PR-обеспечение военной реформы

Отсутствие необходимой  и максимально полной, достоверной  информации, а тем более попытки  искусственно закрыть общественно  значимые, «острые» темы от внимания граждан  России, явно-таки не увеличивают авторитета «военных реформаторов», отрицательно влияют и на имидж вооруженных  сил в целом. Тем более что  возникающие и даже обостряющиеся  в процессе нынешней «реформы» трудноразрешимые армейские проблемы, затрагивающие  к тому же сотни тысяч людей, неизбежно  обращают на себя пристальное внимание гражданского общества.¹¹

Являясь частью российского  общества, само армейское сообщество, люди в военной форме, не только не существуют в изоляции от гражданского населения страны, но и многими  тысячами «нитей» неразрывно связаны  с ним. Ведь в военных структурах трудятся сотни тысяч гражданских  специалистов (более того, их число  в вооруженных силах «нового  облика» во многих армейских учреждениях  и войсковых частях предполагается увеличить). Для сотен тысяч членов семей военнослужащих армейские  заботы и проблемы стали весьма значимой частью их повседневной жизни. Да и  миллионы ветеранов армейской службы остаются связанными с вооруженными силами не только ностальгическими воспоминаниями, но и профессиональным опытом, пониманием особой важности поддержания обороноспособности страны на необходимом уровне. А  значит полностью поставить заслон на пути распространения объективной, и прежде всего проблемной информации из войск не под силу даже самому ретивому «реформатору».¹²

Любые массовые информационные потребности в демократическом  обществе отражают насущные интересы людей не только в самой информации. Доступ к ней позволяет им реализовывать  и обеспечивать свои основополагающие жизненные интересы, в том числе в сфере личной и общественной безопасности.

Все это, во-первых, вызывает необходимость мониторинга, изучения и максимально полного удовлетворения этих информационных потребностей. А, во-вторых, учитывая, что современные  интернет-СМИ создают возможность  использования их в качестве «линий»  обратной связи власти и общества, это требует всестороннего учета  общественного мнения и грамотного, высокопрофессионального реагирования соответствующих информационных структур органов власти, в том числе  и служб информации (пресс-служб) военного ведомства.

Общественный интерес  к армейским темам, что показывает опыт мониторинга прежде всего интернет-СМИ (как наиболее массовых сегодня и, как правило, обладающих каналами обратной связи с читателями – за счет использования интерактивных технологий, предоставления возможности размещать  комментарии), имеет весьма избирательный характер.

Людей сугубо гражданских, особенно читателей всевозможных неспециализированных новостных сайтов и интернет-версий массовых изданий вроде «Комсомольской правды», «Московского комсомольца» или  «Жизни», если судить по количеству и  тематической направленности комментариев, больше всего затрагивают сенсационные разоблачения случаев коррупции, неуставных взаимоотношений, межнациональных  конфликтов и тому подобных эксцессов  в армейской среде. Причем это  не просто, так сказать, проявление «праздного обывательского любопытства» или «тяги к жареным фактам». В данном случае играет свою роль и  психологический фактор, связанный  с тем, что весьма значительное количество наших сограждан имеют сыновей (племянников, внуков) призывного и  допризывного возраста, что в условиях смешанного принципа комплектования российских вооруженных сил порождает вполне объяснимые эмоциональные переживания за их судьбы.

Людей военных, значительная часть которых обладает своеобразным менталитетом, «стержнем» которого остается мотивация на служение интересам  вооруженной защиты Отечества, затрагивают  публикации иной тематической направленности. Разумеется, они также озабочены  своим личным настоящим и будущим, особенно в условиях перехода к «новому  облику» вооруженных сил. Однако не в меньшей степени профессиональных военных волнуют и интересы государства, перспективы сохранения его обороноспособности.

Исходя из вышесказанного, представляет интерес реакция российской общественности на два наиболее резонансных, хотя и, скажем так, разножанровых события, связанных с вооруженными силами, пик которой пришелся на март 2009 года.

Первое событие – инцидент с тремя солдатами-срочниками в  полку постоянной боевой готовности ДВО, дислоцированном в городе Бикин  Хабаровского края, о котором 27 февраля  и 3 марта первоначально сообщил  челябинский региональный выпуск газеты «Комсомольская правда». После этих публикаций и их размещения в интернет-версии газеты информация о случившемся  прошла еще в целом ряде региональных дальневосточных и центральных средств массовой информации.

