Научные революции

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 23 Апреля 2012 в 02:57, реферат

Описание работы

Накопление фактов в период зарождения и самого раннего развития какой-либо науки «обычно ограничивается данными <…>, находящимися на поверхности» [2, с. 40-41]. Образуется некоторый фонд фактов, часть из которых доступна наблюдению и простому эксперименту, а другая часть заимствована из уже существующих областей практической деятельности. Такой способ накопления фактов давал весьма путаную картину, что можно видеть на примере энциклопедических работ Плиния и естественных «историй» Фрэнсиса Бэкона. «На ранних стадиях развития любой науки различные исследователи, сталкиваясь с одними и теми же категориями явлений, далеко не всегда одни и те же специфические явления описывают и интерпретируют одинаково». Впоследствии такие расхождения в значительной степени исчезают. Это «обычно вызвано триумфом одной из допарадигмальных школ» [2, с. 42]. «Когда в развитии естественной науки отдельный ученый или группа исследователей впервые создают синтетическую теорию, способную привлечь большинство <…> исследователей, прежние школы постепенно исчезают» [2, с. 44-45]. «Принимаемая в качестве парадигмы теория должна казаться лучшей, чем конкурирующие с ней теории, но она вовсе не обязана (и фактически этого никогда не бывает) объяснять все факты, которые могут встретиться на ее пути» [2, с. 43]. «Парадигмы приобретают свой статус потому, что их использование приводит к успеху скорее, чем применение конкурирующих с ними способов решения некоторых проблем, которые исследовательская группа признает в качестве наиболее остро стоящих» [2, c. 50]

Содержание работы

Содержание …………………………………………………………………………………….2
Введение ………………………………………………………………………………………..3
1. Концепция развития научного знания Т. С. Куна ………………………………………...4
2. Философские аспекты научных революций ……………………………………………..14
3. Глобальные научные революции: от классической к
постнеклассической науке ……………………………………………………………….18
4. Революции в советской науке ……………………………………………………………..23
Заключение ……………………………………………………………………………………38
Список использованной литературы ………

Файлы: 1 файл

научные революции.doc

— 263.00 Кб (Скачать файл)


11

 

Содержание

 

Содержание   …………………………………………………………………………………….2

Введение   ………………………………………………………………………………………..3

1. Концепция развития научного знания Т. С. Куна   ………………………………………...4

2. Философские аспекты научных революций   ……………………………………………..14

3. Глобальные научные революции: от классической к

постнеклассической науке   ……………………………………………………………….18

4. Революции в советской науке   ……………………………………………………………..23

Заключение   ……………………………………………………………………………………38

Список использованной литературы   ………………………………………………………..46

 

 

1. Концепция развития научного знания Т.С. Куна

 

«Нормальная наука», по Т. Куну, – это исследования, прочно опирающиеся на прошлые научные достижения, которые уже признаны определенным научным сообществом «как основа для его дальнейшей практической деятельности» [2, с. 34]. Такие признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений, Т. Кун назвал «парадигмами» [2, с. 17].

Накопление фактов в период зарождения и самого раннего развития какой-либо науки «обычно ограничивается данными <…>, находящимися на поверхности» [2, с. 40-41]. Образуется некоторый фонд фактов, часть из которых доступна наблюдению и простому эксперименту, а другая часть заимствована из уже существующих областей практической деятельности. Такой способ накопления фактов давал весьма путаную картину, что можно видеть на примере энциклопедических работ Плиния и естественных «историй» Фрэнсиса Бэкона. «На ранних стадиях развития любой науки различные исследователи, сталкиваясь с одними и теми же категориями явлений, далеко не всегда одни и те же специфические явления описывают и интерпретируют одинаково». Впоследствии такие расхождения в значительной степени исчезают. Это «обычно вызвано триумфом одной из допарадигмальных школ» [2, с. 42]. «Когда в развитии естественной науки отдельный ученый или группа исследователей впервые создают синтетическую теорию, способную привлечь большинство <…> исследователей, прежние школы постепенно исчезают» [2, с. 44-45]. «Принимаемая в качестве парадигмы теория должна казаться лучшей, чем конкурирующие с ней теории, но она вовсе не обязана (и фактически этого никогда не бывает) объяснять все факты, которые могут встретиться на ее пути» [2, с. 43]. «Парадигмы приобретают свой статус потому, что их использование приводит к успеху скорее, чем применение конкурирующих с ними способов решения некоторых проблем, которые исследовательская группа признает в качестве наиболее остро стоящих» [2, c. 50].

