Эвтаназия как проблема современной биоэтики

       В медицинской  этике существует священное табу - жизнь бесценна, и значит, говорить  о цене жизни безнравственно. Но ведь жизнь имеет цену, особенно, когда для лечения постоянно нужны дорогие лекарства, на которые не хватает денег ни у больного, ни у близких, нужна специальная аппаратура, которая поддерживает жизнь тому, кто уже обречен и сам ежеминутно ждет смерти. Что лучше, разумнее - тратить не такие уж маленькие средства на выхаживание неизлечимых больных, олигофренов, вегетативных существ, или пустить те же деньги на лечение пациентов, у которых есть хоть один, но шанс выжить?

По этому поводу известный  детский хирург Станислав Яковлевич Долецкий придерживался своей точки зрения. Он говорил: "Эвтаназия, безболезненная смерть, - это милосердие, это благо".  И когда ему возражали, что эвтаназия - это клятвопреступление, он отвечал: "Вы видели когда-нибудь страшные мучения и боли, которые приходится терпеть множеству больных раком, инсультникам, парализованным? Вы видели когда-нибудь муки родителей, вынужденных не месяцами, годами, десятилетиями ухаживать за детьми, у которых атрофировалась ЦНС, за детьми - дебилами? Вы видели когда-нибудь мучения семей, в которых кто-то из родственников полностью парализован? Вы видели, вы чувствовали боль матерей, у которых родился ребенок - урод, причем, урод с неизлечимой патологией. Если да, вы поймете меня."                     Борьба за жизнь пациента справедлива, пока существует надежда, что спасение его возможно; с момента, когда эта надежда утрачена, со всей остротой встает вопрос о милосердии в высшем его проявлении. И в этом случае  будет ли им только эвтаназия? Методика ее давно отработана: сначала у больного с помощью специальных препаратов выключают сознание, затем вводят средства, вызывающие глубокую кому, затем следует остановка дыхания, сердцебиения и всё…

 Но что дает гарантию, что в условиях узаконенной эвтаназии показания и контингент лиц, подлежащих милосердному убийству, не расширится до устрашающих пределов, как это было широко распространено в фашистской Германии и в захваченных ею странах, где предложили называть эвтаназией уничтожение так называемых "неполноценных" людей: умерщвляли новорожденных, с "неправильным развитием", душевнобольных, больных туберкулезом, злокачественными новообразованиями, инвалидов, стариков и так называемую "низшую расу"; была создана специальная индустрия умерщвления в виде газовых камер, душегубок, крематориев?Где гарантия того, что эвтаназия не переродится в геноцид?Мы все живые люди, и этот вопрос напрямую касается каждого из нас. Дай Бог, чтобы ни нам, ни нашим близким не пришлось столкнуться с этой проблемой вплотную. Надежда умирает последней, и ничто не кончено, пока человек жив -  кто вправе отнять у него надежду на чудо?!Вопрос о том, нужна эвтаназия или нет, остаётся открытым. Я думаю, что ответ на этот вопрос будет лишь тогда, когда наука полностью познает человека и ответит на вопросы "что такое жизнь?" и "что такое смерть?".