Криминаллистическая полиграфия

Таким образом, благодаря проверке подозреваемого на полиграфе было, в конечном счете, раскрыто преступление.

Полиграфологическое обследование порой представляет сложную, важную в практическом отношении многоходовую тактическую операцию (своего рода полиграфологическое расследование внутри процессуального расследования), дающую следователю исключительно полезную ориентирующую информацию по ключевым для раскрытия преступления вопросам, помогающую с честью выйти, казалось бы, из самых тупиковых ситуаций.

Отмечая, что применение полиграфа дает следователям весьма ценную информацию, которую иным путем получить невозможно, констатировалось, что эта информация позволяет:

• определить вероятную виновную прикосновенность проверяемого лица к преступлению (к его планированию, совершению, сокрытию и т.д.);

• дать правильную оценку достоверности сообщаемой проверяемым лицом информации и на этой основе сформулировать состоятельность версии;

• осуществить целенаправленную проверку выдвинутых версий и найти объективные им подтверждения;

• создать условия для дачи проверяемым лицом правдивых показаний.

Высказано мнение, что повышению эффективности применения полиграфа способствует:

• получение специалистами при подготовке испытания максимально возможного объема детальной информации относительно исследуемых по делу обстоятельств и разработка с учетом ее особенностей значительного количества непрямых тестов (это позволяет приблизить вероятность дачи надлежащего заключения по различным тестам почти к 100% и практически исключить ошибки при интерпретации речевых и неречевых реакций проверяемого лица);

• полиграфологический опрос лиц, заподозренных в совершении преступления, должен проводиться как первоначальное гласное действие, предшествующее другим действиям и мероприятиям с участием указанных лиц (это позволяет исключить возможность восприятия заподозренным информации об обстоятельствах преступления в ходе работы с ним, которая может повлиять на изменение обычного состояния реагирования на предъявляемую информацию, заложенную в тестовый материал);

• в случае выявления у испытуемого лица скрываемой им информации, указывающей на его виновную прикосновенность к содеянному, дальнейшие мероприятия (допрос и т.д.) необходимо производить с учетом психоэмоционального статуса указанного лица (неотложный допрос сразу после завершения испытаний на полиграфе целесообразен лишь при низких волевых характеристиках, сочетающихся с эмоциональным "хаосом" заподозренного).

Характерно, что в случае совершения запланированных, заранее готовящихся убийств, указанный перечень обстоятельств дополняется следующими весьма информативными компонентами: местом засады, временем исполнения акта убийства, телосложением, цветом волос, наличием особых примет на лице убитого.

Определенным своеобразием характеризуется подход к разработке тестов в случае расследования заказных убийств. Это обусловлено прежде всего тем, кто обследуется – подозреваемый в исполнении или в заказе убийства. Как правило, последний не знает не только места засады, вид оружия, время исполнения заказа, но и личность убийцы. Отсюда и различные тесты. При их разработке учитывается также такое, позволяющее отличить заказчика от исполнителя, обстоятельство, как информация о временном промежутке между моментом принятия решения об убийстве и самим убийством.

Честному человеку полиграф не опасен

Все вышеизложенное позволяет сделать ряд важных в научном и практическом отношении выводов.

Вывод 1. В последние годы испытания на полиграфе подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений наконец-то вошли в сферу решения практических задач и все активней, уверенней занимают подобающее им место в арсенале эффективных, допустимых отечественных криминалистических средств.

Вывод 2. Опыт практического применения полиграфа убедительно свидетельствует в пользу того, что указанные испытания не являются какой-то одномоментной разовой акцией, чреватой диагностическими ошибками. Полиграфологическое сопровождение расследования обычно представляет собой сложную, многоэтапную, многотестовую процедуру, в которой исходные данные, полученные на начальном этапе испытания (обследования) не берутся на веру. Они, во-первых, анализируются в комплексе с информацией, полученной из других источников; во-вторых, проверяются иными оперативно-разыскными и процессуально-следственными мерами; в-третьих, конкретизируются, контролируются и корректируются в ходе дальнейших этапов испытания, представляющего собой ситуационно обусловленную целостную систему развивающегося знания.

