Человек и общество

Человек в традиционном доиндустриальном обществе

 

Это общество называется традиционным потому, что традиция является основным средством общественного воспроизводства. Как и в любом другом, в традиционном обществе постоянно появляются новые, непреднамеренные социальные изобретения. Но человек и общество в целом  представляют собственную деятельность как следование установленному от века. Традиция диктует, ее ритм завораживает.

 

Жизнь традиционных обществ  базируется на личной связи. Личная связь - это множественная сложная связь, которая основана на личном доверии. Личная связь наблюдается в любых  обществах: соседская общность, подростковые "племена", мафия. Можно вспомнить  и русскую интеллигенцию, круг которой  был достаточно узок: из чтения мемуаров складывается впечатление, что все  друг друга знали. В обществах, которые  называются традиционными, такая связь  является преобладающей. С точки  зрения социальной философии это  основные характеристики как общества, так и людей, которые в этом обществе живут. Когда речь идет именно о преобладании этой связи в обществе в целом, обычно употребляют выражения  связь личного типа. Здесь доверие  людей к друг другу выступает  как источник легитимности мира.

 

Социальные связи личного  типа относят к разряду коротких. Крестьянское сообщество и общество благороднорожденных два полюса любых разновидностей традиционного  общества. В деревне все друг друга  знают. Дворянское общество также составляет узкий (сначала абсолютно, а потом  относительно) замкнутый круг, который  создается в значительной степени  на основе родственных связей. Здесь  тоже все друг друга знают. Можно  напомнить, что уже в конце XIX в. целый ряд европейских монархов были родственниками. Сен-Жерменское предместье, как мы его знаем из блестящих  описаний О. Бальзака или М. Пруста, существует до сих пор.

 

В традиционном доиндустриальном обществе люди живут главным образом  малыми общностями (сообществами). Этот феномен называется локализмом. Общество в целом (в противоположность  малой общности) не может существовать без длинных связей. В традиционном обществе длинные связи - внешние (трансцендентные) по отношению к малой общности: власть короля или деспота, которые  представляют "всех", мировые религии (напомним, что слово "религия" восходит к латинскому religare - связывать).

 

"Джентльмен" - дворянин  видится полной противоположностью  крестьянину. Он по-иному одет, по-иному держит себя, говорит.  В то же время нельзя не  обратить внимание, что есть ряд  черт, которые его с крестьянином  объединяют. Недаром и тот и  другой - представители одного общества. Их объединяет связь личного  типа. Каждый знает, кому именно  он подчинен и кто зависит  от него.

 

Любые отношения здесь  персонифицируются, т.е. представляются в виде некой персоны. Так, персонифицируются  Бог (боги), персонифицируется власть. У рыцаря складываются личные отношения  с его оружием - мечом или копьем и конем, у крестьянина - с плугом и скотом. Часто по отношению к  оружию или орудиям труда, т.е. вещам  неодушевленным, употребляются местоимения, применяемые к живым существам.

 

Власть в традиционных обществах осуществляется в форме  личной зависимости. Власть имущие прямо  и непосредственно отнимают прибавочный  продукт или жизнь у тех, кто  от них зависит. Крестьянин находится  в личной зависимости от помещика. Власть одновременно выступает под  покровом покровительства поданным. Защита униженных и оскорбленных была формой легитимации власти. Помещик - покровитель. Воин - защитник.

 

Прекрасную иллюстрацию, которая позволяет почувствовать  сказанное выше, дает современная  фотография, приведенная знаменитым французским историком Ф. Броделем. На фотографии мы видим замок, окруженный деревней и полями с виноградниками [1]. Замок и его окружение срослись и составляют одно целое.

 

1 См.: Бродель Ф. Игры обмена. М.: Прогресс, 1988. С. 251.

 

 

Замок и деревня находятся  в едином физическом пространстве. Но обитатели их пребывают в разных социальных пространствах. В общество их объединяет связь личного типа, но они пребывают на разных полюсах. Они выполняют разные социальные функции, они обладают разными социальными  ресурсами. Дворянин может делать ставки в тех социальных играх, которые  недоступны крестьянину. Крестьянин лично  зависим от помещика, даже если он не является крепостным.

