Экономическое благосостояние и национальный дивиденд

Оглавление

Введение

Артур Сесил Пигу (Pigou, Arthur Cecil) (1877–1959), английский экономист, родился 18 ноября 1877 г. в Райде (Айл-оф-Уайт). Представитель Кембриджской неоклассической школы, ученик и последователь основателя этой школы Альфреда Маршалла. По окончании Кингз-колледжа Кембриджского университета, где он специализировался на изучении математики и истории, Пигу остался работать на кафедре политической экономии, а в 1908 г. сменил Альфреда Маршалла и оставался ее бессменным руководителем до 1943 г. В 1918–1919 гг. Пигу был членом Валютного комитета, в 1919–1920 гг. – членом Королевской комиссии по подоходным налогам, а в 1924–1925гг. – членом комитета Чемберлена по вопросам денежного обращения.

Наряду с изучением практических вопросов экономики и разработкой отдельных аспектов экономической и социальной политики Пигу занимался теоретическими исследованиями и получил широкую известность благодаря своим работам по экономической теории благосостояния. Главный труд Пигу – Экономическая теория благосостояния (The Economics of Welfare), 1920 г.

Экономическое благосостояние и национальный дивиденд

Большое место в теории Пигу занимает концепция национального дивиденда. По его мысли, экономические факторы воздействуют на уровень экономического благосостояния не непосредственно, а путем производства и использования для этой цели национального дивиденда. Национальный дивиденд определяется как та доля материального дохода общества, которая может быть выражена в деньгах. Таким образом, экономическое благосостояние и национальный дивиденд выступают у Пигу как категории однопорядковые. Пигу поставил целый ряд вопросов, связанных с особенностями измерения национального дивиденда (в частности, он исследовал влияние развития горнодобывающей промышленности в сельской местности на величину национального дивиденда). О составе национального дивиденда Пигу пишет: «Таким образом, я буду относить к национальному дивиденду все то, что люди покупают па свои денежные доходы, а также услуги, предоставляемые человеку жилищем, которым он владеет и в котором проживает»1. При этом он отстаивает понимание национального дивиденда как потока товаров и услуг, которые производятся в течение года; в расчет при этом не берется стоимость сырья, используемого для изготовления конечной продукции, изменения в стоимости капитального оборудования страны и т. д. Пигу также поставил сложный вопрос об изменении величины национального дивиденда за различные периоды времени. Его общее решение данного вопроса свелось к следующему положению: «По сравнению с величиной дивиденда в период I его увеличение означает такое изменение его содержания, при котором (при условии, что вкусы потребителей, характерные для периода II, были бы такими же, как и в период I, и что распределение покупательной способности потребителей не изменилось по сравнению с периодом I) общество намеревалось бы платить денег больше для сохранения благ, добавленных к национальному дивиденду в период II, чем для сохранения тех благ, которые были выведены из дивиденда в период II».2

Теория благосостояния и концепция налогообложения

Экономическое равновесие или всеобщее благосостояние достигается в том случае, если социальные предельные затраты равны частным предельным затратам. Для достижения данного равенства также необходимо государственное вмешательство. Государство, считает Пигу, через финансовую сферу должно обеспечить это равновесие, дополнить рыночный механизм государственным, используя налоги и субсидии.

Пигу обосновывает необходимость реформирования налогообложения. В связи с этим он излагает ряд положений:

Формулирует принцип справедливого обложения. Для этого, по его мнению, государство должно обеспечить равенство в пределе, а взимаемые налоги должны быть равными для лиц, живущих в одинаковых условиях («равное из равных»); определяет основным «принцип наименьшей совокупной жертвы»; влияние налогов двояко. Налоги оказывают уведомляющее (информационное) влияние, поскольку функционирование налога вызывает определенные изменения в экономике, а также влияние, воздействующее на доходы, потому что налоги оставляют плательщику меньше ресурсов в его распоряжении. На основании этого Пигу заключает, что налоги могут отрицательно влиять на процессы сбережения и накопления. В целом Пигу настаивает на том, что налог должен способствовать расширению сферы трудовой деятельности или препятствовать ее сокращению. Тем самым он определяет необходимость создания стимулирующего или сдерживающего механизма; выступает за прогрессивное налогообложение, используя принцип «наименьшей жертвы». Он отмечает, что в современном обществе вполне обоснованным является прогрессивное обложение, учитывающее размер семьи и тип дохода; предлагает ввести различные виды налоговых льгот при взимании подоходного налога с тем, чтобы достичь «наименьшей совокупной жертвы». Он классифицирует их следующим образом: первоначальные скидки, которые предполагают исключение минимального дохода, равного прожиточному минимуму для налогоплательщика и иждивенцев; сокращающиеся (стремящиеся к нулю) льготы—вычеты, которые исчезают по мере роста дохода; сохраняющиеся скидки, которые представляют собой постоянную сумму при любом уровне дохода; налоговый кредит, посредством которого постоянная сумма сберегается. В то же время Пигу отмечает, что в отраслях, где устойчиво действует закон возрастающей доходности, следует использовать не налоги, а государственные дотации. Налоги следует вводить в тех отраслях, где устойчиво действует закон убывающей доходности и где условия таковы, что влияние налогообложения на рентные платежи может не учитываться. Таким образом, Пигу достаточно полно вписал теорию налогов в концепцию «благосостояния»3.

