Архитектура и строительство крито-микенской культуры

9

него нет никаких шансов. Он летит в пространстве, почти  не касаясь земли. Но борцы ловчее, проворнее его, они успеют одолеть  его, прежде чем он нанесет им смертельные  раны. На фреске, изображающей «Таврокатапсию» — ритуальный бой с быком , с быком сражаются не только мужчины, но и женщины. Более того, богиня-женщина и была главным противником бога-быка. Она ежегодно приносила его в жертву на подобном празднике — чтобы он, отживший годичный цикл, мог родиться вновь. Таким образом, благодаря божественным ритуалам, жизнь людей и богов, проходя через один и тот же цикл, всегда возвращалась на круги своя. 

   

Рисунок 5: «Таврокатапсия» ритуальный бой с быком

Отличительной чертой критского  искусства является «двойная перспектива». На фреске бык изображен в некоей средней зоне: бык не касается земли  ногами, а задний план как будто  падает на него сверху. На фреске нет  линии горизонта — как будто  стерлась граница между землей и  небом. Тот же художественный прием  использован на фреске «Собиратель  шафрана».

Вазапись. Критские вазописцы достигли редких высот мастерства. Они изготовляли сосуды, различные по форме и размерам, от маленьких чашечек с тонкими, почти прозрачными стенками до громадных глиняных яйцевидных пифосов, достигавших двух метров в высоту. В пифосах хранили зерно, воду, вино. У минойских ваз нет широких тяжелых поддонов, они тяготеют к объемным, сферическим формам. Для большей устойчивости их иногда закапывали в землю, полностью или частично. Вазы раскрашивали в яркие цвета, применяя красную, белую, синюю и черную краску. Композиции включали в себя

10

как геометризованные формы, так и образы живой природы. Часто  на вазах изображали моллюсков, коралловые рифы и осьминогов, оплетающих щупальцами весь сосуд. Особой любовью у критских художников пользовались цветы —  лилии, тюльпаны, крокусы. Цветы изображались как в вазонах, так и растущими  на клумбах. Замечательны композиции, представляющие цветы, склонившие свои головки под порывами сильного ветра. Самые красивые вазы минойской эпохи  найдены в пещере Камарес близ Фесты, откуда и произошло их название — вазы «камарес».

Рисунок 6: Ваза «Камарес»

Даже в росписи глиняных сосудов заметен переход от простых  геометрических орнаментов к ярким  изображениям сначала растений, а  затем и животных. Уже в начале среднеминойского периода возник вид  многокрасочной росписи сосудов, названный  камарес, по имени поселения, вблизи которого в пещере были найдены первые сосуды с таким орнаментом. Эта своеобразная роспись получила большое распространение на Крите и за его пределами. Стенки сосудов стиля Камарес, датируемого 19 – 17 вв. до н.э., стали украшаться растительным орнаментом, выполненным белой, красной и оранжевой краской по черному фону. В 16 – 15 вв. до н.э. утвердился так называемый кносский стиль вазописи, предполагающий мастерское изображение морских существ (особенно осьминогов), расписанных коричневым лаком по светлому фону и отличавшихся неподражаемой живописью и высоким реализмом.

Можно предположить тот факт, что  особа царя почиталась настолько священной, что простые смертные были лишены возможности ее лицезрения

11

даже и в виде дублирующих  ее картин или статуй. Эта последняя  догадка позволяет понять, почему фигура царя не находит места в  произведениях фресковой живописи, украшавших дворцовые залы или парадные покои домов богатых горожан  и открытых для публичного обозрения. Она, однако, не исключает возможности  появления такого рода фигур в  сценах, представленных на вещах, предназначавшихся  для сугубо интимного использования  либо самим царем, либо лицами из его  ближайшего окружения, например, на печатях  и сделанных с них слепках  или на некоторых образцах культовой  утвари. Одним из таких предметов  может считаться стеатитовый  сосуд из «царской виллы» в Айа Триаде, известный в науке под условным обозначением «кубок принца» или, в другом варианте, «кубок вождя». Стенки сосуда украшает рельефная композиция, состоящая из двух, сюжетно, по-видимому, связанных между собой сцен. 

                                            

«Кубок принца» из Айа Триаде          Цилиндрическая печать из Кносса               

(первая композиция).                                 (вторая композиция)

 

Праздники, которые устраивались в связи с началом нового года, были весьма популярны в древности. В Кноссе в шествии дароносцев принимали участие, по большей части, юноши. Они несли драгоценные сосуды и специальный дар — критскую юбку-брюки для «новорожденной» богини. Жрица-богиня принимала дары стоя, держа в обеих руках критские символы власти — двойные секиры (лабрисы), от которых, видимо, и произошло название дворца — Лабиринт (Дворец Лабрисов). Сам праздник предполагал священный брак богов, без которого критяне не представляли себе продолжения жизни.

