Сущность культуры по Бердяеву

Так, главной проблемой  философии Н.А. Бердяева стала проблема смысла существования человека и, в  связи с этим, бытия в целом. Ее принципиальное решение мыслитель  видел в антропоцентризме: философия «познает бытие из человека и через человека»; смысл бытия обнаруживается в смысле собственного существования. Осмысленное существование - это существование в истине, достижимое на путях спасения (бегства от мира) или творчества (активного переустройства мира культурой, социальной политикой). Присущая человеку способность к творчеству божественна, и в этом состоит его Богоподобие. Высшая природа человека показывается Богом, принявшим человеческий облик; со стороны человека - его творчеством, созданием нового, еще не бывавшего.

Личность (дух) есть единство двух природ - Божественной и человеческой, что определяет христианство как  религию Богочеловека и Богочеловечества. Таким образом, в философии Бердяева субъектом бытия выступает двуединство Бога и человека. Для выражения этой роли личностного духа Бердяев использует методологию экзистенциальной философии. Главным субъектом бытия становится дух как экзистенциальный субъект. Объект есть результат взаимодействия интериоризации и экстериоризации духа. Первая означает направленность духа на самого себя, то есть «к миру подлинно сущему, к царству свободы». Здесь происходит самоуглубление жизни духа. Смысл экстериоризации - стремление «к порабощающему миру объектности, к царству необходимости». Экстериоризацией обозначается «недолжное» состояние духа, и результатом ее является рождение мира объектов, объективация, которая представляет тот же дух, но в состоянии утраты свободы.

Учение об объективации, несомненно, решающий, но вместе с тем  и наиболее слабый момент в учении Бердяева. Оно грешит пренебрежением к жизни и к миру. Верно, что дух воплощается в личности, в субъекте, верно, что личность проявляет себя в творчестве и общении. Но люди творят и общаются не в безвоздушном пространстве. Они творят и общаются в духе, но творят они определенные предметы и во имя предметов. Подлинное творчество и общение меньше всего парение в заоблачных высях, хотя бы уже потому, что введение духа в предмет, реализация замысла - цель и смысл творчества. И едва ли можно согласиться с Бердяевым, когда он объявляет, что субъективный дух не узнает себя в том, что называется объективным духом.

Характеризуя мир объективации, Бердяев устанавливает следующие  его признаки: отчужденность объекта  от субъекта; поглощенность индивидуального, личного общим, безлично-универсальным; господство необходимости, то есть детерминации извне, подавление свободы; приспособление к массивности мира и истории, к среднему человеку, социализация человека и его мнений, уничтожающая его индивидуальную неповторимость. Общество как объективация предстает господством коллектива, где положение человека опосредовано безличными нормами и законами, исключающими «свободную интимность», а отношение человека к человеку определяется через его отношение к коллективу. Высшим проявлением антиперсоналистского духа является государство, занявшее место субъекта социальной жизни. Будучи не в силах примирить зло мира (объективацию) с существованием Бога, Бердяев в качестве возможного источника зла допускает иррациональную свободу, существующую до бытия и времени. Он определяет свободу как ничем не обусловленную творческую мощь, как возможность новизны. При этом он считает, что творчество может быть направлено как во имя добра (его образец Сын Божий), так и во имя зла⁷.

А.А. Ермичев  говорит, что «объективация, с которой воевал Бердяев - совсем не миф. Каждый из нас и все мы вместе настолько далеки от идеала свободы, настолько обременены внешними по отношению к нам обстоятельствами, что вместе с Бердяевым готовы признать свою несвободу. Она проявляет себя в любом моменте нашего бытия, хотя и по-разному. Поэтому у Бердяева, остро чувствовавшего свою чуждость миру, это представление носит довольно емкий характер. Во-первых, им он обозначает отчуждение человека от своей деятельности, когда результат господствует над творцом и превращает его в нечто творимое и несамостоятельное. Созданный трудом капитал диктует свою волю и работнику и работодателю, и техника развивается сама по себе, демократические лозунги оборачиваются практикой тоталитарности. Наряду с отчуждением Бердяев включает в объективацию еще и опредмечивание, обретение мыслью своей плоти в звуке, краске и т.п. «Плоть» духа «отяжеляет» дух, омертвляя его, и это обстоятельство философ переживает весьма драматично. Под тонкой пленкой культуры он всегда видит какой-то иррациональный хаос. Но и этого мало. Под объективацией он понимает всегда частичную реализацию своих возможностей человеком. Одаренные свободой мы пользуемся ею робко, частично или совсем избегаем ее»⁸.