 

В традиционном обществе нет  категории честно нажитого богатства: люди не понимают, каким образом  богатство образуется через обмен. Идеальной формой богатства является то, что получено через владение землей. Крестьянин, помещик-землевладелец - чтимые фигуры. Торговец отнюдь нет. Здесь  полагают, что не богатство дает власть, а напротив, власть дает богатство. Нет идеи внеличностных внеморальных сил, которыми человек прямо оперировать  не может. Можно сказать, что отсутствует  привычка и умение жить в мире практических абстракций. Крестьянин не понимает, как  можно получать деньги за возку песка, который бесплатно дает природа, к которому не приложен труд. Дворянин не понимает, зачем вовремя отдавать долг купцу. Словом, в этом обществе относительно мало обращаются к абстрактным  социальным посредникам.

 

В традиционном обществе практически  нет представления об инновации. Так происходит потому, что человек  живет в Круге времени. Время-круг - напоминание о бесконечной смене  времен года. Изменения приходят от Бога, от мистических природных сил.

 

Традиционное общество - общество, где ценится не индивидуальность, а как можно более идеальная  вписанность в социальную роль. Эта  роль воспринимается как данная от века, данная Богом, как судьба, а  судьбу не переменишь. В традиционном обществе просто нельзя не соответствовать  роли, и у каждого - одна роль. Ежели  не соответствуешь, ты изгой.

 

У крестьян и дворян есть понятие чести как соответствии роли. Есть честь дворянская, но есть честь крестьянская. В качестве примера  напомним об обязательности для дворян дуэльного кодекса. У крестьянина  считалось бесчестьем не придти на толоку (вид взаимопомощи, когда, например, вся община строит дом для одного из ее членов). И у тех и у  других кодекс чести не распространялся  на чужаков. Кодекс чести дворянина  диктовал непременный возврат карточных  долгов (долг чести), но считалось не обязательным возвращать долг кредиторам, ремесленникам и торговцам.

 

"Встроенность" социальности  здесь идеальная. Социальная память, социальные механизмы "работают" не через "сознание" индивида, а через ритуал. Традиционное  общество высоко ритуализировано.  Это касается как социальных  низов, так и верхов. Ритуал - работа  с телом, а не с сознанием.  На уровне языка поведение  регулируется, например, поговорками,  которые воплощают социальную  норму.

 

Рамки жизненного выбора узки: человек должен следовать предназначенному ролью, даже если эта роль - роль короля. О чем свидетельствуют слова  Людовика XIV "Государство - это Я"? Отнюдь не о высочайшей степени свободы, а совсем наоборот. Король-человек - раб своей роли. В традиционных обществах свобода - это возможность  или следовать благому пути или  своевольничать. Человек не выбирает, но он может быть "призван". Призванность переживается как событие, в котором  участвуют сверхчеловеческие силы. Яркий пример - "голоса" Жанны  Д' Арк. Жанна не сама избрала свой путь, но вступила на него по божественному  повелению. У людей, живущих в XX в., призвание ассоциируется с личностно-индивидуальным автономным решением индивида. В традиционных обществах жизненные рамки создаются  обычаем и ритуалом: каждый знает, что ему делать, как поступить, путь предопределен.

 

Изменения в традиционных обществах происходят медленно, в  течение веков. Наиболее медленно меняется жизнь крестьян. Способы обработки  земли, одежда, рацион, физический облик  крестьянина сохранялись (с учетом местных особенностей) практически  до начала нынешнего века, а кое-где  и по сей день. В крестьянских сообществах практические схемы  деятельности кодифицированы: через  распорядок дня и года, обычаи и  ритуалы, через народную мудрость, заключенную  в пословицах и поговорках. Эти  коды существуют длительное время и, как правило, не фиксируются в  письменной форме (не существует кодексов обычного права).

 

Если обратиться к практикам  жизни привилегированных слоев  общества, то обнаруживается, что там  изменения происходят значительно  быстрее. На волнующейся поверхности  общества возникают новые поведенческие  нормы, появляются символические цивилизационные  коды, в том числе и зафиксированные  на письме. Эффективный аппарат самоконтроля - важный источник власти. Самоконтроль с большей вероятностью складывается в привилегированных социальных пространствах. Превосходить и быть свободным в своих действиях - привилегия господ, а не рабов.