Здесь вряд ли есть необходимость  вдаваться в подробности произошедшего  и выяснять насколько соответствуют  истине абсолютно полярные версии, озвученные, с одной стороны, активистами  комитетов солдатских матерей, беглыми  солдатами и их родителями, а с  другой – командованием ДВО и  бикинского полка. Как представляется, суть проблемы в ином. В течение  первых же суток на интернет-сайт «Комсомольской правды» поступили и были опубликованы более пятидесяти комментариев. Фактически все из них, за редчайшим исключением, переполнены резким эмоциональным  неприятием не только случаев неуставных взаимоотношений (описываемых со слов солдат и их родителей), но и самой нынешней армии, цитирую, – «бесчеловечной, негуманной, деморализованной», в которой, по мнению авторов комментариев, процветают «беспредел и преступность», которые творят «Чикатилы из Минобороны». В связи с этим звучат требования и призывы от – «бойкотировать очередной призыв» и «обращаться в Европейский суд» до – «упразднить армию».

Тон комментариев вполне объясним с учетом особой «болезненности»  для российского массового сознания самой темы неуставных отношений  и межнациональных конфликтов в  армии, а также принадлежности основной массы читателей «Комсомольской правды» к определенной целевой  аудитории («массовидного человека»  – используя терминологию, приводимую, в частности, исследователем проблем  медиапсихологии профессором Е.И. Прониным). ¹³

Однако уже через несколько  дней широкий общественный интерес  к данному событию иссякает: количество комментариев резко уменьшается, а  затем и вовсе прекращается их размещение в интернет-версии «Комсомольской правды». Затронутая и вызвавшая  столь эмоциональный резонанс тема, по сути дела, отходит на задний план, заслоняется массой иных информационных сообщений и ссылок на них, уже  никак не связанных не только с  вышеупомянутой, но и вообще с армейской  темой. Впрочем, нельзя исключать, что  это связано не только с особенностями  массовой психологии, присущими данной аудитории. Нельзя исключать и того, что определенными государственными структурами мог быть дан «полезный  совет» средствам массовой информации: не повышать или даже снизить «градус» антиармейских настроений в условиях осуществляемой министерством обороны  военной реформы. Тем более что  она связывается в обществе не только с министром обороны А. Сердюковым, но и с Верховным главнокомандующим и президентом Д. Медведевым.

Второе событие – информация о предстоящем расформировании 67-й  отдельной бригады специального назначения Сибирского военного округа, дислоцированной в Бердске, о  чем также последних числах февраля  сообщило региональное интернет-издание  НГС.НОВОСТИ. В начале марта эта  новость была подхвачена и растиражирована  целым рядом СМИ, в том числе  и центральных. Несмотря на то, что  указанное событие могло быть интересным лишь для определенной целевой  аудитории (армейских профессионалов, ветеранов спецподразделений, членов их семей), уже в первые сутки на интернет-сайт регионального СМИ  поступило около 500 комментариев, то есть примерно в десять раз больше, чем по поводу публикации о бикинском инциденте.

При этом характер оценок события  также был почти однозначен, и  содержал резкое неприятие позиции  министерства обороны и предложения  «подняться на защиту» бердской бригады  спецназа и в целом «против  военных реформ Сердюкова». Нейтральные, а тем более в той или  иной степени выражающие согласие с  ликвидацией бригады отзывы, как  можно было убедиться, зайдя на интернет-сайты  региональных изданий НГС.НОВОСТИ¹⁴  и «Курьер. Среда. Бердск», составляли очень незначительную часть от общего числа комментариев.

Еще одна характерная особенность  – общественный интерес ко второму  событию, в отличие от первого, не только не угасал, но и в течение  всего марта 2009 года расширялся, вовлекая в обсуждение проблемы все новых  пользователей интернета. Более  того, за словами последовали и  действия, а информационные сообщения  и интернет-дискуссии о грядущем расформировании 67-й отдельной бригады  спецназа привели к самоорганизации общественности, активно выступившей против расформирования этого войскового соединения. В Бердске прошел массовый митинг, а девизом проходившего в этом городе 1-го сибирского фестиваля армейской песни стал лозунг «Мы против расформирования бердской бригады спецназа», был также проведен сбор подписей под обращениями жителей Бердска в адрес президента России Д. Медведева и премьер-министра В. Путина. К массовым акциям подключились местные отделения ряда политических партий, в поддержку требований по сохранению 67-й бригады выступили муниципальные структуры и региональная власть, включая губернатора Новосибирской области В. Толоконского.

