Деятельность И.И. Бецкого

Вот образец одного из писем, а именно это Первое письмо Екатерины  помечено 1770 г. Левшиной было тогда  двенадцать лет:⁶⁶

«Черномазая Левушка. Получив  ваше милое письмо, мне захотелось сесть в коляску и ехать  прямо в монастырь, чтобы вас  увидать; но не прогневайтесь, меня удержал  сильный холод. Я резвлюсь немногим меньше, чем вы, поэтому нахожу вас очень любезною; но воздух ваших больших коридоров слишком свеж для меня в этом месяце. Как только сильные морозы пройдут, я приеду как-нибудь на все послеобеденное время присутствовать при разных ваших занятиях, если мои, ибо и у меня они есть, мне это позволят. Мой поклон всему обществу, поцелуйте, пожалуйста, от меня старейших моих знакомых — серых сестер; скажите им, что мне приятно видеть их всякого рода успехи, это доставляет мне истинное удовольствие; я им это докажу, когда приеду как-нибудь вечером, чтобы вволю поиграть с обществом. Мой поклон г-же Делафон, которой вы стольким обязаны, и которую вы так нежно любите.Екатерина».⁶⁷

За три года до выпуска, когда девушки эти достигли пятнадцатилетнего  возраста, Екатерина захотела побаловать их совершенно новым для них развлечением и, думается, не без тайного желания  в то же время показать их столичному обществу. Была устроена для смолянок прогулка в Летний сад, и 20 мая 1773 года от Смольного, по Неве к пристани Зимнего  дворца поплыла целая флотилия разукрашенных  шлюпок, в которых разместились пятьдесят  веселых молодых девушек, в сопровождении  начальницы, Бецкого и нескольких надзирательниц. Весть о предстоящем  зрелище облетела весь город, и на берег Невы собралась такая масса  народа, что пришлось остановить движение экипажей по набережной и по Миллионной. Причалив, смолянки прошли в Эрмитаж, где осматривали картинные галереи, и затем пошли в Летний сад. Здесь в скрытой куртине были поставлены музыканты, и музыка грянула, лишь только появились девушки. (Этот сюрприз приготовил граф Орлов.) Они  шли парами, в стройном порядке, все  одинаково одетые, и без всякой робости смотрели на громадную толпу, окружавшую их со всех сторон. Многие из публики вступали с ними в разговоры, и смолянки отвечали без стеснения, но и без ужимок, вполне вежливо  и весело, что очень всем нравилось. Зрелище полсотни благовоспитанных девушек было до того ново и необычайно, что обратилось в событие и породило целую литературу в стихах и в прозе. Если Екатерина имела в виду блеснуть результатами девятилетнего воспитания смолянок, то цель ее, несомненно, была достигнута, ибо эффект получился полный и она показала себя прекрасным психологом: когда-то бы еще поняли и оценили пользу просвещения в провинциях, из которых упорствовали посылать детей в Смольный; теперь же молва о нем разнесется и блеск и шум вокруг дела расшевелит неподвижное общество. Взгляды ее скоро оправдались: с этой поры просьбы о приеме детей в институт стали так многочисленны, что пришлось отказать многим за неимением вакансий. И Екатерина была довольна.

Императрица любила, чтобы  Смольный посещали разные лица. Великий  князь бывал там нередко, а  первая его супруга Наталия Алексеевна ездила туда не менее трех раз в  неделю. Екатерина привозила туда Дидро и шведского короля Густава; было много и других иностранцев, знакомившихся с этим диковинным, даже для европейцев, учебным заведением.

30 апреля 1776 года был первый  выпуск пятидесяти одной смолянки. Они держали экзамены перед  советом воспитательного общества  не только по всем предметам,  положенным в уставе, но еще  по геометрии и мифологии, не  входившим в программу. По-видимому, все знания оказались у воспитанниц,  ибо совет нашел, что «множественное  число достойно награждения», но  в виду недостаточного числа  наград он присудил «как с  общим согласием иные же и  посредством жребия». Достойными  наград оказались: шифров и  больших золотых медалей —  девицы Алымова, Молчанова, Рубановская,  Левшина, Борщева, Еропкина, фон  Вельстейн и Нелидова. Они же  удостоились назначения их фрейлинами  к государыне. Следующие четыре  получили тоже золотые медали; двенадцать — медали серебряные; двенадцать — похвалу и только  пятнадцать не получили ничего. Кроме того, из процентов с  капитала в сто тысяч, подаренного  императрицею на вечные времена Смольному для выдачи пособий отличнейшим и беднейшим, шесть тысяч были распределены между ними. Выходившие из училища мещанские девицы были награждены подарками и деньгами. На торжество выпуска были приглашены родственники девиц и гости. Публики набралось столько, что многим не нашлось места в большом зале.⁶⁸

Но для воспитанниц  торжество было отравлено отсутствием императрицы. «Ее задержал  траур по недавно скончавшейся великой княгине Наталии Алексеевне, которую смолянки очень любили».⁶⁹

В следующие семь лет жизнь  в Смольном оставалась без больших  перемен. Сама Екатерина ездила туда часто, но, по-видимому, в составе  новых воспитанниц у нее уже  не было прежних любимиц, хотя заботы обо всех были прежние и при  выпусках государыня щедро раздавала  денежные пособия как в обществе, так и в мещанском училище  и оставляла при Смольном многих не имевших родных, а также устраивала их судьбу.

