Судебное красноречие

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ  И НАУКИ УКРАИНЫ

ДОНЕЦКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ  УНИВЕРСИТЕТ

ИНСТИТУТ ПОСЛЕДИПЛОМНОГО  ОБРАЗОВАНИЯ

 

 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

По дисциплине «РИМСКОЕ ПРАВО»

ВАРИАНТ №3

 

 

 

 

 

Выполнил:

Студент гр. ЦМП 12П

Нафтулин И.В.

 

Принял:

Преподаватель

Коржева Т.В.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Донецк 2012г.

СОДЕРЖАНИЕ

 

1. CУДЕБНОЕ КРАСНОРЕЧИЕ      3
2. АПОЛОГИИ И ОБВИНИТЕЛЬНЫЕ РЕЧИ.                                 ПЛАТОН. АПОЛОГИЯ СОКРАТА       9
3. ЛАТИНСКАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ   14
4. ОСНОВНЫЕ ТЕРМИНЫ И ВЫРАЖЕНИЯ В КОНТЕКСТЕ ПАМЯТНИКОВ РИМСКОГО ПРАВА      16
5. СУДЕБНАЯ ФРАЗЕОЛОГИЯ      18
6. ЗАДАЧА          19
7. ЛИТЕРАТУРА         21

 

 

CУДЕБНОЕ КРАСНОРЕЧИЕ

 

 

  Судебное красноречие предполагает…  полное и ясное понятие о том  деле, которое составляет предмет  речи. 
       А.Ф. Мерзляков. Краткая риторика  
      Необходимо знать всю историю древности, чтобы черпать из нее примеры. 
       Марк Туллий Цицерон. Об ораторе 

…какое у нас с вами в руках бесценное богатство - живое слово, какими громадными возможностями - психологическими, художественными, информативными - обладает современная  публичная речь, какая это вообще замечательная штука - выступление…

        И.А. Шведов. Искусство убеждать

       В состязательном  уголовном процессе… адвокат  или прокурор, не владеющий ораторским  искусством, в лучшем случае бесполезен, в худшем - источник повышенной  опасности и для потерпевшего, и для обвиняемого, и для  всего общества.

        В.В. Мельник. Искусство доказывания  в состязательном уголовном процессе

 

В Древнем Риме расцвет  судебного красноречия совпадает  с последним периодом Республики и кончается вместе с нею. Его  развитию во многом содействовали блестящие  образцы греческого ораторского  искусства. Когда в Риме появились  греческие риторы и открыли там  первые риторические школы, в них  устремилась молодежь. Один из римских  историков писал: «Чье искусство  по славе своей сравнится с  ораторским?»¹

     Противостояние рабов и рабовладельцев, патрициев и плебеев наложило яркий отпечаток на римское ораторское искусство. Форум, где мог выступить каждый свободный гражданин Рима, постоянно слышал процессы по обвинению в вымогательстве, насилии, пристрастии и изменах. Крупным римским оратором и автором трудов по юриспруденции был Марк Порций Катон Старший(234-149 до н.э.). Историк и агроном, полководец и государственный деятель, он был родоначальником латинского красноречия, и главное в его речах - их большой внутренний смысл. Когда Катон выступал обвинителем в суде, он всегда исходил из существа дела, ясно и логично излагал мысли, давал объективные оценки явлениям. Любой его противник оказывался побежденным. Говорил Катон с особым подъемом, целеустремленно, с жестикуляцией, что считалось главным достоинством оратора. Основные качества его речей - это точность, краткость и стилистическое изящество. Цветы красноречия использовались для того, чтобы глубже проникнуть в существо вопроса, например, повторы употреблялись для усиления мысли, которая должна проникнуть в сознание слушателей.

      Цицерон  высоко ценил Катона как оратора: «Все можно сказать и благозвучнее, и с б ольшим изяществом, но с большей силой и живостью не может быть сказано ничто»². Плутарх также отмечал, что Катон умел говорить метко и остроумно.

      Славу выдающегося  судебного оратора приобрел Гальба, который обладал юридическим мышлением, умел собирать и располагать в речи доказательства. Ораторское мастерство Гальбы в полной мере соответствовало требованиям Цицерона к оратору, который должен уметь убеждать точными доводами, волновать души слушателей внушительной и действенной речью, воодушевлять судью. Нередко Гальба произносил защитительные речи столь яркие, что заканчивались они под шум рукоплесканий.

      В середине II в. до н.э. значение судебного  красноречия в Древнем Риме  возрастает; теория судебной речи  разрабатывается на базе греческого  наследия. Судебная речь делилась  обыкновенно на пять частей: 1) вступление; 2) изложение обстоятельств  дела; 3) приведение доводов в пользу  своей точки зрения; 4) опровержение  доводов противника; 5) заключение. Начало  речи должно было привлечь  внимание судей и настроить  их благосклонно, поэтому его  необходимо было тщательно отделать, однако оно должно быть скромным  по форме. Для аргументации  существовал целый ряд правил. Все самые действенные приемы  оратор оставлял на заключительную  часть. Для каждой композиционной  части существовали соответствующие  украшения речи. Обращение во  вступлении речи можно было  употреблять только в исключительных  случаях.

