Шпаргалка по "Геронтологии"

1.2 Особенности  эмоциональной сферы при старении

Раскрыть структуру  эмоциональных переживаний в  старости можно лишь в контексте  целостного учения о возрасте и важнейших  критериях его оценки, которые  определяют характерные особенности  социальной ситуации развития и ведущей деятельности. Социальная ситуация развития в старости связана с отходом от активного участия в производительной жизни общества - выходом на пенсию. Именно этот момент некоторые теории признают началом старости.

Возраст как адаптогенный фактор в полной мере заявляет о себе именно в тот момент, когда человек, в связи с уходом на пенсию, лишается обязательной поддержки общества в виде социальных связей в труде и производственных отношений. Уход на пенсию во многом уравнивает всех в правах: социальные достижения в прошлом, достигнутый за время работы материальный уровень жизни не избавляют человека от выбора стратегии старения. По сути, человек на пороге старости решает для себя вопрос: оставаться ему в обществе (сохранять прежние социальные связи, создавать новые) или перейти к индивидуальной жизни. Это решение определяет две основные стратегии адаптации - сохранение себя как личности и сохранение себя как индивида. Большинство современных теорий старости рассматривают вторую стратегию адаптации к возрасту - стратегию сохранения себя как индивида - в качестве единственного пути старения.

Э.Эриксон утверждал возможность  двух различных по содержанию, знаку  и значимости для жизнедеятельности  форм эмоциональных переживаний  жизненного итога: если человек убежден, что жизнь состоялась, то он уравновешен и спокойно смотрит в будущее, но если жизнь оценивается как прожитая зря, то его настигают чувство бессилия что-либо исправить, отчаяние и страх смерти [18, c.164].

Эриксон оставлял за старостью  альтернативу исхода, но альтернатива эта, по мнению автора, в целом определяется характером прохождения предшествующих этапов жизни. Так, уход на пенсию переживается одними людьми как трагическая изоляция от общества, а другими - как возможность заняться наконец тем, к чему всегда лежала душа.

Распространение основных положений  учения о старости предполагает, что  дифференциация различных видов  деятельности, динамика познавательных функций и изменение личности человека в этом возрасте определяется характером ведущей деятельности. Ведущая деятельность в позднем возрасте может быть направлена либо на сохранение личности человека (поддержание и развитие его социальных связей), либо на обособление, индивидуализацию и «выживание» его как индивида на фоне постепенного угасания психофизиологических функций. Оба психоэмоциональных варианта старения подчиняются законам адаптации, но обеспечивают различное качество жизни и даже разную ее продолжительность. В литературе наиболее полно описан второй вариант старения, при котором возрастные изменения проявляются в качественно своеобразной перестройке организма с сохранением особых приспособительных функций на фоне общего их спада.

Эта стратегия адаптации  предполагает постепенную перестройку  основных жизненно важных процессов  и в целом структуры регуляции функций для обеспечения сохранности индивида, поддержания или увеличения продолжительности жизни, т.е. превращение «открытой» системы организма в систему "замкнутую" [10, с.69].

В литературе указывается, что  относительная замкнутость (в психологическом плане) контура регуляции в старости проявляется в общем снижении интереса к внешнему миру, уменьшении притязаний, эгоцентризме, ослаблении эмоционального контроля, обострении некоторых личностных черт, а также в нивелировании индивидуальных качеств личности. Во многом эти личностные изменения обусловлены замкнутостью интересов старого человека на самом себе. Как отмечают многие авторы, неспособность пожилого человека делать что-либо для других, вызывает у него чувство неполноценности, усугубляемое раздражительностью и желанием «спрятаться», чему способствуют неосознаваемые чувства зависти и вины, которые впоследствии прорастают равнодушием к окружающим.

"В данной стратегии  адаптации эмоциональные переживания  приобретают специфическую старческую окраску, характерную для сенсорной депривации" [10, с.84]. Постепенная утрата значимых, глубоких социальных связей проявляется в двух важнейших особенностях психической жизни: снижении поведенческого контроля и «истощении» чувствительности. Сознательная регуляция поведения необходима лишь для социального бытия и осмысленна с точки зрения общения с другими.

