Административные наказания

При близком рассмотрении можно предположить о тождественности выявленного критерия классификации административных наказаний такому классификационному критерию, как характер их воздействия на субъект административного правонарушения. Однако, как указывалось ранее, последний дает ответ на вопрос о том, какую пользу (цель) для себя государство извлекает из возможности применения тех или иных видов административных наказаний, в то время как объект ограничительного воздействия административного наказания показывает, на какие права наказание оказывает свое легальное посягательство и тем самым затрагивает область интересов субъекта административного правонарушения. При этом возникает необходимость согласования целей как государства, так и отдельной личности, обращенных в область одних и тех же притязаний. Такое согласование наиболее удачно выражено в позиции Е.Ю. Грачевой о том, что "основная цель человеческой деятельности состоит в удовлетворении жизненных потребностей в той или иной сфере общественных отношений... С позиций государственной власти эта деятельность членов общества должна проходить в рамках закона, не противоречить нормативным требованиям, регулирующим общественные отношения, в которые они вступают. В этом аспекте говорится о цели и правового регулирования, и государственного управления. Только в случае соответствия поведения людей нормам закона возможно достижение и установление в обществе правопорядка как реализованной цели правового регулирования и государственного управления" <1>.

--------------------------------

<1> Грачева  Е.Ю. Финансовый контроль - подотрасль финансового права // Финансовое право. 2002. N 2. С. 58.

Следовательно, деление административных наказаний по объекту их ограничительного воздействия позволяет в общих чертах определить сферу затрагиваемых ими интересов субъекта административного правонарушения. С этой точки зрения следует подразделять административные наказания, направленные:

1) на корреляцию морально-правовых установок личности виновного (предупреждение);

2) на ограничение  имущественных прав (финансовых  интересов и права собственности)  виновного (административный штраф,  возмездное изъятие орудия совершения  или предмета административного  правонарушения, конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения, административное приостановление деятельности);

3) на ограничение  субъективных прав административно-разрешительной  системы (лишение специального  права, предоставленного физическому лицу);

4) на ограничение  профессиональных (социально-трудовых) прав виновного (дисквалификация);

5) на ограничение  личных прав (свободы, свободы  передвижения и т.д.) виновного  (административный арест; административное  выдворение за пределы Российской Федерации иностранного гражданина или лица без гражданства).

Родовидовая объектная определенность выделенных групп видов административных наказаний  имеет как теоретическую, так  и практическую ценность. Причем для  законодателя она заключается в  возможности при конструировании состава административного правонарушения и санкции за него соизмерять посредством дифференциации нарушенные правонарушением ценности с теми интересами лица, виновного в его совершении, ограничение которых в наибольшей степени адекватно и эффективно способствует достижению целей административно-карательного воздействия.

Конечно, нужно учитывать, что каждая классификация  в какой-то мере условна. Применительно  к предложенной это становится очевидным, если одно административное наказание одновременно ограничивает и легально посягает на несколько взаимосвязанных прав, хотя этот фактор в принципе объективный и обусловлен природой неделимости, взаимосвязанности и взаимообусловленности прав и свобод человека и гражданина, поскольку общеизвестно, что закон определяет одни права и свободы как первичные (основные), а другие - производные от них и, следовательно, ограничение одних (основных)с необходимостью влечет за собой ограничение других прав (производных). Вместе с тем обозначенные выше проблемы приводят к констатации необходимости создания научно обоснованной концепции дальнейшего развития административно-деликтного законодательства, в частности системы административных наказаний.

§ 3. Квазиадминистративные наказания (методология вопроса)

Ранее проведенный  анализ признаков административного  наказания и связующих его  компонентов в их системном разнообразии позволяет экстраполировать содержательную суть исследуемого явления, т.е. то, что  наполняет форму и из чего она  наполняется. Материальная природа административного наказания показывает глубинные пласты сущности понимания данного явления, характеризующие определенный (достигнутый) уровень развития человеческого познания, и является специфической формой его отражения в сознании человека, формой усвоения его объективных свойств и законов бытия.

Из принципа наибольшего сочетания содержания и формы объекта материального  мира (принципа гилеморфизма) вытекает логика диалектического согласия его  содержания с формой, и наоборот. Содержание как отражение сути объекта в многочисленных и разнообразных его проявлениях предопределяет форму этого объекта, в то время как сама форма объекта выступает внешним выразителем его содержания. Иначе говоря, "любая форма содержательна, равно как и любое содержание оформлено" <1>. Таким образом, содержание и форма любого предмета, явления или процесса обладают имманентными связями, соотношением и взаимодействием <2>. Это в равной мере касается и такого сложного социально-правового образования, каким является административное наказание и его проявления, в частности в законодательстве.

