Контрольная работа по "Психологии"

между мышлением  и  речью  наступает  критический  переломный  момент:  речь начинает становиться интеллектуализированной, а мышление — речевым.

Признаками  наступления  этого  перелома  в  развитии  обеих   функций являются быстрое и активное расширение  ребенком  своего  словарного  запаса (он начинает часто задавать взрослым вопрос: как это  называется?)  и  столь же быстрое, скачкообразное увеличение коммуникативного словаря. Ребенок  как бы впервые открывает для себя  символическую  функцию  речи  и  обнаруживает понимание того, что за словом как средством  общения  на  самом  деле  лежит обобщение, и пользуется им как для коммуникации, так и  для  решения  задач.

Одним и тем же словом он начинает  называть  разные  предметы,  и  это  есть прямое доказательство того, что ребенок усваивает понятия. Решая  какие-либо интеллектуальные задачи,  он  начинает  рассуждать  вслух,  а  это,  в  свою очередь, признак того, что он использует речь уже и как  средство  мышления, а не только общения. Практически доступным для ребенка  становится  значение слова как таковое.

Но эти факты есть признаки  только  лишь  начала  настоящего  усвоения понятий и их  использования  в  процессе  мышления  и  в  речи.  Далее  этот процесс, углубляясь,  продолжается  еще  в  течение  достаточно  длительного времени,  вплоть  до  подросткового  возраста.  Настоящее  усвоение  научных понятий ребенком происходит относительно поздно, примерно к тому времени,  к которому  Ж.  Пиаже  отнес  стадию  формальных  операций,  т.е.  к  среднему возрасту  от  11—12  до  14—15  лет.  Следовательно,  весь  период  развития понятийного мышления занимает в жизни человека около 10 лет.  Все  эти  годы интенсивной умственной работы и учебных занятий уходят на усвоение  ребенком

важнейшей для развития,  как  интеллекта,  так  и  всех  других  психических

функций и личности в целом категории — понятия.

 

Внутренняя речь

 

Очень важное значение для понимания  отношения  мысли  к  слову  имеет

внутренняя речь. Она в отличие от внешней речи обладает особым  синтаксисом, характеризуется     отрывочностью,     фрагментарностью,     сокращенностью. Превращение внешней речи во внутреннюю происходит по  определенному  закону: в ней в  первую  очередь  сокращается  подлежащее  и  остается  сказуемое  с относящимися к нему частями предложения.

Основной  синтаксической  характеристикой  внутренней  речи   является предикативность. Ее примеры обнаруживаются в диалогах  хорошо  знающих  друг друга людей, «без слов» понимающих,  о  чем  идет  речь  в  их  «разговоре».Человек, размышляя во внутреннем диалоге, который, вероятно,  осуществляется через внутреннюю речь, как бы общается с самим собой. Естественно,  что  для себя ему тем более не нужно обозначать предмет разговора.

Основной закон развития значений употребляемых ребенком в общении слов заключается в их обогащении жизненным индивидуальным  смыслом.  Функционируя и развиваясь в практическом мышлении и речи, слово как бы впитывает  в  себя все новые смыслы. В результате такой  операции  смысл  употребляемого  слова обогащается   разнообразными   когнитивными,   эмоциональными   и    другими ассоциациями.  Во  внутренней  же  речи  —  и  в  этом  состоит  ее  главная отличительная особенность — преобладание смысла над  значением  доведено  до высшей точки. Можно сказать, что внутренняя речь в отличие от внешней  имеет свернутую предикативную форму и развернутое, глубокое смысловое содержание.

Еще   одной   особенностью   семантики   внутренней   речи    является агглютинация, т.е. своеобразное  слияние  слов  в  одно  с  их  существенным сокращением. Возникающее в результате слово как бы обогащается  двойным  или даже  тройным  смыслом,  взятым  по  отдельности  от  каждого  из  двух-трех объединенных в нем слов. Так можно дойти до слова, которое  вбирает  в  себя смысл целого высказывания, и оно становится,  как  говорил  Л.С.  Выготский, «концентрированным  сгустком  смысла».  Внутренняя  речь,   по-видимому,   и состоит  из  подобного  рода  слов,  совершенно  непохожих  по  структуре  и употреблению на те слова,  которыми  мы  пользуемся  в  своей  письменной  и устной  речи.  Такую  речь  в   силу   названных   ее   особенностей   можно рассматривать как внутренний план речевого мышления. Внутренняя речь и  есть процесс мышления «чистыми значениями».