Влияние Бецкого на дела общества стало ослабевать с 1782 г. Он старился, а Екатерина, замечая некоторые  упущения в делах заведения, перестала  уже доверять Бецкому и, назначив Т.С. Завадовского членом совета, передавала через него свои распоряжения. В  том же году она учредила «комиссию  для заведения в России народных училищ» и уже в марте 1783 года поручила этой комиссии, во главе которой  поставила Завадовского, рассмотреть  устав Смольного  и сообразно  с потребностями изменить его  программу. Комиссия нашла упущения в ходе научного дела: воспитанницы плохо владели русским языком и имели мало знаний и по другим предметам, так как обучавшие  их всем наукам иностранки в большинстве  были сами недостаточно образованы. Сообразно  с этими замечаниями было постановлено: заменить иностранок русскими учителями  и все науки преподавать по-русски. При двух младших возрастах держать учительниц, основательно знающих русский язык, обязать разговаривать на нем с детьми, постоянно поправляя их ошибки. Как только дети научатся читать, давать им для чтения «хорошие, образующие ум и сердце книги». Новых учителей было назначено четырнадцать; из них один немец и один француз. Число учительниц убавилось, и они уже науки не преподавали, а должны были учить рукоделиям, а также читать вместе с воспитанницами книги, но не иначе как по выбору учителей. Программа классного обучения была расширена, и точно определены часы ежедневных занятий. «Для учителей был составлен и метод преподавания: он должен был быть наглядным, иметь характер беседы учителя с воспитанницами, развивать их память, внимание, рассудок и даже волю».⁷⁰

Суббота во всех классах, исключая старшего, назначалась для повторения пройденного в продолжение недели. Это повторение должно было производиться  по способу, для нас совершенно незнакомому. Преподаватели являлись в класс  все вместе и испытывали учениц, предлагая вопросы по очереди. Так, например, священник предлагал вопрос о coтворении мира; за ним выступал учитель  географии и спрашивал об изображении  миpa на глобусе; учителя географии  сменял учитель истории, предлагавший вопрос о том, кто описал мир, когда  жил историк и проч. Одним словом, каждый преподаватель должен был  вовремя найти случай предложить вопрос по своему предмету. Было несколько  и других указаний преподавания, теперь устаревших, но тогда новых и необходимых. Один из членов комиссии назначался наблюдателем за ходом классных занятий и за учителями.

Императрица осталась недовольна выводами комиссии и, приписывая упадок дела нерадению Бецкого, окончательно к нему охладела. Весь план комиссии она одобрила и передала его для  руководства совету воспитательного общества Смольного, составителей же работы широко наградила. Совет, получив новую программу, определил: «Все присланные высочайшие повеления, яко превосходный и непременный закон премудрыя законодательницы, хранить в архиве совета, поступая по оному с надлежащей точностью, и для исполнения объявить всем, кому ведать должно». Закон действительно сохранился, но именно только в архиве. В делах следующих годов о новой программе даже не упоминается. О нем забыли по необходимости: чтобы осуществить новую программу, надо было назначать преподавателями людей с большим знанием дела, а таковых было трудно найти в то время.

Выпуском девиц в 1785 году, на котором присутствовала государыня, закончился блестящий период общества. После него Екатерина редко ездила в Смольный и как будто охладела к нему.

Чтобы оценить содеянное  в области женского образования  Екатериной II и Бецким, необходимо вспомнить общественные условия и нравы того времени, соответственно и препятствия, которые приходилось преодолевать на пути к цели. Вот несколько примеров:

Когда в 1944 году Екатерина  приехала в Россию, русское общество за редким исключением было равнодушно к вопросам просвещения. Молодые  люди, посланные Петром Iза границу, вносили в русскую жизнь религиозные сомнения, а часто и презрение ко всему родному. Сумароков высмеивал эти типы в своих комедиях. Духовенство восставало против новшеств: Ломоносов включил в проект петербургского университета обязать духовенство не ругать науку в проповедях. Русские дети отдавались учиться в монастырские школы.  Иностранцы открывали частные пансионы для своих детей, но там училось мало русских. Все вышеперечисленное касалось мужского образования.

