Социально-экономическая география и природопользование региона

* - данные за 2003 г.

** - ООПТ – особо охраняемые природные территории.

Как мы видим, большинство опрошенных в исследуемых районах предпочитают создание особо охраняемых природных территорий в качестве формы сохранения традиционных мест животного и растительного обитания от промышленного освоения (с экологической и экономической точек зрения). В качестве второго пути возможного сохранения было выбрано создание ТТП, родовых угодий и т.п. А вот жители Березовского района по результатам второго опроса (2005) на второе место поставили создание этноприродных парков. Видимо, такой выбор связан с тем, что на территории района действуют несколько этноприродных парков (например, Ляпинская этноприродная территория). Из данных, приведенных в табл. 2.7, видно, что вопрос о создании резервации не получил поддержки со стороны респондентов. Это говорит о том, что многие жители не понимают, что такое резервация так как мало информированы.

Чтобы оценить качество работы сотрудников рыбо- и охотоинспекции в целом на местах нами был поставлен вопрос: «Как Вы оцениваете работу рыбо- и охотоинспекции в целом?» Полученные ответы приведены в таблице 8.

Таблица 8. Оценка респондентами работы рыбо- и охотоинспекции в целом, %

Приведенные данные показывают, что 52,05 и 78,25% жителей Кондинского и Березовского районов (2003) работу рыбо- и охотоинспекции считают удовлетворительными. А жители Октябрьского (46,67%) и Белоярского (54,35%) районов, наоборот, работу этих органов оценивают неудовлетворительно (2003). Проведенный в 2005 году повторный опрос показал, что жители Белоярского района на этот раз положительно оценили работу этих органов (48,57%), что свидетельствует об улучшении ее качества.

Отмеченные выше негативные последствия промышленной разработки месторождений нефти и газа так или иначе, непосредственно или косвенно влияют на традиционную хозяйственную деятельность коренных народов Севера. Это проявляется в снижении запасов охотничье-промысловых животных, сокращении площади высокопродуктивных оленьих пастбищ, сокращении рыбных запасов и пр.

В целом, рассматривая экологические приоритеты в целях сохранения среды обитания КМНС и улучшения экологической ситуации, можно рекомендовать:

1. Повышение роли экологической  экспертизы проектов промышленного освоения территории в объективной оценке экологических последствий размещения промышленных объектов в районах проживания коренного населения.

2. Создание экологического мониторинга  этнических территорий в единой  государственной системе экологического мониторинга.

3. Создание и расширение сети  особо охраняемых территорий  с включением в данный статус  ТТП (родовых угодий и общин) священных  и культовых мест КМНС.

4. Создание основ системы рекультивации  нарушенных (поврежденных и загрязненных) земель после разработки месторождений и в обязательном порядке решение вопроса утилизации производственных отходов.

ЛИТЕРАТУРА

1. Концепция региональной политики социально-экономического развития малочисленных народов Севера в Ханты-Мансийском автономном округе (на международное десятилетие коренных народов Мира). – Екатеринбург; Ханты-Мансийск, 1996. – С. 13.
2. Обоснование программы устойчивого социально-экономического развития малочисленных народов Севера Ханты-Мансийского автономного округа на период 2001–2010 гг.: Отчет о НИР / Ин-т экономики УрО РАН; Науч. рук. В.П. Пахомов. – Екатеринбург, 1999. – 270 с.
3. Клоков К.Б. Традиционное природопользование коренных малочисленных народов Севера (географические и социально-экономические проблемы). Автореферат дис. … д.геогр.н. – М., 1998. – 48 с.
4. О территориях традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока: Федеральный закон // Сб. законодательных и правовых актов в области землепользования коренными малочисленными народами Севера и их взаимоотношений с недропользователями (извлеч.). – Ханты-Мансийск, 2001. – С. 25–28.
5. Куриков В.М. Социально-экономические проблемы сохранения и развития КМНС. – СПб.: ТОО «Алфавит», 1999. – 127 с.
6. Хакназаров С.Х. Традиционное природопользование коренных малочисленных народов Севера и промышленное освоение территории // Народы Северо-Западной Сибири. – Томск: Изд-во Томск. ун-та, 2002. – Вып. 5. – С. 195–201.
7. Мурашко О.А. Этноэкологический рефугиум (убежище): концепция сохранения традиционной культуры и среды обитания коренных народов Севера // Этнографическое обозрение. – 1998. – №5. – С. 83–108.
8. Хакназаров С.Х. О некоторых работах по проблемам использования природных ресурсов на Северных территориях //Материалы III Югорских чтений. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001. – С. 10–16.
9. Лонгортов А.И. Территория традиционного природопользования // Встреча родов ханты: Материалы м-регион. этногр. экспед. – Сургут: Сургутская типография, 2004. – С. 79–81.
10. Положение о статусе родовых угодий в Ханты-Мансийском автономном округе. – Ханты-Мансийск,1992. - 15с.
11. Земельный Кодекс Российской федерации / Принят Государственной Думой РФ 28 сентября 2001 года
12. Логинов В.Г., Логинов С.В. Этноприродный парк как новая форма особо охраняемых территорий // Этносоциальные процессы в Сибири: Темат. сб. – Новосибирск: СО РАН, 2000. – С. 163–167.
13. Мархинин В.В., Удалова И.В. Традиционное хозяйство народов Севера и нефтегазовый комплекс: социологические исследование в Ханты-Мансийском автономном округе. – Новосибирск: Наука, 2002. – 254 с.
14. Харамзин Т.Г. Экономика традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера. – М.: Икар, 2001. – 294 с.
15. Хакназаров С.Х. Природные ресурсы и обские угры. – Екатеринбург, 2006. – 152 с.
16. Хакназаров С.Х. Коренные малочисленные народы в условиях эксплуатации энергетических ресурсов ХМАО: Состояние и перспективы. – Томск: Изд-во Томск. ун-та, 2003. – 172 с.

