"Образ автора" как объединяющий принцип стиля художественно-прозаического произведения

Министерство образования и науки Республики Казахстан

Евразийский гуманитарный институт

РЕФЕРАТ

По дисциплине: Интерпретация художественного текста

На тему: "Образ автора" как объединяющий принцип стиля художественно-прозаического произведения

Выполнила: Тогумова Ж.,

Гр. ИЯ 4-5

Проверила: Шаймуканова Р.К.

Астана - 2012

Одной из основных задач выяснения внутреннего един­ства стилистических средств литературного произведения В. В. Виноградов считает проблему речевой структуры образа автора. Образ автора — это та цементирующая сила, которая связывает все стилевые средства в цельную сло­весно-художественную систему, это внутренний стержень, вокруг которого группируется вся стилистическая система произведения.

Образ автора, манифестируя внутреннее единство сти­листической системы, выражает тем самым внутреннее единство  и  целостность  прозаического  произведения.

В литературном произведении отображенная действи­тельность предстает в виде системы образов, которая в прозаическом произведении складывается из сюжета, об­разов действующих лиц и образа   автора-повествователя.

Сюжет, образы героев и образ автора — не однопорядковые категории. Сюжет и образы героев — порождение образа автора. Дело в том, что в отличие от лирики, где состояние лирического субъекта передается им самим, в отличие от драмы, где действие представляется действую­щими лицами, в прозаическом произведении о действии должен кто-то рассказывать. Этим «кто-то» и является об­раз автора или повествователя. При чтении произведения у читателя возникает представление как о действующих лицах, обнаруживающих себя в прямой речи, так и об авторе, обнаруживающем себя в авторской речи. Всякое высказывание имеет своего автора, не бывает речи никем не произнесенной, она всегда привязана к субъекту речи. Этим субъектом речи со стороны воспринимающего в прозе и является образ автора-повествователя.

Представление об авторе складывается у читателя и тогда, когда автор не персонифицирован в произведении, т. е. не назван и никак не охарактеризован в социально-психологическом отношении. В художественной речи всег­да проступает физиономия, характеристика говорящего. Даже в самом объективном повествовании присутствует образ автора, потому что эта объективность есть ни что иное, как особая конструкция, особое построение «образа автора». Тенденция к субъективизации или, наоборот, к объективизации литературного повествования, стремление отчетливо выразить авторское отношение к изображаемому или же спрятать его за образами персонажей в равной мере характеризует «образ автора». Любая прозаическая речь связана в своей основе с образом повествователя, стихот­ворная — с образом лирического героя.

С внутренней стороны, со стороны создателя произведе­ния, целостность предстает как «определенная точка зре­ния» (И. Р. Бехер). Гете говорил: «Я не успокаиваюсь до тех пор, пока не нахожу определяющую точку, из которой можно многое вывести, или, вернее, которая сама по доб­рой воле многое выводит и несет мне навстречу, мне остается только старательно воспринять это и осторожно, благо­говейно приступить к делу».

«В любой книге интересно прежде всего найти тот осо­бенный угол, под которым автор рассматривает жизнь. А писатели смотрят на одни и те же события с разных то­чек: один — с качающегося под облаками шпиля башни, другой — с непоколебимой скалы, третий — из подвала. И все это интересно. И автора нужно признать участником исторических событий именно за его книги, в которых от­разился этот особенный, свой взгляд на жизнь».

А. Н. Толстой: «Когда Вы пишете... вы должны найти исходную точку зрения... Если вы описываете сцену... то... неминуемо чьими-то глазами... потому что «вообще» писать невозможно».

