Основы журналистики

38

«овь с помощью газет отстаивали свое господство и привилегии. Никакое  иное средство не могло конкурировать  с прессой по способности влиять на массовое сознание.

Не случайно революционные подъемы  в прошлом и настоящем сопровождаются лавинообразным ростом числа газет. Сравним: накануне Великой французской революции в королевстве выходило 60 периодических изданий, а в годы революции — 500. За владение правом на печатное слово и самими изданиями разворачивалась ожесточенная борьба, принимавшая самые крайние формы выражения. Так, в конце XVII в. в Англии был принят закон, запрещавший распространение газет по воскресеньям, дабы не нарушать святость этого дня недели. Во Франции Директория, придя к власти в 1795 г., специальным декретом установила смертную казнь для неугодных ей журналистов. Вслед за тем и Наполеон Бонапарт, получив власть, сразу заявил: «Газеты... должны делать добро, и только под этим условием я буду их терпеть». Он опубликовал декрет, согласно которому в Париже были закрыты почти все политические газеты, а оставшиеся фактически превратились в органы правительственной пропаганды7. Характерно, что в начале XIX в. литераторы и общественные деятели рейнских земель в Германии, задыхавшиеся под тяжестью феодальной цензуры, встретили пришествие армий Наполеона как знак духовного освобождения. Однако очень скоро они столкнулись с тем, что именно печать была подвергнута самым строгим ограничениям. Газеты перешли под надзор военных губернаторов завоеванных провинций, им, за исключением официальных правительственных органов, было запрещено распространять политические сообщения.

Идейно-теоретические концепции  журналистики

Бурное развитие газетно-журнального дела и его влияние на общественную жизнь с ранних пор вызывали дискуссии о духовных и нравственных основах журналистской деятельности, об отношениях прессы с политической властью, обществом, личностью и т.п. Идейная борьба вокруг коренных проблем, наметившаяся в XVIII — начале XIX в., сопровождает практику СМИ до сего Дня. Причем в этих спорах принимают участие не только сами журналисты, но и выдающиеся философы, политические деятели,

1 Скуленко М. И. История политической пропаганды. Киев, 1990. С. 103—104.

39

т

моралисты, правоведы. Параллельно  развитию журналистики формировались различные идейно-теоретические направления, в русле которых решались данные проблемы. Мы рассмотрим некоторые из них — те, что оказали мощное влияние на теоретические представления о мировой прессе и характер ее деятельности.

Гуманитарно-демократическое направление  берет исток во взглядах деятелей эпохи Просвещения. Буржуазные революции  были буквально вскормлены идеями, которые во Франции развивали Вольтер и Ж.-Ж. Руссо, в Англии Дж. Локк и Д. Дефо, в Германии Г. Э. Лессинг и И. В. Гете, в Америке Б. Франклин и Т. Пейн, в России М. В. Ломоносов и А. Н. Радищев и другие блестящие мыслители. От них ранне-буржуазные политические движения унаследовали неприятие феодально-теократического тоталитаризма, приверженность идеалам гражданского общества, всеобщего равенства перед законом и, может быть, главное — неограниченной свободы человеческого разума и духовного творчества.

Одним из центральных предметов дискуссий стала свобода печати. Пресса относилась к числу тех сфер проявления свободы, которые более всего привлекали внимание общественности. Для буржуазных демократов, особенно в революционные периоды, защита журналистики от светского или клерикального вмешательства была одним из главных лозунгов борьбы. Ее цель и итог нашли яркое воплощение, например, в первом в мировой истории закоя не о свободе печати (Швеция, 1766) и Декларации прав человека и гражданина, принятой во Франции в 1789 г. Соответствующая статья Декларации, включенная в ныне действующую Конституцию Франции, гласит: «Свобода мысли и убеждений является одним из высших прав человека; каждый гражданин может свободно писать, говорить и публиковать все, что захочет, за исключением злоупотЯ ребления этой свободой в установленных законом случаях». Широкую известность в мире приобрел Билль о правах — поправки к Конституции США (1791). В первой поправке свобода печати зафикя сирована в одном ряду с другими важнейшими гражданскими правами: свободой слова и вероисповедания, правами народа мирно собираться и обращаться к правительству с петициями.

Кроме юридического признания независимости  прессы демократические силы добивались духовно-творческой свободы. Под влиянием идей Просвещения они рассматривали журналистику как средство честного познания обществом самого себя. Показателен эпиграф газеты «L'Ami du Peuple» («Друг народа») Ж. П. Марата 4 пламенного трибуна революции во Франции: «Посвятим жизнь истине». Превращение журналистского труда в товар, работа за вознаграждение неизбежно вели к сильной зависимости авторов

40

От владельцев изданий. Поэтому  уже в середине XVIII в. М. В. Ломоносов, сочетавший научную деятельность с публицистикой, ратовал за то, чтобы «большинство пишущих не превращало писание своих сочинений в ремесло и орудие для заработка средств к жизни, вместо того чтобы поставить себе целью строгое и правильное разыскивание истины».