Вывод 3. Практика, творческие начала, лежащие в основе реализации данного метода, возможность разносторонней проверки и объективного подтверждения версий, строящихся на базе полиграфологической информации, служат убедительным доказательством несостоятельности взглядов скептиков, которые лишь на эмоционально-рассудочном уровне ставят под сомнение саму возможность применения полиграфа в уголовном процессе, риторически отрицая его богатый тактический потенциал и перспективность.

Вывод 4. Практика испытаний на полиграфе четко и однозначно исходит из принципа добровольного письменного согласия гражданина на его полиграфологическое обследование после соответствующей предтестовой беседы.

Кроме того, для подобных исследований необходимо специальное разрешение начальника ГУВД. Выдается оно исключительно в тех случаях, когда человека или группу лиц подозревают в совершении преступлений. При этом оперативный работник должен доказать в служебной записке начальнику ГУВД, что подобный эксперимент просто необходим. Лишь после этого проверяемый должен дать письменное согласие на испытания. Затем составляется специальный опросник. (За рубежом эта процедура намного проще. В США, например, в случае обвинения в сексуальном правонарушении испытание полиграфом в обязательном порядке проходят как ответчик, так и истец.)

Не менее важно и то, что результаты испытания на полиграфе не признаются доказательствами. Недалеко, видимо, то время, когда опрос на фоне полиграфа прочно войдет в круг установленных законом процессуальных действий, и данные, полученные таким способом, приобретут статус доказательств. Но для этого необходимо соответствующее законодательное решение.

Допрос, конечно, не при чем. Полиграфологическое обследование – это не допрос. Следственный допрос производится следователем, а не специалистом в области психологии. Подмена следователя специалистом недопустима. В данном случае полиграфолог производит не допрос, а опрос, по сути своей представляющий психологический эксперимент по проверке версии о возможности лжи со стороны испытуемого, предположений о степени его искренности, вероятности утаивания каких-либо знаний путем выявления невидимых невооруженным глазом психофизиологических реакций, фиксируемых с помощью полиграфа. Специалист изучает эти реакции по полиграмме опроса (тестирования) и дает им оценку в виде мнения. Итак, добровольное испытание на полиграфе сегодня – всего лишь одно из возможных средств подготовки к допросу и производству других процессуальных действий, итогом которых и могут стать судебные доказательства.

Честному человеку полиграф не опасен. Более того, если он необоснованно заподозрен во лжи, в совершении преступления, к которому не причастен, в целях установления истины и снятия наветов следует потребовать испытания на полиграфе. Полиграф поможет заблуждающимся признать свою ошибку и снять подозрение.

О том, что полиграф при умелом, тактически грамотном применении выступает в качестве важного средства объективизации расследования уголовных дел свидетельствуют статистические данные. На упомянутой выше конференции в Краснодарском крае приведены следующие красноречивые цифры: полиграфные проверки, проведенные в отношении 1226 подозреваемых в совершении тяжких преступлений показали, что 702 проверяемых оказались непричастными к инкриминируемым им деяниям. Решения о снятии с них подозрений были приняты весьма оперативно. Свое решающее значение при этом имела информация, предоставленная специалистами, проводившими испытания ошибочно заподозренных на полиграфе.

Вопросы к теме:

1. Детектор лжи. Полиграф. За и  против

2. История полиграфа

3. Методика испытаний на полиграфе

4. Практика применения полиграфа по уголовным делам

Тема №6 Криминалистическая гипнология

Цель лекции: Уяснение общей характеристики криминального и криминалистического применения гипноза, зарубежного опыта применения гипноза при следственном опросе.

Вопросы к теме:

1. Общая характеристика криминального и криминалистического применения гипноза
2. Федеральная модель подготовки и проведения следственного опроса под гипнозом
3. Опыт применения гипноза по делу об убийстве

1. Под гипнозом понимается состояние специфического сна или же зауженного осознания реальности с так называемым отключением критического восприятия и повышенной чувствительностью к внешнему внушению.