Слово «автор» в художественном произведении много­значно и употребляется в трех смыслах: 1) «автор» как тот или иной реальный человек, создатель произведения; на­пример, Томас Манн, Анна Зегерс; 2) «автор» как субъект, представленный в самом произведении наряду с другими персонажами произведения. В этом случае он является одним из компонентов произведения. Он не является пред­метом, выраженным через некоторые элементы произведе­ния, а представлен сам предметно; 3) «автор» как присущий данному произведению создающий субъект, который обозначается (как в своем существовании, так и в своих ка­чествах, творческих возможностях, пристрастиях в отно­шении к миру и характере его восприятия и т. д.) самим произведением, так что только из самого произведения мы о нем и узнаем, иначе, «автор» как художественная лич­ность писателя. Все эти три значения слова «автор» орга­нически связаны между собой. Нас интересует третье зна­чение этого слова — автор как создающий субъект, как категория, формирующая произведение. Не следует «ав­тора» в этом смысле слова смешивать с определенным чело­веком, что нередко имеет место, так как произведение не является самобытным предметом, а является чьим-то созда­нием. О реальном авторе, как он существует вне произве­дения, мы можем ровно ничего не знать. И формы этого реального авторства могут быть очень различны. Какое-нибудь произведение может быть продуктом коллективного труда, может создаваться преемственным трудом ряда по­колений и т. п. — все равно мы слышим в нем единую твор­ческую волю, определенную позицию, на которую можно диалогически реагировать. Диалогическая реакция персонифицирует всякое высказывание....

Но художественное произведение нельзя оторвать от личности его создателя. Обогащение читателя благодаря художественному произведению является фактически обо­гащением благодаря личности художника, его жизни, пе­реживаниям, способу его творческого отношения к вещам и событиям, его манере относиться к ним, видеть и выражать их. Отсюда произведение несет на себе отпечаток деятельности и личности своего создателя.

Так что существуют объективные причины для смеше­ния этих понятий: создателем произведения является ре­альная личность, но специфика прозы и поэзии такова, что роман, новеллу, рассказ кто-то должен рассказывать. Поэтому личность писателя отходит на задний план, а его роль в произведении передается повествователю, который и воссоздает события и судьбы. Правда на отдельных участ­ках повествования в качестве автора может выступать и реальная личность, например, в лирических и публицисти­ческих отступлениях, в документальных фрагментах и т. д.

Не следует отождествлять «образ автора» и с образами героев. Под последними разумеются воображаемые явления действительности, независимо от их художественного во­площения. «Образ автора» рождается уже в художествен­ном воплощении, в словесном «облачении». В отличие от героев произведения, речь которых результат первичной индивидуализированности речи в самой жизни, речь по­вествователя — вторичная индивидуализированность. В та­ком виде он и воспринимается как явление словесно-стили­стического порядка. Поэтому «образ автора» — не только порождение речевой практики, но как порождение писателя продукт и литературно-художественной культуры.

«Образ автора» органически связан не только с такими категориями как писатель и персонажи произведения, но и с категорией читателя. «Читатель, то есть воображаемый, нужный тебе, художнику человек, для которого ты пишешь... И он живет в тебе». Читатель живет не только в авторе-писателе, но и в авторе-повествователе, как его воображае­мая публика.

В этой связи интересны рассуждения И. Р. Бехера о «триединстве» личностей в художественном произведении: «Отмечено, что в произведении искусства человек может проявляться или скрываться трояко: как личность худож­ника, как личность изображенного или действующего в произведении человека или же как личность того, к кому произведение обращено: эти три личности словно бы стоят как три зеркала, обращенные друг к другу, и каждое от­ражает в себе вид обоих других зеркал... Таким образом, читатель заключен в художнике и вместе с тем в его ху­дожественных образах, причем личность художника и личность его образов опять-таки отражается в лице читателя. При этом можно говорить о триединстве личностей в ху­дожнике, и манера, в которой эти личности относятся к самим себе и друг к другу, составляет специфический ха­рактер произведения искусства, его фабулу, его развитие характеров, его стиль».

В поэтике и стилистике не существует однозначного оп­ределения категории «образ автора» и ее значения для про­изведения. Ниже приводится несколько определений этой категории. «Образ автора» — это художественная катего­рия, определенная форма языковой работы писателя. «Образ автора» — речевое порождение писателя, форма его литературного артистизма. «Образ автора» — это не имя, а местоимение, за которым можно скрыть все, что угодно. Это посредник событий (Medium der Geschehnisse), языковая фикция (sprachliche Fiktion).

К. Фридеман раскрывает понятие «образа автора» как «посредника», между читателем и действительностью произ­ведения в следующем высказывании: «Передача совершив­шихся событий с помощью посредника, находящегося между этими событиями и читателем, требует прежде всего, чтобы этот посредник, если он хочет, чтобы рассказ его был дос­товерным, мог вызвать иллюзию, будто бы он сам наблюдал эти события с определенной точки зрения.

