Автор работы: Пользователь скрыл имя, 17 Марта 2013 в 22:43, реферат
Цветаева есть тайна. И эту тайну надо разгадать, и если будешь разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время, потому, что Цветаева, как огромный океан, и каждый раз, погружаясь в него, твое сердце испытывает восторг и сострадание, а глаза наполняются слезами.
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования
владимирский ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Выполнила
Фролова М.В.
Цветаева есть тайна. И эту тайну надо разгадать, и если будешь разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время, потому, что Цветаева, как огромный океан, и каждый раз, погружаясь в него, твое сердце испытывает восторг и сострадание, а глаза наполняются слезами.
Цветаева Марина Ивановна - поэтесса, родилась в Москве 26 сентября 1892 года, в семье процессора Московского университета Ивана Владимировича Цветаева, директора Румянцевского музея и основателя музея изящных искусств. Мать, Мария Александровна Мейн, одаренная пианистка, с детства привила дочери любовь к музыке. Болезнь матери была причиной поездок за границу, где Марина продолжала образование в пансионатах Лозанны и Фейбурга.
Именно под влиянием матери произошло формирование Цветаевой – Поэта, лирика, романтика. Удивительная способность М.И. Цветаевой улавливать настроение окружающего на сей момент мира, перекладывать его в стих, связывая своими ощущениями, дает возможность читателю проследить ее жизненный путь. Так пребывание М.Цветаевой в Александрове, где она гостила у своей сестры Анастасии, наложило фактурный отпечаток на ее творчество.
Волею судьбы этот свой последний счастливый на Родине гол жизни она провела в маленьком подмосковном Александрове, на земле своих предков по отцовской линии.
Александровские дни Поэта «С мая 1916 года» - с перерывами по «март 1917 года» были наполнены творчеством, радостью встреч, раздумьями о «возвышенном и земном», «иступленной мечтой о сыне».
Позже, в «Истории одного посвещения», Цветаева с любовью описала эту встречу со своей «Ильи Муромца губернией», с гордостью заметив: «…Отсюда наш цветаевский род…оттуда мои поэмы по 2000 строк и черновики к ним…Оттуда – лучше, больше, чем стихи… - воля к ним и ко всему другому…Оттуда – сердце, не аллегория, а анатомия, орган, сплошной мускул…Сердце не поэта, а пешехода…пешее сердце всех моих лесных предков от деда о.Владимира до пращура Ильи Муромца».
Пристанищем Поэта стал «деревянный домик», «почти в поле», в который семья сестры Анастасии переселилась осенью 1915 года. «Домик на закраине, лицом, крыльцом в овраг»;
«Домок деревянный бабь – ягинский. Зимой – сплошная печь ( с ухватами, с шестками!), летом – сплошная дичь; зелени, прущей окна». «Рядом – кладбище, холмы, луга. Прелестная природа», - описывала Цветаева александровское приволье почти деревенской жизни.
На владимирской земле Цветаевой необыкновенно легко работалось, стихи росли, «как звезды и как розы», в день по стихотворению, а то и по два. Складывались лирические циклы, каждый из которых – шедевр: «Стихи к Блоку», «Ахматовой», «Стихи о Москве», стихи о сыне, пронзительная антивоенная лирика, «Дон – Жуан»…
«Мне отлично, живу спокойнее нельзя, - писала М.И. Цветаева из Александрова 4 июля выехавшему в Коктебель С.Я Эфрону, - единственная, что меня мучит это Ваши дела, вернее Ваше самочувствие. Пишу Вам в 12 ночи. В окне большая блестящая белая луна и черные деревья. Гудит поезд. На столе у меня в большой плетенке – клубника…, дети спят… Милый Лев, спокойной ночи, нежно Вас целую…
«Огромное дыхание ветра,
Дыханье северных садов»
«перегруженное звездами, заряженное звонами, первое бедное простое родное… небо земли», пешие прогулки по старинным улочкам древнего городка к величественному посадскому собору Рождества Христова и дальше к монашкам Успенского девичьего монастыря на месте Царевых дворцов, «где Грозный убил сына», - на старинное городское кладбище,
«Мимо сторожей чугунных
Зорких врат»,
В стихах александровского лета звучит цветаевский завет: помнить свои корни, чтить своих Поэтов, свои национальные святыни «…отец и мать – не предки. Отец и мать – исток… Предки – череда преведшая ко мне…То, что я все, что я – от них… и то, что они – все, что они – я…Без этой обязанности отцу, без гордости им, без ответственности за него, без связанности с ним, человек – скот…»
На александровской земле Цветаеву безраздельно захватило мечта о сыне
«Нежно – нежно, тонко – тонко
Что – то свистнуло в сосне
Черноглазого ребенка
Я увидела во сне
Так у сосенки у красной
Каплет жаркая смола
Так в ночи моей прекрасной
Ходит по сердцу пила».
