Понятие и виды источников уголовного процесса

Фактором, стимулировавшим  активные усилия по дальнейшему совершенствованию УПК, стало прежде всего внесение в 1990 — 1992 годы радикальных поправок в Конституцию РФ. Немалую роль сыграло и постановление Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 года по вопросам судебной реформы. Уже 1 ноября 1991 года в Конституцию РФ было включено положение о возможности рассмотрения уголовных дел с участием присяжных заседателей. 23 и 29 мая 1992 года приняты законы, предусмотревшие допустимость единоличного рассмотрения некоторых категорий уголовных и гражданских дел, реорганизацию стадии предания суду, осуществление судами контроля за законностью и обоснованностью ареста и продления его срока, а также расширение права на защиту. 16 июля 1993 года появился закон, внесший не менее принципиальные коррективы в УПК. В нем не только изменилось содержание некоторых имевшихся статей, но и добавлен целый новый раздел, предусмотревший особенности производства по уголовным делам с участием присяжных. После этого УПК «поправился» на 47 новых статей. 17 декабря 1995 года учрежден следственный аппарат федеральной налоговой полиции. Состоялись и иные нововведения.

УПК РФ — основной, но не единственный закон, имеющий отношение к уголовному процессу. Правильное применение предписаний УПК нередко требует знания положений ряда других законов. К ним следует относить:

Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР» от 7 августа 1981 года (ВВС, 1981, № 28, ст. 976; 1992, № 27, ст. 1560; № 30, ст. 1794; 1993, № 33, ст. 1313; СЗ РФ, 1994, № 32, ст. 3300);

Закон РФ «О статусе судей  в Российской Федерации» от 26 июня 1992 года (ВВС, 1992, № 30, ст. 1792; 1993, № 17, ст. 606; СЗ РФ, 1995, №26,ст.2399);

Положение о военных  трибуналах, утвержденное Верховным  Советом СССР 25 июня 1980 года (ВВСС, 1980, № 27, ст. 546);

Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О прокуратуре Российской Федерации» от 17 ноября 1995 года (СЗ РФ, 1995, № 47, ст. 4472);

Положение о военной  прокуратуре, утвержденное Верховным Советом СССР 4 августа 1981 года (ВВСС, 1981, № 32, ст. 956);

Закон РФ «О милиции» от 18 апреля 1991 года (ВВС, 1991, № 16, ст.503);

Положение о милиции  общественной безопасности (местной милиции) в Российской Федерации, утвержденное Указом Президента РФ от 12 февраля 1993 года № 209 (РГ, 1993, 25 февраля);

Федеральный закон «Об  органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации» от 3 апреля 1995 года (СЗ РФ, 1995, № 15, ст. 1269);

Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых  и обвиняемых в совершении преступлений» от 15 июля 1995 года (СЗ РФ, 1995, №29, ст. 2759);

Закон РФ «О федеральных органах  налоговой полиции» от 24 июня 1993 года (ВВС, 1993, № 29, ст. 1114; СЗ РФ, 1995, № 51, ст. 4973);

Таможенный кодекс РФ, утвержденный Верховным Советом РФ 18 июня 1993 года (ВВС, 1993, № 31, с. 1224);

Положение об адвокатуре РСФСР, утвержденное Верховным Советом РСФСР 20 ноября 1980 года (ВВС, 1980, № 48, ст. 1596);

Федеральный закон «Об оперативно-розыскной  деятельности» от 12 августа 1995 года (СЗ РФ, 1995, № 33, ст. 3340);

Закон РФ «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» от 11 марта 1992 года (ВВС, 1992, № 17, ст. 888);

Положение о порядке и условиях исполнения уголовных наказаний, не связанных с мерами исправительно-трудового воздействия на осужденных, утвержденное Президиумом Верховного Совета РСФСР 16 июля 1984 года (ВВС, 1984, № 29, ст. 991);

Положение о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, утвержденное Президиумом Верховного Совета СССР 18 мая 1981 года(ВВСС, 1981, №21, ст. 741 ).

Закон РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года (ВВС, 1991, №44, ст. 1428; 1992, №28, ст. 1624; 1993, № 1, ст. 21; РГ, 1993, 15 октября; СЗ РФ, 1995, № 45, ст. 4242).

Приведенные и некоторые  иные акты подлежат исполнению при  решении конкретных вопросов, возникающих при производстве по уголовным делам. К примеру, при определении законности состава суда могут иметь существенное значение соответствующие положения Закона о статусе судей и Закона о судоустройстве, а при исследовании и оценке доказательств — Закона об оперативно-розыскной деятельности, Закона о частной детективной и охранной деятельности или Закона о милиции.

