может быть выражена ориентация действий на моральные цели и идеи и дальнейшее – инновативное – развитие морали в обществе, в то время как нормами в большинстве случаев являются установленные правила, которые необходимо соблюдать.

В рабочем определении задается вопрос, «какие» нормы и идеалы могут получить значение. Тем самым  поднимается вопрос обоснования норм, теоретический комплекс, который наряду с внедрением без сомнения принадлежит к канонам всякой этики. Всеобъемлющее обоснование отдельных норм, с одной стороны, вышло бы за рамки одной книги, и с другой стороны, по нашему мнению, оно невозможно при существующем состоянии научной дискуссии. К тому же среди людей и в науке существуют совершенно различные точки зрения на существующие нормы. Если не указано другое, мы исходим, в общем, из основного принципа всей морали, который сегодня можно сформулировать как солидарность всех людей[26]. Эту солидарность можно понимать как современную версию Золотого правила морали («То, чего не хочешь по отношению к себе, не делай другим!») или христианской заповеди о любви к ближнему. Далее необходимо показать на отдельных примерах, какие требования к действиям вытекают отсюда для отдельных лиц (предприятий).

Золотое правило морали знало в  истории европейской культуры много  формулировок и различных акцентов, на которых мы не имеем возможности  остановиться подробнее. В качестве наиболее изысканной формы можно привести «категорический императив» И. Канта, самая известная версия которого звучит следующим образом: «поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства»12. Иначе говоря, максима индивидуальной воли должна быть обобщаема, универсализируема, чтобы ей была присвоена квалификация «моральной» или «нравственной». С этих пор универсализируемость имеет первостепенное положение в современной этической дискуссии. Любое требование, если оно должно быть проверено относительно своего этического правомочия, должно выдержать испытание на универсализируемость. Таким образом, партийным интересам, а в экономике, следовательно, организованным групповым интересам, можно с полным правом отказать в этической лигитимности, что имеет в экономической и предпринимательской этике большое значение для рационального обращения с требованиями, которые возникают под личиной этических. Не смотря на то, что мы еще вернемся к этой мысли в п.3.3, мы не будем далее обсуждать эти связи и ссылаемся вместо этого на литературу13.

В центре наших разработок будет стоять вопрос, как возможно придать значение солидарности в условиях современной экономики и общества. Таким образом, речь идет о другой центральной проблеме этики, о внедрении. Мы будем придерживаться точки зрения, что переход к современному обществу, который был представлен как функциональное дифференцирование, часто приводит к указаниям в действиях, которые, как кажется, противоречат той морали, которой большинство людей научились в родительском доме, в детском саду, в школе, в церкви, в партиях. Рыночная экономика со стремлением к прибыли и конкуренция являются этому самыми известными примерами. Мы заостренно сформулируем нашу точку зрения так, что в этих условиях современной экономики и общества становится действительным тезис: конкуренция более солидарна, чем разделение.