«Во мне живут любовь и скорбь моей эпохи» Виталий Борисович Бакалдин

Он сам – его история. Все, чем жил город на протяжении последних трех четвертей века, отразилось в творчестве Бакалдина.

      Мы  читаем его стихи,  и образ города – живой, пульсирующий, предстает  перед нашим мысленным взором. Краснодар Бакалдина одухотворен  жизнью реальных людей, населен его друзьями- современниками.

      Изучая  его творчество, мы познакомились  с одним из адресатов поэзии Виталия  Бакалдина – Дмитрием Нестеровичем Микиртычевым, которому поэт посвятил  свое стихотворение. 

                  «Клочья поседевшего бурьяна…

     Стук  телеги… Ржание коня…

     Имени Степана Шаумяна

     улица, взрастившая меня…

     Напрягать сознание не нужно,

     возвращаясь в дни перед  войной,

     и в душе нисколько  не натужно

     воскрешать  все бывшее со мной.

     Главное – увидеть и  услышать

     улицы горластых сыновей,

     не сумевших выдержать и выжить,

     ставших просто памятью моей.

     А судьба

     (ведь  надо же такое!)

     здесь на жизнь мне отвела приют.

     Только  вот, не ведая покоя,

     все машины пестрые снуют.

     Скольких же не встретить – не приветить

                  сверстников, с которыми я рос,

                  не  задать вопроса,

                  не  ответить

                  мне на  их улыбчивый  вопрос.

                  Правда, на дистанции квартальной,

                  в тридцать три прогулочных  шажка,

                  с палочкой привычной  госпитальной,

                  иногда  встречаю  я дружка.

                  Мир иных понятий и  привычек

                  на  одежки и на лица нов…

                  Только  я  да Митя Микиртычев-

                  вот и все из наших  пацанов.» 
 
 
 

 Дмитрий Нестерович родился 1921 году, всю жизнь прожил в Краснодаре, участник Великой Отечественной войны. Работал на заводе ЗИП, сейчас на заслуженном отдыхе.

      Дружит с В.Б.Бакалдиным с юности, стихотворение –  воспоминание об их молодости, друзьях,  погибших, умерших и живых. Оно проникнуто глубоким чувством любви к тем, с кем жил в одном дворе, учился в одной школе, дружил.             Многолетняя дружба связывала его с известным кубанским  

спортсменом Геннадием  Казаджиевым,       

который родился в 1924 г. в г. Краснодаре. В 1941 г. накануне Войны окончил среднюю  школу, а в 1942г. был призван в  Армию и сразу же получил боевое крещение, защищая Краснодар на переправе через Кубань в поселке Пашковском, где и был первый раз ранен. Ему и своим товарищам: Жене Оленину, Шуре, Вадиму, Вальку, поэт посвятил стих «Краснодарская быль». 

      Черным  было небо над Кубанью, нефть клубила  адскую пургу,

      мальчики  без воинского  званья бились на кубанском берегу.

      С тощими (за хрупкими плечами) собранными дома вещмешками,

      в кепочках, в кургузых пиджачках, с тяжкими  винтовками в руках

      раскаленным августовским днем мальчики держались под  огнем.

      Не  надев солдатских гимнастерок пареньки из краснодарских школ

      по-солдатски  вплавились в пригорок, как велели честь  и комсомол.

      Не  богатыри, не исполины, под напором бешеных  атак,

     припадая  к желтым склонам  глины трое суток  продержались так…

     С ними занимали оборону  по-над кручей быстротечных вод

     горсть  чекистов, моряки заслона  да неполный милицейский  взвод.

     Разносился  голос комиссара, командир команду  подавал,

     и вставала юность Краснодара, и врага сшибала  наповал.

     На  изломе времени крутого  безымянный, беззнаменный полк

     по  призыву сердца молодого по-солдатски выполнил свой долг.

     Не  успев принять  святой присяги, толком не умея воевать,

     люди  неожиданной отваги егерей отбрасывали  вспять.

     Не  мальцы, и все же не мужчины, даже не совсем призывники,

     ополченцы юные по чину, предвоенной  жизни родники…

     Не  было укрытой им в  бетоне, в три наката не было твердынь,

     падали,- видны, как на ладони,- в лебеду да в душную полынь.

     За  спиной – реки крутой теченье, на Горячий  Ключ разбитый шлях.

     Умирали хлопцы ополченья  от знакомых улиц в  двух шагах.

     Было  страшно им и было больно…Но они иначе не могли.

     Полегли поклассно и пошкольно  от родного дома не вдали…

     И уже за вечностью: в горпарке окружал  их одноклассниц рой,

     и своей девчонке-краснодарке  вечно помнить  обещал герой,

     и в моем дворе веселый  парень, заскочив домой на пять минут,

     утешал: «Мы так по ним  ударим, что они  костей не соберут!» 

