Уголовно-правовая характеристика убийства при превышении пределов необходимой обороны

Относительно данной проблемы Н.С. Таганцев в свое время писал, что только в том случае, когда  собака натравливается человеком, может  идти речь о необходимой обороне, поскольку нападающим на самом деле выступает хозяин собаки, а собака лишь орудием нападения[17]. С.В. Познышев придерживался позиции, что необходимая оборона допустима во всех случаях защиты от животных, принадлежащих кому-либо, вне зависимости от того, было ли оно натравлено кем-либо или напало самостоятельно[18].

 

По поводу защиты от нападений  животных Н.Н. Паше-Озерский рассматривает 3 возможных случая: а) животное используется его собственником в качестве орудия посягательства; б) животное используется в качестве такого же орудия другим лицом; в) животное, принадлежащее кому-либо, нападает без влияния человека. По мнению ученого, причинение собаке смерти или увечья, только в том случае следует рассматривать по правилам о необходимой обороне, когда животное использовалось его собственником в качестве орудия посягательства[19]. Данное мнение разделяют многие современные криминалисты[20].

 

По нашему мнению, применение мер необходимой обороны в  отношении лиц, натравливающих животных, вполне оправдываемо, поскольку в  такой ситуации животное сознательно  используется человеком как средство достижения преступной цели.

 

Вторым необходимым условием возникновения состояния необходимой  обороны в российском уголовном  праве признается наличность общественно  опасного посягательства. На данное условие  не имеется прямого указания в  уголовном законе, однако оно закономерно  вытекает из сущности необходимой обороны, поскольку причинение вреда нападающему  может быть признано правомерным  лишь при наличии посягательства, которое определяется начальным  и конечным моментами.

 

Начальный момент посягательства, создающий право на необходимую  оборону, определен в Постановлении  Пленума Верховного Суда СССР от 16.08.1984 г., «Состояние необходимой обороны  возникает не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и при наличии его реальной угрозы»[21]. Большинство теоретиков отечественного уголовного права, разделяя приведенное в указанном постановлении  определение начального момента  посягательства, утверждают, что необходимая  оборона допустима лишь против такого посягательства, которое уже начало осуществляться или угроза совершения которого непосредственно возникла[22].

 

Моментом окончания состояния  необходимой обороны признается момент фактического окончания посягательства. Теория уголовного права признает, что посягательство может быть окончено вследствие наступления следующих  обстоятельств: а) добровольного его  прекращения; б) отражения посягательства защищающимся; в) вмешательства третьих  лиц; г) достижения посягающим цели нападения.

 

Третьим условием правомерности  необходимой обороны, относящимся  к общественно опасному посягательству, признается его действительность.

 

Состояние необходимой обороны  возникает лишь при наличии реально  угрожающего общественно опасного посягательства. Если же лицо причиняет  вред, защищаясь от воображаемого, объективно не существующего в действительности нападения, то такого рода случаи в  уголовно-правовой доктрине и судебной практике именуются мнимой обороной.

 

Таким образом, на основе изложенного  можно заключить, что под общественно  опасным посягательством, указанным  в ст. 37 УК РФ в качестве основания  для применения необходимой обороны, следует понимать общественно опасное  деяние нападающего, причиняющее существенный физический или имущественный вред или создающее реальную и непосредственную угрозу причинения такого вреда объектам уголовно-правовой охраны, предотвращение которого возможно путем физического  воздействия на посягающего. При этом по правилам о необходимой обороне также следует рассматривать действия, в силу добросовестного заблуждения принятые лицом, применившим средства защиты, за акт общественно опасного поведения.

 

2. В качестве условий правомерности необходимой обороны, относящихся к акту защиты теория уголовного права признает:

 

1) возможность применения  мер защиты в отношении личности  и прав обороняющегося, других  лиц, охраняемых законом интересов  общества и государства (ч. 1 ст. 37 УК РФ);

 

2) причинение вреда интересам  нападающего, а не третьим лицам;

 

3) недопустимость превышения  пределов необходимой обороны.

 

Данной классификации  придерживается большинство ученых, и она является общепризнанной в  уголовно-правовой науке[23]. Приведенный  перечень условий, характеризующих  акт защиты, объективно вытекает из законодательного определения необходимой  обороны и представляется, по нашему мнению, исчерпывающим.

 

Исходя из положений уголовного закона, необходимая оборона применима  в отношении посягательств на личность и права обороняющегося, других лиц, охраняемые законом интересы общества и государства. Следует  обратить внимание на существенное смещение акцентов в приоритете социальной ценности прав и законных интересов, защищаемых посредством акта необходимой обороны. В соответствии со шкалой социальных ценностей и исходя из положений Конституции РФ они впервые в истории отечественного уголовного законодательства в ст. 13 УК РСФСР (в редакции Федерального закона РФ от 01.07.1994 «О внесении изменений и дополнений в Уголовный Кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный Кодекс РСФСР»), а затем и в ст. 37 УК РФ ранжированы как права и интересы: личности - общества - государства.