«Нормальная» наука, по Т. Куну, представляет собой совокупность исследований на основе неизменной парадигмы. Она характеризуется кумулятивным развитием, т.е. прибавлением новых знаний к уже имеющимся. Частичного разрушения предшествующих знаний (как при научной революции) в нормальной науке не происходит.

Замечу сразу, что представление о «нормальной» науке  философски противоречиво. Даже априори его следует считать неточным и с точки зрения теории систем, так как при изучении даже таких «простых» процессов, как рост организмов, органов и даже клеток, наряду с типами развития, для которых характерна неразделимость роста и формообразования (рост плодов тыквы, листьев некоторых растений), есть типы развития, где рост и формообразования разделены (развитие слизистых грибов) и на первый план выступает противоречивость процессов роста и развития [10]. Динамические закономерности наукометрии [11] свидетельствуют о том, что процессы роста и развития науки ничуть не менее сложны и не менее противоречивы.

Представление о «нормальной» стадии  развития какого-либо научного направления сомнительно и с точки зрения к.п.д. этой стадии, так как едва ли стоит спорить, что «важнее» в войне – медленное позиционное «топтание» войск, «окопная война» или «Брусиловский прорыв». Это понятие может быть отнесено (причём «в первом приближении») лишь к небольшим участкам картины, отражающей ход науки. Как пишут науковеды, «наука всегда была современной, она всегда росла взрывным порядком, приобщая к себе все большую часть населения, она всегда была на грани революционной экспансии. Учёные всегда чувствовали себя пловцами в безбрежном море научной литературы, которая в любое время, в любое десятилетие увеличивалась всё тем же темпом» [12, с. 295-296]. Внешне «простой рост науки по экспоненте не может служить основой для объяснения перехода от малой науки к большой» [12, с. 297]. Д. Прайс считает [12, с. 301-308], что «сам этот “нормальный” закон экспоненциального роста <…> представляет в действительности весьма ненормальное положение вещей. В реальном мире не бывает так, чтобы вещи росли и росли до бесконечности. Экспоненциальный рост постепенно приближается к какому-то пределу, процесс замедляется и останавливается, не достигая абсурдных значений. Эта функция, которая более полно отражает реальное поведение тел, также хорошо известна как логистическая кривая, которая дана в нескольких различающихся математических формах. <…>  Логистическая кривая ограничена нижним значением, или “полом” (исходным значением параметра, обычно нулем), и верхним значением, или “потолком”, за пределами которого рост не может продолжаться обычным порядком». На полпути между «полом» и «потолком» начинается перегиб, темп роста падает. Такая зависимость отражает рост бобового стебля, объёма продукции технологического сырья (угля, металлов), числа университетов в Европе, километража железнодорожной сети, рост энергии ускорителей (генераторов, циклотронов, синхротронов), рост числа известных химических элементов и т.д. В период «насыщения» логистическая кривая ведет себя по-разному, обычно испытывая резкие колебания. В некоторых случаях эти флуктуации затухают, логарифмически приближаясь к максимуму. Иногда «оборванная кривая повисает в воздухе». Но в ряде случаев (если, например, совершен технологический прорыв и возникли новые методы ускорения), происходит эскалация: «подобно фениксу, из пепла старой логистической кривой возникает новая кривая» [12, с. 305]. Такое несколько раз случалось в процессе роста числа известных химических элементов по мере разработки и появления новых методов  (например, в связи с искусственным созданием элементов трансурановой группы), с кривой роста энергии ускорителей в связи с появлением новых методов ускорения. При  формальном подходе к таким системным закономерностям, которые (как, например, старение научных и методик и технологических приёмов), наверное, отражают также и диалектические закономерности, можно причислить экспоненциальную фазу развития какой-либо из наук к «нормальному» ее периоду, а реорганизацию науки, резкие флуктуации логистической кривой у точки перегиба – считать «революционной». Однако процесс познания и развития общественного сознания противоречив и, к сожалению, в некоторых условиях и по некоторым направлениям, по-видимому, обратим. Потому-то мы оказались современниками настойчивых попыток реанимации и навязывания реакционных и антинаучных воззрений, вынырнувших из глубин прошлого (из средневековья и первобытного общества) – астрологии, разнообразных верований, колдовства, а также многочисленных и часто невежественных имитаций науки и медицины непрофессионалами (как, например, попытки математика Фоменко «перекроить» отечественную историю, телевизионные опыты Кашпировского над менталитетом россиян, попытки историка Г. «объяснить» этнические процессы «психическими мутациями» и влиянием космических лучей).

