Тенденции развития валютной системы в России

Во-вторых, как показано выше, при плавной девальвации покупка инвалютных активов за рубли давала норму прибыли 881% годовых. Поэтому в каждый период подобной девальвации будут создаваться схожие по силе стимулы для спекулятивных инвестиций в иностранные валюты.

Поскольку инвесторы уверены, что через несколько месяцев девальвация продолжится, они не только станут переводить свободные средства в активы, номинированные в иностранных валютах, но и продавать «рублевые» акции и облигации. А это – дополнительный фактор дестабилизации фондового рынка. Более того, уже ясно, что при значительной девальвации в иностранные активы переводятся и средства населения, и остатки на счетах юридических лиц. Поэтому нельзя одновременно осуществлять широкомасштабную кредитную экспансию и постоянно девальвировать рубль, делая выгодным вложение средств в иностранную валюту. Видимо, и поэтому Центральный банк Российской Федерации ограничил объем беззалоговых кредитов и повысил ставки (но эти меры сделали еще менее доступными кредиты для производственного сектора экономики).

Таким образом, можно сделать вывод: чередование фиксированного валютного коридора и быстрого плавного ослабления рубля – не лучшая курсовая политика.

Второй возможный тип политики валютного курса – установление наклонного валютного коридора. Как определить его параметры?

Во-первых, существенное укрепление валютного курса относительно уровня в 41 руб. нерационально. Если уж он был достигнут со столь значительными издержками, то его следует поддерживать даже в случае повышения цен на нефть (что может произойти в перспективе) или уменьшения оттока капитала (что вполне возможно при задействовании Банком России существующих мер валютного контроля). Следовательно, исходное значение целевого валютного курса можно установить на уровне верхней границы валютного коридора (41 руб.).

Во-вторых, диапазон колебаний курса, как уже было сказано, должен быть небольшим – не более 4%. Иначе можно значительно девальвировать рубль.

В-третьих, темп изменения целевого курса должен соответствовать задаче не допустить укрепления реального валютного курса рубля. Можно задать темп девальвации валютного курса, равным соотношению индексов потребительских цен (ИПЦ) в России с ИПЦ в США и странах зоны евро, т. е. примерно 10 – 12% за год. Тогда реальный валютный курс рубля относительно бивалютной корзины будет стабильным или незначительно снижающимся. При снижении темпов инфляции можно будет снизить и темпы девальвации рубля.

Отказ от использования стабильного или повышающегося номинального курса рубля в качестве «антиинфляционного якоря» усложнит борьбу с инфляцией, которая и так ускорилась вследствие девальвации рубля. Однако этот «якорь» все равно не удержал и не удержит уровень цен в условиях кризиса и низкой конъюнктуры нефтяного экспорта. Кроме того, его вполне можно заменить другими антиинфляционными «якорями». Рост цен и инфляция в России имеют главным образом монопольный и структурный, а не монетарный характер [11, с. 40 - 44]. Это и:

- повышение тарифов на услуги естественных монополий (особенно в сфере ЖКХ);

- классическая олигополия нефтяных компаний, которые не снижают розничные цены на нефтепродукты при значительном падении оптовых;

- недостаточно результативная борьба с криминальными структурами, повышающими цены на рынках.

Отсюда рекомендация: антиинфляционная политика должна быть прерогативой не только Федеральной антимонопольной службы, а всего государства, включая правоохранительные органы. Резервы снижения уровня цен так велики, что это вполне может компенсировать эффект девальвации, не такой уж и большой.

Для реализации политики наклонного валютного коридора в кризисных условиях следует акцентировать внимание на мерах, уменьшающих отток капитала. В первую очередь необходимо осуществить комплекс мер, препятствующих выводу в иностранные активы (а также в валютные активы) средств, вливаемых в экономику государством. И административные запреты здесь малоэффективны. Нужно «встроить» соответствующие меры в систему пруденциального регулирования хозяйствующих субъектов и создать соответствующую систему регулирования кредитов в целом. Она должна стимулировать не вывоз капитала, а кредитование российских предприятий. Это позволит экономить валютные резервы в отличие от политики плавной девальвации. Каковы эти меры?