Все эти акции широко освещались не только региональными, но и центральными СМИ. Кроме того, на волне интереса к проблемам «оптимизации» спецназа Главного разведывательного управления Генштаба в целом ряде центральных  СМИ появились сообщения об особой позиции в этом вопросе начальника ГРУ генерала армии В. Корабельникова и его намерении якобы в  знак несогласия с сокращениями уйти в отставку¹⁵.

В результате руководству  министерства обороны и военным  информационным структурам пришлось хотя бы частично отступить от ставшего уже традиционным для них в  последние месяцы замалчивания реальных проблем, возникающих в процессе массовых сокращений армейских профессионалов. И первоначальный отказ информационных структур Сибирского военного округа от каких-либо комментариев и даже от общения с журналистами «по теме реформированного облика СибВО» ¹⁶сменился появлением в информационном пространстве первых лиц военного ведомства, в частности начальника Генерального штаба. А также размещением на официальном интернет-сайте МО РФ сообщений, в которых просматривается попытка хоть как-то отреагировать на массовые протесты против явно непродуманного сокращения элитных армейских частей и соединений и неопределенности судьбы значительного количества офицеров

Однако, как уже отмечено, резонансные события, аналогичные  обоим упомянутым выше, требуют от военных информационных структур не просто вынужденного, «пожарного» реагирования. А реагирования высоко профессионального, порой даже – упреждающего, причем не только со стороны служб информации (пресс-служб) министерства обороны  или соответствующего Главкомата, но и на уровне, что называется, максимально  приближенном к месту событий. Но именно с этим в условиях перехода к «новому облику» возникают почти неразрешимые проблемы.¹⁷

Дело в том, что Службы информации и общественных связей (СИ и ОС) военных округов, а также  офицеры, отвечавшие за взаимодействие со средствами массовой информации в  общевойсковых армиях и войсковых  соединениях, стали первыми жертвами пресловутого «распогонивания» целого ряда должностей в органах военного управления. Именно их в первую очередь  и коснулись организационно-штатные  мероприятия, и уже с 1 февраля 2009 года эти службы прекратили существование  в прежнем, преимущественно офицерском, облике.

К примеру, в Дальневосточном  военном округе до этого имелось 8 должностей офицеров, в том числе 5 – непосредственно в Службе информации и общественных связей ДВО. Все они попали под сокращение и были замещены… двумя гражданскими должностями (в дополнение к имевшимся ранее еще двум).

Выведенные за штат, в  распоряжение, офицеры ожидают увольнения из вооруженных сил, и службой  информации и общественных связей округа по состоянию на март 2009 года должен руководить уже гражданский специалист в ранге «ведущего документоведа» с ежемесячной зарплатой порядка 8500 – 9000 рублей. Однако подходящего специалиста на ответственную должность, но, увы, с абсолютно неадекватным денежным вознаграждением не нашлось. Итог этих преобразований вполне закономерен: для офицеров информационных структур (размер только ежемесячного денежного довольствия которых превышал предлагаемую ныне оплату труда в 2,5 - 4 раза, плюс установленные для военнослужащих социальные гарантии и льготы) они означают утрату прежнего статуса и перспектив, а значит и мотивации службы. Все это уже привело к резкому снижению эффективности и результативности СИ и ОС, фактически к параличу ее деятельности.

А поскольку общественно  значимые события, в том числе  и упомянутого выше резонансного характера, в армии неизбежно  будут происходить и далее, неизбежно  встанут вопросы: кто будет на должном профессиональном уровне организовывать их трансляцию и интерпретацию для  гражданских СМИ и работать с  гражданскими журналистами? Непрофессиональная же работа или попытки скрыть «неприятную» информацию, как уже не раз случалось  ранее, будут вновь и вновь  оборачиваться серьезными имиджевыми потерями для российских вооруженных сил.

На пороге подобной же «оптимизации»  в настоящее время стоят и  ведомственные военные средства массовой информации. Офицерам – военным  журналистам газет военных округов  еще в конце 2008 года были доведены планы министерства обороны по превращению  ныне офицерских должностей в должности  гражданского персонала. А также  о готовящемся общем сокращении штатной численности сотрудников  окружных газет в два с половиной  раза. Неясными, однако же, особенно с  учетом нарастания в связи с экономическим  кризисом финансовых проблем, остаются лишь конкретные сроки организационно-штатных  мероприятий. Первоначально «оптимизацию» предполагалось провести к 1 июня 2009 года. Вероятность такого хода событий не исключается и в настоящее время, но вполне возможно, отмечают в органах воспитательной работы и организационно-мобилизационных управлениях ряда округов, сроки сдвинутся, по крайней мере, до 1 декабря 2009 года.