Эта точка зрения, которую повествователь должен сох­ранять и благодаря которой он может представляться нам правильным зеркалом, отражающим пестрые картины жиз­ни, обнаруживается в той роли, какую посредник сам иг­рает в повествовании, в его местоположении, которое опре­деляет изображение действия лица, а также в том, как он хочет, чтобы восприняли его повествование, как реальное или как вымышленное. И наконец, в дистанции, какую он занимает по отношению к изображаемым событиям».

Для понимания сущности категории «образ автора» интересна и такая интерпретация, которую мы находим у В. Кайзера: «Кто же все-таки повествователь романа, независимо от того, выступает ли он в маске личного рас­сказчика или в качестве схемы: повествователь в романе — это не автор и невыдуманный персонаж, который часто так интимно предстает перед нами. За этой маской стоит роман, который сам себя рассказывает, дух этого романа, всезнающий, вездесущий и творящий дух этого мира. Соз­дается новый, единственный в своем роде мир в то время, как он облекается в образ и начинает говорить, в то время, как он сам создает его своим творящим словом. Он сам создает его, и в нем он все знает и везде присутствует».

«Образ автора» воспринимается читателем и как чело­веческий характер с его мыслями, чувствами, симпатиями и антипатиями. И это не случайно. Все, что видит и слы­шит человек, имеет физиономию. Она — обязательная фор­ма человеческих ощущений. Подобно тому, как мы не в состоянии чувствовать вещи вне пространства и времени, мы не можем воспринимать их и без физиономии. Любой образ производит на нас эмоциональное впечатление (боль­шей частью не осознаваемое нами), — приятное, неприятное, успокаивающее или угрожающее — так как оно напоми­нает нам, как бы ни отдаленно, физиономию человека.

Далее, образ автора обнаруживает себя в авторской ре­чи, а речь, как уже об этом говорилось выше, не может быть абстрактной, никем не произнесенной, она обязательно предполагает субъекта, говорящего или пишущего. По­этому не оправданы споры, в каждом ли произведении про­зы имеется «образ автора». Субъект речи, т. е. образ ав­тора, присутствует в любом художественном произведе­нии, в любой его части.

«Повествователь — это не только более или менее кон­кретный образ, присутствующий вообще всегда в каждом литературном произведении, но и некая образная идея, принцип и облик носителя речи, или иначе — непременно некая точка зрения на излагаемое, точка зрения психологическая, идеологическая и попросту географическая, так как нельзя описывать ниоткуда и не может быть опи­сания без описывающего... Всякое изображение в искус­стве образует представление не только об изображенном, но может быть менее конкретизированное, но не менее чет­кое представление об изображающем, носителе изложе­ния, но еще более важно, носителе оценок, носителе ра­зума, понимания изображенного. Это — образ носителя сочувствия или неприязни, носителя внимания к изобра­женному и носителя речи, ее характера, ее культурно-общественной, интеллектуальной и эмоциональной типич­ности и выразительности. Это — воплощение того созна­ния, той точки зрения, которая определяет весь состав изображаемого в произведении, т. е. отбор явлений дей­ствительности, попадающих в поле зрения читателя и об­разующих и образную силу, и идейную направленность произведения, поскольку отбор и сочетание явлений дей­ствительности в искусстве играет решающую роль в фор­мировании идейного, а также и художественного его содер­жания...

Автор — это носитель речи и точки зрения к изображае­мым  им  явлениям».

Проблема «образа автора» в художественном произве­дении имеет два аспекта: литературоведческий и языковед­ческий. Литературоведы интересуются общественно-идео­логической и социально-психологическор стороной, а язы­коведы — композиционно-речевой, стилистической сторо­ной. Внимание литературоведов проблема «образа автора» в литературном произведении привлекает давно, в Герма­нии, например, с середины XIX века, когда начинает раз­рабатываться теория романа. Объектом специальных изу­чений становится вопрос о роли рассказчика, повествова­теля в технике литературно-художественного творчества. В это время разгорается спор о целесообразности «присут­ствия рассказчика» в романе и новелле, о преимуществе субъективных   или объективных форм повествования.

В немецком литературоведении этот спор начал Ф. Шпильхаген в своих работах о романе и технике романа. Его требование сводилось к тому, чтобы повествователь исчезал за своим материалом.