Творчество И.И. Левитана

человеческой жизни была усвоенная Левитаном традиция понимания  пейзажа  как

части общей темы народной жизни. В картине “Озеро, Русь”  мы  видим  как  бы

завершение того, что так  ясно выражается  и  в  “После  дождя.  Плес”,  и  в

“Тихой обители”, и в  “Вечернем звоне”, и в ряде других картин.

Левитан встретил широкое  признание в обществе.  Его  элегичность  была

созвучна преобладающим  настроениям русской интеллигенции, а  в  его  видении

природы  счастливо  сочетались  объективное  и  личное,   традиционность   и

новизна.  Младший  современник  Левитана,  В.  Борисов-Мусатов,  еще   более

элегичен,  но  он  и  более  обособлен   в   своем   строе   меланхолических

переживаний: его полотна  требуют от  зрителя  избирательной  психологической

совместимости  с  художником.   Лирика   Левитана   масштабнее,   а   потому

доходчивее. Подобно своим  учителям Саврасову и Поленову, он не  был  лириком

субъективного типа, хотя элемент  “личного” у него сильнее. В  его  искусстве

есть та  утонченная  нервность,  которая  характерна  для  душевного  склада

“детей рубежа”, но  вместе  с  тем  оно  вызывает  общезначимые  ассоциации,

уходящими корнями в историю  и поэзию народа. Писал ли он Волгу  -  эта  была

раздольная  река  русских  песен.  Писал  Владимирскую  дорогу   -   в   ней

узнавалась, не по  внешним  приметам,  а  по  настроению,  дорога  ссыльных,

широкий тоскливый тракт, где  “колодников  звонкие  цепи  взметают  дорожную

пыль”. Писал “У омута” - вспоминались предания об утопленницах. А какой  рой

воспоминаний будят у  каждого, кто когда-либо чувствовал  очарование  русской

весны, “Март” или “Большая вода”, с их голубыми звонами, физически  ощутимым

теплом солнца и свежестью  последнего снега, с  этой  осоловевшей  на  солнце

покорной лошадкой и с  этими тонкими березами  в  половодье.  Пленэр,  -  да,

конечно,  здесь  сколько  угодно  пленэра,  но  все   живописные   категории

“умирают” в неотразимом  чувстве родины, родных мест.

Какой-то перебор,  какое-то  чрезмерное  нагнетание  настроения  есть,

может быть, только в той  картине, которой сам художник особенно  дорожил,  -

“Над вечным покоем”. Это  пейзажное memtnto mori: в огромном небе тревожно  и

грозно наплывают тучи над  таким  маленьким  по  сравнению  с  небом,  таким

смиренным кладбищем возле  деревянной церкви. Об этой картине  Левитан  писал

Третьякову: “...в ней я  весь со всей психикой, со всем моим содержанием”.

Левитан прожил всего  сорок  лет.  Он  был  порывисто-неуравновешенным

человеком, легко ранимым, подверженным приступам тоски,  доводившим  его  до

попыток самоубийства.  Вместе  с  тем  он  умел  радоваться  и  наслаждаться

жизнью.  Контрастность  его  душевных  состояний  сказывалась  на  выборе  и

трактовке  состояний  природы:  он  показывал  русскую  природу  в   широком

диапазоне, от сумрачного минора  до  ясной  праздничности.  Воля  к  радости

вспыхнула у него особенно в последние годы, когда  он  был  болен  тяжело  и

неизлечимо. В дневнике Чехова есть лаконичная запись ,  помеченная  декабрем

1896 года: “У Левитана расширение  аорты. Носит на груди глину.  Превосходные

этюды и страстная жажда  жизни”. В эти годы, нося  на  груди  глину,  Левитан

написал самые мажорные  свои  вещи  -  “Март”,  “Озеро  в  солнечный  день”,

“Золотую осень”. И уже  в год смерти, совпавший с  последним  годом  века,  -

“Летний вечер”. Небольшая  по размеру и очень  простая  по  мотиву  (дорожка,

околица  и  лес  на  горизонте),  эта  картина  написана   с   замечательной

живописной свободой, широкими  мазками,  построена  на  отношениях  немногих

тонов, холодных и теплых. Но, как всегда, технику у Левитана  не  замечаешь.

Вы чувствуете себя мирным  путником,  идущим  из  тени  навстречу  закатному

свету через позолоченные им ворота околицы. И  действительно,  кажется,  что

“там,  где  была  вечерняя  заря,  покоилось  отражение  чего-то  неземного,

вечного”. Чехов словно предугадал настроение прощальной картины Левитана.

В русской природе, которую  Левитан любил  превыше  всего,  ему  всегда

хотелось излить свое внутреннее настроение  и  тревогу,  раствориться  в  ее

гармонии, найти “тихую обитель”. Название этой картины - своеобразная  черта

времени.  Кажется,  русское  искусство   вновь   проходило   стадию   тихого

романтизма.

