Человек и современный психоанализ

 Как некие прообразы, врожденные  возможности представлений всего  человеческого рода архетипы  в своем символическом виде  могут выступать в роли различных  фигур, имеющих важное психологическое  значение для человека. "Персона", "Тень", "Анима", "Анимус", "Самость" - вот только некоторые из них, с которыми приходится сталкиваться человеку, осуществляющему разбор со своим бессознательным.

"Персона" - маска коллективной  психики, компромисс между индивидом  и социальностью, дающий возможность,  с одной стороны, производить  определенное впечатление на  людей, а с другой - скрывать  свою истинную природу. "Тень" - негативная сторона человека, символизирующая  примитивные агрессивные и разрушительные  тенденции, таящиеся в глубинах  психики. "Анима" и "Анимус" - коллективные образы в бессознательном мужчины и женщины, с помощью которых они постигают природу противоположного пола. "Самость" - психическая тотальность, Атман, Дао или сосуд для милости Божией, компенсация за конфликт между внутренним и внешним, цель жизни человека.

 Юнг полагал, что невроз  проистекает из фрагментарного  состояния человеческого сознания, когда комплексы ("маленькие  дьяволята") образуют автономные  группы представлений и ассоциаций, имеющих тенденцию самостоятельно  перемещаться и жить собственной  жизнью, независимо от намерений  человека. Личность страдает от  духовного расщепления. Человек  утрачивает ценностные ориентиры  в жизни, лишается внутренних  символов, воплощенных в образе  Бога, переживает своеобразный духовный  вакуум.

 Современный человек находится  как бы в поиске души. Поэтому  цель лечения, по убеждению  Юнга, заключается в оказании  помощи человеку обрести целостность,  душевное равновесие. Аналитическая  психология способствует выявлению  подлинно духовных символов, смысла  и цели жизни индивида, самореализации  его творческих задатков и  дарований. Речь идет об индивидуации (процесс становления личности), обретении человеком своей Самости, которую Юнг называет "Богом внутри нас".

 В соответствии с этими  идеями, Юнг подверг критике представления  Фрейда о религии. Для него  архетип - психическая предпосылка  религиозных воззрений, религия  - врожденное инстинктивное стремление  человека к сохранению психического  равновесия. Бог не статистическая  истина, а внутренний опыт. Глупо  доказывать бытие Бога или  пытаться его опровергнуть. В  нетрадиционном для религиозных  учений понимании Юнг рассматривает  Бога в качестве "личного Бога", той судьбоносной силы, которая  проявляется в человеке в образе  совести.

 Наряду с Адлером и Юнгом,  отдельные идеи и концепции  классического психоанализа были  пересмотрены В. Райхом, О. Ранком, К. Хорни, М. Боссом, Л. Бинсвангером, М. Клайн, Э. Эриксоном, Г. Маркузе, В. Франклом, Э. Фроммом и многими другими исследователями.

 Так, В. Райх сосредоточился на раскрытии не духовной деградации человека, а его биологических функций, считая недопустимым отделение душевного от телесного. Изучая телесную сторону процесса вытеснения, он пошел дальше Фрейда. По его мнению, душевное противоречие между сексуальностью и моралью проявляется в недрах организма на биологическом уровне как противоречие между возбуждением удовольствия и мышечной судорогой и, следовательно, невроз является нарушением генитальности, а не сексуальности как таковой.

Райх исходит из того, что душевное здоровье зависит от оргастической потенции, т.е. от способности человека к самоотречению и переживанию на пике сексуального возбуждения во время естественного полового акта. Ни один невротик не обладает такой способностью, и многие люди страдают неврозами характера.

 Предпосылкой излечения является  осознание вытесненной сексуальности,  необходимость чего подчеркивалось  в классическом психоанализе. Это  осознание не должно, как считал Фрейд, а может излечить. Такое излечение достигается в случае устранения застойной сексуальности, являющейся источником возникновения невротического характера. Терапевтическая задача состоит в превращении невротического характера в генитальный и замене морального регулирования сексуально-экономическим саморегулированием.

 Райх пересмотрел идеи Фрейда о природной агрессивности человека, считая, что деструктивность не является изначально биологической и в основе бытия человека лежит природная склонность к любви, труду и познанию. История развития человечества, сопровождавшаяся переходом от матриархата к патриархату, привела к тому, что современный культурный человек превратился в сексуально угнетенное существо с трехслойной структурой. Первый (поверхностный) слой характеризуется наличием маски (проявление вежливости, общительности, самообладания). Второй (промежуточный) является искусственным продуктом культуры с характерным подавлением сексуальности и преобладанием садизма, жадности, зависти, извращения. Третий (глубинный) представляет собой биологическое ядро, с присущей ему естественной сексуальностью и общительностью, стихийной радостью труда и способностью любить.

