Анализ экономической эффективности законов

Потенциальная эффективность  правовых предписаний зависит от факторов, находящихся в сфере  правотворчества. Это и учет законодателем потребностей общественного развития, правильный выбор предмета и методов правового регулирования, и соблюдение правил законодательной техники в процессе разработки и издания нормативного правового акта (непротиворечивость положений, содержащихся в данном акте, и самого акта — актам более высокой юридической силы, точность предписаний, ясность и понятность и т. д.).

Реальную эффективность  определяют факторы, лежащие в сфере правореализации. Сюда можно отнести обеспеченность тех или иных предписаний материальными и организационными ресурсами, соответствие принятых норм общественному мнению, четкую работу правоприменительных органов и др.

Актуальной представляется проблема классификации эффективности норм права с позиций форм реализации права и характера самих правовых норм. В данном контексте можно говорить об их эффективном соблюдении, исполнении, использовании и применении. При этом характер эффекта зависит от специфики норм и от характера действий субъектов соответствующих отношений. Так, эффективность запрещающих норм, предполагающих их соблюдение, будет выражаться в правомерном бездействии.

В отечественной науке  предметом обсуждения является проблема так называемой отрицательной эффективности норм права. В частности, в литературе предлагается использовать понятие отрицательной эффективности правовых предписаний. Однако представляется необходимым определить значение термина «отрицательная эффективность». Является ли эффективность нормы отрицательной, если эффект от нее прямо противоположен задуманному законодателем (например, вместо уменьшения числа определенных правонарушений издание данной нормы вызвало их рост), либо под отрицательной эффективностью следует понимать все неблагоприятные последствия, вызываемые этой нормой? Такие неблагоприятные последствия могут и не иметь отношения к целям принятия данной нормы, а представляют собой некий побочный эффект, хотя и не препятствующий достижению поставленных целей, но наносящий вред тем или иным общественным отношениям. Такое положение можно охарактеризовать как побочный отрицательный эффект.

На эффективность правовых предписаний оказывают влияние и психологические факторы. С этих позиций следует выделить и психологическую эффективность норм права. Правовые предписания воплотятся в поведении субъектов, если они осознаны, если выработано соответствующее психологическое отношение к ним. В то же время следует иметь в виду, что степень знания различных правовых норм различна.

Можно ли в этом случае утверждать о большей эффективности общих принципов права по сравнению с конкретными предписаниями? Так или иначе, можно говорить о психологической эффективности правовых норм в плане информационно-ориентирующего, идеологического воздействия права на индивидуальное, групповое и массовое правосознание.

2. ПРИМЕНЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЭФФЕКТИВНОСТИ ЗАКОНОВ⁹

Использование экономического анализа для того, чтобы определить, каким должен быть закон, начинается с одной простой и спорной предпосылки, что единственная цель закона состоит в способствовании экономической эффективности.

С этой предпосылкой есть две проблемы. Первая — она зависит от утилитаристского предположения, что единственным благом является человеческое счастье, определяемое не тем, чего люди должны хотеть, а тем, чего они хотят на самом деле. Вторая — экономическая эффективность дает в лучшем случае лишь приближенную оценку того, что большинство из нас понимает под «общим человеческим счастьем», поскольку при этом обходится проблема межличностных сравнений полезности, так как фактически считается, что все люди имеют одну и ту же предельную полезность дохода.

Возможный ответ на эту  критику состоит в том, что  хотя немногие люди считают, что экономическая  эффективность — это единственное, что имеет значение, большинство  людей, знакомых с этим понятием, готовы согласиться, что оно является или  важной целью, или важным средством для достижения других целей. Следовательно, хотя максимизация экономической эффективности не может быть единственной целью права, но это — важная цель, а экономическая теория может, в принципе, сообщить нам способы ее достижения. Далее, экономическая теория считает, что повышение эффективности в отличие от перераспределения может быть достигнуто решением суда.

Если принять экономическую  эффективность как цель, то стандартные  инструменты экономической теории благосостояния могут использоваться при анализе широкого круга правовых вопросов.

