Человек в научной картине мира

ЧЕЛОВЕК В НАУЧНОЙ  КАРТИНЕ МИРА

Старая физика представляла Вселенную как часовой механизм, неукоснительно следующим по предначертанному пути и помещенным в абсолютное пространство-время. Старой физике был присущ «редукционизм» (убеждение в возможности объяснить  все путем разложения на составные  части). Ньютон считал, что сложные  движения можно объяснить, рассматривая простые тела небольших размеров, на которые действуют силы со стороны  других подобных тел. Хотя падение листа  с дерева может быть чрезвычайно  сложным, движения отдельных частиц должны в принципе подчиняться простым  математическим законам. Ньютоновский редукционизм достиг своего апогея в  знаменитом высказывании Пьера Лапласа, суть которого заключается в следующем: будь известны точные положения и  скорости всех частиц во Вселенной, тогда  в принципе можно было бы определить поведение любого тела в прошлом  и будущем.

Представление о том, что  поведение всего жестко предопределено, опровергает идею свободы воли и  создает образ безжизненного и бессмысленного космоса. Такое представление становится еще более неприемлемым, если обратиться к живым существам: попытка свести все живое лишь к движению мириадов атомов, подчиняющемуся воле слепого случая, более чем, что либо порождает взгляд на науку как на бездушное, негуманное занятие. Разочарование в естественных науках, возникшее в недавнем прошлом, в значительной степени является реакцией на традиционный научный «редукционизм», приверженцы которого хладнокровно разлагают окружающий мир на простейшие составные части.

Один из сильнейших ударов по редукционистской концепции нанесло  существование разума (сознания). Пытаясь свести все системы к функционированию ее более простых компонентов, некоторые ученые пришли к убеждению, что разум (сознание) – это активность головного мозга, которая в свою очередь представляет собой не что иное, как серию электрохимических процессов, сводимых к движению электронов и ионов. Столь крайне упрощенный материалистический взгляд сводит мир человеческих мыслей, чувств и ощущений лишь к чисто внешнему проявлению.

Старая научная  картина мира строилась вокруг объектов, понятых как независящих от человеческой субъективности, свободных от влияния желаний человека и особенностей его восприятия. Наука стремилась видеть мир «таким, как он есть», без пелены человеческих иллюзий, её смысловое ядро – реальность без человека. Рисуемая наукой картина мира принималась за точную фотографию реальной действительности, за изображение Вселенной такой, какая она есть на самом деле.

Сегодняшняя научная картина  мира не равна вчерашней. Повседневное сознание все ещё живёт научной  картиной мира прошлых лет и веков, а сама наука ушла далеко вперёд и рисует порой вещи столь парадоксальные, что сама её объективность и беспристрастность  начинает казаться мифом.

Веком коренной смены парадигм научного мышления и радикального изменения  естественной картины мира стал XX век. Вплоть до его начала в науке господствовала возникшая в Новое время ньютоновско-картезианская  парадигма – система мышления, основанная на идеях И. Ньютона и  Р. Декарта. Последнему принадлежала идея принципиальной двойственности реальности; материя и сознание – различные, параллельные друг другу субстанции. Из чего следовало, что материальный мир можно описать объективно, не включая в описание человека-наблюдателя  с его специфической позицией (субъективностью).

Рационально-механистический  образ мира, сформировавшийся в трудах последователей учений Декарта и  Ньютона, – это мир твёрдой  материи, подчинённый жёстким законам. Физикалистски понятая действительность – гигантские космические просторы, в которых движутся по строго определённым траекториям массы материи; не несёт  в себе никакой необходимости появления человека и сознания. Человек в таком мире – эпифеномен (побочный продукт) звёздной эволюции.

Механистическая Вселенная  Ньютона состоит из атомов – маленьких  неделимых частиц, обладающих постоянной формой и массой и связанных таинственным законом тяготения. Она организована в трёхмерное пространство классической эвклидовой геометрии. Это пространство абсолютно, постоянно и всегда находится  в покое. Оно представляет собой  вместилище тел, само по себе от них  не завися и лишь предоставляя им возможность  перемещения под воздействием силы притяжения. Время являет собой чистую длительность, оно также абсолютно, автономно и независимо от материального  мира. В целом Вселенная представляет собой огромный полностью детерминированный  «часовой» механизм, в котором  действует непрерывная цепь взаимосвязанных  причин и следствий.