Монополистическая конкуренция

Монополистическая конкуренция возникает в тех условиях, когда один из двух или более продавцов обеспечивает товарами значительную часть рынка, на который они поставляют свою продукцию.4

Идеальным условием достижения максимума экономического благосостояния Пигу считал совпадение частного и общественного предельных чистых продуктов при простой конкуренции. Все остальное рассматривалось им как нарушение этого условия. По мнению Пигу, союзы капиталистов и монополия могут затормозить рост общественного чистого продукта, увеличить разрыв между предельным частным и предельным общественным чистым продуктом. В условиях простой конкуренции, Пигу считал, что цена предложения в долговременном плане совпадает как с предельными, так и со средними издержками. Понижающуюся же цену предложения он, основываясь на концепции Маршалла, связывал преимущественно с категорией внешней экономии. Но отрасли с понижающейся ценой предложения подвержены тенденции к монополизации так как в них предельные издержки могут оказаться ниже средних. К первоначальному условию монополизации Пигу относил формирование ситуации, при которой продукция какого-либо торговца составляет существенную часть продукции отрасли. Возможность монополизации он связывал прежде всего с отраслями, которые в силу развившейся специализации производят фирменные товары высшего качества в расчете на маленькие рынки. При этом отдельный продавец может обеспечить значительную долю своего маленького рынка, не представляя собой с точки зрения абсолютных размеров крупную фирму. В ряде отраслей типа железнодорожного транспорта может произойти такое укрупнение отдельного предприятия, которое обеспечит ему контроль над выпуском продукции во всей отрасли.

Далее, с точки зрения теории «внутренней экономии» Пигу допускает, что соответствующая организация производства может привести к такому росту его масштабов, которые позволят ему поставлять на рынок значительную долю продукции отрасли. Сюда он относил преимущественно производителей продукции, характеризующейся низкой эластичностью спроса.

Для условий монополистической конкуренции, согласно Пигу, кривые спроса и предложения изображаются прямыми линиями, характеризующимися тем, что «верхняя граница области неопределенности задается меньшим объемом инвестиций по сравнению с тем их объемом, который был бы возможен в условиях простой конкуренции»5. Пигу отмечает факт «ценовой войны» при  монополистической   конкуренции,   подчеркивая   правильную мысль, что она не обязательно ведется «себе в убыток» в прямом смысле слова.

Наконец, он рассматривает условия простой монополии и монополии, практикующей дискриминацию. «Об условиях возникновения простой монополии можно говорить тогда, — пишет он, — когда единственный продавец располагает монополистической властью независимо от того, действуют ли на рынке другие продавцы, принимающие установленные данным продавцом цены» 6. Тем самым Пигу связывает простую монополию с ограничением инвестиций в интересах повышения цены и уменьшением выпуска продукции по сравнению с господством простой конкуренции. Пигу рассматривает еще один аспект простой монополии — различные виды применяемой ею цеповой дискриминации, когда ни одну из единиц спроса, предъявляемого на одном рынке, нельзя перевести на другой рынок, а какую-нибудь единицу труда, предлагаемую на одном рынке, передать на другой рынок.