Цель «нормальной» науки, по Куну,  не требует предсказания новых видов явлений, поскольку явления, которые не соответствуют парадигме, часто вообще не рассматриваются. «Учёные в русле нормальной науки не ставят себе цели создания новых теорий, обычно к тому же они нетерпимы и к созданию таких теорий другими» [2, c. 50-51]. Исследования направлены на разработку тех явлений и теорий, существование которых парадигма заведомо предполагает. Результаты научного исследования, проведенного в рамках парадигмы, обычно расширяют область и повышают точность применения парадигмы [2, c. 64].

Научное сообщество, овладевая парадигмой, получает критерий для выбора проблем, которые могут считаться в принципе разрешимыми в рамках принятой парадигмы. Задачи, вовлекаемые в изучение, сообщество ученых признает научными и (или) заслуживающими внимания. Другие задачи и проблемы отбрасываются как метафизические или относящиеся к компетенции другой дисциплины, иногда всего лишь потому, что научное сообщество не считает их важными. В этом случае парадигма может изолировать научное сообщество от проблем, даже социально важных, «поскольку их нельзя представить в терминах концептуального и инструментального аппарата, предполагаемого парадигмой» [2, c. 65-66]. Вполне возможно, что и здесь участвуют механизмы и элементы моды, конформизма, демагогии, некритического принятия на веру правдоподобных или «авторитетных» «объяснений», концепций и теорий, каковые в советские времена нередко называли «учениями».

И всё же явления, о существовании которых никто не подозревал, открываются одно за другим. Выдвигаются в корне новые теории. Эти события, по мнению Т. Куна, не являются событиями изолированными, а бывают достаточно длительными эпизодами с регулярно повторяющейся структурой [2, c. 84].

Открытие начинается с осознания аномалии, то есть с установления того факта, что «природа каким-то образом нарушила навеянные парадигмой ожидания, направляющие развитие нормальной науки. Это приводит <…> к более или менее расширенному исследованию области аномалии» [2, c. 84]. Такой процесс может подталкивать парадигмальную теорию на приспособление к новым обстоятельствам, чтобы  аномалии стали ожидаемыми (каким-то образом объяснёнными). Осознание аномалии является предпосылкой для всех изменений теории [2, c. 100].

Аномалии бывают значительными. Тогда их объяснение в рамках существующей парадигмы сталкивается с серьезными трудностями. В этом случае следует «охарактеризовать затронутые ими области как области как находящиеся в состоянии нарастающего кризиса» [2, c. 101]. Такое положение дел требует пересмотра парадигмы в большом масштабе.

Аномалия не всегда порождает кризис. Она может быть устойчивой и осознанной. В качестве примера Т. Кун приводит  расхождения между наблюдаемыми фактами и предсказаниями теории И. Ньютона относительно скорости звука и относительно движения Меркурия [2, c. 117].

Возникновению принципиально новых теорий, как правило, «предшествует период резко выраженной профессиональной неуверенности. Вероятно, такая неуверенность порождается <…> неспособностью нормальной науки решать её головоломки в той мере, в какой она должна это делать. Банкротство существующих правил означает прелюдию к поиску новых» [2, c. 101]. Новая теория предстает как непосредственная реакция на кризис [2, c. 109]. Причём обычно появляется несколько разных теорий, поскольку «на одном и том же наборе данных всегда можно возвести более чем один теоретический конструкт» [2, c. 111].

В период кризиса старой парадигмы проявляется так называемая экстраординарная наука [2, c. 123]. Т. Кун отмечает несколько её особенностей. Некоторые ученые, сталкиваясь с аномалией, вначале пытаются выделить аномалию более точно, определить её структуру. Они ищут новые явления, природа которых не может быть удовлетворительно объяснена в рамках существующей теории. Вследствие этого кризис парадигмы усиливается. Поскольку ни один эксперимент немыслим без существования хоть какой-то теории, в кризисный период учёный старается создать теорию, которая может проложить путь к новой парадигме или может быть безболезненно отброшена. Поиски предположений, включая те, которые будут отброшены, являются эффективным способом для ослабления власти старых традиций над разумом и для создания основы новой традиции [2, c. 125].