В неразрывной связи со свободой печати вырабатываются взгляды на ее социальную ответственность. Одним из первых эту тему поднял Дж. Мильтон — поэт и памфлетист, последовательный защитник республиканских завоеваний в Англии (XVII в.). По его мнению, свобода не может быть безграничной, ибо тогда ею могут воспользоваться лгуны и клеветники, противники республики. Мильтон говорил об ответственности публициста перед народом, которому только и может принадлежать власть в государстве. Демократичность печати как раз и надо понимать как ее ответственность перед народом.

Лозунг демократизма и народности был главным в политической борьбе сторонников буржуазно-демократических преобразований в Европе, под ним объединялись представители различных социальных слоев и идеологических взглядов. В этом смысле показательна речь знаменитого трибуна Великой французской революции Оноре де Мирабо о том, как должно называться собрание общин (представительство третьего сословия, противостоящее королевской власти). Только народное, категорически заявил оратор, поскольку лишь это слово отражает долг перед нацией. В нем слышатся различные значения: латинские populas — нация, или plebs — низшее сословие, или латинское же vulgas и английское mob — толпа, сволочь... Но нет слова благороднее.

Лучшие представители демократической  публицистики следовали этой традиции и гневно выступали против холуйской беспринципности наемных писак. Они сознательно направляли свой талант на служение народному благу, трактуя данное понятие в гуманистическом ключе. Интересы народа вели публицистов на сражения с несправедливостью и угнетением во всех их формах. Это можно проследить, например, по преемственности идеалов в истории российской журналистики. У истоков традиции борьбы публицистов с крепостным рабством стоит великая и трагическая Фигура А. Н. Радищева. Другими средствами, но искренне и горячо выступала за освобождение крестьянства публицистика дворянских революционеров-декабристов. Эстафету у декабристов принял А. И. Герцен, который, по его признанию, через всю свою богатейшую журналистскую жизнь пронес веру в народ, любовь к Нему и желание деятельно участвовать в его судьбе.

41

Нельзя сказать, что демократические  настроения преобладали в прессе XVII—XIX вв. По большей части ее представляли хроникеры и обозреватели, миропонимание которых не поднималось выше обыденного уровня. Чрезвычайно сильна была и охранительная журналистика, видевшая свою миссию в преданном служении правящим кругам. Благодаря «заслугам» таких борзописцев постепенно у многих мыслящих людей сформировалось стойкое неприятие печати как явления низкого и недостойного внимания. «Знаете, кто мой самый страшный враг?.. Газета. Я не боюсь ни пуль, ни медведя, но признаюсь, что газеты боюсь. Это враг страшный, коварный, ползучий. Он умеет пробраться в ваш праздник и в ваши будни, в вашу семью, испортить самое мирное, доброе расположение духа. И как я теперь счастлив, что целых два месяца не буду читать!» — так говорит персонаж документальных очерков М. Пришвина, написанных в начале XX в. Однако в духовном отношении инициатива и лидерство принадлежали все-таки гуманистически, демократически настроенным журналистам. Они прокладывали пути, следуя по которым, печать получала возможность развиться в инструмент социального прогресса, средство свободного общения между людьми и народами, в важнейшую часть национальной и мировой культуры.

Рассмотренное нами направление мысли  вовсе не стало исто* | рическим преданием  — наоборот, у него появляется все  больше сторонников в современном  мире. Ученые считают, что европей-1 екая пресса XVIII в. в лучших ее проявлениях обладала чутьем на философские открытия мыслителей, и это служило залогом ее мощного влияния на сознание общества, на его готовность к вы-1 бору новых моделей цивилизации. Именно интеллектуальной на-1 сыщенности недостает журналистике сегодня, когда мир снова оказался перед лицом подобного выбора. Не теряет актуальности И| вопрос о «высоком» или «приземленном» предназначении журналистики. Один из современных литературных критиков, например, в связи со спорами о партийности творчества, убеждает своих читателей, что сердце человека может принадлежать женщине, дру-1 гу, отцу, матери, но не партии. Однако как с такой риторикой согласится публицист, который сознательно примкнул к определенной политической организации, свято верит в ее идеалы и сво-J ими средствами добивается их осуществления? Как оценить егИ поведение, если идеалы к тому же действительно благородны И| совпадают с интересами основной массы граждан?

В дискуссиях о сущности массовой коммуникации, которые! проходят в ЮНЕСКО, постоянно говорится о том, что  она дояяв на играть более значительную роль — не только передавать ново!