 

12

Перстни-печати. Сохранились золотые перстни-печати, на которых персонажи выдергивают священное дерево из земли или срывают его плоды, и то и другое означало смерть богини, наступавшую в определенные моменты календарного года. Это был очень важный праздник, приуроченный к середине лета: с этого момента силы солнца начинают убывать. В этот день правитель-жрец выдергивал из кадки особое священное дерево, которое росло в храме. С гибелью дерева прекращалась и жизнь самой богини: ее ритуальную смерть изображала супруга жреца. Однако, закончив свой цикл бытия, богиня возрождалась вновь. На древних перстнях, например, она изображена парящим в небесах видением. Богиня появляется на небе, когда на цветущем лугу четыре женщины-жрицы совершают ритуальный танец. Собственно богоявление (а также нисхождение божества в мир людей) происходило именно в результате этого ритуального танца. Цветы лилии в критских росписях являются образом богини (Кносский дворец. Тронный зал).

Рисунок 7: Тронный зал. Стенная роспись.

Вообще роль деревьев, цветов и трав в древнем мире была настолько  велика, что без них не мыслилось  никакое человеческое деяние. Их изображения  встречаются на Крите повсюду, окруженные ореолом тайны и божественности. Растительный мир изображается на фресках как в виде дикой природы, так и искусственных насаждений (во дворцах). Так, на одной из древнейших кносских фресок «Собиратель крокусов» цветы показаны растущими на естественных холмах и возвышенностях. То же наблюдаем и на фреске «Синяя птица». В

13

росписях так называемой виллы из Агиа Триады, напротив, изображены огромные стройные лилии, произрастающие на газоне, вероятно, разбитом на территории дворца. Для критян природа была священна по причине ее божественности. В силу этого на Крите вместо богов часто изображали цветущие луга и дикие скалы, поросшие растительностью. Их населяют обезьяны и птицы — собственно, тоже боги, но имеющие иное обличье. Считалось, что человек может войти в этот мир исключительно в момент исполнения ритуала.

Критского бога, в отличие  от богини, представляло зооморфное существо, воплощенное в образе быка. Его  знаки и символы встречаются  во множестве в кносском дворце. Вероятно, этот символ был связан с мифическим Лабиринтом и жившим в нем Минотавром, человеко-быком. По преданию, Пасифая, супруга царя Миноса, воспылала страстью к быку, от которого и родила Минотавра. Задолго до расцвета минойской культуры богиня уже приобрела антропоморфный (человеческий) образ, в то время как ее супруг еще оставался в образе животного, воплощавшего бога, который периодически рождался, достигал зрелости и умирал. Критского бога-быка ежегодно приносили в жертву на торжественном празднике. Бог-бык был изображен во входном вестибюле кносского Коридора Процессий мчащимся в типично критской позе «летучего галопа». Он также представлен то в играх с тореадорами, то умирающим.

Образы критян вполне соответствуют  их представлениям о мире. Фигуры на изображениях всегда хрупкие, с осиными  талиями, словно готовые переломиться. Участники священного шествия в  Коридоре Процессий идут, гордо запрокинув головы и отклонив торс назад. Мужские  фигуры покрашены в оттенки коричневого, женские – в белый. Даже поза молящегося (статуэтка с острова Тилос), всеми помыслами обращенного к божеству, лишена застылости. Сильно отклоненный назад торс, рука, прижатая ко лбу, мгновенная остановка движения — как это непохоже на статуи восточных мужей. Глядящих огромными глазами в надчеловеческий мир.В Кносском дворце сохранилось несколько фресок, содержание которых весьма необычно для древнегреческого искусства. На фреске

14

«Танец среди деревьев»  изображен многолюдный праздник, происходящий, вероятно, перед западным фасадом дворца. Там, среди священных  деревьев жрицы совершают культовый  танец в честь богов. Изображение  создает впечатление живого многолюдного сборища, и это необычно. Подобный художественный прием уникален не только для древности, но и для классической   Греции, где всегда преобладали образы отдельных людей.              

Живопись, бесспорно, стала  еще одним достижением критской культуры и ее большим вкладом  в развитие мировой живописи. 

«Мистерия», «таинство» —  понятия, усвоенные эллинами у их предшественников-критян. Все жанры  критского искусства — архитектура, скульптура, живопись, даже религиозный  театр, музыка и танец — были сплавлены  воедино, чтобы добиться необходимого воздействия на зрителя. Поражающие воображение «чудеса» оставались главной  темой критского искусства и  после покорения острова микенцами.

Микенское искусство

Микены расположены на Пелопоннесе, на полпути между Коринфом и Аргосом. Микенский холм был  заселён с начала III тысячелетия. Благодаря удобному положению в  центре небольшой, но плодородной равнины, наличию водного источника —  Персей и, наконец, недоступности холма  для противника поселение постепенно расширялось. В среднеэлладский  период была сооружена оборонительная стена вокруг вершины холма и  построены дома на соседних возвышенностях. У западного склона вершины холма  было расположено кладбище, на котором  находились шахтовые гробницы. Крупные центры микенской культуры характеризуются большим количеством драгоценных металлов, высокохудожественными ремесленными изделиями.