3. ЭКОНОМИКА

3.2. ПРОБЛЕМЫ ДОБЫЧИ НЕФТИ И УТИЛИЗАЦИИ

ПОПУТНОГО НЕФТЯНОГО ГАЗА В ЮГРЕ

      После спада в середине 90-х годов добыча нефти в Югре вновь выросла и достигла 275 млн.т. в 2006 г., что составляет 57,5 % от общероссийской добычи. Достижение новых высоких объемов добычи в последней декаде впервые было обеспечено не за счет ввода в разработку новых крупных месторождений и не за счет интенсивного заводнения, как это было в 70-80-е годы, а главным образом благодаря настойчивой работе по восстановлению огромного количества бездействующих скважин, а также за счет широкого применения передовых технологий вскрытия продуктивных пластов, обработок призабойной зоны и интенсификации притоков нефти.  Тем не менее, большая часть крупных и средних месторождений нефти находится в поздней стадии разработки, время интенсивного освоения уходит в прошлое, это подтверждают цифры: добыча нефти в Среднем Приобье приближается к новому пику, после которого неизбежен спад. Для того чтобы этот спад не оказался обвальным, как в начале 90-х, подходы к разработке месторождений, особенно новых, которые чаще всего характеризуются сложным геологическим строением и низкими коллекторскими свойствами, должны измениться.

         Эти изменения  должны коснуться и практики  доразработки старых месторождений. Речь идет о необходимости широкого практического применения методов более полного извлечения нефти, т.е. повышения Кин. Главная стратегическая задача – это не попытка удержания максимальных темпов добычи углеводородного сырья, а обеспечение долгой жизни и старых, и новых месторождений за счет достижения максимальных итоговых объемов извлечения нефти. Мировая практика разработки месторождений подтверждает правильность такого выбора. Лидером применения высокотехнологичных методов повышения нефтеотдачи являются США, где в настоящее время примерно 20 % нефти добывается с помощью таких методов.

         К сожалению, в настоящее время стратегия  большинства нефтедобывающих компаний  в России достаточно проста: стремление  поднять добычу сегодня, особенно не задумываясь над дальними перспективами. Всегда ли оправдано применение даже таких современных технологий, как горизонтальное бурение и гидравлический разрыв пласта (ГРП), если они не увязаны с общей системой разработки нефтяной залежи, направленной на повышение конечного Кин? Ведь эти технологии, особенно ГРП, прежде всего, обеспечивают высокие начальные дебиты скважин, но могут привести к раннему обводнению продуктивных пластов. Раннему обводнению способствуют также редкие сетки скважин, чрезмерные депрессии на пласт в добывающих скважинах и излишне высокие давления – в нагнетательных. Именно эти факторы сыграли свою негативную роль в быстром гидродинамическом разрушении залежей нефти на Самотлоре и других месторождениях-гигантах. При этом оставшаяся в больших и маленьких изолированных блоках нефть может быть извлечена только с применением широкого комплекса технологических приемов, связанных с термическим, химическим, возможно и микробиологическом воздействии на продуктивные пласты. Но какова будет величина конечного Кин и сколько будет стоить в итоге тонна добытой нефти?

         Так стоит  ли повторять ошибки? На наш  взгляд наиболее разумно соединить  те достижения нефтяных кампаний  последних лет, а именно: хорошую  организацию и применение высокотехнологичного оборудования, - с рациональной системой и режимами разработки месторождения в целом. Главные критерии при этом – конечный Кин и итоговая, а не сиюминутная рентабельность. Как говорят нефтяники, работать нужно не только со скважиной, но и с пластом.