Рассмотрим, например, регулирование условий выселения арендатора. Если дополнительная надежность проживания имеет для арендатора большую ценность, чем ее издержки для хозяина, то домохозяева найдут включение этого условия в контракт аренды соответствующим их интересам независимо от того, требует ли этого закон; дополнительная арендная плата, которую они смогут получить, будет с лихвой покрывать издержки, связанные с затруднением выселения нежелательных арендаторов. Если, с другой стороны, издержки повышенной надежности проживания для хозяев больше выгоды, которую она приносит арендаторам, то они не будут ее предлагать, а правило, вынуждающее их сделать это, нежелательно с точки зрения экономической эффективности.

Итак, важный вывод из проведенного анализа — это сильный  аргумент в пользу свободы контракта, т.е. свободы внести в договор  аренды или любой другой контракт любые условия, взаимно приемлемые для сторон. В той степени, в  которой принимается этот аргумент, функция юридических правил состоит просто в определении типового контракта — комплекса условий, которые принимаются, если только стороны не хотят сами их изменить. Если типовой контракт близок к тому, на что стороны согласились бы, если бы они сами определяли все детали их соглашения, то он служит полезной цели уменьшения издержек ведения переговоров о заключении контракта.

Важный пример такого анализа связан с законами об ответственности за качество продукта. Как и в случае с договорами аренды, первый шаг здесь должен состоять в уяснении того, что изменения в распределении ответственности за дефекты продукта повлияют на изменения рыночной цены, так что перемещение ответственности, скажем, от покупателя к продавцу в общем случае не приведет к улучшению положения покупателя и ухудшению положения продавца. Однако изменения в законе об ответственности за качество продукта изменят стимулы, как покупателя, так и продавца при принятии решений, влияющих на ущерб, произведенный дефектами. Поскольку покупатель не может судить о качестве продукта прежде, чем он его купил, правило ответственности покупателя дает продавцу слишком слабый стимул для того, чтобы предотвратить дефекты, поскольку он оплачивает стоимость контроля качества и не получает никакой компенсации. Напротив, правило ответственности продавца дает продавцу соответствующий стимул, поскольку он оплачивает стоимость дефектов через иски о причиненном ущербе, но оно дает покупателю слишком низкий стимул для использования продукта, таким образом, который минимизирует ущерб от дефектов, — например, для осторожного управления автомобилем, когда водитель не полагается слишком сильно на идеально работающие тормоза.

Из сказанного вытекает, что для  разных видов товаров могут быть подходящими разные юридические правила. Отсюда также следует, что в таких ситуациях, как, например, неосторожное обращение, повлекшее за собой несчастный случай, когда производитель дефектного товара может защищаться против иска о нанесении ущерба, доказав, что происшествие было частично результатом неправильного использования товара покупателем, использование некоторого промежуточного правила может быть лучшим, чем правила исключительной ответственности как покупателя, так и продавца.

Как и в случае с арендатором  и домовладельцем, анализ показывает, что, хотя закон может установить типовое правило, он должен разрешать свободу контракта. Тогда продавцы могут преобразовать ответственность покупателя в ответственность продавца, предлагая гарантию, а покупатели могут преобразовать ответственность продавца в ответственность покупателя, подписывая отказ от претензий.¹⁰

Другую интересную область представляет собой корпоративное законодательство. Здесь центральная проблема состоит  в том, чтобы структурировать  соглашение, конституирующее корпорацию, так, чтобы держать под контролем проблему принципала — агента, проистекающую из разделения собственности и управления. Одно из решений, упущенное в классической постановке проблемы Смитом, состоит в угрозе поглощения компании, которая используется, чтобы дисциплинировать менеджеров, которые не максимизируют величину активов, которыми управляют.

Вопрос в том, должен ли закон помогать или противостоять  менеджерам в их попытке предотвратить  поглощение, оживленно обсуждается  в последнее время в литературе. 
Свобода контракта бесполезна там, где нет добровольной договоренности между сторонами. Закон должен как-то определить, кто и на каких условиях несет ответственность за потери от аварий и какое наказание должно быть предусмотрено для преступлений.