 

Вместе с тем исходя из ч. 1 ст. 37 УК РФ в качестве объектов необходимой обороны могут выступать все без исключения блага, защищаемые уголовным законом. Изучение материалов следственной и судебной практики свидетельствует, что оборонительные действия предпринимаются гражданами для защиты сравнительно небольшого круга охраняемых объектов (как правило, жизни, здоровья и имущества). Данное явление объясняется тем, что посягательства на некоторые из объектов (например, на основы конституционного строя, внешнюю безопасность государства и другие объекты государственно-правовой охраны), встречаются не часто, а также тем, что надобность в активной защите от многих преступных посягательств путем реального причинения вреда практически не возникает ввиду их особого характера.

 

Вторым условием правомерности  необходимой обороны, относящимся  к защите, признается причинение вреда  интересам нападающего, а не третьим  лицам.

 

При необходимой обороне  правомерным признается вред, причиняемый  непосредственному источнику опасности, а не третьему лицу. Однако в ситуации необходимой обороны могут иметь  место случаи причинения вреда третьим  лицам вследствие отклонения действия. При таких обстоятельствах необходимо установление вины обороняющегося по отношению к деянию и наступившим  последствиям применительно и к  посягающему, и к третьему лицу, пострадавшему  в результате применения необходимой  обороны. При причинении вреда третьему лицу в случае отклонения действия, содеянное, в зависимости от конкретных обстоятельств дела и формы вины обороняющегося, может быть квалифицировано  либо как умышленное или неосторожное преступление, либо как невиновное причинение вреда.

 

Защита при необходимой  обороне может выражаться в различных  способах причинения вреда посягающему: в причинении имущественного ущерба (в уничтожении, повреждении, отбирании  имущества, с использованием которого происходит преступное посягательство), в лишении свободы, в форме  различного рода насильственных действий, в нанесении телесных повреждений  различной степени тяжести и, наконец, в лишении жизни, если угроза со стороны посягающего была реально  опасной для жизни лица, подвергшегося нападению. Одним словом, формы реализации необходимой обороны могут быть самыми различными.

 

Право на осуществление активной защиты против общественно опасных  посягательств получило четкую законодательную  регламентацию в УК РФ 1996 г. В частности, в ч. 3 ст. 37 УК РФ говорится, что право  на необходимую оборону принадлежит  лицу независимо от возможности избежать посягательства или обратиться за помощью  к другим лицам или органам  власти. Данная новелла, внесенная в  действующее уголовное законодательство отмеченным выше Федеральным законом  от 01.07.1994 г., является важным позитивным моментом в обеспечении права  граждан на активную защиту.

 

Для правомерности необходимой  обороны не требуется, чтобы защита путем причинения вреда нападающему  была единственно возможным способом предотвращения посягательства. Признание оборонительных действий неправомерными на том основании, что обороняющийся мог убежать от нападающего, позвать на помощь сотрудников милиции или представителей других органов власти, а также граждан, но не воспользовался этой возможностью, противоречило бы целям, которыми руководствовался законодатель, предоставляя гражданам право на необходимую оборону, о чем, в частности, указал Пленум Верховного Суда РФ по конкретному уголовному делу[24]. В Постановлении Пленума Верховного Суда СССР № 14 подтверждается изложенное[25].

 

Поскольку право на необходимую  оборону признается законом не только за потерпевшим, но и за любым лицом, оказавшимся очевидцем такого посягательства, характер и пределы необходимой  обороны не зависят от того, кем  конкретно она предпринимается. Для осуществления акта необходимой  обороны от нападения на другое лицо не требуется устанавливать согласие подвергшегося нападению на такую  защиту его третьими лицами. Необходимая  оборона со стороны третьих лиц, то есть очевидцев посягательства, не имеет каких-либо ограничений, независимо от того, является ли она оказанием  помощи потерпевшему или имеет характер самостоятельных действий, направленных на отражение посягательства.

 

Третье условие правомерности  необходимой обороны, относящееся  к акту защиты, предполагает, что  защита не должна превышать пределов необходимости. Формулировка ч. 1 ст. 37 УК РФ в редакции Федерального закона «О внесении изменения в ст. 37 УК РФ»[26] воплотила в себе результат многолетних дискуссий в уголовно-правовой доктрине и судебной практике. В законодательной формуле ч. 1 ст. 37 УК РФ вновь декларируется возможность причинения любого вреда посягающему, если нападение с его стороны было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. По смыслу новой редакции ст. 37 УК РФ при необходимой обороне от общественно опасного посягательства, сопряженного с применением насилия, опасного для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, правомерно причинение любого ответного вреда нападающему, в том числе лишение его жизни.