42

сти, но и способствовать формированию человека в духе свободы, открывая тем  самым перспективы нового гуманизма, помогая созданию социальной системы, основанной на равноправном общении и согласии.

На эволюцию концепций и практики прессы заметное влияние оказала марксистская теория журналистики. Она возникла и сформировалась в условиях нарастания социально-классовых противоречий, прежде всего между богатыми собственниками средств производства и неимущими слоями населения. Взгляды крупнейших представителей этого направления мысли — К. Маркса, Ф. Энгельса, в дальнейшем В. И. Ленина — находились в неразрывной связи с их пониманием общего хода истории и путей социального прогресса. Печати они отводили исключительно важное место в системе средств идейной и политической борьбы, достижения ее целей. В их собственной общественной деятельности редакционная работа поглощала огромную долю времени и энергии. В историю мировой журналистики каждый из них вошел как человек, сочетавший в себе черты выдающегося исследователя, организатора, редактора периодической печати, а также публициста, регулярно выступавшего в прессе. При весьма разноречивом отношении к их идейно-политическому наследию, нельзя отрицать, что марксисты создали оригинальные теоретические модели печати и сумели добиться успеха в их практической реализации.

Объективно марксистская школа  журналистики явилась продолжением традиций революционно-демократической печати, которая ставила своей задачей защиту интересов трудящегося большинства населения, используя для этого различные, в том числе радикальные средства. Именно политический радикализм был до крайности обострен марксистами. Он нашел свое выражение и в том, что на центральное место выдвинулся тезис о непримиримой классовой борьбе с участием печати и в самой печати. Соответственно прежде всего политическим подходом определялся угол зрения марксистов на журналистскую деятельность, прежде всего на ее содержание и общественную ценность.

Такой тип журналистской деятельности находил понимание и положительный отклик в массовой аудитории, особенно в периоды подъема революционного движения. Например, «Rheinische Zeitung» («Рейнская газета», 1842—1843), во главе которой стоял молодой Маркс, пользовалась незаурядной по тем временам популярностью и поддержкой читателей. Молодой доктор философии, внимавший тогда еще революционно-демократические позиции, сУмел превратить орган либеральной буржуазии в главный очаг °ппозиции прусскому монархическому режиму. Если поначалу у

43

газеты было всего 855 подписчиков, то к моменту ее закрытия их насчитывалось 3400. Любимым детищем Маркса была «Neue Rheinische Zeitung» («Новая Рейнская газета», 1848—1849), создан-1 ная в разгар буржуазно-демократической революции в Германии и ставшая ее идейным и организационным центром. Исследователи обнаружили в этом издании, существовавшем недолго, более 120 статей Маркса и Энгельса.

Необычайно многогранна редакторская и публицистическая деятельность Ленина. Ему пришлось непосредственно руководить такими изданиями, как «Искра», «Вперед», «Новая жизнь», «Рабочая газета», «Звезда», «Правда» и др. При этом в «Искре» было напечатано 60 его работ, в «Пролетарии» — свыше 125, в «Прав-j де» только за 1917 г. — 203. Лидер большевиков считал и неоднократно говорил, что первым шагом к созданию политической орга-я низации рабочего класса должна быть постановка общерусской газеты. И действительно, идя по этому пути, он сумел в царской России сплотить своих сторонников в крепкую партию, возгла-1 вить мощное общественное движение и добиться кардинального изменения государственно-политического режима в стране.

Инерция восприятия общества как разделенного по классово-политическим признакам  была сохранена в советской журналис-1 тике, равно как и практика жесткого политического контроля за| деятельностью прессы. Это отрицательно сказалось на идейном содержании печати. В доктринах и деятельности советских СМИ сохранились и другие компоненты марксистской теории, причем некотог! рые из них были развиты на уровне полезного производственного опыта: массовость и популярность изданий, их организаторская активность, ориентация на практические результаты журналистских выступлений, высокая требовательность к литературному мастерству сотрудников, аналитичность при рассмотрении конкретных социЯ альных ситуаций и др. Однако в своем изначальном виде, а тем более искаженная эпигонами-догматиками, марксистская теория оказалась неприемлемой в «нереволюционном» современном мире. Она должна была претерпеть существенные изменения, эволюцию, к чему, кстати говоря, неоднократно призывал сам Маркс, но что не поощрялось советским государством.

Идея классово-политического расслоения журналистики не умрет до тех пор, пока аналогичное расслоение будет  иметь место, в социальной действительности. Исторический парадокс заклюЯ чался в том, что тоталитарное устройство государства в Советском Союзе как раз исключало классовую борьбу. Как отмечал француз*! ский социолог Р. Арон, демократическое общество естественным образом распадается на многочисленные группы по общности ин-i