Вселенная, представленная в виде комплекса механических систем, развивается без участия сознания и разума. Вся её история, начиная  от «Большого взрыва» – результат  слепого и стихийного движения материальных масс. Жизнь зарождается в первозданном океане случайно, как результат беспорядочных химических реакций, и пойди процесс чуть по-другому, сознание никогда не проявилось бы в бытии. С физикалистской точки зрения появление жизни и сознания – не только загадка, но и явление достаточно странное, абсурдное.

В начале XX века был сделан целый ряд научных открытий, в  корне изменивших видение мира. Теория относительности А. Эйнштейна, опыты  Резерфорда с альфа-частицами, работы Нильса Бора, исследования в химии, биологии, психологии и других науках показали, что мир гораздо разнообразнее и сложнее, чем это представлялось механистической науке, и что сознание человека изначально включено в само наше восприятие действительности. Это следует понимать так: мир таков, потому что это мы глядим на него, и изменения в нас, в нашем самосознании меняют картину мира. «Чисто объективное» её описание невозможно.

На смену старым представлениям пришли представления, каждое из которых  отражает один из аспектов повседневного  опыта, но которые не укладывались в  единую стройную картину. Что такое  электрон – волна или частица? Каждое из этих представлений соответствует  ясному мысленному образу, но их нельзя связать в единое целое, которое  было бы «и тем, и другим».

Картина мира на этом этапе  развития науки – фрагментарна, она складывается из разрозненных и  плохо подогнанных друг к другу  знаний, идущих от отдельных научных  дисциплин (только в физике существует более 70-ти конкретных наук) и областей культуры.

Однако при кажущейся  абстрактности и тривиальности  некосмического мировосприятия оно  есть результат длительной критической  переработки предшествующей духовной культуры и в этом смысле оно богаче и сложнее «космического сознания», представленного, например, в мифологии  или в классической физике.

Необычность эффектов замедления времени и сокращения пространства питала убеждения в том, что существует реальность, выходящая за пределы  доступного созерцанию. В физических открытиях увидели конец безликому  материальному миру (миру, где нет  места человеку с его разумом), образ которого сложился в сознании людей технологического общества.

Новая физика особенно резко  контрастирует с традиционно  редукционистским подходом. Квантовый  подход решительно отвергает лапласовский детерминизм, отрицая, что мир можно  объяснить лишь как сумму его  составных частей. Макромир и микромир оказываются тесно связанными. Не стоит надеяться, что полного  понимания строения вещества удастся  достичь, зная лишь свойства его составных  частиц. Только подход к системе  как целому дает возможность познания свойств микромира. Большое и  малое сосуществуют. Одно не исчерпывает  другого, как равным образом второе не «объясняет» полностью первого. Старые представления возникали  вследствие крайней ограниченности нашего опыта. В повседневной жизни нам не приходится двигаться с достаточно большими скоростями, которые сделали бы заметными эффекты замедления времени и сокращения пространства, и большинству из нас не приходится вторгаться в неясный и туманный мир атома. Новая физика восстанавливает центральное положение сознания в природе. Прежде всего, описание, содержащееся в уравнениях квантовой физики, явно включает акт наблюдения. Считается, что наблюдение вызывает определенное изменение в физической системе.

Космическое мироощущение было универсальным, общечеловеческим феноменом, распространённым на протяжении тысячелетий во всех высокоразвитых цивилизациях вплоть до середины XVII века. В его рамках накапливались знания людей о природе, обществе и человеке. Именно встроенность человека во всеобъемлющую и своеобразную конструкцию Космоса отличало представления наших далёких предков от классической физики и форм знания, которые объединялись «некосмической» парадигмой мышления.

Картины мира, отводящие  человеку определённое место во Вселенной, этим помогают ему ориентироваться  в бытии и познании, вырастают  и в рамках повседневной жизни, и  в ходе духовной деятельности человеческих сообществ, и ходе развития научного знания.

Религиозно-магическое отношение человека к миру «Все формы человеческого творчества лишь постепенно дифференцировались из первобытного религиозно-магического отношения человека к миру – язык, искусство, политика, право, экономика, техника, науки и философия».

Религиозно-магическое отношение  к миру присуще архаичному человеку. «Архаичный» (греч.) означает «начальный», «первозданный», «первобытный». Карл Густав Юнг указывал на то, что цивилизованный человек, несмотря на высокий уровень сознания, в более глубоких слоях своей психики все еще остается человеком архаичным. Однако при первом соприкосновении с первобытным человеком или при изучении научных трудов по первобытной психологии всегда создается впечатление его чужеродности. Например, такой авторитет в области первобытной психологии, как Леви-Брюль, не устает все время подчеркивать это чрезвычайное отличие, как он говорит, «дологического состояния» от нашего сознания.