К числу иных, не упомянутых в приведенном выше перечне актов можно отнести, например, те, которыми устанавливаются особые условия привлечения к уголовной ответственности отдельных категорий лиц.

При анализе законодательных актов, применимых при производстве по уголовным делам, важно иметь в виду, что в Российской Федерации продолжают действовать полностью или частично законодательные акты, принимавшиеся Верховным Советом СССР. Это было прямо санкционировано постановлением Верховного Совета РСФСР «О ратификации Соглашения о создании Содружества Независимых Государств» от 12 декабря 1991 года (ВВС, 1991, № 51, ст. 1798), в п. 2 которого в частности сказано: «...Установить, что на территории РСФСР до принятия соответствующих законодательных актов РСФСР нормы бывшего Союза ССР применяются в части, не противоречащей Конституции РСФСР, законодательству РСФСР и настоящему Соглашению». Такая не очень корректная с точки зрения юридической техники установка, к сожалению, сохраняет свою силу по настоящее время, способствуя неопределенности в правовой регламентации и, естественно, возможности произвольных решений, которые крайне опасны в сфере уголовного судопроизводства. По сути своей она разрешает тем, кто призван применять нормативные акты, по своему усмотрению определять, является или не является какой-то конкретный акт обязательным для исполнения.

В связи с характеристикой  уголовно-процессуального законодательства важно иметь в виду предписание ч. 3 ст. 15 Конституции РФ. В соответствии с ним применению подлежат только официально опубликованные законы. Что касается иных нормативных актов, то на них это правило распространяется, если они затрагивают права, свободы и обязанности человека и гражданина.

6. В наши дни существенная  роль в правовой регламентации, в том числе в регулировании   уголовного   судопроизводства, также отведена принципам и нормам международного права и международным договорам Российской Федерации. В соответствии с ч. 4 ст. 15

Конституции, «если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

Однако в упомянутом постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 года № 8 внимание судов обращено на то, что такое применение договоров не должно происходить автоматически во всех случаях, ибо их обязательность бывает разной: в одних случаях она признается федеральным законом, а в других — иными актами (например, правительства, министерства, ведомства). Если обязательность договора признана, скажем, ведомственным актом и такой договор вступает в коллизию с федеральным законом, то применяется последний. Кроме того, если по условиям договора требуется издание какого-то внутригосударственного акта  (закона, постановления правительства и др.), то применяться должны и договор, и изданный в соответствии с ним акт ( ч. 3 ст. 5 Федерального закона о международных договорах — СЗ РФ, 1995, № 29, ст. 2757).

В данном постановлении  разъяснено, что идеи, традиционно именуемые «принципами и нормами международного права», подлежат непосредственной реализации, если они закреплены «в международных пактах, конвенциях и иных документах». Этим внесена существенная определенность в не совсем ясную формулировку ч. 4 ст. 15 Конституции РФ относительно того, что «принципы и нормы международного права» являются «составной частью ее (российской — К. Г.) правовой системы». Другими словами, не всякий принцип международного права, признаваемый, к примеру, международно-правовой доктриной, может иметь приоритет по отношению к российскому федеральному закону.

В рамках уголовного процесса следовало бы особо выделять среди  международных документов (договоров) Всеобщую декларацию прав человека, принятую 10 декабря 1948 года Генеральной Ассамблеей ООН, и Международный пакт о гражданских и политических правах человека, который был ратифицирован 18 сентября 1973 года и вступил в силу 23 марта 1976 года.

Существуют и другие авторитетные международные документы, положения которых имеют определенное значение для решения ряда процессуальных вопросов. К ним можно отнести, например, одобренные Генеральной Ассамблеей ООН Основные принципы независимости судей, Декларацию принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью и Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме. Эти и подобные им документы не являются юридически обязательными, но их положения должны приниматься во внимание при подготовке и принятии законодательных актов, а равно в процессе их применения.

Значительное практическое значение для регулирования уголовного судопроизводства имеют договоры о правовой помощи. В них решаются многие вопросы сотрудничества правоохранительных органов при расследовании и осуществлении правосудия по уголовным делам. В свое время договоры были заключены со всеми восточноевропейскими странами, входившими в так называемый социалистический лагерь, а также некоторыми другими. В наши дни среди международных документов такого рода видное место отводится разработанной государствами-членами СНГ Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам. Она была одобрена в Минске 22 декабря 1993 года и вступила в силу 10 декабря 1994 года (СЗ РФ, 1995, № 17, ст. 1472). В ней имеется Раздел IV «Правовая помощь по уголовным делам», в котором установлены согласованные правила о выдаче лиц, совершивших преступления, уголовном преследовании по просьбе государств-членов Конвенции, о взаимном предоставлении информации, а также совершении некоторых других действий, связанных с производством по уголовным делам.