Традиционный метод решения этой проблемы — «формула Хэнда», согласно которой некто признается допустившим небрежность и, следовательно, юридически ответственным за аварию, только если он мог бы предотвратить ее с помощью мер предосторожности, которые стоили бы менее, чем ожидаемые издержки (вероятность, помноженная на ущерб) аварии. Это, очевидно, вполне соответствует экономическому подходу к праву, поскольку человек наказывается только в том случае, если он действовал неэффективно и не предпринял оправданных с точки зрения издержек мер предосторожности. 
Однако с этой формулой связаны две серьезные сложности. Одна заключается в том, что «аварии» — обычно результат совместных действий двух или более сторон. Мои плохие тормоза не нанесли бы вам вреда, если бы вы не решили поехать на велосипеде вечером в темной одежде, но ваша езда на велосипеде не должна была бы привести вас в больницу, если бы у моего автомобиля были хорошие тормоза. В такой ситуации эффективное решение заключается в том, что меры предосторожности принимаются той из сторон, которая может осуществить их с меньшими затратами, даже если бы другая сторона могла предотвратить аварию, затратив сумму, меньшую, чем нанесенный ей ущерб. Отсюда следует, что «формулу Хэнда» можно интерпретировать как возложение ответственности на ту сторону, которая могла предотвратить аварию с меньшими издержками.

Ситуации, в которых вероятность  и издержки аварий — непрерывные  функции мер предосторожности обеих  сторон, требуют доработки формулы.

Вторая проблема состоит в том, что «формула Хэнда» требует от суда выносить суждения как о вероятности аварий при различных уровнях мер предосторожности, так и об издержках мер предосторожности и самих аварий для вовлеченных сторон, что он не способен сделать компетентно. Отсюда желательны такие юридические правила, которые являются достаточно общими, чтобы не зависеть от суда, делающего оценки конкретных издержек и выгод, но дают сторонам стимулы для того, чтобы, используя свои собственные знания издержек и выгод, они достигали эффективных результатов. Попытки создать такие правила для широкого круга правовых проблем составляют значительную часть литературы, посвященной приложению экономической теории к праву.

Преступления, подобно несчастным случаям, являются непреднамеренными  взаимодействиями. Экономический анализ преступности фокусируется на двух взаимосвязанных проблемах: мотивации преступника и мотивации судебной системы и полиции.

Первая из них ведет  к вопросу о том, каким должно быть в эффективной системе сочетание  тяжести наказания и вероятности  ареста для любого преступления; ответ  требует сопоставления издержек и выгод для преступников, жертв  и пенитенциарной системы. Вторая проблема ставит вопросы о процедурах, используемых судебной системой для установления вины или невиновности (что также важно и для других сторон законности), и об относительных преимуществах частного правоприменения в нашей системе гражданского права, по сравнению с государственным правоприменением, как в уголовном праве.

3. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ЗАКОНА «ОБ ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКЕ»¹¹

Анализ экономической  эффективности закона «Об электроэнергетике» предполагает наличие критерия оценки. Экономически эффективным мы будем считать закон, положительно влияющий на расширение возможностей ведения хозяйственной деятельности, ведущее к росту производства стоимости, максимизации создаваемого богатства в масштабах национальной экономики. Соответственно, экономически неэффективным признается закон, ухудшающий возможности оптимизации использования ресурсов, поощряющий непроизводительную перераспределительную активность каких-либо заинтересованных групп, отражающий не всеобщую заинтересованность в развитии национальной экономики, а частный интерес будущего получателя выигрыша (от своего положения в системе государственной власти, наличия административных ресурсов, возможности влиять на формирование законодательной базы и т. д.). 

Экономическая эффективность  закона на качественном уровне оценивается по следующим параметрам:

• влияние на экономическую эффективность функционирования отрасли и экономики страны;
• влияние на инвестиционную привлекательность отрасли;
• издержки внедрения закона.

Экономистам свойственно  при оценке эффективности того или иного явления задаваться вопросом: «Могло ли быть лучше?»

 В этой связи  необходимо отметить, что мы рассматриваем  только реально осуществимые  альтернативы.

В условиях формирования в России гражданского общества вполне логично, что закон «Об электроэнергетике» стал предметом пристального общественного внимания уже на начальной стадии обсуждения, а его принятие стало результатом компромисса, что, безусловно, повлияло на первоначальную логическую стройность законопроекта. Однако нельзя утверждать, что в результате корректив, внесенных на стадии обсуждения и согласования, закон стал менее эффективным. Во-первых, данный закон устанавливает правовые основы экономических отношений в электроэнергетике, а во-вторых, он должен быть принимаемым, то есть соответствовать балансу общественных интересов.