--------------------------------

<1> Керимов  Д.А. Методология права (предмет,  функции, проблемы философии права). С. 175.

<2> В  связи с этим, как верно подчеркивает  В.Н. Протасов, содержание и форма  "ориентируют исследователя на  изучение предметов и процессов  действительности в их диалектической связи, взаимопереходах, противоречивости..." (Протасов В.Н. Указ. соч. С. 69); см. также: Казимирчук В.П. Право и методы его изучения. М., 1965. С. 66 - 69.

Содержательные  показатели объекта, формально облаченные в единое понятие "административное наказание", уже исследовались ранее при рассмотрении признаков административного наказания. Степень и качество согласованности его содержания и формы получили свое резонное взаимодействие при определении административного наказания как установленной государством меры ответственности за совершение административного правонарушения, применяемой только к лицу, признанному виновным в совершении такого правонарушения, и заключающейся в обусловленном ею лишении или ограничении прав и свобод нарушителя.

Вместе  с тем стремление к не столько формальной (поверхностной), сколько содержательной (качественной) оценке административного наказания как объекта правовой действительности позволяет апробировать (посредством проецирования) его свойства на других абстрактно схожих с ним и исследуемых в природе права объектах (мерах юридической ответственности). Более того, связь "административного наказания" как понятия, "помечающего" сложный объект, и конкретного объекта (конкретной меры юридической ответственности) обнаруживается в том, что дефиницию "административное наказание" можно как бы "надевать" на конкретный объект или "облачать" этот объект в рамки административного наказания. И этому в большей степени способствует подобие объективных признаков отдельных мер юридической ответственности признакам административного наказания <1>. Их родовидовая разобщенность обусловлена в большей степени раздробленностью системы законодательства России на отрасли, причем комплексного характера <2>. Образование последних в результате искусственного соединения норм различных отраслей права во многом формально, чего не скрывают и сами авторы <3>, и не предрешает вопрос об их естестве как самостоятельной предметно и методически обособленной отрасли права. Отсутствие сколь-либо весомой доказательственности наличия у каждой образованной указанным образом отрасли своего специфического метода правового регулирования в ряде случаев вынуждало некоторых ученых прибегать к поиску новых, дополнительных критериев, к числу которых предлагалось в том числе наличие самостоятельной ответственности. На ущербность лишь отраслевого подхода к делению видов юридической ответственности указывал еще О.Э. Лейст. Он, в частности, писал, что "это деление не совпадает с отраслевой структурой права уже по той причине, что видов ответственности меньше, чем отраслей права, причем за нарушение норм различных отраслей права может применяться ответственность одного и того же вида... и наоборот" <4>. По-видимому, именно стремление к обоснованию специфичности отрасли права через другие, помимо предмета и метода правового регулирования, признаки и вызвало к жизни необходимость поиска в рамках каждой отрасли права присущей только ей разновидности юридической ответственности <5>.

--------------------------------

<1> Эту методологическую функцию административного наказания, как и любого другого абстрактного понятия, и попытаемся реализовать при последовательном построении исследования тематически предопределенных объектов.

<2> Кстати, здесь мы абсолютно солидарны  с высказываниями, данными в юридической литературе о том, что "в системе права, где классификационным основанием служат специфические для каждой отрасли предмет и метод правового регулирования, не может быть комплексных образований" (Полента С.В. Система законодательства как необходимая предпосылка укрепления законности в Российской Федерации // Государство и право на рубеже веков. Проблемы теории и истории: Материалы всерос. конф. М., 2001. С. 62); сами же "комплексные отрасли" права не существуют. А что же существует? Комплексные отрасли законодательства (см.: Киримова Е.А. Правовой институт: понятие и виды: Учеб. пособие / Под ред. И.Н. Сенякина. Саратов, 2000. С. 8).

<3> Например, активно критикуя тех,  кто не признает критерии выделения  новых видов юридической ответственности  (теоретиков права и административистов), Ю.В. Другова пытается оперировать собственной аргументацией, полученной в результате использования ею лишь формально-юридического метода (см.: Другова Ю.В. Ответственность за нарушения бюджетного законодательства // Журнал российского права. 2003. N 3. С. 19).

<4> Лейст О.Э. Санкции и ответственность  по советскому праву (теоретические  проблемы). С. 128; см. также: Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 333 - 334.