 

Эгоцентрическая речь ребенка

 

Промежуточное положение между  внешней  и  внутренней  речью  занимает эгоцентрическая речь. Это речь, направленная не на партнера  по  общению,  а на себя, не рассчитанная и не предполагающая какой-либо обратной реакции  со стороны другого человека, присутствующего в  данный  момент  и  находящегося рядом с говорящим. Эта речь особенно заметна у  детей  среднего  дошкольного возраста, когда они играют и как бы разговаривают сами с  собой  в  процессе игры.

Элементы этой речи можно  встретить  и  у  взрослого,  который,  решая сложную интеллектуальную задачу,  размышляя  вслух,  произносит  в  процессе работы какие-то фразы, понятные только ему самому,  по-видимому,  обращенные к  другому,  но  не  предполагающие  обязательного  ответа  с  его  стороны. Эгоцентрическая  речь  —  это  речь-размышление,  обслуживающая  не  столько общение, сколько само  мышление.  Она  выступает  как  внешняя  по  форме  и внутренняя по своей психологической функции. Имея  свои  исходные  корни  во внешней диалогической речи, она в конечном счете перерастает во  внутреннюю.

При  возникновении  затруднений  в  деятельности  человека  активность   его эгоцентрической речи возрастает.

До сих пор мы говорили о развитии речевого мышления,  т.е.  той  формы

интеллектуализированной речи, которая рано или  поздно,  в  конечном  счете, превращается в мысль. Мы убедились в том,  что  мышление  в  своем  развитии имеет собственные, независимые от речи истоки и следует собственным  законам в течение длительного периода времени, пока мысль не  вливается  в  речь,  а последняя не становится интеллектуализированной,  т.е.  понятной.  Мы  также знаем, что даже на самых высоких уровнях своего развития речь и мышление  не совпадают   полностью.   Это   означает,   что   свои   корни    и    законы онтогенетического развития должны быть и у  речи.  Рассмотрим  некоторые из них.

Опыт исследования процесса речевого развития  у  детей,  принадлежащих разным народам, странам, культурам и нациям, показывает,  что,  несмотря  на то, что различия в структуре и содержании современных языков  разительны,  в целом процесс усвоения ребенком  своей  родной  речи  везде  идет  по  общим законам. Так, например, дети всех стран и народов с  удивительной  легкостью усваивают в детстве язык и овладевают  речью,  причем  этот  процесс  у  них начинается и завершается примерно в одно и то же время,  проходя  одинаковые стадии. К возрасту около 1 года  все  дети  начинают  произносить  отдельные слова.  Около  2  лет  от  роду  ребенок   уже   говорит   двух-трехсловными предложениями.  Примерно  к  4  годам  все  дети  оказываются  в   состоянии разговаривать достаточно свободно.

Одногодовалые  дети   имеют   обычно   уже   довольно   богатый   опыт взаимодействия  с  окружающей   действительностью.   У   них   есть   четкие представления о своих  родителях,  об  окружающей  обстановке,  о пище,  об игрушках, с которыми они играют. Еще задолго до того, как  дети  практически начинают пользоваться  речью,  их  образный  мир  имеет  уже  представления, соответствующие усваиваемым словам.

Следующий  этап  речевого  развития  приходится  на  возраст  примерно

1,5—2,5 года. На этом этапе дети  обучаются комбинировать  слова,  объединять их в небольшие фразы  (двух-трех-словные),  причем  от  использования  таких фраз до составления целых предложений они прогрессируют довольно быстро.

После двух-трехсловных фраз ребенок переходит  к  употреблению  других частей  речи,  к  построению  предложений   в   соответствии   с   правилами грамматики.  К  этому  следует  добавить  и  своеобразную  детскую   речевую изобретательность,  проявляющуюся  в  том, что  ребенок  вдруг   совершенно самостоятельно по собственной инициативе начинает придумывать  новые  слова, произносить такие фразы, которые от взрослого он никогда не слышал.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Лидерство. Теории происхождения  лидерства. Стили лидерства.

 

Лидерство

Лидер (от англ. leader - ведущий, первый, идущий впереди) - лицо в какой-либо группе (организации), пользующееся большим, признанным авторитетом, обладающее влиянием, которое проявляется как управляющие действия. Член группы, за которым она признает право принимать ответственные решения в значимых для нее ситуациях, то есть наиболее авторитетная личность, реально играющая центральную роль в организации совместной деятельности и регулировании взаимоотношений в группе.

Лидерство - это искусство влияния на людей, умение вдохновить их на то, чтобы они стремились достичь нужных целей. Люди следуют за лидером потому, что он в состоянии предложить им средства для удовлетворения их потребностей, указать направление деятельности.

Личностные качества настоящего лидера: открытость, решительность и смелость, любознательность, умение слушать других, внимательность и критическая настроенность, уверенность и спокойствие, гибкость и чувствительность, ориентирован на результат, а не на процесс, имеет богатый жизненный опыт, свободен от предрассудков.