         Научное  обоснование рациональных режимов  разработки, химических составов  жидкостей для вытеснения нефти  и технологий их применения  – важнейшие первоочередные задачи, без решения которых невозможно  создать современный проект разработки  месторождения, тем более приступить к каким-либо опытно-промышленным работам. Такое научное обоснование требует совместной работы коллектива ученых и практиков в области нефтяной геологии, геофизики, петрофизики, подземной гидродинамики, физической и коллоидной химии, разработки нефтяных месторождений. Эта работа должна строиться на основе геологического, физического и математического моделирования процессов разработки. Югорский государственный университет, имея самую современную лабораторную аналитическую базу и уникальную лабораторную установку по исследованию процессов вытеснения нефти, уже приступил к проведению научно-исследовательских работ в этой области.

Проблема утилизации попутного нефтяного газа (ПНГ) актуальна во всех нефтедобывающих регионах мира. Очень остро эта проблема стоит перед нефтедобывающей промышленностью России. ПНГ относят к категории отходов, которые по нормативным требованиям, установленным природоохранным законодательством, необходимо утилизировать. В мировой практике нефтедобычи развитых стран уровень утилизации ПНГ доведён в среднем до 95 % в связи с высокими экологическими требованиями. К сожалению, на многих месторождениях России такой уровень утилизации в настоящее время недостижим. Основная причина этого состоит в том, что разрабатываемые месторождения находятся в труднодоступных районах, удаленных от магистральных газопроводов, а высокие капитальные затраты, требуемые для обустройства компрессорных станций (КС) и газопроводов, как правило, не включаются нефтяными компаниями в число первоочередных. В России цена на ПНГ заметно ниже, чем в других странах. При этом себестоимость ПНГ, которая включает в себя добычу, очистку и транспортировку газа до газоперерабатывающих заводов (ГПЗ), весьма высока.

В связи с этим, продукт, являющийся высококалорийным и достаточно экологически чистым газовым топливом, так и ценнейшим сырьем для нефтехимической промышленности, в огромных количествах сжигается в факелах. По самым скромным подсчетам, с начала разработки нефтяных месторождений Западной Сибири сожжено в промысловых факелах до 250 млрд. м3 попутного газа. До 80-х годов прошлого века в СССР почти весь ПНГ сжигался на факелах. На ГПЗ, построенных в основном в 80-е годы, уровень использования ПНГ достиг 80-90 %. На осваиваемых сегодня новых месторождениях уровень утилизации ПНГ составляет чуть более 30 %.

Мировой объем попутного газа, сжигаемого в факелах и рассеиваемого в атмосфере, превышает 100 млрд. м3/год, что эквивалентно:

- объему совокупного годового  потребления газа в Италии  и Франции;

- превышает 10 процентов от уровня  снижения выбросов, который в  течение 2008 - 2012 в рамках Киотского  протокола должны достичь развитые  страны.

Этот уровень остается неизменным на протяжении последних 20 лет. 80 % мирового объема сжигаемого и рассеиваемого в атмосфере газа приходится менее чем на 15 стран, причём Россия занимает 3-е место в мире по объёмам сжигания ПНГ после Нигерии и Ирака.

По данным МПР, в России сейчас добывается около 55-60 млрд. кубометров попутного газа в год, из которых 26 % сжигается на факелах, а еще 30 % списывается на техническое обеспечение. Таким образом, только по данным официальной статистики (по показаниям счетчиков, установленных далеко не везде), в трубу ежегодно вылетает около 15 млрд. кубометров газа, однако у экспертов есть основания подозревать, что реальная картина значительно хуже, и 10-15 млрд. кубометров, которые якобы закачиваются в пласт или идут на обслуживание промысла, тоже сгорают.

На долю Ханты-Мансийского автономного округа приходится почти треть сжигаемого в России попутного газа (6,3 из 20 млрд. кубометров). В настоящее время на территории Югры крупнейшим месторождением нефти является Приобское, извлекаемые запасы которого оцениваются примерно в 700 млн. тонн. По данным МПР России, на Приобском месторождении в факелах ежегодно сгорает свыше 2 млрд. кубометров попутного нефтяного газа.

        По данным  МПР, сейчас экономические потери только от сжигания попутного нефтяного газа составляют ежегодно 139.2 млрд. руб., а суммарный эффект от переработки попутного нефтяного газа в России мог бы составить 362 млрд. рублей в год. Необходимо отметить, что оживление инвестиционной активности в нефтегазовом секторе экономики не распространяется на сферу переработки газа.  За 17 последних лет в стане не было введено в эксплуатацию ни одного нового ГПЗ.

          В августе этого года президент РФ Владимир Путин  провел  совещание, на котором отметил, что «сегодня доля нефтяного сектора в российской экономике почти 50 %, тогда как нефтехимии - всего полтора. Отечественные предприятия существенно отстают от зарубежных компаний по глубине переработки нефти, выходу основных нефтепродуктов. Вывозя сырье, Россия вынуждена потом закупать многие продукты нефте- и газохимии, начиная от пластмасс и заканчивая химическими волокнами. Собственно, слабое развитие индустрии переработки оборачивается для нас существенными экономическими издержками. Мы также теряем возможность занять и более выгодные ниши в мировом разделении труда».