     А ему с отчаяньем молитвы мать шептала: «Ты ж смотри сынок!» -

     отдавая безопасной бритвы впрок  не пригодившийся  станок.

     Где-то за Кубанью по дорогам, отступая, молча шли войска.

     С ними шла к синеющим отрогам гневная  усталая тоска.

     Части шли лесистым перевалам. Части шли все  дальше – к Туапсе.

     А они легли под  Краснодаром на приречной  рыжей полосе.

     …Воды набегают круговертью, старый берег новой  жизнью нов,

     и растет с кварталами  бессмертье милых краснодарских пацанов.

     И глядишь, что там, где на плотину  залитый асфальтом  мчится шлях,

     памятник  поставят исполину –  мальчику с винтовкой  в руках. 

      С Г.К.Казаджиевым мы тоже были связаны  тесной дружбой. Он часто присутствовал, как ветеран спорта, на соревнованиях в нашей школе, а после его смерти в школе проходили соревнования, посвящённые памяти Г.К.Казаджиева. Его не только это связывало со школой №42, в ней учились его внуки.

    На протяжении долгой творческой жизни Бакалдин написал и издал более сорока сборников стихов и поэм. В последнем двухтомнике 2005 года читатель получил возможность полнее познакомиться с сочинениями поэта, расположенными в хронологическом порядке, хотя следует признать, что даже такое насыщенное по содержанию издание не могло вместить всего, что создано им за 60 лет творческой деятельности. Одна лишь его публицистика – литературные, театральные, социальные, искусствоведческие статьи -  могла бы составить отдельный том.

      Впервые стихи Бакалдина систематизированы не по темам, а по времени написания. Прочитывая страницу за страницей эту своеобразную поэтическую летопись, мы не можем заметить одного, на первый взгляд, странного обстоятельства. Произведения, относящиеся к 40-60 годам буквально светятся счастьем и жаждой жизни! Светлой была эпоха, и это видно по стихам. – Они таковы, как породившая их жизнь. Лирические герои Бакалдина - прекрасные люди, живущие в прекрасной стране. 

                   Велики  у нас края –

                   вся земля российская.

                   И везде она –

                   моя,

                   потому  и близкая. 

      Но  с годами солнечные, мажорные тона и  краски постепенно становятся более  сдержанными… К 80-м годам они  приобретают элегические оттенки, а с наступлением 90-х годов  тёплый, жизнерадостный голос поэта  делают жестким, даже язвительным. На роковые  события, приведшие к развалу страны, Бакалдин откликается залпом яростных стихотворений, полных, говоря словами Лермонтова, «горечи и злости»: «Реанимация», «Горькое признание», «Август 1991»…Он пишет смело без оглядки, не колеблясь, не выжидая, «чья возьмёт», проявив не только силу своего таланта, но и настоящее гражданское мужество.

      В стихотворении «Вот и точка» поэт рисует леденящую душу картину катастрофы нашего общества. Бьющиеся в агонии пассажиры сошедшего с рельсов поезда - это мы с вами! Жуткое впечатление усиливает эпиграф, взятый из милой детской песенки Сергея Михалкова: «Мы едем, едем, едем в далёкие края». 

                   Вот и точка…

                   Псу под хвост

                   всё, чем жил

                   и с чем я рос…

                   Пионерских  песен поезд

                   покатился под откос… 

      Почти все стихотворения последних  лет написаны в мирной, горькой тональности, его сердце отталкивает лишь на краткие мгновения, когда, бродя «по улочкам воспоминаний», он мысленно возвращается в прошлое, к светлым дням юности, к старым друзьям…

      Но  произведения эти наполнены глубоким философским смыслом, мудростью, любовью, жгучей заботой о будущем любимой Отчизны.

      Бакалдин, как и многие наши современники, мучительно переживает кризис безвременья, постигший Россию. Он тоскует и  по утраченному, и потому, что не видит будущего своей страны, в  чём честно и мужественно признаётся. А ведь немногие решились бы на это! Куда легче напророчить читателям, что, мол, всё будет хорошо, трудности наши временные и всеобщее счастье не за горами. Как это ни горько, но Бакалдин сегодня уже не верит в «свет за космосом ночей», который ещё грезился ему в начале девяностых… 

                   Времени лик 

                   ясен  и мрачен…

                   Выбор велик 

                   и однозначен…

                   Меч или щит?...

                   Чёт или нечёт?...

                   Страсть молчит…

                   Младость  щебечет… 

        Это строчки из стихотворения  «Полюшко - поле», которое поэт посвятил  Юрию Васильевичу Бондареву. Всемирно известный писатель с большой любовью относится к творчеству Виталия Бакалдина, о чём откровенно признаётся в своих письмах. «Дорогой Виталий Борисович! Чистосердечно поздравляю вас с замечательной подборкой стихов, которые вызывают восхищение, радость и боль!»- так откликнулся Бондарев, прочитав последние стихи Бакалдина.