Техника гипноза может быть использована для получения информации (гипноопрос, гипнодопрос), секретной пересылки сообщений, забрасывания дезинформации в какие-либо социальные среды, для запрограммирована загипнотизированного на определенный вид поведения и других целей.

Известны три стадии гипноза:

• легкая (сонливость);

• средняя (полная расслабленность при сохранении уверенности в том, что имеется возможность побороть сонливость, но делать этого не хочется);

• глубокая (нереагирование ни на какие раздражители и поддержание речевого контакта только с гипнотизером либо иным ведущим).

Психические явления, объединяемые в настоящее время термином "гипноз", уходят своими корнями в глубокую древность. Характерно, что в давние времена гипнотические явления связывались с религиозно-мистическим и метафизическим мировоззрением и считались бесспорным свидетельством раздельного существования духа и тела и безусловного господства первого над вторым. Загипнотизированный человек вызывал замешательство и настороженность у присутствующих своим необычным видом и поведением, будучи нечувствительным к болевым и другим сильным воздействиям, легко перенося неожиданно большие физические нагрузки. Нередко при этом больные, ранее страдавшие тем или иным недугом, после выведения из гипноза оказывались совершенно выздоровевшими. Загадочное тяготеет к чудесному, мистике. Неслучайно гипнотические явления использовались религиями всех времен как доказательство силы божественного духа и его власти над бренными телами верующих.

Однако научно обоснованное использование гипноза берет начало в медицине, где, как ни в какой другой области, необходим скрупулезно точный подход ко всем возможным воздействиям на физиологию человека.

Началом научного подхода к исследованиям явлений гипноза принято считать работы английского хирурга Брейда и португальского аббата Фариа. Сам термин "гипноз" (от греч. "гипнос" – сон) был введен в употребление Брейдом, который считал, что гипнотическое состояние сходно с естественным сном и может быть вызвано различными физическими и словесными воздействиями. Аббат Фариа, изучавший гипноз в Индии, также утверждал, что гипноз не имеет отношения ни к каким сверхестественным силам и что причина связанных с ним явлений кроется в самой психике человека.

Однако многовековая связь гипноза с религией и мистикой не могла быть преодолена в сознании людей в короткий срок. Настороженное и даже отрицательное отношение к гипнозу поддерживалось и высказываниями некоторых исследователей, утверждавших, что гипнотическое состояние по своей сути является патологическим и может быть достигнуто только у людей, страдающих неврозами. Этой сомнительной репутацией гипноз обязан прежде всего парижской школе гипнологов, возглавлявшейся Ж. Шарко. Резко отрицательным отношением к гипнозу характеризовались и взгляды некоторых крупнейших медицинских специалистов. Так, например, Дюбуа-Реймон считал внушенное гипнотическое состояние близким к помешательству, а Гельм-гольц рассматривал его как "фокус", не имеющий никакого отношения к медицине. Аналогичное, явно недоброжелательное отношение к применению гипноза также встречалось и в более поздние времена. В отечественной юриспруденции гипноз не признавался до самого последнего времени. Его относили к числу антинаучных, недопустимых методов, якобы незаконно и безнравственно используемых в зарубежной полицейской и судебной практике. В литературе зачастую приводился такой критерий недопустимости гипноза в советском уголовном процессе, как негативные последствия его применения для организма человека. Между тем, многолетней практикой, всесторонними и тщательными исследованиями гипнотических явлений зарубежными, русскими и советскими учеными не только доказана полная их безвредность для организма человека, но и вскрыты многочисленные положительные стороны гипнотических воздействий, мобилизующих физические и психические резервы организма.

Наш современник, видный российский психофизиолог и гипнолог профессор Леонид Павлович Гримак подчеркивает, что мировая и отечественная практика следственного гипноза, опыт медицинской суггестии (использование гипноза в лечебных целях) не знают ни одного случая осложнений, если сеанс гипноза проводится квалифицированным специалистом.