“Вся  недолгая  творческая  жизнь  Левитана  была  наполнена   вечными

неустанными поисками. ...Развитие его творчества - это поиски новых  и  новых

образов русской природы, в которых раскрывались бы  все  новые  ее  черты  и

признаки. А  вместе  с  этим  это  была  и  эволюция  самого  художнического

восприятия природы, отношения  к  ней,  ее  живописной  передачи.  Это  была

богатая достижениями эволюция всего живописного строя  искусства  Левитана”,

- пишет в своей монографии  “Левитан. Жизнь  и  творчество”   А.  А.  Федоров-

Давыдов. Художественное наследие Исаака Левитана огромно,  живописные  полотна,

акварели, пастели, графика, иллюстрац

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Характеризуя  русских  пейзажистов,  Игорь  Грабарь   особо   выделяет

творчество Левитана: “Он  самый  большой  поэт  среди  них  и  самый  большой

чародей настроения, он наделен  наиболее музыкальной душой и  наиболее  острым

чутьем русских мотивов  в пейзаже. Поэтому  Левитан,  вобравший  в  себя  все

лучшие стороны Сероват”, Коровина, Остроухова и  целого  ряда  других  своих

друзей, смог из всех этих элементов  создать свой собственный стиль,  который

явйлся вместе с тем  и стилем русского пейзажа, по справедливости  названного

“левитановским”.

В Петербурге шел трудный  и сопряженный с большими  издержками  процесс

взаимной  адаптации  позднего  передвижничества   и   позднего   академизма,

художественная жизнь  Москвы протекала гораздо более  ярко,  чем  в  столице.

Здесь развивались свои, московские традиции, заложенные в  Училище  живописи

и ваяния, здесь был кружок Мамонтова, галерея Третьякова, здесь  в  последней

четверти века работали и  Суриков, и  Васнецов,  и  Поленов  и  формировалась

плеяда новых  молодых  талантов.  В  Москве  собственным  путем  развивалась

пейзажная живопись, подарив  русскому искусству несравненного  Левитана.

Многое из творческого  подъема того времени вошло в  дальнейшее развитие

русской культуры и сейчас есть достояние всех русских культурных  людей.  Но

тогда было опьянение творчеством, новизна, напряженность, борьба, вызов.

В заключении  словами  Н.Бердяева  хочется  описать  весь  ужас,  весь

трагизм положения,  в  котором  оказались  творцы  духовной  культуры,  цвет

нации, лучшие умы не только России, но и мира.

«Несчастье культурного  ренессанса начала XX века было в том, что в нем

культурная элита была изолирована в небольшом круге  и  оторвана  от  широких

социальных течений того времени. Это имело роковые последствия  в  характере,

который приняла русская  революция...Русские люди того времени  жили в  разных

этажах и даже в разных веках. Культурный ренессанс  не  имел  сколько-нибудь

широкого  социального   излучения....   Многие   сторонники   и   выразители

культурного ренессанса оставались левыми, сочувствовали революции,  но  было

охлаждение к  социальным  вопросам,  была  поглощенность  новыми  проблемами

философского, эстетического, религиозного, мистического  характера,  которые

оставались чуждыми людям, активно  участвовавшим  в  социальном  движении...

Интеллигенция  совершила   акт   самоубийства.   В   России   до   революции

образовались как бы две  расы. И вина была на обеих сторонах, то  есть  и  на

деятелях ренессанса, на их социальном и нравственном равнодушии...

Раскол, характерный для  русской истории, раскол, нараставший  весь  XIX

век, бездна, развернувшаяся между  верхним  утонченным  культурным  слоем  и

широкими кругами, народными  и интеллигентскими, привели к  тому, что  русский

культурный ренессанс  провалился в эту раскрывшуюся бездну. Революция  начала

уничтожать этот культурный  ренессанс  и  преследовать  творцов  культуры...

Деятели русской духовной культуры  в  значительной  своей  части  принуждены

были  переселиться  за  рубеж.  Отчасти  это  была  расплата  за  социальное

равнодушие творцов духовной культуры».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

 

1. Н.А. Дмитриева “Краткая  история искусств”

2. С.В. Фенина “Беседы  о русских художниках”

3. Л.В. Пешкова “Русское  изобразительное искусство 60-90-х  годов XIX века.

Пейзаж”

4. А.И. Зотов, О.И. Сопоцинский  “Русское искусство”

5. Бердяев Н. «Самопознание», М., 1990.

6. Белый А. «Начало века»,  М., 1990

7. Белый А. «Между двух  революций», М., 1990

8. Большой энциклопедический  словарь, М., 1994

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СПИСОК АТРИБУЦИИ

 

1. «Озеро. Русь» 1899-1900. Холст, масло. 149 х 208. Государственный Русский музей.
2. «Весна. Большая вода» 1897. Холст, масло. 64,2×57,5. Государственная Третьяковская галерея.
3. «Золотая осень» 1895. Холст, масло. 82 x 126. Государственная Третьяковская галерея.
4. «Над вечным покоем» 1894. Холст, масло. 150 х 206. Государственная Третьяковская галерея.
5. «У омута» 1892. Холст, масло. 150 х 209. Государственная Третьяковская галерея.
6. «Владимирка » 1892. Холст, масло. 79 х 123. Государственная Третьяковская галерея.
7. «Вечерний звон» 1892. Холст, масло. 87 x 107,6. Государственная Третьяковская галерея.
8. «Тихая обитель» 1890. Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея.
9. «Вечер. Золотой Плёс» 1889. Холст, масло. 84,2 x 142. Государственная Третьяковская галерея.
10. «Март» 1895. Холст, масло. 60 x 75. Государственная Третьяковская галерея.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.

 

2.

 

 

 

 

 

 

3.

 

4.

 

5.

6.

 

 

7.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

8.

 

9.

10.