 

В традиционных обществах  возникают непреднамеренные социальные изобретения, которыми пользуются все  люди. Это и тактики повседневного  сопротивления, родившиеся в крестьянской среде, и вежливые манеры, которые  возникли в придворной среде, и постепенная  централизация насилия, которая  привела к образованию государств в современном их понимании. Эти "изобретения" постепенно меняли общество, но еще не делали его современным  индустриальным. Для того, чтобы  общество изменилось, должен был появиться  новый человек.

 

 

 

 

 

 

 

 

Человек в современном  индустриальном обществе (обществе модерна)

 

Таким новым человеком  стал буржуа. Социальное имя "буржуа" происходит от слова, обозначающего "город" (фр. bourg; нем. burg). Буржуа, бюргеры - старые городские жители. Изначально городские  люди, они не были связаны с землей. Буржуа, бюргер - то же, что мещанин. В русской культуре слово "мещанин" имеет отрицательный оттенок. Недаром, когда переводят социологическую и художественную литературу, "бюргерский" не передают словом "мещанский".

 

Социальное представление "время-деньги" немыслимо в  традиционном обществе. Представление  о том, что время можно пересчитывать  на деньги, возникло в среде буржуа. Здесь же зародились представления  о связи богатства и праведности, о том, что кредит - мерило добродетели, что не разбой, не земля, а мирное приобретательство может принести богатство, о профессиональном долге, о необходимости соблюдать телесную чистоту. Буржуа обозначал собственное  отличие чистым скромным домом. Аристократ выставлял пышность и расточительность напоказ, но чистота тела и дома не была для него способом обозначения  социального отличия.

 

Над проблемой генезиса (происхождения) современного индустриального общества работали многие социальные теоретики. Особенно следует отметить вклад  М. Вебера и В. Зомбарта. Они показали, что, зародившись в определенной социальной группе, новые отношения, новые способы установления социальной связи, новые способы жизни вместе распространились на общество в целом. Они стали обычными, повседневными, самоочевидными.

 

Эти социальные изобретения  можно обозначить как главные  темы современности: Будущность, Абстракция, Освобождение и Секуляризация. Представление  об этих темах ввели такие социальные теоретики, как А. Гидденс, П. Бергер. Родиной этих новаций считают  Запад. Их корни видят в индустриальном производстве, капиталистическом рынке, возникновении правовых систем, бюрократизированном  государстве, городе с его скоплениями  людей, которые друг с другом не знакомы.

 

Попробуем кратко характеризовать  те черты индустриальной современности, которые отличают современные общества от традиционных.

 

Будущность. Возникновение  темы будущности связано с изменением представлений о времени. Родившееся в буржуазно-купеческих кругах представление "время-деньги" становится всеобщим достоянием. Циклическое "время-круг" традиционного общества превращается во "время-стрелу". Восприятие времени  как неостановимого потока - продукт  длительного исторического развития. Индустриальная современность - период, когда такое восприятие времени  становится массово распространенным. Использование часов в городских  обществах напоминает изготовление и использование масок в догородских  обществах: люди понимают, что часы, как и маски, сделаны людьми, но действуют с ними как будто  они представляют внечеловеческие  силы. Часы воспринимаются как воплощение времени, объективно существующего  независимо от социальных представлений  о нем. Мы говорим "Время проходит". Однако вопрос "Когда мы это сделаем [1]?" не является актуальным для всех обществ. В традиционных обществах  время носит прерывный, точечный характер. В каждой местности - свое время. Массовое распространение нового ощущения единого времени связано  с развитием железных дорог. Исследователи  показали, что современные представления  о времени связаны с практикой  пересчета времени на деньги.

 

У человека возникает представление  о собственной жизни как о  биографии. Индивидуальная жизнь начинает планироваться в терминах карьеры. Жизненный цикл личности воплощается  в последовательной смене этапов, которые уже не имеют ритуальных меток (например, праздников). Путеводной звездой становится сама жизнь, заключенная  в рамки календаря с его  будними днями, историческими событиями  и праздниками. Конкретизацией жизненного плана является календарь, в котором  мы находим отголоски внешнего мира: родился в год смерти Сталина, закурил в тот год, когда служил в армии.

 

На уровне общества и отдельных  сообществ возникает представление  о проекте, о долгосрочной программе. Словом, время-круг меняется на время-стрелу.