1. Исключить  требования к нерезидентам из  числа объектов залога при  рефинансировании банков (например, Ломбардный список). Банк России должен стимулировать инвестирование средств в российские активы, причем преимущественно номинированные в рублях. На это должны быть ориентированы как система рефинансирования, так и система пруденциального регулирования и банковского надзора. Например, в настоящее время необходимо обусловить получение банками кредитов рефинансирования наличием короткой или небольшой длинной открытой валютной позиции. При этом в Ломбардный список и аналогичные перечни Банка России не должны включаться обязательства организаций, имеющих значительную длинную открытую валютную позицию.

2. Отказаться  в системе национального денежно-кредитного  регулирования от использования  рейтингов международных рейтинговых  агентств, как правило, занижающих  рейтинги Российской Федерации  и ее предприятий. Уже создана  и может быстро развиваться  сеть национальных рейтинговых  агентств.

3. При  расчете норматива достаточности  собственного капитала банка  требования к нерезидентам не  должны априори помещаться в  группы активов с менее высоким  риском, чем аналогичные требования  к резидентам.

4. Перейти  к предоставлению бюджетных кредитов  производственным предприятиям, используя банки в качестве агентов с фиксированной величиной комиссионного вознаграждения. Это и будет реализация принципа частно-государственного партнерства. Сейчас же банки, получив кредиты рефинансирования у Банка России по завышенным ставкам, вынужденно кредитуют предприятия реального сектора тоже под завышенные проценты. Хотя в последние месяцы ставка рефинансирования снижается, все же она остается гораздо выше ставок денежного рынка. Например, по состоянию на 17 июля 2009 г. ставка рефинансирования составляла 11% годовых, а однодневные индикативные ставки предоставления рублевых кредитов (депозитов) на московском денежном рынке (MosPrimeRate) – 6,54%; ставки на московском межбанковском рынке по заключенным сделкам (MIACR) – 6,25%. После 31 марта состоялся только один ломбардный аукцион по двухнедельным кредитам (12 мая). Остальное 14 аукционов не состоялись, что свидетельствует о завышенности соответствующей процентной ставки (с 13 июля она составляла 8,5%). Если Банк России считает ставку в 11% обоснованной даже для однодневных кредитов, он должен и привлекать средства на депозиты под такую же ставку с незначительной маржой. Именно так поступает, например, Европейский центральный банк. Однако Банк России привлекал средства на однодневные депозиты по ставке 5,75%, т. е. с маржой в 5,25 процентного пункта.

5. Повысить  ставки по депозитным операциям  Банка России до уровня ставок  по ломбардным кредитам, уменьшенных  на небольшую маржу. Это позволит  повысить процентные ставки по  рублевым вкладам населения в  банках.

6. Государство  должно предоставлять гарантии  только по рублевым кредитам, привлекаемым предприятиями, а также  субсидировать процентные ставки  по таким кредитам. Это позволит  сделать их конкурентоспособными  для кредиторов по сравнению  с вложением средств в иностранную  валюту. Объемы таких гарантий  и бюджетных субсидий должны  значительно возрасти.

7. Целесообразно, с нашей точки зрения, на период  кризиса и низких цен на  нефть активизировать работу по реализации мер валютного регулирования и валютного контроля.

Во-первых, восстановить действовавшую до 1 января 2007 г. ст. 21 «Обязательная продажа части валютной выручки на внутреннем валютном рынке Российской Федерации» Федерального закона «О валютном регулировании и валютном контроле». При этом внешняя и внутренняя конвертируемость рубля сохранится. Опыт применения такой меры есть: в 1998 г. Банк России буквально «спас» валютный курс, установив норматив обязательной продажи валютной выручки в 75% и применив административные рычаги к банкам, помогающим клиентам-экспортерам оставлять валюту за рубежом.

Во-вторых, актуально «включение» все еще действующих и хорошо апробированных мер валютного контроля по текущим операциям (паспорта сделки), а также административных мер по пресечению нарушений норм внешнеэкономической деятельности (например, с помощью фирм-однодневок и т. д.) с целью сокращения несанкционированного оттока капитала. Последний составил в 2008 г., по методике Банка России, 41 млрд. дол. Для сравнения: государство выделило в 2008 г. для предоставления кредитов российским предприятиям с целью погашения ими иностранных займов сравнимую величину средств: 50 млрд. дол. В условиях непростой ситуации с государственным бюджетом пора вспомнить, что несанкционированный отток капитала происходит во многом с целью уклонения от уплаты налогов.