Ослабление поведенческого контроля приводит к нарастанию эгоцентричности  в старости, убежденности стариков в неоспоримой справедливости их позиции и, как следствие, амбициозности, обидчивости, нетерпимости к возражениям. Старческая "болтливость" и другие характерные изменения личности также обусловлены недооценкой пожилыми людьми значимости сознательной регуляции своего поведения в отношении с окружающими и постепенной утратой этих навыков. Снижение функций самодетерминации и саморегуляции закономерно обостряет личностные качества: осторожность постепенно перерастает в подозрительность, бережливость - в скупость, появляются консерватизм, безучастное отношение к настоящему и будущему.

Однако обострение личностных черт - лишь постепенно проявляющееся  следствие выбора стратегии адаптации  по принципу «замкнутого контура». Центральным моментом психологической  адаптации служит направленное изменение  семантики информации, что проявляется в оценке самочувствия и настроения, а также фильтрации информации на всех этапах ее движения (включая ее подавление на сенсорном уровне и гамму мнестических процессов, где главную роль играет механизм забывания) [10, с.90]. Эта система информационной защиты участвует в формировании концептуальной модели реальной действительности, по которой и строится адаптационный процесс.

Стратегия адаптации по «замкнутому  контуру» предполагает несколько индивидуальных вариантов: согласно их концептуальным моделям, мир видится пожилым людям как неясный, непредсказуемый, иногда угрожающий, гибельный. В любом из этих вариантов концептуальной модели (даже в наиболее позитивном из них) пожилой человек не «владеет» этим миром, социально не причастен к нему, перспектива его собственной жизни не зависит от него самого, а стратегия его поведения наиболее полно описывается житейским понятием: «доживать свой рек». В этом смысле суть исканий и притязаний пожилого человека в данной стратегии адаптации расценивается как стремление приспособиться к жизни. Характерно, что по сути люди просто живут в прошлом, где они сами строили свои жизнь.

Заметим, что в этой стратегии  адаптации, направленной на сохранение себя как индивида, разрыв связи  между прошлым, настоящим и будущим выступает как защитный элемент, существенный компонент концептуальной модели реальной действительности. Эмоциональные переживания как субъективная сторона этой своеобразной концептуальной модели действительности направлены на защиту пожилого человека от неуправляемой реальной жизни и на стабилизацию его психических состояний и функций.

Полного описания психологического портрета людей пожилого возраста, выбравших путь старения направленный на сохранения себя как личности нет, но многие авторы отмечают предпочтительность это пути. Поскольку в рамках него человек не ощущает потерянности и одиночества, он сохраняется как личность.

Вместе с тем хотелось бы отметить, что по своему происхождению  оба варианта стратегий старения своими корнями уходя задолго до периода старости. Подобный конфликт, но в несколько ином проявлении - совершенствовать себя как личность или совершенствовать себя как индивида, можно найти и в юношеском и в зрелом возрасте. В период старения человек всего лишь меняет тенденции совершенствования на сохранение. В виду этого возможно предположить, что сценарий старения выбирается человеком задолго до самого периода старости, и, в соответствии с этим, выбираются приемлемые для него адаптационные механизмы.

Обобщая сказанное, можно отметить, что большинство исследований связывает особенности эмоциональной сферы старых людей с изменением социально-психологических аспектов бытия и актуализацией поведенческих стратегий адаптации к процессу старения. Однако, говоря о биологических составляющих старения, следует поставить вопрос о возможности влияния морфо-функциональных изменений в нервной системе на эмоциональные процессы при нормальном и патологическом старении. Во всяком случае, в рамках изучения типологии нормального старения получены данные о возможности выделения такого варианта старения, в основе которого лежит нарушение произвольной регуляции психической деятельности [11, с.86].

Итак, сценарий старения выбирается человеком задолго до самого периода  старости, и, в соответствии с этим, выбираются приемлемые для него адаптационные механизмы. Так, уход на пенсию переживается одними людьми как трагическая изоляция от общества, а другими - как возможность заняться наконец тем, к чему всегда лежала душа. Эмоциональные переживания, в случае адаптации, направлены на защиту пожилого человека от неуправляемой реальной жизни и на стабилизацию его психических состояний и функций. Снижение функций самодетерминации и саморегуляции закономерно обостряет личностные качества: осторожность постепенно перерастает в подозрительность, бережливость - в скупость, появляются консерватизм, безучастное отношение к настоящему и будущему.

Таким образом, данные о состоянии  мозга в позднем возрасте, полученные при изучении эмоциональной сферы, представляются важными и в решении практических задач: формирование психо-коррекционных и психо-профилактических программ, оценка эффективности фукционирования личности.