( 8 августа 1916 год )
В этот же период, в начале 1917 года С.Я. Эфрон был направлен на учебу в школу прапорщиков в нижний – Новгород, затем Петергоф. М.Цветаева томима муками разлуки и беспокойством за мужа. Она говорит сестре «…Ася, вся жизнь проходит совершенно как сон! Такие события… От Сережи нет писем… это такая ежедневная мука… Ни кто не знает судьбу… Когда ночь подходит, я боюсь ее, как за углом человека. Поэтому я пишу ночью, так легче, ложусь, когда уже совсем нет сил…» В январе 1917 года Цветаевой был создан своеобразный гимн любимым «спутникам чудной поры»
«Милые спутники,
Делившие с нами ночлег!..»
Под спасительную сень кладбищенских берез и лип, к могилам горожан, к «страшной церкви Божьей» - Иконы Боголюбской Божьей Матери (1800 год), - дали Цветаевой в полной мере ощутить самобытный облик и патриархальные нравы бывшей Александровской Слободы.
«Не веря в воскресенье чуду,
На кладбище гуляли мы,-
Ты знаешь, мне земля по всюду
Напоминает те холмы,
- - - - - - - - - - - - - - - - - -
От монастырских косогоров
Широкий убегает луг,
Мне от владимирских просторов
Так не хотелося на юг,
Но в этой темной деревянной
Июродивой Слободе
С такой монашкою туманной
Остаться – значит быть беде
- - - -- - - - - - - - - - - - - - - -
Как скоро ты смуглянкой стала
И к Спасу бедному пришла,
Не отрываясь целовала,
А гордою в Москве была.
Нам остается только имя,
Чудесный звук, на долгий срок.
Прими же ладонями моими
Пересыпаемый песок».
Это стихи Осипа Эмильевича Мандельштама, присланные М.И.Цветаевой из Коктебеля в память об их встречи в Александрове. Как много значат сегодня для нас эти строфы! В них живо настроение того единственного дня 4 или 5 июня 1916 года, которые потом остался и в цветаевском очерке «История одного посещения», и в мандельштамовских стихах, где «целая радуга в каждом случайном звуке» (Цветаева), донесшая до нас и разговор Поэтов, и отношение Цветаевой к иконе Спаса в кладбищенском храме, ныне превращенном в склад, и стремительно исчезающий пейзаж тех «владимирских просторов.
«Руки даны мне –
протягивать каждому обе,
Не удержать ни одной,
губы – давать имена,
Очи – не видеть,
Высокие брови над ними –
Нежно дивиться любви
и – нежней – нелюбви.
А этот колокол там,
Что кремлевских тяжелее,
Без остановочно ходит
и ходит в груди, -
Это – кто знает? – не знаю, -
быть может, - должно быть,-
Мне загоститься не дать
на российской земле!»
(2 июля 1916 год)
В Александрове Цветаеву «застала весть об убийстве Распутина» в ночь 17 декабря в Петрограде.О происшедшем она позже узнала из газет, но в ту же ночь написала провидческие строфы: «По ночам все комнаты черны…»
В стихотворении «Август», написанном 7 февраля 1917 года М.И Цветаева благословила минувшее лето «счастливой поры».
Последнии свое появление в Александрове она датировала мартом 1917 года, а 13 апреля в Москве у нее родилась дочь Ирина.
Новые заботы захлестнули и удерживали в Москве. Вспоминая александровское приволье, Цветаева писала 27 июля 1917 года:
«И в заточеньи зимних комнат
И сонного Кремля –
Я буду помнить, буду помнить
Просторные поля.
И легкий воздух деревенский,
И полдень, и покой, -
И дань моей гордыне женской
Твоей слезы мужской».
Зимнему богомольному городку в отчизне Поэта, «где… нет фантанов, и замерз колодец», суждено было стать местом действия цветаевского цикла «Дон – Жуан». Под этим поэтическим исследованием о зимних превратностях любви Цветаева начала работать в феврале 1917 года. Александров – город с «вечными колоколами» и строгими ликами Богоматери на иконах, с кладбищенскими березами у церкви Иконы Боголюбовской Божьей Матери, смолящими нищими и пьяными «у соборных стен» храма Рождества Христова зримо вошел в первое действие ( - «был тогда январь» - ) «Дон – Жуана»
Марина Цветаева – Поэт, которого не спутаешь ни с кем другим. Ее стихи можно безошибочно узнать – по особому распеву, неповторимым ритмом, необщей интонацией, она вписала новаторскую, выразительную и исполненную высокого драматизма страницу.