 

Выводы по I главе

 

Следует констатировать, что  в ст. 37 УК РФ отсутствует четкая регламентация, против каких конкретно  посягательств допустимо причинение того или иного вреда нападающему  и в чем он может быть выражен; какими признаками должна обладать защита, не выходящая за пределы правомерности, предпринимаемая против того или  иного противоправного деяния. Положения закона о правомерности причинения любого вреда нападающему при защите от посягательства, сопряженного с применением насилия, опасного для жизни, и о том, что действия по предотвращению нападения, не сопряженного с применением такого насилия, не должны быть явно не соответствующими характеру и опасности посягательства, в ст. 37 УК РФ (в редакции Федерального закона от 14.03.2002) носят оценочный характер. В этой связи создаются дополнительные предпосылки для субъективной оценки действий обороняющегося. Уголовно-правовая норма ст. 37 УК РФ в действующей редакции в сущности, дублирует уже ранее известную нормативную конструкцию ст. 13 УК РСФСР, которая сориентировала судебную практику на требование о полном соответствии обороны нападению, что в корне противоречит духу самой нормы о необходимой обороне. В силу изменения редакции ст. 37 УК РФ, как следствие, возник целый ряд теоретических и практических проблем применения нормы ч. 1 ст. 108 УК РФ, предусматривающей ответственность за убийство при превышении пределов необходимой обороны, составляющей предмет настоящего исследования.

 

Исходя из социально-правовой оценки условий правомерности необходимой  обороны следует констатировать, что реализация данного права связана с обязательностью соблюдения целого ряда условий ее правомерности. Указанные условия правомерной необходимой обороны широко разработаны лишь в науке уголовного права и судебной практике, но недостаточно четко регламентированы в действующем уголовном законодательстве, что существенно ограничивает возможности реализации данного института.

 

Глава II. Уголовно-правовая характеристика убийства при превышении пределов необходимой  обороны 

 

 

§ 1. Особенности объективных  признаков убийства при превышении пределов необходимой обороны 

 

В УК РФ убийство при превышении пределов необходимой обороны отнесено к главе ХVI, предусматривающей ответственность за преступления против жизни и здоровья (раздел VII «Преступления против личности»). Исходя из данной законодательной конструкции родовой объект рассматриваемой группы преступлений составляют общественные отношения, в рамках которых реализуется личность как субъект социальной взаимосвязи и совокупность важнейших интересов и неотъемлемых благ (жизни, здоровья, личной неприкосновенности и т.п.) в качестве участника правоотношений со свойственными ему социальными, биологическими и психологическими признаками.

 

Видовым объектом убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны, выступает  жизнь человека. Жизнь человека в  данном случае рассматривается не только как биологический процесс, а  как целостная социальная категория, поскольку он является членом общества и непосредственным участником общественных отношений. Поэтому ошибочной представляется позиция ученых, выступающих за рассмотрение в качестве видового объекта не категории  «жизнь человека», а более узкого понятия «человек», включающего  в себя человеческую жизнь лишь в  биологическом понимании[27]. Жизнь человека неотделима от общественных отношений, поскольку объектом преступного посягательства при убийстве, как обоснованно отмечает С.В. Бородин, является и жизнь человека в биологическом аспекте, и нарушенные общественные отношения, в качестве субъекта которых он выступал[28], то есть объектом убийства по праву является человек как носитель и звено единой, неразрывной социальной взаимосвязи.

 

Начало жизни человека в уголовно-правовом аспекте принято  определять с момента начала физиологических  родов[29]. Данный вопрос в отечественном  законодательстве до настоящего времени  не получил нормативного урегулирования. Применительно к убийству, совершенному при превышении пределов необходимой  обороны, представляет особую актуальность установление момента окончания  жизни человека. Данный вопрос, как  известно, входит в компетенцию медицинской  науки. Вместе с тем признание  человека умершим - факт важный не только в медицинском, но и в юридическом  отношении, поскольку с указанным  моментом связаны важные юридические  последствия. Определение момента, с которого человека следует считать  умершим, на практике представляет большую  важность для квалификации преступлений против жизни в плане разграничения  стадии покушения и оконченного  преступного деяния. Нормативной  основой для решения рассматриваемого вопроса является Закон РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека». Статья 9 (раздел II «Изъятие органов и (или) тканей у трупа для трансплантации» регламентирует, что заключение о смерти дается на основании констатации необратимой гибели всего головного мозга (смерти мозга), установленной в соответствии с процедурой, утвержденной Министерством здравоохранения Российской Федерации. Детализация положений ст. 9 закона дается в ст. 46 «Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан»[30], которая в свою очередь направляет к инструкции Минздрава России «По констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга»[31]. Законодательство в области медицины связывает понятие «смерть человека» с необратимостью прекращения функционирования мозга, независимо от состояния других тканей, органов и систем организма. Прекращение функции мозга означает необратимую гибель человеческого организма. С этого момента возникают все правовые последствия, связанные со смертью индивида.