Но неправильно было бы все же считать мышление первобытного человека дологическим. В объяснениях  первобытного человека присутствует прообраз логики. Правильнее было бы отнести  первобытного человека к докультурной стадии. Жизнь первобытного человека была подчинена выживанию, простому самосохранению, вещам утилитарным; первобытный человек не ставил себе целью культурное строительство, создание науки, искусства, права, хозяйства и т.д., но нельзя отрицать того, что у известных нам представителей первобытных народов мы находим зародыши, зачатки всего этого.

Как же архаичный человек  объясняет окружающий мир? Если цивилизованный человек объясняет явления: 1) разумной каузальностью (причинностью) или 2) простой  случайностью, то архаичный человек  отрицает эти осязаемые причины. Первобытные люди объясняют явления, исходя из своих «коллективных представлений», таких как духи, колдовство, могущество шамана и т.д., которые они считают  действительными, имеющими место в  окружающем мире. Таким образом, действительным объяснением для них всегда является магия. Человека убили либо дух, либо колдовство. Многие дикари вообще считают  естественной лишь смерть в бою.

Другие, однако, и эту смерть рассматривают как неестественную, поскольку противник либо был  колдуном, либо использовал заколдованное  оружие. Гротескная (гротеск от фр. grotesque, букв. – причудливый, комичный, –  присущ художественному мышлению, характеризуется  использованием, иногда сверх меры, художественных изобразительных средств) идея магии, как заклинания духа, может  принимать еще более впечатляющую форму. Так, однажды, один европеец застрелил крокодила, в желудке которого оказались два браслета. Туземцы признали в них браслеты, принадлежавшие двум женщинам, которых незадолго до этого проглотил крокодил. Тотчас же поднялся крик о колдовстве, так как этот вполне естественный случай, который не показался бы подозрительным ни одному европейцу, был истолкован совершенно неожиданно, исходя из духовных предпосылок первобытного человека. Неведомый колдун вызвал дух крокодила, приказал поймать этих двух женщин и принести ему. Крокодил исполнил это приказание. Но как быть с двумя браслетами в желудке животного? Крокодил, объясняли они, не проглатывает людей по собственной воле. Он получил браслеты в награду от колдуна. Нам такое объяснение кажется абсурдным и нелогичным. На самом деле отличие нашего объяснения и объяснения архаичного человека объясняется спецификой первобытного мышления.

Три черты характерны для первобытной идеологии:

1. Спутанность мысли, неясность, неустойчивость, колеблющиеся контуры понятий. Это обстоятельство дало повод Леви-Брюлю в книге «Мыслительные функции в низших обществах» защищать мысль, будто у первобытных народов мышление совершается вопреки законам логики, в силу которых противоречащие признаки несовместимы в том же объекте мысли. Ситуативность, эпизодичность, господство наглядной ситуации свойственно первобытному мышлению.

«Окружающая среда представляется первобытному человеку как совокупность … между собой не связанных  событий, т.е. именно как сумма эпизодов, а не как единая в частях своих  система. Мышление первобытного человека протекает в категории чудесного. Мир представляется архаичному человеку как агрегат изолированных событий, из которых каждое есть действие в  себе, порожденное своей собственной  причиной. Действие, причина которого находится в себе самом, – это  значит свободное действие. И для  архаичного человека мир есть действительно  поприще свободных существ, находящихся позади поражающих его явлений и порождающих эти последние. Поэтому обычное не привлекает к себе внимание архаичного человека. Удивление же, вызванное необычными событиями, получает удовлетворяющее ум объяснение в той специальной, чудесной причине, которая его своим свободным действием породила. Найдя эту причину в самом явлении, ум успокаивается и перестает удивляться. Так чудесное не столько питает, сколько успокаивает породившее его удивление. В этом именно и заключается фетишизм первобытного мышления. Правда, сказать, что фетишизм объясняет явления через сокрытые в них самих причины, что в объяснении событий он не выходит за пределы самого события, остающегося таким образом изолированным эпизодом, так же неточно, как сказать, что в игре каждый момент деятельности довлеет себе и не служит средством для другого. Но … поскольку цели в игре слишком близки еще отдельным ее моментам для того, чтобы устойчивым и длительным образом определять их как подчиненные им средства, точно так же фетишизм первобытного мышления, объясняя события природы свободной волей населяющих ее демонов и богов, мыслит эти порождающие их живые причины слишком близко позади объясняемых ими явлений для того, чтобы мир мог представляться ему подчиненным сколько-нибудь устойчивой и длительной закономерности».