Подчас учёные обращаются к философскому анализу как средству раскрытия загадок в их области. Так, «появлению физики Ньютона в XVII веке и теории относительности и квантовой механики в XX веке предшествовали и сопутствовали фундаментальные философские исследования современной им научной традиции. <…> В обоих этих периодах так называемый мысленный эксперимент играл решающую роль в процессе исследования» [2, c. 125].

Учёные, придерживающиеся существующей парадигмы, от нее легко не отказываются. Нередко они более склонны изобретать различные модификации и интерпретации существующих теорий, для того, чтобы устранить явное противоречие [2, c. 113].

Философ В.С. Степин в этой связи пишет, что «дополнительные принципы, вводимые в картину мира для объяснения новых явлений, предстают в качестве постулатов ad hoc (выдвинутых для этого случая А.В.). Постоянное использование таких постулатов при обнаружении новых явлений порождает опасность неупорядоченного умножения исходных принципов теоретического исследования». Однако существует методологический постулат, что «теория не только должна удовлетворять нормативу опытного обоснования, но и в идеале должна быть организована так, чтобы многообразие самых разнородных явлений объяснялось и предсказывалось на основе относительно небольшого числа принципов, схватывающих сущность исследуемой реальности» [3, c. 538-540]. Такая установка на минимизацию фундаментальных теоретических понятий, объясняющих факты, сформулирована в виде принципа простоты. Этот принцип предложен еще в XIII столетии У. Оккамом в виде требования не умножать сущностей сверх меры при объяснении явлений («бритва Оккама»).

Относительно дальнейшего развития научных кризисов Т. Кун говорит, что «все кризисы заканчиваются одним из трёх возможных исходов. Иногда нормальная наука в конце концов доказывает свою способность разрешить проблему, порождающую кризис. <…> В других случаях положения не исправляют даже явно радикально новые подходы. Тогда ученые могут прийти к заключению, что при сложившемся в их области исследования положении вещей решения проблемы не предвидится. Проблема снабжается соответствующим ярлыком и оставляется в стороне в наследство будущему поколению <…> Наконец, возможен случай, <…> когда кризис разрешается с возникновением нового претендента на место парадигмы и последующей борьбы за его принятие» [2, c. 121].

Переход от парадигмы в кризисный период к новой парадигме – это процесс «не кумулятивный, и не такой, который мог бы быть осуществлен посредством более четкой разработки или расширения старой парадигмы. Этот процесс скорее напоминает реконструкцию области на новых основаниях, реконструкцию, которая изменяет некоторые наиболее элементарные теоретические обобщения в данной области, а также многие методы и приложения парадигмы».

Решение ученого отказаться от ранее принятой парадигмы «всегда одновременно есть решение принять другую парадигму» [2, c. 113]. «Почти всегда люди, которые успешно осуществляют фундаментальную разработку новой парадигмы, были либо очень молодыми, либо новичками в той области, парадигму которой они преобразовывали». Очевидно, они мало связаны предшествующей практикой с традиционными правилами нормальной науки. Они могут видеть, что правила больше не пригодны, и начинают подбирать другую систему правил, которая может заменить предшествующую» [2, c. 127-128].  В этом отношении ярким примером является Ганс Селье, создатель всемирно известной теории стресса. В 1936 г. он, движимый «вспышкой неудержимого юношеского энтузиазма по отношению к новой точке зрения» преодолел значительные моральные препятствия, не реагируя на настойчивые призывы коллег старшего поколения «бросить эту бесполезную линию исследований» и не заниматься, по их выражению, «фармакологией грязи». Для повышения когнитивного потенциала нации очень стоит почаще вспоминать его обращение к молодым исследователям: «Мой совет таков: пытайтесь увидеть общие контуры крупных проблем пока у вас светлый, необученный и неискаженный ум» [13, с. 38].

После того, как новая парадигма появляется и приобретает первых сторонников, в научном сообществе начинается борьба между сторонниками старой и новой точек, зрения. Т. Кун неоднократно сравнивает её с политической борьбой в обществе. Один из выводов его книги звучит следующим образом. «Конкуренция между различными группами научного сообщества является единственным историческим процессом, который эффективно приводит к отрицанию некоторой ранее принятой теории или к признанию другой» [2, c. 31].

Информация о работе Научные революции