 Цель сексуальной экономики,  а в более широком плане  сексуальной революции заключается,  в представлении Райха, в создании подлинно человеческой структуры характера, способной к саморегулированию, в пробуждении сил глубинного биологического ядра, где любовь, труд и познание, как естественные источники бытия, должны управлять мышлением и поведением человека. Борьба, страдание, сексуальное наслаждение - необходимые составляющие жизни, и дело в способности психической структуры человека переживать наслаждение и страдание, а также справляться с ними.

 Переосмысливая взгляды Фрейда  на природу бессознательных влечений  индивида, заметный вклад в развитие  психоаналитических представлений  о человеке и культуре внес  Э. Фромм, выступивший с идеей развития гуманистического психоанализа.

По убеждению Фромма, классический психоанализ способствовал обогащению знаний о человеке, но он не увеличил знаний о том, как человек должен жить и ч т о он должен делать. Фрейд пытался представить психоанализ в качестве естественной науки, но совершил ошибку, уделив недостаточно внимания проблемам этики. Между тем нельзя понять человека, если рассматривать его под углом зрения вытеснения сексуальных влечений, а не во всей целостности, включая потребность найти ответ на вопрос о смысле его существования и отыскать нормы, в соответствии с которыми ему надлежит жить.

Фромм критически отнесся к фрейдовскому пониманию сексуальности. Однако, в отличие от многих противников психоанализа, он критиковал Фрейда не за переоценку сексуальности, а за то, что последний понимал сексуальность недостаточно глубоко, сводя ее к биологическим основам. Исходя из этого, Фромм попытался исправить и углубить представления Фрейда о человеке, перевести их из биологического русла в экзистенциальную плоскость, поскольку, в его понимании, человек - это единственное животное, для которого собственное существование составляет проблему. Человеческое существо не может избежать этой проблемы, оно обязано разрешить ее.

 Для Фромма неврозы - это симптомы морального поражения человека в его жизнедеятельности, в том числе и в борьбе за свободу. Во многих случаях невротические симптомы суть конкретное выражение морального конфликта. Это означает, что успешность терапевтических усилий в первую очередь зависит от понимания и решения моральной проблемы человека.

 Основная моральная проблема  современности, как она представлялась  Фромму, - это безразличие человека к самому себе. Задача гуманистического психоанализа заключается в раскрытии человеком правды о самом себе, в выявлении тех психологических ориентаций в мире, благодаря которым формируется его социальный характер (промежуточное звено между социально-экономической структурой и господствующими в обществе идеями, идеалами), в осмыслении нравственных проблем, способствующих пониманию того, что человек является единственным существом, наделенным совестью, и что любовь есть творческая деятельность, а не слепая страсть, ведущая к безумным поступкам.

 В контексте обсуждаемых  Фроммом проблем гуманистический психоанализ представляет собой такую терапию, которая нацелена не столько на приспособление человека к существующей культуре и социальной реальности, сколько на оптимальное развитие его способностей и задатков, реализацию его индивидуальности. Психоаналитик выступает не в роли наставника по приспособлению, а в качестве "целителя души".

 Психоанализ, как лечение  души, имеет дело с этическими  проблемами, которые в своем гуманистическом  значении становятся религиозными. Поэтому цель психоаналитического  лечения души заключается в  оказании помощи человеку в  приобретении того, что Фромм называет религиозной установкой. Речь идет о том, чтобы помочь человеку отделить истину от лжи в самом себе, приобрести или восстановить его способность к любви, заключающуюся в умении любить, а не пребывать любимым, научиться жить в мире со своей совестью, стать свободным и ответственным, готовым прислушаться к голосу своей совести и действовать в соответствии с ее требованиями.

Многие психоаналитики пересмотрели основополагающую идею Фрейда о природе  Эдипова комплекса. Одни из них внесли уточнения в понимание содержания этого комплекса. Другие переосмыслили  временные рамки его развития и разрушения. Третьи подвергли сомнению исторические параллели Фрейда, согласно которым лежащее в основе Эдипова  комплекса отцеубийство было реальным событием, имевшим место в первобытной  орде и свидетельствовавшим об универсальности  этого комплекса во всех культурах.

 Так, Адлер выдвинул положение,  согласно которому единственно  значимым обстоятельством в любви  невротика является не Эдипов  комплекс, а его воля к власти. Самую первую ситуацию семейного  треугольника (инцест) следует рассматривать  в качестве видимости, вызванной  к жизни "мужским протестом". Благодаря мании величия ребенка  эта ситуация разрешается в  некую асексуальную ситуацию, демонстрирующую  его невротические свойства, будь  то зависть, упрямство, властолюбие,  недостаток социального чувства.