Человек пал  и в своем падении увлек  природный мир. Воцарилась несвобода. Но Бог не оставил свое любимое  творение, он нисходит Христом, проявляя себя не силой, а любовью. Христос  являет людям пример свободы признать Бога, несмотря ни на какие земные муки и страдания. И здесь раскрывается новое понимание свободы - свобода «для», свобода знать высшее добро и идти к нему. Бердяев видит в Христе единство двух природ - божественной и человеческой. Христос закрыл собою пропасть между Богом и человеком. Он не только Бог, но еще и человек, абсолютный человек, духовный человек. Раскрылось божественное в человеке и человеческое в Боге. Теперь человек стал сильнее всех сил в этом мире. Даже «грехопадение» Бердяев рассматривает «как знак мощи человека». Грех и был проявлением этой мощи. Так трагично человек проявил свою творческую, соравную Богу, природу. В Христе она обрела нужную направленность. И свобода теперь предстает как сознательная внутренняя свобода принять высшие ценности и жить ими.

В основе нашей  земной истории лежит метафизический факт грехопадения человека, и поэтому  нужно видеть историю как вереницу событий, фактов и явлений общественной жизни во времени, но еще важнее видеть пласт мета-истории, или истории  небесной. Летописная история интересна в той мере, в какой она открывает завесу перед небесной. Историческое в подлинном смысле, по мнению Бердяева, есть «некоторое откровение о глубочайшей сущности мировой действительности; о мировой судьбе, о человеческой судьбе как центральной точке судьбы мировой». Историческим стало то, что наполняет историю летописным смыслом. Но нет смысла вне личности. Просто невозможен смысл, не относимый к тому, кто осмысливает. Поэтому объективный смысл истории должен быть понят как личный смысл: «Я должен поставить себя в историческую судьбу и историческую судьбу в свою собственную человеческую глубину»⁹. Так философ сравнивает личность и историю, и последнее становится судьбой человека. Объективный смысл истории задан признанием Бога, личным же он становится в догмате о богочеловеческой природе Христа. Христом утверждается единство Абсолюта и личности и, значит, абсолютный смысл личности и его истории.

Смысл этот раскрывается в рамках религии творческого  антропологизма, который рассматривает  историю и культуру как проявление деятельной мощи людей. Творчество является фундаментальной характеристикой человека. Именно оно, по мнению философа, должно избавить человечество от зла.

Творчество  и свобода - имеют и одинаковую, и различную природу. В мире объективации творчество - это актуализация, направленная в выявленность свободы, которая составляет самость человека. Источником определенности такой свободы может выступить только тот, кто непосредственно соединил высшую, божественную и низшую, тварную природу, - Христос. «Только в нем человек узнал Бога как высшую и, главное личную ценность. И как можно говорить о свободе «для», свободе принять Бога, и о свободе «от», свободе отрицать Его, и тем закреплять недолжное состояние мира, так можно говорить о божественном и злом творчестве».

Бердяев определяет творчество как «всегда прирост, прибавление, создание нового, небывшего в мире. Ничто стало чем-то, небытие стало бытием». Творчество есть возникновение новизны. Бердяев говорит о трех элементах творчества. Первый - свобода, та, которая существует до Бога, свобода как потенциал новизны, но не определившаяся как новизна. Второй элемент - дар гениальности, который дается творцу Богом и делает его «орудием божьего дела в мире». Третьим элементом творчества выступает уже сотворенный мир, в котором творчество совершается и из которого оно черпает материалы. Новизна в объективированном мире это ее объективация, осмысленность. Творчество есть «просветление бытия». Через человека - творца природный и социальный мир восходят к Богу. Творчество - это встреча человека с Богом.

Выше говорилось о свободе Ungrund, которая преобразуется  в свободу «для». Ермичев А.А. считает, что можно говорить и о третьей свободе, хотя она и не названа Бердяевым, но, безусловно, присутствует в его философской системе. «Третья свобода - это свобода общественного действия на началах абсолютных, то есть религиозных, ценностей, воспринятых его участниками глубоко лично. Это будет реализацией творчески активного христианства, что и преобразует мир»¹⁰.

Такой идеал Бердяев обозначает термином соборность (коммюнитарность), что значит сознание родства всех верующих во Христа, который и есть явленная людям истина. Соборное общество есть духовное общество, состоящее из всех живших, живущих и будущих поколений, объединенных христианской любовью. Для его членов нет внешних авторитетов, в нем каждый ответственен за всех, равно как и все за каждого. В нем преодолевается существующая разница коллектива и личности, социальной организации и духовности.

Бердяев считал, что в истории нет совершающегося по прямой линии прогресса добра, совершенства, человеческого счастья, а есть лишь от эпохи к эпохе раскрытие самых противоположных начал бытия, как светлых, так и темных, начал добра и начал зла. И человек каждый раз вынужден не просто выбирать между поставленным перед ним добром и злом, но в силу своей изначальной свободы и творческих возможностей активно созидать или добро, или зло.