Лидерство присуще самой природе человека и является древнейшей формой организации жизни людей, действенным средством разрешения насущных вопросов. Уже на первых этапах развития человечества выбирался такой порядок общественной жизни, где ведущую роль играли более опытные, умные, сильные, наконец, более человечные люди. Они получали признание, доверие, авторитет среди своих соплеменников, становились лидерами. По мере развития социальной жизни усложнялась система лидерства, множились соответствующие связи и отношения, росло количество разрешаемых вопросов. От личностного лидерства общество переходило к более сложным формам.

Лидерство как социальное явление вездесуще. Можно смело утверждать: там, где сложилась та или иная человеческая общность, там должны появиться и лидеры.

В обществе существует объективная потребность в лидерстве, и она не может не реализовываться. Лидерство -- один из механизмов объединения групповой деятельности, когда индивид или часть социальной группы выполняют роль лидера, то есть организуют, направляют действия всей группы, которая ожидает, принимает и поддерживает действия лидера.

Роль лидеров особенно велика в переломные периоды развития, когда нужно быстро принимать решения, уметь правильно понять конкретные задачи. При этом бытует мнение, что «сильный лидер» может решить все проблемы.

Лидером является такой член малой группы, который выдвигается в результате взаимодействия членов группы для организации группы при решении конкретной задачи в конкретной ситуации, принимая на себя определенные функции. Он демонстрирует более высокий, чем другие члены группы, уровень активности, участия, влияния на поведение других. Остальные члены группы принимают лидерство, т.е. строят с лидером такие отношения, которые предполагают, что он будет вести, а они будут ведомыми.

Основная задача лидера - стимулировать группу, нацеливать ее на решение определенных задач, заботиться о средствах, при помощи которых эти задачи могут быть решены.

Таким образом, можно утверждать, что лидер обладает властью, позволяющей контролировать действия других людей. Существует множество трактовок природы власти. Так согласно психологическому подходу власть - особенная сущность, носителем которой выступает личность. Эта сущность выражается в концентрированной энергии, заставляющей других людей повиноваться. Чаще всего эта концентрированная энергия именуется властной волей. Наряду с психологическим существует социологический подход, сторонники которого переносят акцент с властной воли на социальное взаимодействие. Классическое определение с позиций данного подхода дал Макс Вебер. Он определяет власть как любую возможность проводить внутри данных общественных отношений собственную волю, даже вопреки сопротивлению, вне зависимости от того, на чем такая возможность основывается.

Теории происхождения лидерства

 

 

  Существует три основных теоретических подхода в понимании происхождения лидерства. «Теория черт» (иногда называется «харизматической теорией», от слова «харизма», т.е. «благодать», которая в различных системах религии интерпретировалась как нечто, снизошедшее на человека) исходит из положений немецкой психологии конца XIX — начала XX в. и концентрирует свое внимание на врожденных качествах лидера. 
 
       Лидером, согласно этой теории, может быть лишь такой человек, который обладает определенным набором личностных качеств или совокупностью определенных психологических черт. Различные авторы пытались выделить эти необходимые лидеру черты или характеристики. В американской социальной психологии эти наборы черт фиксировались особенно тщательно, поскольку они должны были стать основанием для построения систем тестов для отбора лиц — возможных лидеров. Однако очень быстро выяснилось, что задача составления перечня таких черт нерешаема. В 1940 г. К. Бэрд составил список из 79 черт, упоминаемых различными исследователями как «лидерских». Среди них были названы такие: инициативность, общительность, чувство юмора, энтузиазм, уверенность, дружелюбие (позже Р. Стогдилл к ним добавил бдительность, популярность, красноречие). Однако, если посмотреть на разброс этих черт у разных авторов, то ни одна из них не занимала прочного места в перечнях: 65% названных черт были вообще упомянуты лишь однажды, 16-20% — дважды, 4-5% — трижды и лишь 5% черт были названы четыре раза. Разнобой существовал даже относительно таких черт, как «сила воли» и «ум», что дало основание усомниться вообще в возможности составить более или менее стабильный перечень черт, необходимых лидеру и, тем более, существующих у него. После публикации Стогдилла с новыми добавлениями к списку возникло достаточно категоричное мнение о том, что теория черт оказалась опровергнутой. Существенным возражением против этой теории явилось замечание Г. Дженнингса о том, что теория черт в большей мере отражала черты экспериментатора, нежели черты лидера. Разочарование в теории черт было настолько велико, что в противовес ей была выдвинута даже теория «лидера без черт». Но она по существу просто не давала никакого ответа на вопрос о том, откуда же берутся лидеры и каково происхождение самого феномена лидерства. 
 