<5> В начале 80-х гг. XX в. научную  известность получила позиция  о наличии у каждой отрасли  права "самостоятельной ответственности,  возможности своими отраслевыми  способами обеспечить действенность собственных велений" (Система советского права и перспективы ее развития (круглый стол журнала "Советское государство и право") // Советское государство и право. 1982. N 8. С. 97). Кроме того, общеизвестным показателем существования отрасли права является ее самостоятельность, во многом предопределенная степенью однородности (взаимообусловленности предмета) общественных отношений. Отличие же общественных отношений от правовых видится в том, что последние обладают качеством защищенности государством (см.: Сырых В.М. Введение в теорию образовательного права. М., 2002. С. 17 - 18). Следовательно, защищенность общественных отношений вполне может выступать отличительным признаком отрасли права, критерием ее фундаментальности.

Таким образом, исходя из практической целесообразности и удобства в правоприменении, законодатель при формулировании тех или иных юридических установлений применяет, как следовало бы понимать, прием комплексного правового регулирования, в результате использования которого происходит систематизирование не только позитивных, но и негативных правоотношений. Именно применением законодателем указанного приема и обусловливается формирование и существование комплексных отраслей законодательства (например, финансового, налогового, земельного, градостроительного и т.д.). Таким образом, за пределами не столько ординарных процедур, сколько признаков общепризнанных и тем более "открытых" <1> видов юридической ответственности, в частности и административной, оказались многие меры ответственности. По этой же причине представляется небезосновательным появление на страницах юридической литературы высказываний относительно природы тех или иных формально находящихся за пределами административно-деликтного регулирования мер юридической ответственности <2>. Эту проблему не сняла и последняя кодификация административно-деликтного законодательства на федеральном уровне, хотя дискуссия по ней неизменно - и на пороге реформы, и в процессе ее последующего осмысления - выделялась наличием противоборствующих правовых воззрений.

--------------------------------

<1> Данный термин используется как  противопоставление такому виду  юридической ответственности, как  уголовная, отношения в рамках  которой традиционно носят замкнутый  характер.

<2> См., например: Килясханов И.Ш. Права и свободы граждан в учетно-регистрационной и лицензионно-разрешительной деятельности милиции. Омск, 1997. С. 86, 91 - 95; Петров М.П. Указ. соч. С. 14 - 15; Салищева Н.Г. Проблемные вопросы Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях // Административное и информационное право (состояние и перспективы развития): Сб. ст. М., 2003. С. 143; Теоретические вопросы систематизации советского законодательства. М., 1962. С. 441; Хангельдыев Б.Б. Основы кодификации советского административного права (опыт систематизации норм по институту административной ответственности): Дис. ... д-ра юрид. наук. Свердловск, 1967. С. 226 - 231.

При рассмотрении таких мер одни авторы называют их квазиадминистративной  ответственностью <1>, другие говорят  о формально самостоятельных мерах юридической ответственности административного характера <2>, а третьи - о поглощении указанных мер институтом административной ответственности, не отождествляя ее пределы лишь с административно-деликтным законом <3>. Противоположную вышеперечисленным точку зрения занимает группа авторов, рассматривающая указанные меры как образующие самостоятельный (автономный) вид юридической ответственности (например, налоговой, финансово-правовой) <4>.

--------------------------------

<1> См.: Адушкин Ю.С. Квазиадминистративная ответственность (старые и новые проблемы реформирования законодательства об административных правонарушениях) // Административное право на рубеже веков: Межвуз. сб. науч. тр. Екатеринбург, 2003. С. 209 - 220.

<2> См., например: Дымченко В.И. Указ. соч. С. 20; Зимин А.В. Специфика налоговой ответственности российских организаций // Правоведение. 2001. N 6. С. 34 - 41; Карасева М.В. Финансовое право. Общая часть: Учебник. М., 2000. С. 60, 181 - 200; Кононов П.И. Административно-процессуальное законодательство и проблемы его кодификации: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2001. С. 50; Липинский Д.А. Указ. соч. С. 280, 285.

<3> См., например: Административное право:  Учебник / Под ред. Ю.М. Козлова,  Л.Л. Попова. М., 1999. С. 349 - 350, 363; Бахрах  Д.Н. Административное право России: Учебник. М., 2000. С. 504; Додин Е.В.  Основания административной ответственности:  Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1965. С. 5 - 6; Масленников М.Я. Порядок применения административных взысканий: Учеб.-практ. пособие. М., 1998. С. 207 - 216; Пепеляев С.Г. Общие положения об ответственности за совершение налоговых правонарушений (комментарий к главе 15 части первой Налогового кодекса Российской Федерации) // Налоговый вестник. 2000. N 1. С. 34 - 35; Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Указ. соч. С. 183; Старилов Ю.Н. Нарушение налогового законодательства и юридическая ответственность. Воронеж, 1995. С. 49 - 52; Студеникина М.С. Состав административного проступка // Учен. зап. ВНИИСЗ. Вып. 15. М., 1968. С. 73 - 75.