Анализируя  исторические корни европейской  культуры, Бердяев считал, что ими  является античная греко-римская культура. Философ подчеркивает, что «эпоха Возрождения в Италии потому и была глубоко культурной эпохой, в отличие от эпохи Реформации и революции, что она не только не совершила революционного разрыва в преданиях культуры, но и возродила предания античной культуры и на них воздвигла свой небывалый творческий подъем. Духовный тип Возрождения есть культурный и творческий тип. Духовный тип Реформации означает разрушение церковных и культурных преданий, начало революционное, а не творческое»¹¹.

Бердяев утверждал, что в основе европейской культуры лежит христианская религия, которая «по принципу своему романтична, а не классична, хотя принцип классицизма в ней действует как одно из величных начал, Классическая культура означает довольство культурой. Это довольство невозможно в христианском мире. Совершенство на земле, в культуре для этого мира невозможно. Готический склад души и склад культуры очень характерны для христианского мира… Христианская Церковь приняла в себя античную культуру и пронесла через тьму. Но она претворила ее и сообщила ей символизм»¹².

Философ много  и плодотворно занимался отечественной  культурой, раскрывая ее своеобразие  через особенности «русской души». По его мнению, национальной культуре свойственны прерывность и конфликтность, что выразилось в противостоянии между:

язычеством  и православием в период принятия христианства на Руси;

дворянской  культурой и культурой русского крестьянства в результате реформ Петра 1;

идеологическими концепциями славянофилов, западников, социалистов, народников и пр.

В статье «Воля к жизни и воля к культуре» Бердяев констатирует, что «у русских всегда было недовольство культурой, нежелание создавать серединную культуру, удерживаться на серединной культуре»¹³. Противоречивый характер отечественной культуры приводит Бердяева к выводу о том, что «Россия не может оставаться только Востоком и не должна сделаться только Западом. Миссия России быть Востоко-Западом, соединительницей двух миров»¹⁴. 

3.Соотношение культуры и цивилизации по Н. А. Бердяеву.

Значение работ  Бердяева в современном мире

Цивилизация, в  противоположность культуре, не религиозна уже по своей основе, в ней побеждает  разум «просвещения», но разум этот уже не отвлеченный, а прагматический разум. Цивилизация, в противоположность культуре, не символична, не иерархична, не органична. Она — реалистична, демократична, механична. Она хочет не символических, а «реалистических» достижений жизни, хочет самой реальной жизни, а не подобий и знаков, не символов иных миров. В цивилизации, и в капитализме, как и в социализме, коллективный труд вытесняет индивидуальное творчество. Цивилизация обезличивает¹⁵. Освобождение личности, которое как будто бы цивилизация должна нести с собой, смертельно для личной оригинальности. Личное начало раскрывалось лишь в культуре. Воля к мощи «жизни» уничтожает личность. Таков парадокс истории.

Цивилизация у  Бердяева не благородного происхождения  в ней нет связи с символикой культа. Ее происхождение мирское  Она родилась в борьбе человека с  природой, вне храмов и культа. Культура же, по словам Н.А. Бердяева, всегда идет сверху вниз путь ее аристократический. Цивилизация развивается снизу вверх. Культура - явление глубоко индивидуальное и неповторимое. Цивилизация же - явление общее и повсюду повторяющееся. Переход от варварства к цивилизации имеет общие признаки у всех народов и признаки по преимуществу материальные. Культура древних народов на самых начальных ступенях своих своеобразна и неповторимо индивидуальна. Это относится к культурам Египта, Вавилона, Греции и т. д. У культуры есть душа, у цивилизации - методы  орудия.

Цели жизни  представляются иллюзорными, средства признаются реальными. Техника, организация, производственный процесс — реальны. Духовная культура не реальна. Культура есть лишь средство для техники жизни. Соотношение между целями и средствами жизни перемешивается и извращается. Все для «жизни», для ее нарастающей мощи,  для ее организации,  для наслаждения жизнью.

Концепция Н. А. Бердяева очень актуальна в наше время. Согласно Н. А. Бердяеву, чем выше уровень развития цивилизации, тем ниже уровень культуры, так как идет обезличивание отдельного человека и народов в целом, идет унификация, теряются индивидуальные черты народа. Сегодня говорят о вхождении человеческого общества в новую, общую для всех народов, единую постиндустриальную (информационную, технотронную) цивилизацию. Новая техническая и технологическая база меняет весь образ жизни общества и человека. Постиндустриальная цивилизация формируется современной научно-технической революцией, которая захватила страны и восточные, и западные. На современном этапе развития очень сильно влияние, так называемой, «западной культуры»¹⁶.