       На смену теории черт пришло новое объяснение, сформулированное в «ситуационной теории лидерства». Теория черт в данной концептуальной схеме не отбрасывается полностью, но утверждается, что в основном лидерство — продукт ситуации. В различных ситуациях групповой жизни выделяются отдельные члены группы, которые превосходят других по крайней мере в каком-то одном качестве, но поскольку именно это качество и оказывается необходимым в данной ситуации, человек, им обладающий, становится лидером. Таким образом, идея о врожденности качеств была отброшена, и вместо нее принята идея о том, что лидер просто лучше других может актуализировать в конкретной ситуации присущую ему черту (наличие которой в принципе не отрицается и у других лиц). Свойства, черты или качества лидера оказывались относительными. Интересно, что этот момент ситуационной теории лидерства был подвергнут критике со стороны Ж. Пиаже, который утверждал, что при таком подходе полностью снимается вопрос об активности личности лидера, он превращается в какого-то «флюгера». Эту слабость ситуационной теории не могло снять и то добавление, которое было к ней сделано: в одном из вариантов ситуационной теории предлагалось считать главным моментом появления лидера выдвижение его группой, потому что именно она испытывает по отношению к данному человеку определенные экспектации, ожидает от него проявления необходимой в данной ситуации черты (этот подход называют еще и функциональным). 
 
       Чтобы преодолеть очевидную противоречивость в подобных рассуждениях, Е. Хартли предложил четыре «модели», позволяющие дать особую интерпретацию тому факту, почему все-таки определенные люди становятся лидерами и почему не только ситуация определяет их выдвижение. Во-первых, полагает Хартли, если кто-то стал лидером в одной ситуации, не исключено, что он же станет таковым и в другой ситуации. Во-вторых, вследствие воздействия стереотипов лидеры в одной ситуации иногда рассматриваются группой как лидеры «вообще». И в-третьих, человек, став лидером в одной ситуации, приобретает авторитет, и этот авторитет работает в дальнейшем на то, что данного человека изберут лидером и в другой раз. В-четвертых, отдельным людям свойственно «искать посты», вследствие чего они ведут себя именно так, что им «дают посты». Вряд ли можно считать достаточно убедительными эти рассуждения для преодоления полной относительности черт лидера, как они выступают в ситуационной теории. Тем не менее ситуационная теория оказалась достаточно популярной: именно на ее основе проведена масса экспериментальных исследований лидерства в школе групповой динамики. 
 
      Как это часто бывает в истории науки, два столь крайних подхода породили третий, более или менее компромиссный вариант решения проблемы. Этот третий вариант был представлен в так называемой системной теории лидерства, согласно которой лидерство рассматривается как процесс организации межличностных отношений в группе, а лидер — как субъект управления этим процессом. При таком подходе лидерство интерпретируется как функция группы, и изучать его следует поэтому с точки зрения целей и задач группы, хотя и структура личности лидеров при этом не должна сбрасываться со счетов. Рекомендуют учитывать и другие переменные, относящиеся к жизни группы, например длительность ее существования. В этом смысле системная теория имеет, конечно, ряд преимуществ. Они очевидны, когда речь заходит не просто о лидерстве, но о руководстве: особенно популярной является так называемая вероятностная модель эффективности руководства, предложенная Ф. Фидлером. 
 
     Большинство отечественных исследований лидерства осуществляется в рамках близких данной модели, хотя к ней добавляется нечто новое, 
продиктованное общими предпосылками исследования динамических процессов в группе: феномен лидерства в малых группах рассмотрен в контексте совместной групповой деятельности, т.е. во главу угла ставятся не просто «ситуации», но конкретные задачи групповой деятельности, в которых определенные члены группы могут продемонстрировать свою способность организовать группу для решения этих задач. Отличие лидера от других членов группы проявляется при этом не в наличии у него особых черт, а в наличии более высокого уровня влияния. 
        Интересной в данном случае является разработанная Р.Л. Кричевским концепция ценностного обмена как механизма выдвижения лидера. Сама по себе идея ценностного обмена во взаимодействии людей и ранее разрабатывалась в социальной психологии (Дж. Хоманс, Д. Тибо, К. Келли и др.). Здесь же идея ценностного обмена использована при объяснении феномена лидерства: ценностные характеристики членов группы (значимые свойства личности) как бы обмениваются на авторитет и признание лидера. Лидером рассматривается тот, в ком в наиболее полном виде представлены такие качества, которые особенно значимы для групповой деятельности, т.е. являющиеся для группы ценностями. Таким образом, в лидерскую позицию в ходе взаимодействия выдвигается такой член группы, который как бы идентифицируется с наиболее полным набором групповых ценностей. Именно поэтому он и обладает наибольшим влиянием (Кричевский, Рыжак, 1985).