В-третьих, следует также временно восстановить меры валютного контроля по валютным операциям движения капитала: использование требования открытия спецсчетов при осуществлении таких операций, требования о резервировании средств при валютных операциях движения капитала и запрет на перевод резидентами (кроме банков) денежных средств на свои счета, открытые за рубежом. Решение по этим мерам следует принимать исходя из возможностей Банка России обеспечить их быструю реализацию. Иначе в период введения и «отладки» системы контроля может произойти огромный отток капитала.

В-четвертых, меры валютного контроля будут малоэффективны, если не ограничить открытые валютные позиции всех хозяйствующих субъектов, причем и длинные, и короткие. И нужно обязать вести открытую валютную позицию и ограничить ее в процентном соотношении с собственным капиталом примерно так же (с неизбежными упрощениями), как это делают банки. Сейчас компании могут кредитовать нерезидентов, осуществлять инвестиции в инвалютные активы, заниматься валютными спекуляциями с риском получения убытков в размерах, многократно превышающих величину собственного капитала.

8. Целесообразно  проводить скоординированную с  ОПЕК политику сокращения экспорта  нефти с целью повышения мировых  цен на углеводороды. Перечень  возможных мер весьма велик: начиная  с приостановки действия лицензий  у нефтедобытчиков, превышающих (превышавших) предельные объемы добычи, зафиксированные  в этих лицензиях, и заканчивая  неформальными договоренностями  между Минэнерго и нефтекомпаниями.

9. В условиях  сокращения валютных резервов  ключевая задача монетарной политики  – создание механизма эмиссии  не путем покупки Банком России  иностранной валюты, а с помощью  механизма рефинансирования, как  это принято в мировой практике.

Кроме перечисленных мер, с нашей точки зрения, необходимо расширить перечень эмитируемых российскими предприятиями обязательств, которые могут служить обеспечением при предоставлении коммерческим банкам кредитов рефинансирования. Нужно расширить круг эмитентов, под обязательства которых выдаются эти кредиты, а не ограничиваться узкой группой предприятий, имеющих рейтинги международных агентств. Для малых предприятий, возможно, имеет смысл выдавать кредиты под залог векселей, гарантированных региональными властями.

В целом можно сделать вывод, что без перехода к действительно медленной девальвации с темпом в 10 – 12% годовых и использования мер валютного регулирования и валютного контроля через несколько месяцев в России, с нашей точки зрения, может вновь наступить период быстрой плавной девальвации.

Таким образом, исходя из вышесказанного, можно сделать следующие выводы.

Политика валютного курса Банка России в среднесрочной перспективе будет направлена на создание условий для реализации модели денежно-кредитной политики на основе таргетирования инфляции, постепенное сокращение прямого вмешательства в процессы курсообразования.

В качестве операционного показателя при проведении курсовой политики на стадии перехода к режиму плавающего валютного курса Банк России продолжит использование бивалютной корзины, состоящей из евро и доллара США, что позволит взвешенно реагировать на взаимные колебания курсов основных мировых валют и, соответственно, осуществлять сглаживание колебаний номинального эффективного курса рубля.

Тенденции изменения курса рубля в среднесрочной перспективе будут определяться движением средств в рамках внешнеэкономической деятельности, формирующимся под воздействием как внешних факторов, так и процессов преобразования структуры российской экономики.

Возможно постепенное сокращение чистого притока средств по внешнеторговым операциям, темпы которого будут определяться ценовой конъюнктурой на мировых рынках энергоносителей. В случае реализации внешне- и внутриэкономических условий, близких к первому, второму и третьему вариантам прогноза, профицит торгового баланса в среднесрочном периоде сменится его дефицитом, что приведет к изменению фундаментальных условий формирования обменного курса рубля.

В этих условиях определяющую роль приобретет трансграничное движение капитала, которое и будет определять направление изменения курса рубля. При этом оценка будущей динамики потоков капитала характеризуется значительной неопределенностью и будет в большой мере определяться развитием внешнеэкономической ситуации, прежде всего – последствиями распространения кризисных явлений на мировых финансовых рынках и ценовой конъюнктурой рынков энергоносителей.