Эта многосторонняя конвенция не препятствует заключению двусторонних соглашений такого рода. Сравнительно недавно были заключены, например, договоры о правовой помощи с Республикой Молдова (вступил в силу 26 января 1995 года — СЗ РФ, 1995, № 20, ст. 1766), Азербайджанской Республикой (вступил в силу 20 января 1995 года — СЗ РФ, 1995, № 18, ст. 1598) и Латвийской Республикой (вступил в силу 29 марта 1995 года — СЗ РФ, 1995, № 21, ст. 1932). В этих документах содержится более подробная регламентация вопросов уголовного судопроизводства по делам, затрагивающим интересы России и других стран.

Следует также иметь  в виду, что для производства по уголовным делам могут иметь  значение соглашения о статусе российских воинских формирований, находящихся на территории других государств, консульские конвенции, заключаемые на двусторонней основе, договоры о торговом судоходстве и другие. В соглашениях о статусе воинских формирований обычно конкретизируются положения, связанные с подсудностью дел о преступлениях российских военнослужащих и некоторых других. В консульских конвенциях и договорах о торговом судоходстве можно найти так называемые юрисдикционные нормы, в которых устанавливаются условия, дающие основание для применения российских законов, в том числе уголовно-процессуальных. Например, ч.ч. 2 и 3 ст. 16 Договора о торговом судоходстве между СССР и Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии (вступил в силу 27 апреля 1972 года — ВВСС, 1972, № 20, ст. 161) предусматривают, что уголовная юрисдикция на борту судна, находящегося «не в своем» порту, осуществляется лишь по просьбе или с согласия консульского должностного лица того из договорившихся государств, которому принадлежит торговое судно, и что из этого общего правила возможны исключения, скажем, для случаев совершения тяжких преступлений. Другими словами, если на борту торгового судна под английским флагом, находящегося в российском порту, будет совершенно преступление, которое по английским законам считается тяжким, то российские компетентные органы вправе возбудить уголовное дело и производить следственные действия (избрание меры пресечения, допрос, обыск и т.д.) без согласия консульского должностного лица.

Сходные юрисдикционные положения можно найти и в соответствующих соглашениях со многими другими странами.

Совсем новое явление  для источников российского уголовно-процессуального  права — решения Конституционного Суда РФ. Этому суду не дано полномочие издавать какие-то нормативные акты, обязательные для организаций, должностных лиц и граждан. Однако принимаемые им решения (постановления) могут существенно влиять на содержание и юридическое значение законодательства. Осуществляя конституционный контроль, он, по представлению государственных органов, круг которых строго ограничен законом об этом суде, либо при определенных там же условиях по жалобе гражданина, вправе признать какой-то закон полностью или частично противоречащим Конституции РФ. Такое решение по сути своей означает, что закон в целом или его часть не подлежат применению. И это может коснуться закона, регламентирующего уголовное судопроизводство.         

Чтобы правильно применять  уголовно-процессуальное законодательство, нужно знать соответствующие постановления Конституционного Суда РФ. Практика такого рода пока что формируется. Но уже есть постановления, существенно повлиявшие на содержание законодательных предписаний в сфере уголовного судопроизводства. Одно из них было принято 3 мая 1995 года (СЗ РФ, 1995, №19, ст. 1764) в связи с жалобой по конкретному делу о привлечении к уголовной ответственности одного гражданина за злостное уклонение от уплаты алиментов и клевету. Этот гражданин до того, как его реально заключили под стражу, пытался обжаловать в судебном порядке санкционированное прокурором постановление о его аресте. Но его жалоба не была принята к рассмотрению судом со ссылкой на то, что в ст. 220 УПК говорится о возможности подачи такой жалобы лицом, находящимся под стражей, и в суд по месту содержания под стражей (ст. 220 ). В соответствии с этими статьями формально отказ в рассмотрении можно было признать законным.

Однако Конституционный  Суд РФ, опираясь на предписания  ст. 18 и ч. 2 ст. 55 Конституции РФ, признал  положения ст.ст. 220 и 220 УПК о том, что арест может обжаловать лицо, находящееся под стражей, только в суд по месту его содержания, противоречащими Конституции РФ, а следовательно, не подлежащими применению.

Представляет интерес  для решения вопросов, возникающих  при производстве по у головным делам, и постановление Конституционного Суда РФ от 13 ноября 1995 года № 13-П «По делу о проверке конституционности части пятой статьи 209 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Р.Н. Самигуллиной и А.А. Апанасенко» (СЗ РФ, 1995, № 47, ст. 4551).