Строительство и  архитектура     

Микенские города, больше напоминающие крепости, строились в уединенных местах, в горах. Обнесенные мощными  стенами, они представляют собой  настоящие твердыни. Таковы Микены и Тиринф на полуострове Пелопоннес,

15

сложенные из огромных глыб природного камня. Здесь, в так называемой цитадели, селились правители города, жрецы и верховная знать. Простой же люд жил в «нижнем» городе, располагавшемся у подножия холма.

 

Рисунок 8: Микенский город

Микенские дворцы по своей  структуре значительно отличаются от критских — их формы просты и строги. Дворцовое здание представляет собой мегарон — вытянутое в длину сооружение, ориентированное по сторонам света, не имеющее внутреннего двора. Здание состоит из трех основных помещений, нанизанных на основную ось. За вестибюлем, имевшим портик с колоннами, находился центральный зал с очагом и троном. Здесь проходили все важнейшие действа — праздники, военные советы, советы вождей. В третьем помещении, вероятно, хранилась казна или предметы, использовавшиеся при отправлении культа. Некоторые цитадели имели по два дворца — большой и малый. Предполагается, что в большом жил царь, а в малом — царица.

Наиболее выдающиеся памятники  происходят из пелопоннесских центров этой культуры: Микен, Тиринфа и Пилоса.

Живопись

Дворцы, Несмотря на внешнюю  простоту, здания были роскошно отделаны. Полы были расписаны шахматным орнаментом с включенными в клетки фигурами подводных богов — тунцов, осьминогов. Стены дворца были сплошь

16

покрыты фресками, изображавшими  различные сцены с грифонами, львами и сфинксами. Художественный язык росписей совершенно иной, нежели на Крите, — более грубоватый и  менее искусный, отчасти даже «варварский».В одном из помещений дворца Пилоса на стене изображалась священная процессия, ведущая на заклание огромного быка. Своими размерами животное подавляет маленькие фигурки людей. Приемы такого рода, использовавшиеся на ранних этапах развития живописи, на Крите уже не встречались. В знаменитой фреске «Орфей» из дворца в Тиринфе бросается в глаза несоответствие маленькой фигуры музыканта и огромной тяжеловесной птицы. Эта диспропорция объясняется смысловым неравенством персонажей. Голубь, очевидно, являющийся воплощением богини Афродиты, является для художника существенно более важной фигурой, нежели простой смертный музыкант. Примечательно, что в росписи совершенно отсутствует природный фон, широко применявшийся в критских росписях. Изображение строится на нейтральном одноцветном фоне. Сравнительно с критской живописью в микенских росписях появляются новые персонажи — воины и охотники, однако их фигуры изображены в застывших, неловких позах.

Рисунок 9 : Ваза «воинов» Микен

Изображение священной процессии  находим и в микенских росписях (так же как в минойских), однако здесь в процессиях дароносцев участвуют только девушки. Образ женщины, внешне следующий минойской традиции, также претерпел важные изменения. Одна из фигур в Тиринфском дворце — так называемая «Тиринфянка» — внешне напоминает кносскую «Парижанку».

 

17

Однако в микенской  росписи совершенно отсутствует  характерный для «Парижанки»  трепет жизни, живость, непосредственность и очарование. Фигура «Тиринфянки» застывшая, подчеркнуто декоративная, стилизованная. В еще большей степени черты декоративности и стилизации проявились в образе «Микенянки», фрески, найденной в одном из домов «нижнего города» в Микенах.  

Компактная голова, крутые, сильно развернутые плечи, строгий  профиль с коротким носом и  тяжелым подбородком, создают образ  микенской аристократки, яркий и  резковатый. В отличие от критской живописи, герои микенских росписей тяжеловесны и массивны, прочно стоят  на земле. Их образы проникнуты внутренней силой и непоколебимой уверенностью в себе. Каждый из них занимает в  мире свое место, законность которого обоснована божественной волей и  логикой. Если критское искусство выражает стихийность неопределенных ощущений, то микенское — в каком-то смысле, силу разума и организованность интеллекта. Иное видение мира заметно во всех микенских вещах, нередко исполнявшихся  критскими мастерами, — от шкатулок из слоновой кости до росписей ваз, которые утратили критскую праздничность  и превратились в стереотипные, беглые, часто схематичные сценки. На золотых  круглых бляшках, нашивавшихся на одежды и найденных в шахтовых гробницах, показаны осьминоги, бабочки, но линии  контуров, детали этих образов живой  природы сводятся к сухому орнаменту. Мастера любят строгую симметрию, схематичность форм. Даже узоры спирали  теряют динамичность, которую чувствовал в них критский художник.