      Римские  риторические школы старались  привить ученикам навыки судебного  ораторского искусства, учили  подбирать аргументы, применять  так называемые общие места,  учили пользоваться украшениями.  Риторы прекрасно владели правилами  публичной речи, знали и учитывали  законы логики, умели внушать  свои мысли огромной аудитории.

      Знаменитым  судебным оратором этого периода  был Гай Папирий Карбон(ум. 82 до н.э.), который блестяще показал себя во многих процессах по уголовным и гражданским делам. Цицерон называл его в числе великих и самых красноречивых ораторов.

      В те  же годы был еще один знаменитый  адвокат - Гай Скрибоний Куриондед. Цицерон назвал его оратором поистине блистательным, а речь Куриона в защиту Сервия Фульвия о кровосмешении - образцом красноречия.

      Судебные  речи Марка Антония (143-87 до  н.э.) имели политический оттенок.  Главным оружием в его защите  был пафос. Антоний обладал  способностью мгновенно оценить  обстановку и, обладая даром  импровизации, прибегнуть то к  вкрадчивости, то к мольбе, то  к сдержанности, то к возбуждению  ненависти.

      Решительно  недостижимым, по характеристике  Цицерона, судебным оратором был  Красе. Речи его отличались  тщательной подготовленностью. Это  касалось прежде всего юридической обоснованности, а также стилистического изящества. Цицерон называл его «лучшим правоведом среди ораторов».

      Последним  ярким представителем доцицероновского периода римского судебного красноречия был Квинт Гортензий Гортал. Речь Гортензия, всегда отработанная, изящная и доступная, покоряла слушателей благородством мыслей, точным и уместным выбором слов и конструкций. Ясность речей достигалась тем, что оратор умело выделял главные пункты, анализировал и оспаривал доводы противной стороны и в конце представлял новые, бесспорные аргументы. Гортензий ввел два приема, каких не было ни у кого другого: разделение, где перечислял, о чем будет говорить, и заключение, в котором напоминал все доводы противника и свои.

      Голос Гортензия  отличался приятностью и ровностью,  манеры - достоинством, жесты - одушевлением. Каждое его появление в суде  вызывало восторг слушателей.

      Все лучшее, чего достигло древнее римское ораторское искусство, сконцентрировано в ораторском мастерстве Марка Туллия Цицерона³ (106-44 до н.э.). Цицерон писал: «Есть два искусства, которые могут возвести человека на самую высокую ступень почета: одно -это искусство хорошего полководца, другое - искусство хорошего оратора». Одаренный от природы, он получил прекрасное образование: изучал римское право у знаменитого юриста Сцеволы, учился диалектике - искусству спора и аргументации, знакомился с греческой философией, изучал ораторское искусство греческих мастеров слова, учился ему у Красса и Антония.

      Но на  первый план Цицерон выдвигал  труд. Он много работал над  голосом, чтобы устранить его  природную слабость и придать  ему приятное звучание и силу. Всегда тщательно готовился к произнесению речей, постоянно совершенствовал свое ораторское мастерство. Наиболее полезным для оратора Цицерон считал этику и логику,  философию, историю и литературу, так как знание логики помогает логически правильно построить речь, знание этики - выбрать тот прием, который вызовет нужную реакцию у слушателей. Философия, история и литература делают интересным то, что уже известно.

      Наиболее  важными условиями успеха Цицерон  считал убежденность самого оратора  и стремление убедить суд, а  решающим фактором в выступлении  оратора - знание. Если говорящий  плохо знает дело, то никогда  не сможет убедить слушателей, каким бы искусством ни обладал;  знание же «дает содержание  красноречию, материал для выражения»⁴. Оратор, по его убеждению, должен подобрать материал и доказательства, уметь расположить их.

      Расположению  материала (expositio) Цицерон придавал большое значение. Он разработал композицию судебной речи, которая обеспечивала максимально легкое усвоение материала. Речь состояла из шести частей: 1-я часть - вступление, которое должно вызвать симпатии к оратору, сосредоточить внимание слушателей, подготовить их к тому решению, которое предложит оратор; 2-я часть (Partitio) - план выступления, в котором он ясно указывал основные положения защиты и выдвигал тезис; 3-я часть (Narratio) - рассказ о том, как произошло преступление. Самой главной частью речи Цицерон считал 4-ю - доказательства (Probatio). Для доказательства оратор привлекал факты двоякого рода: одни из них должны действовать на ум слушателей (argumentum); другие - воздействовать на чувства, что особенно важно в конце речи. Затем шла 5-я часть (Repetitio) - повторение решающих доводов, чтобы они лучше запечатлелись в сознании суда. И заканчивалась речь подведением итогов (Peroratio).