Таким образом, характеристика монополии и монополистической конкуренции у Пигу ограничивается исключительно областью рынка, хотя он и делает несколько замечаний о перераспределении производственных инвестиций. В этом главный недостаток его методологического подхода к оценке такого важного для капитализма явления, как монополия. В полном соответствии с традициями вульгарной политической экономии Пигу усматривает сущность простой конкуренции в наличии множества продавцов, действующих независимо друг от друга, в примерно одинаковом качестве их товаров (в результате чего для покупателя каждый продавец одинаков), в возможности свободного появления новых продавцов, желающих начать торговлю данным товаром. В отличие от простой конкуренции простая монополия связывается им с наличием только одного продавца определенного вида товара или услуг и существованием незначительной конкуренции (монополистической) со стороны тех, кто производит аналогичный товар или его заменители. Подобные рыночные оценки (даже при упоминании о ценовой дискриминации), по существу, позволяют замаскировать подлинную природу капиталистической монополии и к тому же скрыть то обстоятельство, что господство монополий связано с взвинчиванием цен ради извлечения монопольно высокой прибыли. Сущность конкуренции при капитализме, эволюция ее форм в эпоху империализма получают крайне поверхностную оценку, когда затушевывается тот непреложный факт, что конкуренция как категория товарного хозяйства прогрессивна лишь с точки зрения развития производительных сил. При империализме формы конкуренции протерпели, оставаясь неизменными  по   социальной   сущности,   глубокие   преобразования. Если в период домонополистического капитализма конкуренция приводила,  с одной   стороны,   к   возникновению монополистических тенденций, а с другой — к их разрушению, то эти две стороны конкуренции взаимно уравновешивались. Иное дело — эпоха империализма. Концентрация производства и капитала достигает такой ступени, что из нее с необходимостью вырастает монополия. В этих условиях  тенденция к образованию  монополий преобладает над тенденцией к их разрушению, конкуренция служит укреплению крупнейших монополий, которые обогащаются не только за счет растущей эксплуатации наемного труда, но и за счет перераспределения в свою пользу значительной части прибавочной стоимости, извлекаемой немонополизироваиными  капиталистами,   а   также   части стоимости,   производимой   простыми   товаропроизводителями.

С момента возникновения монополий конкуренция не преобразуется в безобидную   монополистическую   конкуренцию,  а приобретает новый характер,  становится еще более ожесточенной и разрушительной. Во-первых, в отношениях   между   монополиями   и   мелкими,   средними, а подчас и крупными независимыми предприятиями она принимает характер прямого насилия, удушения тех, кто не подчиняется власти монополий. 

Во-вторых, между монополиями ведется ожесточенная борьба «на удушение», в результате которой слабые монополии гибнут, поглощаются крупными хищниками. На месте погибших самостоятельные предприятия не возникают, как это происходило раньше. Поглощения и слияния лишь усиливают всевластие и гнет гигантских монополий.

Пигу затрагивает вопрос о влиянии в условиях монополистической конкуренции внедрения новой техники и технологии на цену предложения посредством  экономии на издержках. Но он стремится вывести отсюда снижение цены  единицы продукции и увеличение  экономического благосостояния. Такие выводы находятся в вопиющем противоречии с монополистической хозяйственной практикой, В условиях научно-технической революции новые изобретения позволяют в значительной степени снизить индивидуальную стоимость товара по сравнению с общественной, если они, хотя бы на время, монополизируются. В результате монополии, внедрившие те или иные достижения технического прогресса,  снижают свои затраты, но продолжают выбрасывать па рынок товары по монопольно высокой цене. Следовательно, борьба монополий за быстрое внедрение результатов научно-технического прогресса подтверждает ленинский анализ природы монополистического капитала: монополия создается только ради получения монопольно высокой прибыли с помощью установления монопольных цен. При этом использование монополиями достижений научно-технического  прогресса  ведет к развитию   свойственной   монополии   тенденции   к   застою   и загниванию,  хотя  формы  проявления  этой тенденции и видоизменяются.    Монополия   использует    преимущества крупного производства только в корыстных целях,  а отнюдь не ради роста экономического благосостояния. Подход же Пигу (а позднее Чемберлина) к исследованию монополии оказывается единым, ибо монополия и монополистическая конкуренция однозначно представляются ими как явления рынка.

«Эффект Пигу»

«Эффект А. Пигу» : изменение реальной ценности денежных остатков приводит к изменению совокупного спроса. Если цены в экономике гибкие, тогда их снижение приведет к увеличению реальной стоимости наличных сбережений домашних хозяйств. Этот рост увеличивает покупательную способность их денежных накоплений, стимулируя, таким образом, потребление. И наоборот, рост уровня цен уменьшает реальную ценность наличности, хранимой домашними хозяйствами, и, сокращая их покупательную способность, заставляет уменьшить потребление. Так как цены обычно снижаются во время спада, эффект Пигу в этот период частично погашает падение потребления, связанное со спадом. Тем не менее, если экономика достигает состояния полной занятости, увеличение потребительского спроса, связанное с увеличением денежных доходов, не может быть удовлетворено вследствие того, что производство уже работает с полной нагрузкой. В этом случае цены будут расти до тех пор, пока реальные денежные остатки не восстановятся на исходном уровне.