 В понимании Юнга, Эдипов  комплекс связан не столько  с реальными событиями в жизни  человека, сколько с символическим  его восприятием отношений между  людьми. Эдипов комплекс является  не чем иным, как символическим  описанием того, что может творится в душе человека.

 Райх высказал мысль, согласно которой Эдипов комплекс сохраняет свое значение только в западной культуре с ее ценностями господства и подчинения.

Опираясь на исследование английского  антрополога Б. Малиновского, показавшего  социологическую, а не биологическую  природу сексуального конфликта  между ребенком и родителями, Юнг  развил идею о том, что основы Эдипова  комплекса коренятся в авторитарно-патриархальном строе, характеризующимся экономическим  порабощением и сексуальным подавлением. С изменением социальной организации  людей этот комплекс должен исчезнуть.

С точки зрения Фромма, основатель психоанализа не верно интерпретировал миф об Эдипе. Фрейд опирался на трагедию Софокла "Царь Эдип", в то время как необходимо принимать во внимание всю трилогию Софокла, включая такие ее части как "Эдип в Колоне" и "Антигона". В понимании Э. Фромма миф об Эдипе можно рассматривать не как символ инцестуозной любви между матерью и сыном, а как символ протеста сына, восставшего против власти отца в патриархальной семье.

 Если Фрейд уделял значительное  внимание роли Эдипова комплекса  в психосексуальном развитии человека, то в дальнейшем многие психоаналитики признали важное значение доэдиповского периода, когда у детей обоих полов преобладает привязанность к матери. М. Кляйн подчеркнула, что доэдиповы факторы и конфликты влияют на психосексуальное развитие и формирование характера человека. Ж. Лакан высказал мысль о доэдиповском треугольнике, в котором складываются соответствующие отношения не между отцом, ребенком и матерью, а между матерью, ребенком и фаллосом как объектом желания матери. Г. Кохут обратил внимание на важность взаимодействия между матерью и младенцем, предопределяющего психосексуальное развитие ребенка.

Для развития современного психоанализа характерны постоянные споры и дискуссии, ведущиеся вокруг идейного наследия Фрейда. Они касаются как выявления отношений между теорией и практикой психоанализа, так и определения роли психоаналитика в диагностической, терапевтической и образовательной деятельности. В процессе многочисленных споров и дискуссий психоаналитики так или иначе выходят на уровень философских размышлений о месте и значении психоанализа в современной культуре. Более того, психоаналитические идеи и концепции в прямой или опосредованной форме стали оказывать все большее влияние на различные направления философской мысли XX столетия, включая феноменологию, экзистенциализм, философскую антропологию, герменевтику, структурализм, персонализм, аналитическую философию.

На основе объединения и модификации  идей классического психоанализа и  ведущих философских школ появились  такие направления, как экзистенциальный психоанализ (Л. Бинсвангер, М. Босс, Ж.-П. Сартр), психоаналитическая герменевтика (П. Рикёр, Ю. Хабермас, А. Лоренцер), структурный психоанализ (Ж. Лакан) и др.

Экзистенциальный психоанализ  Сартра нацелен на выявление в  объективной форме субъективного  выбора, посредством которого человек  делает из себя личность. Он включает в  себя не только осмысление сновидений, мифов и неврозов, что имело  место в классическом психоанализе, но и исследований мыслей человека, находящегося в бодрственном состоянии, его сознательной деятельности и соответствующих способов бытия в мире. Основной принцип экзистенциального психоанализа состоит в рассмотрении человека как некоей тотальности, имеющей определенный смысл, а его задачей является реконструирование жизни индивида с учетом изначального проекта и свободного выбора, реально значимых не столько на психическом уровне, сколько на уровне онтологических структур.

 Психоаналитическая герменевтика  Рикёра основывается на представлении, согласно которому психоанализ проявляет свои подлинные тенденции тогда, когда выходит за рамки терапевтического отношения между аналитиком и пациентом, принимает участие в современном культурном движении в качестве интерпретации и функционирует как герменевтика культуры. Для Хабермаса психоанализ это глубинная герменевтика, которая может внести свою лепту в понимание интерпретационных процессов, связанных с коммуникационной деятельностью человека. В психоаналитической герменевтике Лоренцера проводится различие между символами и стереотипами, акцентируется внимание на лингвистической коммуникации и подчеркивается, что стереотипное поведение развертывается вне коммуникационного уровня, в то время как символическое представление функционирует в рамках данных процессов.