О женском образовании  речь вообще не шла. Редкие родители учили  девочек чтению, но не письму. Юноши-любители книг считались колдунами и чернокнижниками в глазах родителей невест (о чем писал А.Т. Болотов⁷¹). В очень богатых домах девушки обучались иностранному разговорному языку от мамзелей и гувернанток и танцам. При дворе императрицы Елизаветы юная Екатерина с трудом находила людей близких ей по развитию, более всего Екатерина общалась с Дашковой. Эту кору невежества и пробили совместные усилия Екатерины и Бецкого.

До нас дошло мало сведений для ознакомления с тем, как проявили себя в жизни первые воспитанницы Смольного института: большинство  пансионерок жили в глухой провинции  и мало писали. В записках Ржевской есть эти сведения, она поддерживала отношения со многими из своих  подруг. Первые выпускницы, отличавшиеся ярко выраженным личным характером, сталкивались с общим нерасположением и  в обществе и в семье. Сохранились  и воспоминания образованных мужчин-супругов смолянок или знавших их в обществе: эти описания проникнуты уважением  к достоинствам девушек, их образованности, нравственности, силе духа, нраву.

Описания иностранцев  о девушках-смолянках, фрейлинах  полны восхищения их образованностью, знанием иностранной литературы. В конце XVIII  века граф Сегюр говорил, что женщины в России опередили мужчин в образовании.⁷²

Смольный институт благородных  девиц был первым в России женским  учебное заведением, положившим начало женскому образованию в стране –  совместный общественный и воспитательный проект действительного тайного  советника И.И. Бецкого и императрицы  Екатерины II. Проекты Бецкого, отчасти утопические и эксцентрические не приносили желаемых результатов, но, тем не менее, Смольный институт был признан наиболее масштабным образовательным проектом своего времени. Организация института была началом планомерного воспитания русской женщины.⁷³

После смерти императрицы  Екатерины началась эволюция первоначального  замысла. Императрица Мария Федоровна, управлявшая всеми благотворительными учреждениями, радикально изменила быт  и учебные программы, сделав их более  узкими, чисто женскими, прививая ценности сугубо семьи, быта и зависимости  от мужчин. Также она разграничила сословия – учениц дворянок и мещанок. Эта система образования сохранялась  в женских институтах до 1850-х годов.

Во второй половине XIX века тенденция к замкнутости института обретает отчетливый характер: он отличался факторами – пренебрежением отечественными знаниями, ориентацией на светский тип воспитания, религиозностью, преклонением перед царской фамилией. В 1917 году институт был закрыт.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

И.И. Бецкой – не случайная  фигура в истории российского  образования и просвещения. В  его бурной жизни было несколько  событий, сформировавших его образовательную  концепцию.

К числу главных можно  отнести многолетнее путешествие  по Европе в конце 1840-х годов, во время  которого он познакомился с идеями просветителей и хорошо их усвоил.

После возвращения в Россию, в 1763 году Бецкой представил Екатерине  II доклад о реорганизации в России дела воспитания детей «Генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества» как «новой породы людей», необходимой для России. В традициях европейского просветительства он предлагал организовать закрытые воспитательно-образовательные учреждения, куда будут принимать маленьких детей и выдерживать их там до 18 и более лет под неусыпным попечением педагогов, подающих пример своим поведением.

Неутомимый энтузиаст  Бецкой открыл гимназии и воспитательные учреждения для мальчиков всех сословий (кроме крепостных), училище при  Академии художеств, Смольный институт благородных девиц в Петербурге для дворянок и отделение для  девочек из мещан, учредил Московский воспитательный дом.

Однако проекты Бецкого, отчасти утопические (например, идеальные  уставы и надежда на благотворительные  пожертвования общества) не принесли главных ожидаемых результатов  – повсеместности в деле рождения и воспитания новой породы людей.

Екатерина постепенно охладевала к затеям Бецкого, сам он вложил в  учебные заведения свое состояние, в 1780 г. ослеп и доживал последние  полтора десятилетия почти в  нищете.

Однако начинания Бецкого  – претерпев изменения – продолжали функционировать. Бецкой вошел в  историю учредителем и организатором, энтузиастом своего дела.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованных источников и литературы

Источники

1. Бецкой И.И. Генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества конфирмованное Ея Императорским Величеством 1764 года марта 12 дня /Собрание учреждений и предписаний касательно воспитания в России обоего пола благородного и мещанского юношества. Т. 1. -СПб., 1789. С. 1-11 //http://www.strana-oz.ru/2004/3/generalnoe-uchrezhdenie-o-vospitanii-oboego-pola-yunoshestva
2. Мордвинова З.Е. Смольный институт в эпоху императрицы Екатерины II (1764—1796) //Исторический вестник. — 1914. Кн. 6 (июнь). Т. СXXXVI. — С. 987—1001 //Вопросы образования.- 2007.- № 3.- С.255-277.