      Главная  сила речей Цицерона - в их содержательности, умении подбирать веские доказательства, в логичном расположении материала.  Он постепенно и целенаправленно  разбивал все нападки противников,  старался не столько победить, сколько убедить.

      Глубокому  содержанию речей Цицерона соответствовала  яркая форма. Все изобразительные  средства были использованы и  «разбросаны по речи с умом»,  особенно сильны были его патетические  заключения с риторическими вопросами.  Цицерон писал: «Чтобы зажигать  сердца, речь должна пылать». И  все его судебные речи, сильные  по аргументации, удивительные по  форме, очаровывали и подчиняли  себе слушателей: он умел возбудить  в них чувство сострадания  к подсудимому, умел остроумным  замечанием ввести противника  в замешательство, заставить судью  улыбнуться. Квинтилиан так оценил ораторское мастерство Цицерона: «Небо послало на землю Цицерона, по-видимому, для того, чтобы дать нам пример, до каких границ может идти могущество слова… С полной справедливостью современники провозгласили его царем адвокатуры».

Из государств древнего мира особенное значение для истории С. красноречия имеют Афины и Рим. В Риме расцвет С. красноречия, как и политического, совпадает с последним периодом республики и кончается вместе с нею. Речи Катона, Красса, Гортензия уже свидетельствуют о блеске римского красноречия; наиболее полное выражение оно получило в речах Цицерона, в течение многих веков остававшегося величайшим авторитетом в области ораторского искусства. Судебные речи греческих и римских ораторов заслуживают изучения как по изяществу внешней формы, так и по богатству содержания. В них дается образцовое изложение дела, доказательства подвергаются всесторонней оценке, употребляются все известные ораторские средства, служащие для того, чтобы повлиять на судей. Впоследствии, в эпоху упадка, судебное красноречие в Риме утратило свои преимущества. В период империи адвокатам не было надобности увлекать и убеждать; форум опустел, судебные заседания перешли в закрытые, недоступные для посторонних помещения; народных судей сменили чиновники. Соответственно этому от адвокатов стало требоваться, главным образом, не ораторское искусство, а практическая ловкость, связи и богатства. С. красноречие выродилось в бессодержательное и цветистое фразерство.

 

АПОЛОГИИ И ОБВИНИТЕЛЬНЫЕ  РЕЧИ.

ПЛАТОН. АПОЛОГИЯ СОКРАТА

 

Мужество признания перед  лицом смерти, что есть нечто, чего он не знает, и что смерть не всегда зло, более того, что иногда выбор  ее достойнее, нежели выбор жизни, заслуженной  отказом от своего мнения, выстраданного  и путеводительного, характерны для  Сократа, особенно в эти последние  часы его жизни. Да и божественное знамение не остановило его. Поэтому  Сократ не хочет, да и не может заискивать перед жизнью и изменить тому духу, которому он был всегда верен и  который придавал ей столь высокую  цену. Поэтому Сократ, не давая места  сомнению, делает свободный выбор, оставаясь  верным вещему голосу своего гения, своей  совести.

В этом выборе, в приятии  смерти весь Сократ. Он не герой: он просто человек, открывающий свое новое  время, являющий нового человека. Он спокойно, свободно и безбоязненно принимает  смерть. 

У людей масштаба Сократа, особенно в той ситуации, в которой  он оказался уже после того, как  прозвучали обвинительные речи, но многое еще зависело от его поведения  на суде, от выбора «угодной» суду роли и сценария поведения, в котором  эта роль главная, не было и не могло  быть намерения выбрать ни некий  проверенный сценарий защиты (т. е. нечто, известное из практики подобных судебных процессов и в тех или иных случаях помогающее обвиняемому оправдаться), ни принять на себя соответствующую этой поведенческой установке «культурную» роль в этом сценарии. Ни о намерении, ни о желании, ни, пожалуй, об умении, о котором, впрочем, вопрос вообще не стоял, не могло быть и речи, а использование последнего вообще было бы изменой всему смыслу жизни Сократа, всей его жизненной практике, самому духу жизни. Все- и всё-испытующему Сократу и знающему, что и в других, более простых, случаях, как например, беседа о добродетели, отсутствие испытания превращает для человека жизнь не в жизнь, но и сознающему, что этим его словам афиняне скорее всего поверят еще меньше, ясна уже та черта, которая легла между ним и его слушателями (кроме ближайших учеников его), и это лишает Сократа надежды на понимание ими его позиции и на «практический» успех дела. Незадолго до оглашения смертного приговора, на этой «афинской последней вечере», в беседе с доброжелателями Сократ говорил: «Если я скажу, что величайшее благо для человека — это каждодневно беседовать о добродетели и обо всем прочем, о чем я с вами беседую, испытывая и себя, и других, а без такого испытания и жизнь не в жизнь для человека, — если это я вам скажу, то вы поверите мне еще меньше». Более четырех веков спустя в Иерусалиме в сходной ситуации Иисус тоже, — но резче и, конечно, драматичнее — скажет своим ученикам: «все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь»⁵